* * *
«День такой хороший, и старушки крошат
Хлебный мякиш сизым голубям!..»
Уличное кафе расположено в центре сквера по соседству с фонтаном. Десяток красных пластмассовых столиков укрыты жёлтым брезентовым шатром, похожим на небольшой цирк шапито. Прочий сквер кромешно тёмен, фонари в нём варварски побиты, поэтому издали кафе кажется этакой сказочной Чунга-Чангой – солнечным островком в море тьмы. Весело гремит музыка…
«…Отгоняя мошек, спит гнедая лошадь,
Мордой наклонившися к своим яслям!..»
В кафе сейчас посетители позднего часа – шумная уверенная молодежь. Они жуют сосиски и чебуреки, запивая их красным вином и пивом. Сбоку от стойки дремлют два толстых прикормленных пса. Из-за стойки бармен кричит трущемуся рядом мальчишке лет десяти:
- Живо, проваливай отсюда, заморыш, пока я не сдал тебя в милицию! Там тебя накормят! Глухой ты что-ли?!
Одет мальчишка ужасно – бурая от грязи женская кофта до колен, дырявые штаны, огромные ботинки. Похоже, он и вправду не слышит обращенных к нему слов – аромат запечённого в тесте мяса лишил его слуха, а вид истекающих нежным соком на протвине чебуреков с тонкой похрустывающей корочкой – навсегда приковал к стойке. Шевеля губами, мальчишка считает: «Пять рядов по… десять штук в каждом… пятьдесят чебуреков!»
- Ну – всё! Ты меня достал!
Опомнившись, мальчишка бормочет:
- Нет ли у вас какой-нибудь работы для меня? Мне денег не надо – поесть только…
Он по-звериному прячет взгляд. Из-за опушенных плеч он кажется жалким. Но человек за стойкой имеет свой опыт и видит мальчишку насквозь.
- Нет для тебя никакой работы! Проваливай, воришка!..
Мальчик бросает на бармена быстрый взгляд. В глазах – ненависть. На миг ребёнок делается угловатым, колючим, опасным…
- Что – нельзя уже постоять здесь? Подышать вашим воздухом?
- Просто подышать? Ну это – конечно…
Бармен выбирается из-за стойки. Оказывается, что у него женская фигура – большой зад и узкие плечи. Он кладет мальчишке руку на плечо. Сочувствует:
- Неудачный у тебя сегодня день, сынок? Пошли, дам тебе ценный совет…
Он выводит мальчишку на границу света и тьмы и останавливается. Отсюда уже виден стоящий сразу за деревьями местный театр. Старинное здание с колоннами мощно освещено снизу прожекторами. Отсюда кажется, что театр парит в воздухе…
Бармен рывком поворачивает к себе мальчишку.
- Слушай меня внимательно! Если ты, блошивый щенок…
Лицо ребёнка искажается – бармен жестоко сдавливает ему предплечье…
- … еще хоть раз нарисуешься здесь – я тебя, ребёнок подземелья…
Мальчик уже кричит от боли…
- … здоровья лишу на весь остаток твоей непутёвой жизни!..
И зашвыривает мальчишку далеко в темноту сквера.
- Передай это своим блошивым дружкам!..
Он возвращается за стойку. Брезгливо вытирает салфеткой руки. Залпом выпивает стакан тоника и обращается к посетителям:
- Видали?! Ни родителям, ни правительству они не нужны! Бросили детей, как щенят, сволочи! Вот они и бродят по городу оптом и в розницу – воришки и попрошайки! Спят в канализациях, карманничают, гопстопничают, в квартиры лезут! А злые все, как черти – стаей порвать могут любого! А ведь они – наши дети! Наше светлое будущее!..
- Так чего ж ты этому будущему куска хлеба пожалел? – спрашивает бармена чернявый парень с окровавленными бинтами на запястьях.
Бармен профессионально оглядывает столик чернявого – дорогое вино, коньяк, чебуреки – и успокоенно продолжает:
- А коль ты такой добрый – сам и корми его, а у меня лишнего куска хлеба нету!.. Пусть ими правительство наше родное занимается, а мне б свою семью прокормить! Пускай оно ловит их, моет и когти им стрижёт… А я за свой счёт кормить их всех (он обводит руками сквер) – не намерен! Знаешь, сколько их там бродит в темноте – тьма тьмущая! Да всех никогда и не осчастливишь. Пробовали уже… Да что ты на меня волком глядишь?! Думаешь, я детей ненавижу?! А я за них всё здоровье своё кладу! Для кого, ты думаешь, я здесь пашу, как Папа Карло, хотя мог бы, вроде тебя, сидеть, коньячок попивать?! Для светлого будущего я здесь вкалываю, для деток своих родимых! Потому что ребёнок, знаешь, какой дорогой сейчас! Денег жрёт немерянно!..
