- Прошлой ночью у моего соседа из конюшни украли лошадей. - Волнение моего опекуна было таким же сильным, как и моё собственное. Небольшой мужчина средней комплекции, постоянно выглядящий слегка взволнованным, в тот вечер лорд Харингтон, казалось, раздулся от едва сдерживаемых эмоций. Я видела, как его удивительно пышные усы вздымались, обрамляя его слова. Верхушка курчавых, седеющих волос, поднимавшихся от его квадратного лба, трепетала, словно пламя факела. - Возможно, что одну из наших лошадей тоже забрали... собственно говоря, одну из Ваших. Мы боимся какого-нибудь большого восстания...
Брови его яростно столкнулись, став выше страха в его глазах.
- Грум также исчез, - сказал он. - Может быть, мёртв, а возможно, и сбежал, чтобы присоединиться к восставшим. Никому нельзя верить!
Пропал, подумала я. И ещё не пойман. Я чувствовала, как каждый мускул на моём лице кричит о вине...
Я пыталась слушать, о чём говорил мой опекун, но слова его сбивались в мешанину дьяволов и взрывов, пороха, намеренного убийства... Паписты...
Он ходил, словно убегая от своих слов, разливая их в воздухе позади себя, как душ из живых искр.
Восстание везде вокруг нас... Убийство и разорение в Лондоне... Тридцать бочек с порохом. Открытие Парламента... ещё один папистский заговор с целью убить короля... Несчётное количество смертей...
Моё собственное волнение заставило меня прикипеть к слову "папист". Я была права. Это происходило снова...
Он не может знать, что случилось со мной в лесу, попыталась я сказать себе.
- ...адское пламя в Вестминстере и смерть всех членов Парламента, - говорил он. Подшитый низ его тяжёлого длинного халата закачался, когда он повернулся. - Безграничная мудрость короля... полночные аресты... опрос в Тауэре... Они ещё до сих пор страшно боятся народных восстаний...
- Причинили ли вред моему брату?
Лорд Харингтон, казалось, был поражён моим вмешательством.
- С принцем всё в порядке, Ваша светлость, - заверил он меня. - Хотя принц Хенри должен был вчера сопровождать Его Величество на открытие Парламента, он в такой же безопасности, как и Ваш отец. Обоих пощадили. - Казалось, ему стало легче оттого, что у него были хорошие новости. - Сесилу принесли письмо с предупреждением, - продолжал он. - Слава Богу!
Письмо с предупреждением?
- Слава Богу... - слабым эхом откликнулась я.
Моё письмо перехватили, подумалось мне. Хенри его вообще не получил. Или... Боже милостивый... он получил его и выдал меня Сесилу... И Харингтон об этом знал. Или Абеля поймали, и он сдал его...
- А теперь, дорогая моя... - Харингтон остановился передо мной и опустил глаза. - Вы должны набраться мужества, потому что следующая новость касается непосредственно Вас.
Хотя тело моё, казалось, пылало огнём, кончики моих пальцев оставили ледяные пятна на тыльной стороне моих крепко стиснутых кистей рук.
- Пожалуйста, не могли бы Вы рассказать мне ещё раз, что именно произошло? Я не думаю, что абсолютно уяснила себе...
- Простите меня, Ваша светлость. Это важные новости для любого, не говоря уже о ком-то таком юном и таком близком к этому вопросу... - Он сел напротив меня и начал сначала, более спокойно.
- Cуществовал папистский заговор о том, чтобы устроить взрыв пороха под холлом, где должен был заседать Парламент. - Его длинное скуластое лицо обратилось ко мне - взглянуть, понимаю ли я его.
Я кивнула, будучи не совсем уверена, что думать. Конечно, он не объяснял бы с таким терпением, если бы верил, что я виновна в том, что знаю нечто предательское.
- Там должны были присутствовать Его Величество и принц. Если бы заговор состоялся, они оба были бы убиты вместе с большинством членов Парламента. К счастью, одного из этих дьяволов арестовали на месте, c огнепроводным шнуром в сумке наготове. Его уже сейчас опрашивают в Тауэре, вместе с несколькими его конфедератами, которых тоже взяли.
- Но их заговор провалился? Никого не убили? - Я заставила себя разжать стиснутые руки. Зачем бы он говорил мне всё это, если думал, что я уже знаю? - Но это, в конце концов, хорошие новости!
- Не совсем, Ваша светлость. Теперь я подхожу к той части, которая касается Вас.
