©Яна_Ахматова,2019
Уверена, что видом своим я не внушаю доверие.
Иначе объяснить тот факт, что меня регулярно обыскивают или по меньшей мере неприкрыто и жестко контролируют, невозможно.
В магазинах, не веря на слово, кассиры внимательно пересчитывают штучный товар, лежащий в моей корзине. В ресторанах - аккуратно следят, чтобы я не убежала без оплаты. В Третьяковской галерее, куда многих девушек и женщин с дамскими сумочками пропускают не глядя, исследуют даже мой кошелек. В бане! Да, и в бане меня пытаются проверять, но я не даюсь.
Однако венцом инспекции являются осмотры в аэропортах!
Меня сканируют, ощупывают, а также раздевают, как никого другого.
Обычные, то есть решительные и уверенные в своей невиновности люди, не догадываются, что после регистрации на рейс и проверки содержимого их ручной клади, курток и их самих, когда наконец можно одеться, зашнуроваться и идти снимать стресс в ресторан, в секцию парфюмерных товаров в беспошлинных магазинах, или просто обессиленно ждать посадки в свой самолет, существует дополнительная проверка пассажиров. Выборочная. Элитная!.. О ней я узнала лет пятнадцать назад. Тогда меня взяли прямо «на сосиске», которую я мирно жевала, сидя в кресле и пытаясь отогнать назойливую мысль о том, что через каких-то сорок минут мое бренное тело будет мчаться со скоростью девятьсот километров в час на высоте десять тысяч метров над землей. Дело было в Риме, в международном аэропорту имени Леонардо да Винчи.
То ли я слишком быстро двигала челюстями, то ли подозрительно озиралась, проглатывая кусок хотдога, но два офицера, мужчина и женщина, окинув взглядом толпу в сотню человек, направились в мою сторону.
Да, граждане и гости древнего города! Меня подвергли эксклюзивному сканированию длинным предметом фаллической формы и предмет этот, не смущаясь, задерживался в изысканных местах.
Широко расставив ноги и разведя руки, я недоумевала: «Почему я?! Что я сделала этим итальянцам?!». Из моего крепко сжатого кулака торчал кончик розовой сосиски. Что ж, нескучное развлечение для пассажиров! На место, к своему чемодану, я вернулась с ощущением учиненного надо мной проктологического осмотра. Интимная процедура на глазах у многонациональной публики.
Почувствовав внезапное отвращение к розовой сосиске, доедать ее не стала...
Потом были осмотры во Франкфурте и Хьюстоне, Майами и Сингапуре, но тот, в Риме, как первый слюнявый поцелуй, запомнился, лучше всех.
Словом, не доверяют мне. Уверена, что однажды я попадусь на чем-нибудь нелегальном. Случайно. И тогда меня посадят. Может, ненадолго, но обязательно посадят, потому что все к этому идет...
---------- ------ ---------
Она стоит на самом входе в зону иммиграционного контроля. Первый человек, который встречает меня в аэропорту Торонто после прилета. Она - это всего лишь предварительная проверка. Помощь в организации людского потока. Через нее или такую же, стоящую рядом, можно перейти для досмотра к степенному офицеру, который поставит нужный штампик в таможенную декларацию, проверит паспорт и разрешит вернуться домой.
-Откуда вы возвращаетесь? - внимательно рассматривая мои документы, задает она первый вопрос.
Бледно-голубая, на ведьму похожая. Колоритная такая! Черные волосы, черные глаза. Темные круги артистично омертвляют взгляд. Нечувствительная к толпам прилетающих, сотни которых выплевываются Боингами-777 и А-340 в зону прибытия.
-Из Коста Рики! - отсвечивая прокопчённой на солнце коричневой мордочкой обезьянки, весело отвечаю я.
-Вы когда выехали из Канады? - сквозь зубы произносит женщина.
Почему у нее не двигаются губы? Атрофия лицевых мышц? Ботокс?.. Не нравлюсь я ей.
-Десятого октября. - говорю я и широко улыбаюсь от ощущения надежной тверди под ногами.
- Вы улетели десятого октября и больше не возвращались?! - приподнимает она тонкие черно-синие нитки бровей и я слышу в ее голосе удивленное осуждение.
А я тоже удивляюсь: как она умудрилась сделать себе такие брови? Мода времен последней войны России с Германией. Мистика. Скачок во времени.
- Ну, да! С тех пор, как улетела десятого октября, так и не возвращалась. - почему-то с зарождающимися муками совести отвечаю я.
