Начало: http://www.proza.ru/2019/11/28/870
Назад к главе 9: http://www.proza.ru/2019/11/28/849
Глава 10: Печальная телеграмма
Она проваливалась в глубокий сон. Сон всё лечит… Потом я ещё наплачусь, обо всем подумаю, всё заново переживу… Всё заново переживу… Какой-то голос в её голове успокаивал её, убаюкивал как ребенка. И она убаюкивала своего ребенка… Он пока не родился, но вот он со мной, живой… Буду жить ради него… Люся потеплей закутала свой живот одеялом. Усталость отделяла её от реальности, и она уснула, несмотря на сильную боль в спине.
… Потом, в эту же ночь после похорон – телеграмма. Нет, это уже не снилось. Альберт со своей мамой стояли в коридоре, горел свет. К ним выскочила сонная Лина. И они не стали скрывать от Люси это печальное известие: умерла тётя Зоя. Хорошо, что они были рядом… Потом скорая, роддом… Новорождённая девочка не выжила…
Через неделю Люсю выписали… одну. И опять её встретили Альберт, его мама. Сентябрь обдавал лицо прохладой и одиночеством. Люся выглядела, как из Освенцима. Они не знали, как к ней подступиться, о чём говорить. Люсю даже никто не обнял, но ей и меньше всего этого хотелось. Окружающие о чём-то говорили обыденном, как ни в чём не бывало. Люсе даже было интересно отслеживать свои мысли, чувства, восприятие себя и других.
Приехав домой, некогда было горевать. Тут же началась рутина. Из ЖЭКа требовали освободить вторую комнату. Ещё даже не прошло девяти дней, как не стало людей, а коммунальщики уже суетились вселить туда новых жильцов. Люся забрала всё ценное и дорогое как память. Но в её маленькую комнатку мало что поместилось. Остальное решили отвезти на дачу Анны Павловны (всё равно кому это достанется). А оставшаяся старая мебель как раз подошла новым жильцам – супругам-алкоголикам.
Шли дни, закрученные всей этой суетой. Некоторое время ей снова помогали друзья. Заходили отдельно Лина, а потом Альберт с мамой.
Люся заметила, что она чувствует себя слишком обязанной этим людям. Сколько они приняли участия в ее жизни. Но эта-то помощь теперь стала тяготить её. Когда были нанесены судьбой первые два удара, эти самые, самые дни она испытывала панику, беспомощность, тревогу за будущее ребёнка…
…А теперь, когда ребеночка её нет, никакого будущего, только тупая боль, с чем она хотела бы остаться в одиночку.
Тогда, в роддоме, где она потеряла ребёнка, у ней было много время, чтобы наплакаться. Ее положили в отдельную палату, чтобы она не раздражала своими слезами счастливых мамаш, которым несли кормить малышей, а они бы – её.
Холодная больничная палата, где сыпалась штукатурка, отламывались ручки у дверей, не горели лампочки, была, как ей казалась, так же убога, как и вся ее жизнь.
Был короткий свет в её жизни и тут же погас. Ну и пусть, думала она. Пусть теперь будет эта холодная пустота. Переживать теперь не о ком. Теперь в душе была только тупая боль, усталость и равнодушие. Казалось, никаких счастливых времён уже не будет.
Но день ото дня, оставшись одна, в своей восьмиметровой комнате она устремлялась в воспоминания и грёзы. И ей там было хорошо. Там, в её мире были с ней все её близкие. Вот они стоят с ней все-все: бабушка, тётя Зоя, Федя, Анна Павловна. Она представляла, как в углу, в кроватке спит ее ребёнок. В воображении Людмилы из темноты коридора даже мелькали тени ее родителей. Вот-вот они подойдут и её обнимут…
«А не схожу ли я с ума?» - задавала она себе вопрос. Нет, нет. Она совершенно нормальна. Она осознает реальность. Просто есть её внутренний мир, а есть – окружающий. Есть объективная и субъективная реальность. Вон там за стенкой живут «объекты-алкоголики». Ей до них нет никакого дела. А в её мире - в той комнате всё ещё обитает Анна Павловна. В её мире - здесь за столом её муж Федя сидит за чертежами и конспектами…
Продолжение – глава 11: http://www.proza.ru/2019/11/27/896