Я в глаза не видел этого типа. Но отчетливо слышал стук его башмаков и поганый голос. Перегородку между нашими квартирами палец младенца мог проткнуть. Он пришел к ней поздно, после ночных новостей. Я как раз выключил телек и направился к двери, но меня вроде как опередили. Позвонил телефон, и Алина сказала, что она занята, у нее гость и прочий хлам. А потом я разобрал все эти гребаные звуки, и любому недоумку было понятно, что они там не в шахматы играли.
В какой-то момент в твоей жизни появляется некто и сует головой в дерьмо. Иногда это девушка, с которой ты встречался полгода и считал ангелом во плоти. Она в свой черед полагает, что тебе не мешало бы увидеть изнанку бытия и в твоем присутствии трахается с первым попавшимся подонком.
Он ушел под утро, в 5.15. Понятное дело, я глаз не сомкнул, пока до меня не донесся скрежет замка, шепот, поцелуи и топот шагов по лестнице. Ноги в раскорячку, щадя детородный орган, терзавший сокровенную дырку Алины ночь напролет. Позади осталось пепелище, на котором отныне ни черта не взойдет.
- Было или нет? – спросил я с жалкой и глупой надеждой на то, что несмотря на явную измену, она солжет, и я ей поверю.
- Все было, - сказала она, подразумевая, видать, под этим и толику извращений, которым они предавались.
Алина пристально смотрит мне в лицо, пытается что-то прочесть на нем. Надо признать, я даю слабину, и мимические мышцы корчат маску Пьеро. Она улыбается, как баскетболист забивший трехочковый, как билиардист сделавший абреколь, как садист вынудивший жертву вскрикнуть. И тут до меня дошло. Я нарвался на банальную стерву, повышающую свою самооценку подлянками, устраиваемыми мужчинам. Черная вдова. Она изведется, сдохнет, если не сделает кому-нибудь больно.
До того, как мы снюхались, она была содержанкой у владельца магазина китайских игрушек. Когда его пристрелили в местном ресторанчике, она прислонилась к моему плечу. Плечу дебила.
- Если бы ты оторвала мне руку, было бы не так погано,- говорю я – прощай, сучка.
- Как скажешь, - холодно ответила она.
Я отчалил, съехал с квартиры, которую снимал по соседству с ней. В четверг любовь уступила место ненависти.
Я снял комнату в доме у железнодорожного вокзала. Интерьер моей халупы угнетал, точно камера-одиночка. Я пошел в лавку напротив прикупить какой-нибудь жизнерадостный атрибут. Продавцом оказался старичок с черными налокотниками поверх рукавов рубашки. На носу у него сидели очки с круглыми стеклами, сквозь которые он буравил меня взглядом не хуже таможенника.
- Мне нужна настольная лампа,- сказал я.
Старичок кивнул и исчез в подсобке. То что он принес оттуда, было скорее ночником. Подставка в виде шара, розовый абажур.
- То, что вам надо, молодой человек,- сказал он – будете довольны.
И вправду мягкий свет лампы внес теплоту в мою комнату.
Поначалу меня одолевала депрессия. Я механически ходил на работу в фирму, поставлявшую газонокосилки, забросил тренировки по футболу. Но время лечит, после дождя солнце светит ярче.
В один субботний вечер мы с приятелем направили стопы в забегаловку с темным залом и громкой музыкой. Мало помалу мы накачались пивом и стали приглядываться к танцующим. Внимание мое привлекла девушка с обесцвеченными волосами и неизменной улыбочкой. Наши взгляды часто встречались. Мы потанцевали пару раз под медленную песенку. В общем она согласилась пойти ко мне на чашку кофе. Прелюдия была недолгой, бокал вина, поцелуй, и мы наконец избавились от одежды и сплелись в жаркой тантрической борьбе. Когда я вожделеющий ненароком глянул на ее лицо, освещенное розовым светом моей сексуальной лампы, то едва не вскрикнул от ужаса. Передо мной лежала древняя старуха с черепашьей мордочкой, изо рта которой несло зловонием. Не знаю, что тому было виной. Игра света, страсть охватившая девушку, выпитое спиртное или неистребленное влечение к Алине. По крайней мере ничего мистического в этом я не узрел. Прикончил соитие, едва не слетев на пол, и взялся за сигарету. Девушка села рядом и закрутила ножку бокала. Лицо ее вновь было миловидным, разве что недовольным.
- Извини, у меня завтра дел по горло,- говорю я,- надо выспаться.
- Да пошел ты,- сказала она зло. Вскочила и пропала за дверью.
Повторные попытки сблизиться с кем-нибудь еще из того же ресторана ни к чему не приводили. Всякий раз, когда я намеревался ублажить девушек, свет лампы превращал их в старых ведьм с головами пресмыкающих.
Могло статься, что причина крылась в Алине. Я не мог забыть о ней, она незримо присутствовала при всех моих случайных встречах. Честно говоря, меня тянуло только к ее телу.
Я подкараулил ее на улице близ офиса, где она работала. Наши отношения не были непримиримыми. Слово за слово, и Алина согласилась навестить мои апартаменты. Подспудно мы надеялись исправить кое-что, зализать душевные раны.
Но моя лампа была неумолима. Сладострастие и беспощадный свет сделали ее лицо самым омерзительным из того, что мне приходилось видеть. Она походила на королеву тех существ, что перебывали на моем ложе. Ее словно эксгумировали через годик-другой после погребения, разве что черви не ползали в трупных останках.
Все было кончено бесповоротно. В дверях она оглянулась. Прекрасные карие глаза, точеный носик, пухлые губки. Но я видел то, что показала мне лампа: разлагающуюся мертвечину.
Я испытывал умиротворение, какое чувствуют, пожалуй, только грудные дети после плотного завтрака. Никто не мог вызвать во мне беспокойства и ревности, я был бесстрастен, точно автомобильный бампер. Но как говорит герой в одном заурядном фильме, всегда кто-нибудь появится рано или поздно.
Мне надо было выполнить заказ, доставить газонокосилку в небольшой домик на окраине города. Когда я вошел во двор, здоровенная овчарка кинулась на меня так, будто ее с американских горок спустили.
- Моряк, место! – крикнул девичий голос.
Из дому вышла девушка в голубой рубашке и джинсах. Этот плут Моряк поджал хвост и спрятался в будке. Девушка подошла ко мне, и в моей голове полетели бабочки и заиграла подходящая музыка. Если на свете и существовали эльфы, то одна из них стояла передо мной и в нее не мешало бы влюбиться. Что я и сделал в ту же секунду. Ее звали Катя, и она доверчиво протянула мне руку. Дальше наши лодочки, что называется, поплыли одним курсом.
Надо ли говорить, что в один прекрасный день Катя появилась у меня в комнате. Не то чтобы я опасался включать свою честную лампу, так маленькая червоточинка в глубине живота, под печенью. И вот что. Вскрикивают не только от ужаса, но и от восхищения. Я не знал, что Катя может быть еще прекраснее. Чудесный свет отливал вокруг нее божественным ореолом.
Кстати, в свадебном платье она выглядела получше.