Тетка сверлит меня глазами и проникает в мозг.
Если кто-то наблюдает за этой картиной со стороны, то он видит полотно под названием «Мартышка и удав». Шансов вырваться у меня мало... И откуда этот страх?!
- Сколько времени прошло? - теперь в ее голосе упрек, а у меня, как у послушной детсадовской девочки формируется чувство вины.
Почему она спрашивает, сколько времени прошло? Не знает, что сейчас март? Проверяет, в своем ли я уме? Хочет, чтобы я осознала, как долго меня не было?
- Пять месяцев. - кротко за меня отвечает девочка.
- Пять ме-е-сяцев?! - как будто получив смачный плевок в глаз, протягивает Барбара ( или Гертруда).
Неожиданная реакция. Один ее черный глаз дергается, а вторым она подозрительно на меня смотрит.
Может, это новое поколение синтетического разума, закупленное правительством Канады и внедряемое в социум? Сделано в Германии, вероятно. Качественная работа. Очень натурально, а главное, живописно. Снова внимательно мой паспорт изучает. Ну, вот, и эта мне не верит!
Немецкий биоробот Гертруда приподнимает черно-синие нитки и просвечивает меня рентгеновскими лучами, выстреливающими из ее зрачков. Мой взгляд в свою очередь неподконтрольно юлит и норовит избежать сканирования. Пульс участился и сердце затрепыхалось. Психотронное оружие Барбары-Гертруды в действии. Она на меня инфразвуком действует. Испускает волны страха..
Но ведь я не виновата! Необходимо смотреть ей в глаза! Иначе, она решит - я что-то скрываю! А как смотреть, если она мою роговицу прожигает?!
-Вы почему так долго отсутствовали?! - в планы бледно-голубой не входит заканчивать допрос.
Что я ей сделала?!..
Нет, все же зовут ее Барбара и раньше, во времена второй мировой, она работала у Гиммлера. Издевалась над младенцами, пытаясь вынудить кормящих матерей-радисток говорить правду и показывать, где спрятан передатчик. Эта сволочь морозила голеньких невинных детей у раскрытых окон, а потом спокойно пила шампанское за свое здоровье... Сейчас она здесь - устроилась работать в аэропорту.
Барбара ждет моего ответа. Бледно синие губы, такие же тонкие, как и брови, плотно сжаты.
Тупик! Действительно, какого черта я так долго жила вне своей второй родины?! Столько времени потеряно для страны! Да, я виновата перед Канадой...
Спутанные мысли роятся в голове и мое эмоциональное состояние от легкой эйфории возвращения быстро скатывается к тревожности.
Свое отсутствие было бы легко объяснить, будь я пенсионером! Их много бесцельно болтается там, под ласковым коста-риканским солнцем. Да что там Коста Рика! Пенсионерам можно жить где угодно! Их никто ни в чем не подозревает! У них есть статус неприкосновенности. Когда они возвращаются домой, никакие Барбары или Гертруды не задают им вопросов. Вон, передо мной парочка одуванчиков только что проскользила - на них даже внимания не обратили, а ручная кладь их спящими попугаями забита под завязку. Возможно... Или кокаином... Господи, почему я не пенсионер?! Как же быть?!!
- Что вы там делали, в Коста Рике? - дознание продолжается и немка зачем-то делает шаг в мою сторону.
-Жила... - я отступаю на шаг и одновременно внимательно слежу за руками Барбары... Она не имеет права меня бить! Ее разжалуют или разберут на запчасти, если она прикоснется ко мне пальцем...
А вдруг она электрошокером решит воспользоваться?! Чем-то же упакован ее бронежилет. Небольшой глюк в программе и... Не любит она меня. Ой, не любит!.. Пару лет назад неизвестного славянина так и отправили в мир иной. Прямо в этом аэропорту. Он тоже не нравился таможенникам. Говорят, неудачно взмахнул рукой, чтобы голову почесать, и не стало славянина...
Я потею от прогрессирующей панической атаки...
-Вы работали там?
Никак нельзя говорить, что работала, потому что официально это запрещено законом Коста Рики. Разрешения у меня нет... Да и не работала я! Я же не работала там! Чего я боюсь?!
- Нет, жила просто. - слабо выдыхаю я.
- Как жила?! Где? У вас там недвижимость есть? - Барбара твердо и громко выпытывает мои личные обстоятельства.
- Нет. Недвижимости нет. - виновато констатирую я и добавляю, - к сожалению.
