При рождении кто-то появляется на свет в облике животного с человеческой душой, а кто-то рождается в человеческом обличии, но с животной сущностью. Понятие «человек» охватывает не только внешность – оно воплощает в себе и внутреннюю чистоту, доброту и сострадание.
При появлении на свет живые существа не имеют ни малейшего шанса выбирать ни свой род, ни родителей. Но каждое живое существо само выбирает путь следования по жизни и становления хорошим или плохим, добрым или жестоким. Таковой была и Маша, появившаяся на свет в кошачьем облике, но с настоящей человеческой душой...
Никто из жителей здания не знал, когда и откуда появилась эта кошка... Вероятно, она приютилась здесь, дабы уберечься от смертельного холода и не умереть с голоду, а возможно, по той причине, что кто-то бросил её здесь, возле этого здания.
Жители здания назвали эту милую, бурую кошку с бархатной шерстью Машей, и она стала любимицей всех жителей.
На верхнем этаже старого пятиэтажного здания, под лестницей, ведущей на крышу, люди поставили картонную коробку и устроили в ней ночлег для кошки. Здесь было тепло и уютно, и Маша превратила этот укромный ночлег в своё жилище.
Жители обеспечивали Машу едой и водой, и кошка, в знак благодарности, облизывала руки кормящего человека, и мяукая, ластилась у него ног.
Маше было крайне необходимо хорошо питаться и беречься от холода; причём, это было необходимо не только ей самой, но и котятам в её чреву – Маша собиралась стать матерью.
Все люди в глазах у Маши были добрыми, отзывчивыми, далёкими от жестокости, так как именно люди кормили и поили ее, заботились о ней. Поэтому она, увидев любого человека, подбегала к нему, и ластясь, мяукала.
Но сегодня жители почему-то забыли о ней – никто не кормил и не поил её. Голодная Маша жалобно мяукала, всё ещё надеясь, что кто-то услышит её голос и накормит. Детки в её чреву, также чувствуя голод, не давали матери покоя – они то и дело ворочались внутри, словно требуя накормить их.
Поздно вечером с нижних этажей здания раздались человеческие голоса. Услышав эти голоса, Маша вышла из коробки, и надеясь заполучить еду, направилась вниз.
У парадной двери здания стояли несколько молодых людей – они выпивали из бутылок пиво, курили сигарету, и выдувая дым, что-то весело обсуждали.
Робко подойдя к молодым людям, Маша начала жалобно мяукать, глядя им в глаза, давая понять, что она просит еду для себя и ещё не родившихся младенцев.
Увидев внезапно появившуюся Машу, молодые люди прекратили свои обсуждения, и молча оглянулись. Один из их подозвал Машу к себе, и животное, привыкшее к человеческой доброте, не колеблясь, подошла к нему. Юноша взял Машу на руки и принялся гладить её шерсть, и кошка, нежась от ласки, закрыла глаза и замяукала.
Внезапно юноша схватил Машу за шкирку, и насильно разинув ей пасть, вылил в неё содержимое бутылки. От неожиданности Маша замерла – внутри у неё всё горело. Молодые люди, дико хохоча, подбрасывали Машу друг другу, и несчастная кошка никак не могла прийти в себя. Кое-как вырвавшись из рук пьяных хулиганов, Маша изо всех сил побежала наверх. Юноши погнались за ней, но запыхвашись уже на следующем этаже, остановились и вернулись обратно.
Съёжившись в картонной коробке, Маша дрожала от страха. Сердце билось так быстро, словно вот-вот выскочит из груди. У неё все ещё горела пасть и все внутренности. Под воздействием этого горького как яд напитка и от страха она шаталась, и с каждой попыткой удержаться на ногах валилась на бок.
Маша лежала в коробке, обхватив морду лапами. Слёзы лились из глаз ручьем; она боялась не за себя, а за младенцев в чреву. Она время от времени облизывала брюхо, словно пытаясь успокоить своих детей.
Что плохого она сделала людям? Единственное, чего она хотела – поесть и прокормить своих ещё не родившихся котят. А люди поступили с ней так жестоко... Все-таки, не все люди милостливы и добродушны... Эти мысли кружились в голове у Маши до самого утра.
С того события прошло несколько дней. Маша уже не очень-то доверяла людям – она сторонилась их, словно ожидая нового подвоха. Даже к принесенной для нее еде и воде она подходила не сразу, а только после того, как люди уйдут.