Я застыла.
- Эти паписты-предатели имели в виду похитить Вас.
Я неосознанно слегка вскрикнула и в ужасе распахнула глаза.
- Не бойтесь, Ваша светлость. Не для того, чтобы причинить Вам вред, но чтобы, посредством гражданских восстаний, сделать Вас королевой Англии. - Он сделал паузу, а когда я не ответила, добавил: - После смерти Ваших отца и брата. - Он в упор смотрел на меня, ожидая ответа.
Его попросили доложить, как я восприняла эти новости, внезапно подумала я. В итоге меня ещё и подозревают...
- И какой королевой я была бы в таких обстоятельствах?! - Я ударилась в абсолютно настоящие слёзы.
- ПОлно, пОлно! В любом случае, здесь эти дьяволы ещё не преуспели. - Мой опекун поднялся и неловко положил руку мне на плечо. Я вообразила в его голосе облегчение, а в этом редком прикосновении - прощение; но упоминание о предупреждающем письме всё ещё вызывало холодный комок у меня в горле. Я не могла верить никому - даже моему доброму опекуну и его притворному облегчению от моей протестующей невиновности.
Он убрал руку.
- По крайней мере восемь восставших были арестованы вместе со своими слугами и семьями. Ещё четверо были убиты, пытаясь оказать сопротивление при аресте в Холбече. Но мы не знаем истинных масштабов восстания папистов. Как и того, сколько восставших ещё осталось в общем. Я слышал, что аресты продолжаются. Вооружена часть Англии между Лондоном и Уэльсом, как и к северу до Лестера. Также есть опасения по поводу преданности лордов-католиков, - и в Лондоне, и в северных имениях. Мне сказали, что Нортумберленд уже в Тауэре.
Он начал ходить снова. Я никогда не видела, чтобы он был до такой степени переполнен энергией.
Он выглянул из окна.
- Сегодня утром я послал к госсекретарю за инструкциями относительно Вашей безопасности, и жду его ответа. Но ждать дальше я не могу. Сегодня днём, только что, недалеко отсюда случилось ещё одно несчастье. Я не буду рисковать и оставлять Вас здесь, в Комби.
- Конечно, здесь достаточно безопасно... - По голосу моему было слышно, что я лгу. К счастью, Харингтон в этот момент вытирал лицо носовым платком и, казалось, ничего не заметил. Я решила больше не говорить.
- К несчастью, Комби - не укреплённый дом, - сказал он. - И, похоже, здесь мы находимся в эпицентре всех бед. В Ворвике украли ещё больше коней, и Холбеч - слишком близко для того, чтобы чувствовать себя там уютно. Другие восставшие тоже побежали в эту сторону. Некоторые даже сейчас могут прятаться среди наших соседей. Вы должны переехать в более безопасное жильё в Ковентри.
Я кивнула.
Перед тем, как сумерки полностью превратились в ночь, меня посадили верхом на Уэйнскота. Моя правая нога была крепко прикручена к луке седла. С собой мне было позволено взять только одну служанку.
- Всё будет хорошо, Ваша светлость, - Харингтон склонился ближе ко мне со своей собственной лошади. - Я уверен. - Однако же в голосе его звучала неуверенность. - Господь сохранит Вас.
Он был бы уверен ещё меньше, если бы знал, что уже случилось, подумала я.
- Всё будет хорошо, я уверен, - повторил он. Лорд надел на себя меч, что редко делал в Комби. - Они помолятся за нас. - Он кивнул назад, на дом.
Наша маленькая кавалькада погремела прочь, звеня ремнями и скрипя кожей о кожу. Неизвестные вооружённые люди ехали рядом, окружив меня со всех сторон. Их мечи, седельные булавы и лица сказали мне, кем они были; но вместо опознавательных ливрей или значков на них были простые кожаные безрукавки и мягкие жилеты. Никакого штандарта (1), позволяющего понять, кто мы, не было.
Прокрадываясь сквозь раннюю осеннюю тьму, в капюшоне моей простой шерстяной накидки, надвинутом наперёд, чтобы скрыть лицо, я чувствовала себя, как сбегающая преступница.
- Чьи вы люди? - спросила я всадника справа от меня.
- Мы все служим королю, мадам. - Внезапно он повернул голову в направлении теней деревьев возле нашей забрызганной грязью дорожки.
- Чего мы боимся? - спросила я.
