Посвящается памяти участников ВОВ и тружеников тыла
Рассказ «Последний бой сержанта» написан на основе воспоминаний участника Великой Отечественной войны сержанта Михаила Степановича Онуфриева (1912-1986), командира отделения 148-й отдельной разведывательной роты, впоследствии командира отделения минометного взвода 763 полка 114-й дивизии 7-й Отдельной Армии.
В рассказе повествуется о тяжелых буднях разведчиков и минометчиков в первые месяцы Великой Отечественной войны, приводятся краткие данные сослуживцев Михаила Степановича.
Автор считает своим долгом поблагодарить за помощь в предоставлении архивных материалов сотрудников Военно-Медицинского музея Министерства Обороны РФ, Центрального архива Министерства Обороны РФ (ЦАМО РФ), ГКУСО «Государственный архив документов по личному составу Свердловской области», архивного отдела города Бийска Алтайского края и объединенного архива ОАО «Московский метрострой».
Содержание
Главы Стр.
1. Последний бой сержанта 2–38
2. Приложение № 1 (биографическая справка):
Онуфриев Михаил Степанович 38–40
3. Приложение № 2 (биографическая справка):
Онуфриева Галина Алексеевна 41–42
4. Приложение № 3 (биографическая справка):
Вильневецкий Николай Алексеевич 43
5. Герои Советского Союза, бойцы 114-й стрелковой
дивизии 7-й Армии 44
6. Алфавитный список переменного состава 148-й
разведывательной роты 114-й стрелковой дивизии
7-й Отдельной Армии (список неполный) 45–50
7. Примечания к тексту 51
ПОСЛЕДНИЙ БОЙ СЕРЖАНТА
Трудности – это не наказание за прошлое, а испытание ради будущего (Омар Хайям)
«…После успешного проведения намеченных исследований и выполнения программы полета 12 апреля 1961 года в 10 часов 55 минут московского времени советский корабль «Восток» совершил благополучную посадку в заданном районе Советского Союза.Летчик-космонавт майор Гагарин сообщил: «Прошу доложить Партии и Правительству, что приземление прошло нормально, чувствую себя хорошо, травм и ушибов не имею…» (материал из газеты «Правда» от 13 апреля 1961 года).
ПРОЛОГ
12 апреля 1961 года,
Успенское кладбище,
город Березовский,
Свердловская область
Ирония судьбы! В то время как все советские люди отмечали полет Юрия Гагарина в космос, в семье диспетчера шахтного подземного транспорта шахты «Южной»(1) Онуфриева Михаила случилась трагедия! Ошибка врача Березовской центральной городской больницы стоила жизни его любимой спутнице жизни! Терапевт посчитала, что у Галины банальное ОРВИ. А на самом деле: миненгит!
Погибла любимая Галя, жена, мать двух ребятишек!
Руководство рудника предоставило на похороны пассажирский автобус «ЛАЗ-695», грузовую автомашину «Урал-375», оркестр для траурно-торжественной церемонии, металлический памятник. В последний путь проводить Галину пришли ее сослуживцы и коллеги Михаила: Виктор Устюжанин, Сергей Вершковский, Люба Возчикова, Аня Вельк, Ольга Викторова, Коля Ведерников, Михаил Вагинский и многие другие.
Траурная процессия прошла 900 метров пешком от осиротевшего дома по улице Строителей до места погребения.
Шурша зелеными резными листьями, тонкие и гибкие ветви берез колышутся в порывах прохладного ветра. Лучи яркого весеннего солнца мягким светом поблескивают на их гладкой поверхности. Собравшись в дружную компанию, прекрасные березки создали по-настоящему светлый уголок.
«В добром месте будет лежать Галя!» – печально подумал Михаил.
Он стоял у гроба рядом с краем вырытой могилы, горестно поникнув головой. Нежно обнимая правой рукою с протезом дочку Наташу (одиннадцати лет) и сына Колю (девяти лет), жавшихся к нему, целой левой рукой отец непрерывно утирал горькие слезы, капавшие из глаз. Дети еще не понимали всю боль утраты родного человека. Это осознание придет к ним значительно позже…
Галя умерла в 38 лет. Жизнь жестоко повторяется: в таком же возрасте ее отец Алексей Иванович и мать Екатерина Осиповна трагически погибли от воспаления легких в 1933 году в поселке Азанка Тавдинского района. И в течение 5 лет, начиная с 1933 года, вместе со старшим братом Николаем, Галя воспитывалась в Верхне-Тавдинском детском доме. С десяти лет Галина хлебнула горя, оставшись без родителей, вдвоем с братом, павшим на фронте в январе 1943 года. Эта трагедия отразилась на ее характере: была она немногословной, строгой в воспитании детей, но в то же время веселой и умницей-рукодельницей: увлекалась вышиванием, кройкой и пошивом одежды.