Бармен начинает считать расходы на детей. Оказывается, он знает цены всех детских носочков, ботиночек, тетрадей. Он дико возмущён низкими детскими пособиями и высокими ценами на детские товары. Бармен взывает и негодует, в запале клянёт правительство и Думу. Он хочет, чтоб его пожалели. Посетители его давно не слушают, но всё он говорит и говорит, потому что ему кажется: наконец-то он нашёл сочувствие, обрёл понимание.
Выброшенный беспризорник сел на бордюр и потрогал ушибленную при падении голову. На лбу рядом с виском быстро росла шишка.
Его трясло не так от боли, как от обиды. Опять как вышвырнули, как щенка!.. Беспризорник до крови закусил губу и с ненавистью уставился на кафешку…Поганый сытый остров! Стадо маменькиных сынков! «Чунго-Чанга весело живёт!..» Подпалить бы вас да посмотреть, как весело вы забегаете!..
Мальчик сжал сбитые в драках кулачки и задумался. Уходить, не отомстив, он не собирался. На удар он привык отвечать двумя – иначе бы он не выжил на улице. К тому же он считал, что каждый проглоченный этими гадами кусок был каким-то хитрым образом украден у него. Он вспомнил истекающие соком чебуреки на противне и чуть не потерял сознание от голода…
Гладкий голыш, невесть как сюда занесённый, попался ему под ногу. Мальчишка поднял камень, приложил к шишке, потом подбросил в руке. Вот что ему нужно – камни! Невидимый из темноты он запросто разбомбит этот поганый остров камнями! А заодно в суматохе урвёт что-нибудь из жратвы!..
Он погладил голыш и отчётливо представил, как камень врезается в жирную рожу бармена, как хлещет у того из носа алая юшка и крошатся до корней передние зубы… Беспризорник замечтался. В последнее время он часто так страшно мечтал. Налитые кровью мечты помогали ему забыть о голоде.
«Всё, харе! – оборвал он себя. – Пора собирать камни!»
И вдруг чья-то рука легла ему на плечо…
«… Гоп-стоп, мы подошли из-за угла!
Гоп-стоп, ты много на себя взяла!..»
Музыка и стаканы зазвенели в кафе с новой силой – сюда ввалилась очередная хохочущая компания. С её приходом о маленьком беспризорнике здесь окончательно забыли. Тем более, что через несколько минут в кафе заглянул весьма колоритный посетитель…
На нём был джинсовый костюм, белые кроссовки и голубой берет с красным помпоном. Петлицу его курточки украшала белая роза. За спиной висел детский, в облаках и птицах, рюкзак.
Он появился в сопровождении пятнистой дворняги, на которую поглядывал покровительственно-иронически. Дворняга с разбегу затерялась меж столиков, а он пожал ей вслед плечами и направился к стойке. Шёл и улыбался, словно всё ему тут нравилось.
- Неутомимым строителям капитализма горячий привет! – звонко приветствовал он бармена и облокотился о стойку. – Как урожай на ниве частного предпринимательства?!
Бармен скорчил рожу, словно у него рванули зуб. Тогда вопрошавший рассмеялся и замахал руками.
- Чума на твоих врагов, дядя, я всё понял! Давай-ка мне лучше банку баварского пива и два… нет – три чебурека!
Получив заказ, гость отыскал свободное место и, громко насвистывая популярный некогда шлягер «Не надо печалиться», пробрался меж столиков и блаженно упал на стул. Потянулся, весело посмотрел на своих соседей – скрипуче-кожаных парней в цепях и заклёпках.
- Как же хорошо жить на свете, братья! – воскликнул он, открывая и смакуя душистое пенистое пиво. – Да много ли человеку для счастья надо?! Одна-единственная вещь… «All You Need Is Love!» - как пели нам философы свободы и радости битлы. «Всё, что мне нужно - это любовь!» Боже, как они правы! Вы уважаете «Битлз», братаны?!