- Засады. - Он говорил со мной, не упоминая титулов, чтобы скрыть мою личность от любых чутких ушей.
Зарывшись вовнутрь моего капюшона, который пах сырой овчиной, я замолчала.
Другие лошади окружили меня теснее, когда мы проезжали деревню Сток, и не разъезжались до тех пор, пока огни последней отдалённой фермы не остались далеко позади. Мне стало интересно, чего они опасались больше - атаки или того, что я могу закрепить ногу вокруг рога своего бокового седла (2) и ускакать прочь, чтобы присоединиться к восставшим.
С меньшим грузом на совести я, возможно, получала бы от езды удовольствие. Беззаботная девочка, вошедшая вчера в лес, могла бы притвориться, что она сбежала в ночь, как убегающий горец, триумфатор, совершивший дерзкий набег. Но я чувствовала, что в темноте вокруг нас бродит демон, положивший конец моей прошлой жизни. В тёмных прогалинах между деревьями я видела искажённое лицо молодого человека в лесу, его беспомощные раскачивания взад-вперёд, когда я оглянулась. Дважды мне казалось, что я слышу стук копыт в темноте позади нас.
Раньше, однажды в прошлом году, я была в Ковентри. Я помнила езду в карете по ухабам и кочкам, на апрельском солнце, и щедрость удлиняющихся вечеров. Меня сопровождала чета Харингтонов и толпа дам из соседних имений. Леди Харингтон отослала одну женщину прочь из-за того, что вырез её платья был слишком глубок. Потом она придала другой вид проволоке моего стоячего воротника и изменила порядок нашего путешествия.
В нашей поездке по улицам восхваляющие нас тОлпы и машущие нам люди всех рангов и гильдий - стряпчие, торговцы шёлком и бархатом, портные и торговцы мануфактурой - стояли и смотрели на наш поезд (3). Я вспомнила, как поймала брошенную шапку и надела её себе на голову, и последовавшие за этим взрывы смеха и приветствия.
В этот раз мы, почти незаметные, ехали по тёмным улицам. Два сторожа с любопытством подняли свои фонари, но, получив знак от моих сопровождающих, быстро их опустили. В этот раз, несмотря на тёплый приём, оказанный мне мистером Хопкинсом с Эрли Стрит, близким другом лорда Харингтона, я чувствовала себя, как в тюрьме. Двое вооружённых мужчин, поставленных снаружи, у моей двери, казались больше стражниками, чем охраной.
- Cегодня Вы можете спать спокойно, Ваша светлость, - сказал мне мистер Хопкинс. Граждане Ковентри поставили армию охранников вокруг дома на случай, если нападут паписты. Никто, сказал он, не мог ни войти, ни выйти.
Увидев, что моя персона в безопасности, лорд Харингтон заверил меня в ещё один, последний, раз, что всё будет хорошо. Будучи свободен для великих дел, заметно приободрившись, он отъехал в наступление на Папскую армию, которая сейчас, по слухам, собиралась на Дансмор Хиф.
И снова я ждала. Прошло три дня. Ко мне не приходили ни с официальным визитом, ни делегации. Новостей не слышно было ни из Комби, ни из Лондона, ни откуда-нибудь ещё. Обедала я одна у себя в комнате. Я пыталась подслушивать через свою полуоткрытую дверь, но не слышала ничего. Я улыбалась бесконечной веренице cлуг и служанок, которые находили причину взглянуть на меня, но никого невозможно было вызвать на сплетни. Я читала, вышивала, гуляла в маленьком саду, обнесённом стенами. Начала писАть героическую поэму, но порвала её. Потренировалась играть на своей новой лютне, хотя заставить себя петь не смогла. На четвёртый день в полдень я услышала шум на конюшне, а затем - мужские голоса этажом ниже. На лестнице послышались шаги - кто-то поднимался наверх. Я отошла от двери и села на стул у огня.
Моя служанка открыла дверь странному вооружённому незнакомцу. Как и мои сопровождающие до Ковентри, он не носил опознавательного значка на ливрее.
- Какие новости? - требовательно спросила я.
Он отошёл в сторону, чтобы сопроводить меня из комнаты.
1. Штандарт - знамя, часто царское, королевское, императорское.
2. Дамское седло. В описываемые времена знатные дамы ездили на лошадях, сидя в седле исключительно боком.
3. Поезд - здесь: выезд особ королевской крови и их свиты куда-либо в общественное место, или же переезд с места на место, например, из городской резиденции в загородное имение.