Потом последовала учеба в ремесленном училище в Тавде, работа в ремонтно-строительной конторе в Свердловске (2), трудовая деятельность счетоводом-кассиром, бухгалтером, машинисткой промышленной разведки рудника имени Кирова. Здесь и познакомилась Галина с заведующим квартовочной площадки шахты № 531 рудника имени Кирова Михаилом, и в дальнейшем, связала с ним свою недолгую жизнь.
Старший брат Илья (3), коснулся правого плеча Михаила, и произнес кратко:
– Крепись, Миша! Тебе ребятишек растить!
Сердечная боль отразилась в искалеченной правой руке Михаила.
Михаил, инвалид 2-й группы, работающий с протезом на шахте, вспомнил свой последний бой на фронте. Этот бой оказался не последним серьезным испытанием в его жизни. C этого момента ему предстоит одному воспитывать детей, сделать так, чтобы они выросли достойными людьми! Не будет для него больше никого, кроме Гали, красивей и желанней!
1. ДОБРОВОЛЕЦ
(за двадцать лет до гибели жены)
22 июня 1941 года,
Москва
В то время мне, Михаилу Онуфриеву, насчитывалось тридцать лет от роду: черноволосый и кареглазый, среднего роста крепыш-тулунчанин (4), не пьющий и не курящий.
Еще в 1929 году я переехал в Москву и принял активное участие в строительстве московского метро, работал и диспетчером, и путейцем.
Ядро «Метростроя» (5) составляли комсомольцы, мобилизованные с московских предприятий районными комитетами партии и комсомола. Мы отличались высокой мотивацией и старались ударными темпами строить метрополитен.
Молодые, горячие парни и девчата – решительные, честные, с горящими задором и энтузиазмом глазами. Не стоит, впрочем, думать, что мы обитали в идеальных условиях. Нашим домом служили переполненные бараки (я проживал по адресу: Фильский проезд, городок Метро, барак № 5, кв. 17). Однако, жили мы дружно, весело и интересно (участвовали в самодеятельности, в различных кружках и секциях).
В этот день я – кессонщик-проходчик третьего участка шахт № 1-2 Московского метрополитена, в составе бригады занимаюсь установкой крепи и прокладкой рельсового пути. Во время обеденного перерыва, наш бригадир сухопарый Кондрат Ехамов взволнованно сообщил:
– Парни! Только что по радио выступил Молотов (6). Война! Немцы напали на нас!
Через два дня мы с приятелем Колей Гилевым обратились в Киевский районный военкомат Москвы с просьбой отправить нас на фронт (практически все комсомольцы горели таким желанием). Коля отбракован из-за медицинских противопоказаний (хромоты), а я успешно прошел медкомиссию.
Не впервой я вызываюсь добровольцем. В далеком августе 1936 года вместе с лучшим другом Сергеем Брызгаловым (7) мы хотели поехать сражаться с испанскими фашистами.
Знакомство с Сергеем я завязал на фоне совместного увлечения футболом в 1933 году. Благодаря дружбе с ним, я увлекся парашютным спортом, стрельбой и тяжелой атлетикой. Рассказчик от бога, любитель остроумных, но острожных анекдотов, статный, мускулистый и широкоплечий Сергей работал на заводе «Динамо». В Испанию взяли только его. Может быть, из-за его отличных навыков водителя танка «Т-26» (8) (на нем он проходил службу в армии). А может быть и не только… В моем присутствии, при расспросах сотрудника военкомата, он сыпал веером технических терминов, ярко и увлеченно говорил о применении танка в различных боевых условиях… Морем через Картахену с паспортом гражданина Швейцарии на вымышленное имя Сергей с группой наших военных специалистов добрался до места назначения.
В июле 1937 года он приезжал в отпуск. Привез мне в подарок испанские рубашки и апельсины. Апельсины – невиданная роскошь для того времени. Серж много рассказывал о танковых боях, испанских обычаях и людях. После этой встречи мы больше не виделись. Только в 1940 году до меня дошли печальные вести о его героической гибели в бою…
Военком, узнав, что я – член Осовиахима (9), хороший спортсмен (награжден знаками «Ворошиловский стрелок» и «Отличник ГТО»), комсомолец с 1933 года, яро горю сражаться за Родину, и внимательно изучив положительные отзывы с работы, мое личное дело, после недолгих колебаний направил меня в учебный лагерь разведки, расположенный на станции Сходня под Москвой.
Прибыв к месту назначения, я предъявил дежурному по лагерю справку, выданную 29 июня 1941 года Киевским РВК Москвы, о направлении меня для прохождения курса обучения (10).
Здесь в сжатые сроки (за две недели) меня с другими слушателями обучали всему, что может пригодиться в разведывательной деятельности: стрельба, радиодело, топография, прыжки с парашютом, вождение автомобилей и основы конспирации. Между прочим, находилось в лагере около полутора тысяч человек различных национальностей – русские, поляки, чехи, румыны, испанцы и другие.