Дура! Почему же я не купила квартиру?! Пусть самую маленькую, типа конуры или кладовки. Сейчас можно было бы смело смотреть ей в глаза. Вместо этого я смущенно изучаю размер напольной плитки... Какого черта я опять отвела взгляд? Это невыносимо!
- Где вы жили? - продолжает пытку нацистка.
- Снимала просто. - еле слышно лепечу я, переминаясь с ноги на ногу.
-Что снимали?
Боже, что снимают-то? Ах, да...
-Квартиры, дома, гостиницы. Рентовала... - заторможенно объясняю я.
Какие дома и гостиницы?! Что я несу?! Снимала комнату у индейцев в их доме без горячей воды и стекол в окнах. Натурально, нет стекол, да и самих оконных рам тоже нет - одна сетка от комаров в проеме... Воду для помывки приходилось греть в кастрюле... К тараканам, размером с упитанную веселую мышь, привыкла. Ела с ними из одной кастрюли. Наперегонки. Двоих даже «в лицо» знала. Ваську и Петьку... Гостиницы! Размечталась о небесных кренделях!
-Что вы там делали? - не унимается дознаватель.
-Не знаю... Жила...
Действительно, что значит жила? Не работала,.. но жила. Очень подозрительно. Она меня сейчас исхлещет плеткой, которая должна находиться где-то рядом с электрошокером. Мне конец! Что же ей ответить? Надо придумать что-то... В голове, как назло, ничего приличного. Один мусор! Мелькают картинки каких-то баров, темных закоулков, торговцев телами и наркотиками. Ужас, ужас!.. Она сейчас все поймет по моему лицу!.. Что же люди честные и достойные делают, если не работают? Я в ступорозном состоянии. Я забыла, чем занималась! Помню только, что ела, пила и ходила в туалет... Эта мегера меня загипнотизировала! Их там специально обучают...
- Вы знаете кого-то в Коста Рике? - не удовлетворясь моими смутными ответами, продолжает допрос Барбара. Ее немигающий змеиный взгляд полностью парализовал меня.
- Теперь знаю. - почти шепотом ответила я. Емко и недвусмысленно.
Бледно-голубая с удивлением прищурилась, потом, не глядя на бумагу и, продолжая держать визуальный контакт , что-то написала на декларации, протянула мне документы и скомандовала: Идите вперед!
В состоянии сомнамбулы я безжизненно рассматривала маркером жирно написанное загадочное число 46... Закодированное сообщение следующему офицеру учинить досмотр с пристрастием? Номер газовой камеры? Максимальное количество часов, отпущенных мне на жизнь? Сорок шесть ударов плеткой?
-А что это обозначает? - со страхом произнесла я.
Зачем я спрашиваю?! Я что, самоубийца? Надо молча идти, как приказано и, даст бог, меня впустят домой.
-Идите вперед! - с угрозой в голосе повторила Барбара и потянулась к плетке.
Я послушно заковыляла дальше, волоча свой чемодан.
-------- ------------ ----------
А теперь все будет по-настоящему и гораздо серьезнее... Стол для досмотра багажа, компьютерная стойка и человек в форме.
-Вы откуда прилетели? - молодой и красивый мужчина начинает новый допрос.
-Из Коста Рики. - грустно отвечаю я, рисуя на лице раскаяние.
-Что вы там делали?
Снова этот дежурный прагматический вопрос! Господи, да неужели я не могу просто жить?! Неужели я обязательно должна что-то делать?!..
Хотя постойте!..
Внезапно свежесть и неотразимая привлекательность молодца всколыхнули мои замороженные мозговые центры и я вдруг вспомнила! Вспомнила, что три месяца из пяти, проведенных в стране, я волонтерила! Работала бесплатно в обмен на крышу над головой. Ну, да! Я была волонтером! Йогам помогала. Пять часов в день, пять дней в неделю я мыла, убирала, красила и подметала, собирала апельсины и даже купала собак. Как же я умудрилась забыть про это?! Проклятая Барбара выклевала мне весь мозг своими подозрениями.
-Я волонтерила в йога ретрит центре! - гордо объявила я.
Волонтеров уважают, йогу уважают, а ретрит центры - вообще боготворят. Все отлично! Мальчик-офицер тепло откликнулся на мое признание и спокойно продолжил:
-Вы везете что-нибудь нелегальное?
Это стандартный вопрос, но он застает меня врасплох. Я задумалась. Прямо перед офицером иммиграционной службы я задумалась, мучительно решая, признаваться в песке и джеме или не признаваться!