Кожаные почтительно звякнули цепями. Тогда весельчак погладил себя по животу и с видимым удовольствием вонзил в чебурек зубы.
- А это сто за дела?!
Он неожиданно вытолкнул изо рта на стол откушенный кусок чебурека. Странно знакомая, сложенная в несколько раз, бумажка торчала из него вместо начинки. Морщась и брезгливо оттопыривая мизинцы, он вытащил и развернул находку – на столик легла стотысячная купюра.
Кожаные разинули рты…
- Ага-а!.. – пронзительно закричал счастливчик, и в глазах его заплясали сумасшедшие чёртики. – Началось! Держитесь все!
К нему потянулись любопытные. За стойкой хрустко крутнул жирной шеей бармен. Весельчак высоко поднял руку.
- Дамы и господа, попрошу не удивляться! Просто мне везёт! Однажды в детстве я свалился с карусели носом прямо в обронённое кем-то золотое кольцо! С тех пор мне везёт хронически! Порой я вдруг начинаю выигрывать все ставки подряд или находить всякие ценности! Сама Природа не знает этому объяснения! Это как поцелуй Ангела! Не верите – смотрите!..
Он взял второй чебурек, разломил его и достал ещё одну стотысячную. Развернул, щёлкнул по ней пальцем, помахал над головой.
- Теперь все верят?!
Бармена затряс нервный кашель. Он выбрался из-за стойки и подошёл к необычному посетителю. Счастливчик обратился к нему:
- Я и не знал, дядя, что у вас проводится лотерея! Очень оригинально! О-очень!
Всё кафе уже стояло у его столика. Даже толстые собаки подошли и вытянули тупые морды. Все выжидательно смотрели на оставшийся чебурек.
А везунчик вдруг грустно поглядел на окружившие его напряжённые лица и тихо вздохнул:
- Говорят, что ожидание счастья и есть само счастье… Отчего же мне так грустно видеть ваши алчные физиономии? Отчего мне так тоскливо, братья?
Потом он небрежно взял третий чебурек, надорвал его, как конверт, и достал третью голубоватую купюру.
- Эх, кабы мне в любви так…
Толпа застонала.
А счастливчик сунул деньги в карман, поднялся и подмигнул бармену:
- Не журись, дядя, нас не ждут в Монте-Карло! Зато мы всегда найдём наши бабки здесь!
И подобно ходящему сквозь любые препятствия призраку проскользнул сквозь людскую стену и скрылся там, откуда появился – во мраке сквера.
Онемевший народ в кафе опомнился и зашумел.
- Нет, ты видел: за пять минут – целых триста тысяч!..
- Бармен, что у вас за лотерея такая?!.
- Почему нигде нет объявления?!.
- Да нет у нас никакой лотереи! – закричал шершавым, будто только что прорезавшимся голосом взмыленный бармен. – Это ошибка!
- А откуда тогда в чебуреках деньки?! – завопила толпа. – Мы все видели!
- Да откуда я знаю – откуда деньги?! – прокричал бармен. – Не должно быть там никаких денег!
- По-твоему, он сам всё подстроил?! И какая ему от этого выгода?!
- Х-хосподи… - как металлом по стеклу проскрипела хрупкая девочка с замакияженным синяком под чистым голубым глазом. – Какие вы все дураки-и… Он же счастли-ивчик… Его Ангел поцелова-ал… Вот бы мне такие счастливые руки-и…
И, надув губки, она принялась, критически рассматривать свои грязные, похожие на детские совочки ладошки. На левом запястье у неё синела формула: «Жанин + Паша = Люкс».
- А знаете что, бармен, я, пожалуй, возьму у вас десяток чебуреков, – сказал наконец-то один из посетителей, из тех, что постарше.
- И я!.. И я возьму!.. – раздались многочисленные голоса.
Толпа бросилась к стойке.
Бармен побагровел. У него выкатились глаза и запрыгали губы.
- Назад! Все назад, козлы! – бесстрашно закричал он вожделеющей толпе. – Нет больше для вас чебуреков! Кончились!
- Зажать надумал, пузо?! – заорала толпа. – Не выйдет! Их полный поднос было!..
- Пр-рочь!.. Всё моё!.. – взревел бармен и побежал сквозь толпу, как бегемот сквозь кустарник.
Втиснулся с разбегу за стойку и онемел, схватившись за сердце – противень почти с пятьюдесятью чебуреками исчез!