И конечно, наивно говорить о полноценном обучении в столь короткое время. Настоящая боевая учеба начнется для меня на фронте в разведывательной роте (11)…
2. СЛУЖБА В РАЗВЕДКЕ
Службу я начал проходить в 148-Й отдельной разведроте нашей 114-й дивизии (12), которую 9 октября 1941 года перебросили в Ленинградскую область (13) … Разведка во все времена – интересна, разнообразна и опасна, раскрывает таланты и способности человека.
В роте по штату – 120 человек, делившихся на три взвода. Разведкой дивизии командовал майор Станислав Чагаев, серьезный командир (14), никогда не позволяющий себе грубых слов; ротой – мой «зёма» (15) одногодок интеллигентный капитан Иван Московский (16), отчаянный смельчак. К нам он относился очень доброжелательно. Я попал во взвод толкового и смелого лейтенанта Михаила Крыцына (17), слегка безалаберного и бесшабашного.
В поиск у нас ходили все разведчики, кроме грузного старшины роты «Коляныча» (18), нашего доброго «ангела-хранителя и кормильца» и повара сержанта Насти Патока (19), грациозной девушки лет двадцати пяти .
Политработники нашей дивизии в большинстве своем были храбрыми, решительными людьми. Яркий пример тому наш энергичный политрук Федор Сидоченко (20), очень умный, хороший полтавец, имевший на нас большое влияние. Он наравне с нами ходил в поиски, умел поддержать дух разведчиков в трудную минуту: понимал, что мы действительно хотим услышать и какие слова способны всколыхнуть наши сердца. Образцом мужества служил и батальонный комиссар (21) 763 полка Терешин (22). Он, находясь на передовой линии обороны полка с 16 по 24 декабря 1941 года, воодушевлял бойцов, рассказывая об успехах наших войск на Юго-Западном фронте. Невзирая на плотный пулеметный и минометный обстрел противника, своим примером увлекал бойцов в атаки. Под его умелым руководством разгромлены два батальона финнов в районе населенных пунктов Тивгозеро и Гора. Потери убитыми составили до 400 солдат и офицеров противника…
На пополнение к нам присылали разведчиков из полковых разведвзводов нашей дивизии, много парней приходило после госпиталей из других дивизий, принимали добровольцев с боевым опытом и потом обучали.
В ходе боевых действий наша рота превратилась в единый сплоченный и дружный коллектив, все любили Советскую Родину и были готовы биться за нее до конца.
В первых боях я мигом разобрался «почем фунт лиха» в разведке. Своими потом и кровью учились… балансируя на тонкой грани между жизнью и смертью. Честный рассказ каждого разведчика о своей службе нелицеприятен, мягко говоря. Нам часто приходилось врага не из пистолета-пулемета убивать, а резать финкой (23) и душить руками… За простой фразой – «я снял часового» или «мы без шума обезвредили охрану» стоит чья-то пролитая кровь, прерванная жизнь…
Иногда разведчики рвались на минах, но основные причины гибели:
– поражение огнем противника (финнов или немцев) при отходе к своим позициям или прямо перед вражескими траншеями в ходе обнаружения;
– ловушки, организованные врагом: сознательно, без боя, пропускали нашу разведку в свой тыл и там вырезали, или пытались взять в плен.
В первые недели службы после проведения операций, у меня всегда к горлу подкатывал вязкий комок, начинало тошнить, сердце пыталось вырваться из грудной клетки сквозь ребра и кожу, словно пойманная птица, а в ушах нестерпимо пульсировало. Только огромным усилием воли я преодолевал себя. А по ночам часто просыпался от жутких кошмаров в холодном поту...
В задачи и обязанности разведывательной роты входило по приказу:
– ведение наблюдательных постов перед передним краем дивизии и по флангам;
– несение службы на сторожевых заставах;
– разведка боем, когда разведчики движутся вместе с пехотными подразделениями и выявляют огневые точки противника, захватывают документы, образцы оружия, зазевавшихся солдат противника;
– проведение поиска – скрытный подход к заранее намеченному и изученному объекту противника, внезапное нападение на него и захват «языка», документов, образцов вооружения и снаряжения;
– иногда ночной рейд на передний край противника в надежде захватить «языка» на глубину обороны батальона противника по приказу командира дивизии.
А занимались всем подряд – не перечислишь! – от форсирования рек и удержания плацдарма к подходу основных сил, до заготовки дров и обеспечения продовольствием штаба дивизии.
(ОЗНАКОМИТЕЛЬНЫЙ ФРАГМЕНТ)
УВАЖАЕМЫЕ ЧИТАТЕЛИ!
АВТОР С УДОВОЛЬСТВИЕМ ВЫШЛЕТ ВАМ КНИГУ ПО УКАЗАННОМУ ВАМИ АДРЕСУ ПОЧТОВЫМ ПЕРЕВОДОМ!