Дело в том, что я коллекционирую песок. Везу его со всего мира, где бываю. И сейчас четыре пластиковые бутылки, вероятнее всего, нелегального разноцветного коста-риканского песка, небрежно засунутые в грязные носки, лежат на дне моего зеленого чемодана! Если окажется, что этот чертов песок является субстанцией, несущей угрозу биологической среде Канады, как образец почвы, например, то мужик отберет мое «богатство», а возможно, что и в цепи закует меня на время. Для карантина.
Еще я везу джем из гуайявы. Это еда. Список продуктов, запрещенных к ввозу в Канаду так велик, что я никогда не могла дочитать его до конца. Наверняка, джем - тоже контрабандный.
Поэтому я задумалась. Совершив грубую тактическую ошибку, я задумалась там, где необходимо демонстрировать уверенность и честные глаза... Это конец! Сейчас меня раскроют!
Не получив ответа на свой вопрос, неотразимый офицер задал следующий:
-Вы сами упаковывали чемодан и вещи?
Стало ясно, что за этим последует досмотр...
В центральной Америке, в раскаленной зоне наркотрафика, у подозреваемых перед обыском на таможне в аэропорту всегда спрашивают, сами ли они паковали чемоданы. За пять предыдущих месяцев я выучила это благодаря безостановочной трансляции криминальной хроники по одному из каналов телевизора.
После типового кодового вопроса таможенника, я окончательно и глубоко ушла в себя и размышляла так. Что, если мне еще и наркотики подложили в Коста Рике, а здесь ждут, чтобы стащить у меня этот зеленый чемодан? Я, может, и не подозреваю, что являюсь наркокурьером ! Для таких простаков, как я, есть специальный термин - «слепой мул»... Сейчас я признаюсь, что сама паковала чемодан, а в нем окажется дамская сумочка с двойным дном, как я видела в хрониках... Нет, пожалуй. Признать то, что я сама складывала чемодан - это все равно, что подписать смертный приговор...
Погрузившись в глубокую задумчивость, я живо представляла сначала сумочку с секретным отделением, а потом - тюрьму.
В тюрьме надо будет правильно себя повести с самого начала, иначе живой я оттуда не выйду. У меня деликатная конституция оранжерейного растения.
Ну, что ж, буду петь. Да, петь! Делаю я это чувственно и жалобно. Некоторые люди (обычно это пьяные или индивидуумы с ослабленной нервной организацией) даже плачут, когда меня слушают...
Из более практических навыков имеется у меня один действительно полезный. Я шью. Нижнее белье или одежда для заключенных - мне без разницы. Умение это пригодится наладить правильные контакты...
А еще было бы великолепно, если бы в моей тюрьме заправляли агрессивные русские! Я буду им помогать в качестве переводчика с испанского и английского...
Если же все эти качества не сработают, то, как человек с высшим фармацевтическим образованием, для нужд арестантов я могу наладить синтез любого наркотического вещества. Это уже чистый криминал, но чтобы выжить в угрожающей среде, придется пойти на такое преступление.
Как удачно, что совсем недавно из любви к химии я с интересом читала научную сравнительную статью о преимуществах и недостатках трех разных методов синтезирования фентанила и других производных 4-аминопиперидина!..
В общем, все наладится. Главное, не плевать в камере...
С расфокусированными, остекленелыми глазами я старалась припомнить как можно больше известных мне правил тюремного закона и традиций криминальной субкультуры вообще, прокручивая возможные сценарии жизни за решеткой прямо на глазах у того же офицера иммиграционной службы!
Не дождавшись ответа на поставленные вопросы, красавчик не выдержал и скомандовал:
-Открывайте чемодан!
Все! Деваться некуда, надо показывать... Прощай свобода! Да здравствуют застенки!
Я медленно, очень медленно открываю чемодан и вижу проклятую дамскую сумочку с двойным дном! Подложили-таки, гады...
Мгновенно вспотев от пяток до корней волос, я начала продумывать, какая посуда и реагенты понадобятся для производства фентанила...
Жаль, времени теперь не осталось на тестовое синтезирование и отработку своей методики!.. Оборудование! Без нужного оборудования невозможно сделать анализ сырья, подтвердить состав продуктов синтеза и рассчитать дозировки. Следовательно, перво-наперво придется убедить тюремных авторитетов дать добро на организацию моей подпольной аналитической лаборатории. Да, это недешево! Но зато таким образом можно свести на ноль процент смертей от передоза и отравлений. Неизбежен сговор с начальником тюрьмы...
