Иногда мы возвращаемся туда, где начинали. Я вернулась в больницу, где проходила ординатуру. Это огромная больница с многопрофильной реанимацией. Я поддежуривала в декретном отпуске просто врачом–дежурантом.
Палата реанимации, со времен моей ординатуры, немного изменилась – появился отдельный бокс.
Прихожу на дежурство. Принимаю палату. Идем на осмотр.
В боксе лежит настоящий полковник. Он так хорошо отметил очередное звание, что у него заболела поджелудочная железа. Начался панкреатит, с сильнейшими опоясывающими болями, рвотой, парезом кишечника – заболел полковник не на шутку, но держался молодцом.
На осмотре – живот вздутый, кишечник не работает, по анализам – все показатели зашкаливают. Жалобы на боли в животе, рвоту и слабость.
Дежурил хирург – Александр Николаевич Петров – Саша. К этому времени, он стал заведующим операционным блоком. Кудрей в голове поубавилось, появилась благородная седина.
Осмотрели мы больных. И тут меня осенило.
- Давай, перидуральный, поставим полковнику.
- Давай, – отвечают Александр Николаевич и ответственный анестезиолог.
Подхожу к полковнику. Он лежит, читает “Три мушкетера”
- Как самочувствие? – спрашиваю.
- На букву “х”, но не хорошо. Правда, это у меня от водки?
- Да, водка, стресс. Все вместе.
- Мне болеть нельзя. У меня жена молодая.
- Болеть, вообще, нельзя. Если жена молодая – надо лечиться.
- Доктор, Вы мне скажите, это не сильно скажется?
- На Вашей поджелудочной, это уже сказалось, – делаю вид, что не понимаю, о чем речь.
- Я не об этом. Я, о … – ну понимаете, молодая жена.
- Вы – о выпивке или панкреатите?
- Ну, хорош издеваться, – засмеялся полковник.
- Вы понимаете, что пьянка и потенция рядом не ходят.
- Я, когда выпишусь, смогу? – с мольбой в глазах спросил он.
- Да, конечно. Но надо пролечиться и не злоупотреблять. Так, коньячка хорошего, сто грамм.
- Это я понял, – вздохнул полковник.
- Я Вам предлагаю установить перидуральный катетер. Боль уйдет сразу, постепенно уйдет вздутие. Станет легче. Я поставлю Вам тоненькую трубочку в спину, по ней будет постоянно поступать лекарство.
А он опять.
- Это не повлияет на…
- Нет, это ускорит выздоровление.
Поставила я перидуральный катетер. Ему резко полегчало. Живот не болит, даже стул был. Капельницы капают, шлаки вымываются.
Пришли жена с сынишкой. Правда, молодая и красивая. Принесла бульон и кисель.
Утром, полковник, был совсем веселый – живот не болит, кожа нормального цвета. Пьет и его, даже, не тошнит. Мы разрешили ему выпить бульон.
- Меня, наверное, можно выписывать, – говорит мне после обхода.
- Вы что, если достать катетер – все вернется. И будет еще хуже. Лежите до нормализации анализов и еще три дня. Даже не думайте о выписке.
Я сдала смену и ушла домой.
К середине дня полковник совсем разошелся.
- У меня ничего не болит, что меня здесь держать?
Заведовала отделением Ирина Александровна. Ее позвали убеждать полковника.
- У Вас очень повышены все показатели. Вам не больно, но это от катетера в спине. Если его убрать – боль вернется.
- Да с чего она вернется. Она же прошла, – не сдавался полковник.
- Лекарство перестанет поступать и станет еще хуже. Давайте, Вы до вечера полежите. Понаблюдаем.
- Ну, до вечера, ладно, – успокоился полковник.
Ирина Александровна распорядилась сделать ему двойную дозу успокоительного. До вечера полковник проспал.
Вечером, полковник, снова стал требовать выписку. Потом встал с кровати, выдрал катетер. Позвал медсестру.
- Убирай все, – приказал ей.
Лена, так звали медсестру, в ужасе, побежала за врачами.
Дежурила Ирина Александровна. Прибегает она в палату.
- Ирина Александровна, я домой хочу, – заявляет полковник.
- Вы что наделали? Лена, быстро – наклейку на место катетера.
- Я Вам расписку дам, что претензий не имею, – возмутился полковник.
- Вы понимаете, что можете умереть? – недоумевая, спросила Ирина Александровна.
- С чего? У меня ничего не болит!
- Заболит, через пару часов, – ответила Ирина Александровна.
Муж Ирины Александровны был военным в отставке. Она позвонила и рассказала мужу о полковнике. Он, по знакомым, выяснил – кто командир и друг нашего полковника. Попросили его приехать в больницу.
Он приехал. Красивый, высокий, поверх кителя накинут халат.
- Ты что, Виктор, буянишь? Доктора велят лежать, надо лежать!
- Не могу я лежать. У меня ничего не болит. Что я койку занимать буду.
Я забыла на работе вещи и вернулась. В дверном проеме меня увидел полковник и заорал.
- Вот она, доктор, во, – он поднял большой палец вверх, – Все лечили, лечили и было больно. А она, трубочку поставила, лекарство назначила и все прошло.
Я, от ужаса, оторопела.
- Да, я бы, не поставила Вам катетер, если б знала, что Вы такой.
- А, какой я? – удивился полковник.
- Безответственный, – рассердилась я, – что, очень хочется сделать молодую жену – молодой вдовой и сына сиротой?
- Нет, я домой хочу, – грустно ответил полковник.
Я посмотрела и думаю, вот сцена – три врача, и полковник уговаривают пациента – полковника. Наш больной был абсолютно адекватен.
- Забери меня отсюда, как друга, прошу, – взмолился Виктор.
- Давайте, под мою ответственность.
- Вы, хорошо подумайте, как потом жить будете, – строго предупредила Ирина Александровна.
Полковники ушли.
Поступил полковник снова через 10 часов. Сильнейший болевой шок, снова алкогольная интоксикация. Откачать не смогли, хотя сделали абсолютно все и, даже, больше.
К утру он умер.
Глупость, все–таки, смертельна!
Врачей надо слушать ВСЕГДА!