Тигр был прожил уже столько, что уже и не помнил, сколько он повстречал тигриц на тропе своей жизни.
Все они прошли, не оставив приметного следа на этой тропе.
Но этой зимой тигр учуял запах.
Тот запах, что дурманит голову любому.
Запах женщины.
Запах самки.
Готовой дарить и получать любовь.
Полосатый сузил глаза, и двинулся по пахучим меткам, оставлеными тигрицей.
Вскоре он увидел её.
Тигрица отдыхала.
Блаженно вытянув задние лапы, и положив лобастую голову на переднию, она лениво щурила глаза.
Закатное солнце переливалось и играло в её огненной шерсти.
Тигр зажмурился, словно сражённый её красотой.
Сердце его забилось часто, словно перед схваткой.
Он чувствовал - перед ним именно та, что способна покорить его гордый нрав.
Именно та, что способна изменить его.
Точно выверенными шагами и мягко ступая, тигр начал спускаться со склона.
Изредка останавливаясь, он втягивал носом воздух, и принюхивался.
Ветер дул от тигрицы.
Тигр не знал, что она давно его заметила, и лишь движимая инстинктом и любопытством не подаёт виду, что заметила его.
Однако её желтые глаза внимательно следили за самцом.
Тигр, между тем, уже спустился, и приблизился на расстояние трёх-четырёх прыжков.
Когда остался один прыжок, тигрица резко вскочила, и повернулась мордой к тигру.
Не ожидавший этого, хищник остановился, как вкопанный, и чуть оскалился.
Тигрица нагнула голову, и издала утробное рычание.
Глаза её светились ярко-жёлтым.