Сегодня стоял страшный холод. Морозный ветер завывал весь день. Под вечер мороз усилился, и сквозь поломанные окна дул холодный ветер. Свернувшись в клубок, Маша неподвижно лежала в картонной коробке.
Услышав шаги, кошка подняла голову и прислушалась. Шаги приблизились, и над коробкой появилась светловолосая женщины, укрывшая лицо шарфом. Взглянув на женщину, Маша замяукала, словно спрашивая – дескать, кто ты такая, и что тебе надо?
На руках у женщины был какой-то свёрток. Внезапно незванная гостья вытащила Машу из коробки, и бросив ее в сторону, положила в коробку этот свёрток и поспешно удалилась.
Прижавшись к стене, напуганная Маша смотрела на свой ночлег, не решаясь подойти к коробке. Коробка шевелилась, и это пугало её ещё больше.
Холод здесь был ощутимее – ветер вдувал внутрь снежинки. Наконец, осмелившись, Маша подошла к коробке, и встав н задние лапы, взглянула внутрь. От увиденного кошка опешила, и бросилась назад. В картонной коробке лежал новорожденный младенец.
Маша отошла в сторону, забилась в угол и замерла – после последних событий она окончательно потеряла доверие к людям.
Немного спустя из коробки раздался плач младенца. Навострив уши, Маша прислушалась, затем вновь подошла к коробке и взглянула на малыша. Младенец орал во весь голос – видимо, его разбудил холодный ветер. Беспомощный человечек замерзал, у него посинели лицо и губы.
Маша осторожно залезла в коробку и всем телом накрыла младенца. Прекратив плакать, младенец обнял Машу своими маленькими, пухленькими ручонками, и принялся что-то искать губами. Ребёнок сосал шерсть Маши – видимо, он тоже, как и кошка, был голоден...
Укутав младенца своим телом, Маша начала мяукать, словно призывая людей на помощь.
Прошло несколько часов, но на зов Маши никто не откликался. Ещё немного, и новорождённый младенец мог погибнуть от холода и голода.
Маша продолжала жалобно мяукать что есть мочи, порой прислушываясь к малышу и облизывая ему лицо, дабы не дать ему заснуть.
Младенец уже еле дышал. Сильно обняв Машу посиневшими от холода ручонками, он продолжал искать что-то губами, словно надеясь найти грудь матери.
В чём же провинился этот беспомощный младенец, брошенный в эту холодную зимнюю ночь на произвол судьбы?! Как можно было бросить его, такого маленького?! Отчего же люди такие разные?! Как может мать бросить своё дитя?! Наверно, Маша высказала бы всё это, если бы умела говорить по-человечески. Она была твёрдо уверена в том, что никогда не бросила бы своего ребёнка на произвол судьбы. Теперь она прекрасно осознавала, что человечности и материнской любви у неё намного больше, чем у матери этого младенца, обрекшей его на неминуемую смерть. От холода и бесконечного мяуканья у Маши осел голос, силы необратимо покидали её.
Внезапно Маша услышала приближающиеся шаги, и вскоре у её изголовья появилось родное, знакомое лицо. Это была бабушка Надежда, ежедневно кормящая Машу. С появлением бабушки Надежды у кошки появилась надежда, что всё образумится.
Взглянув в коробку кошки, бабушка Надежда вздрогнула, испуганно попятилась назад и поспешно куда-то ушла.
Вскоре прибыла полиция и скорая помощь. Все жители здания собрались вокруг жилища Маши.
Осмотрев младенца, врач погладил кошку, и обратился к жителям:
- Младенец выжил благодаря этой кошке, - сказал он. – иначе он мог бы погибнуть от холода. Видите, какая у вас умная, смелая кошка!
А Маша никак не могла успокоиться, то и дело кружась вокруг младенца. Наконец, врачи забрали ребёнка и ушли. Последовав за ними до самой парадной двери, Маша мяукала, словно справляясь о состоянии младенца.
Бабушка Надежда взяла Машу на руки и начала гладить:
- Ты очень умная кошка, - промолвила она сквозь слёзы. – ты спасла жизнь младенцу. Может, переселишься ко мне? Будем жить вместе – да, Маша? – сказала она, и прижала кошку к груди.
* * *
Наутро о героизме Маши писали все газеты, говорилось во всех телепередачах.
Маша в одно мгновение превратилась в самую известную кошку в стране, а может, и во всём мире.
Теперь у Маши был тёплый дом, постоянная еда и питьё. Она больше не ожидала рождения своих котят со страхом голода.