Офицер тем временем прощупывает дамскую сумочку и выкладывает из нее парфюм Dolche&Gabbana. Я удивленно наблюдаю за его осторожными движениями и вспоминаю, что духи эти куплены лично мною перед вылетом в Duty Free магазине во втором по величине международном аэропорту Коста Рики, в городе Либерия. Теперь понятно откуда появилась эта сумочка! Ее мне дали там же в подарок. Взглянув на нее мельком один раз перед тем, как засунуть в чемодан, я совсем забыла о ней с этими допросами! Никакого двойного дна там нет...
Хорошо. Значит, тюрьма пока отодвинулась на неопределенный срок в будущее... Но как это правильно и практично, что я - на свободе, а уже имею стартовый план выживания в застенках!.. Пока меня не посадили, кстати, надо серьезно изучить технологию производства и других наркотиков. Разнообразие - это ключ к успеху и почтению!...
Я облегченно вздыхаю, понимая, однако, что полностью расслабляться нельзя, потому как остался еще нелегальный песок и джем. Все это лежит на самом дне чемодана.
Мужчина осторожно копается в вещах. На руках - одноразовые перчатки из латекса. Он перебирает грязные носки, грязные майки и остальные вещи - все грязные, готовые к стирке дома.
Такая вот у него работа! Впрочем, жалости к нему я не чувствую.
Румяный офицер дошел до блока сигарет, купленных в том же Duty Free магазине.
Ну, здесь я чиста! Тут меня не испугаешь! На сигареты я точно имею право.
-Вы сами купили эти сигареты? - снова продолжил допрос требовательный служитель закона.
-Да, сама. А в чем дело? - с нагловатым, как мне представлялось, выражением спросила я.
-Вы нарушили правила ввоза табачных изделий. В декларации вы указали, что у вас нет сигарет. Здесь - три блока соединенных вместе. Три! А вы имеете право на беспошлинный провоз только одного. Стало быть, утаив два блока, обманули государство. Это контрабанда. - заключил таможенник.
Я стояла и глупо смотрела на эти мерзкие блоки. Оказывается, их могут соединять! Мне показалось с самого начала, что сигарет слишком уж много, но я была уверена, что в аэропортовских Duty Free магазинах продают по закону упакованные товары. И теперь я обманула государство. Я - контрабандист. Официально.
-Вы понимаете, что я могу с вами сделать?
Этот таможенник так и сказал “сделать”! Он явно оживился и не хотел даже скрывать своей радости. Подлец! Наверняка его зовут Фриц. Родители эмигрировали из Германии. Что же будет, когда он найдет песок и джем? Мне каюк! Моя песенка спета!
- Существует три опции! - с наслаждением эсэсовского палача продолжал не такой уж и красивый Фриц.
Понятное дело! Концлагерь. Расстрел. Повешение. Три стандартные опции фашистов.
-Я согласна на пожизненное! - бормочу я.- Только не убивайте!
Итак, снова замаячила тюрьма... Делать нечего!.. Забыть о слезоточивых песнях и простодушном шитье! На этом барахле из прошлого века уважение сидельцев не заработаешь. Выступать надо по-взрослому и с полной ответственностью к своему положению! Все-таки начну с низкозатратного и относительно простого для химика синтеза фентанила. Опробую новый, трехстадийный метод, который меня заинтриговал своей легкостью и малой токсичностью.
Итак, сначала разобью организацию производства на два сегмента. Первое - это чисто химическая составляющая: доставка исходного сырья, реагентов и катализаторов непосредственно в тюрьму.
Для приобретения 4-пиперидон моногидрат гидрохлорида понадобится кооперация с заключенными китайцами. Основное сырье идет с заводов Китая. Цинк, анилин, щелочь, сульфат натрия и прочую мелочь, скорее всего, будем добывать прямо на месте. Напрашивается связь с индусами, которых много в фармацевтическом бизнесе. Детали обдумаю в камере предварительного заключения.
Второе - это доставка оборудования и лабораторной посуды. Как честный провизор, я отвечаю за чистоту продуктов синтеза и точную концентрацию готовых к употреблению препаратов! Становиться убийцей зависимых наркоманов я не желаю. В конце концов, я давала клятву... Поэтому мне понадобятся конические плоскодонные колбы для титрования. Без них даже начинать не буду!.. Далее - трехгорлая круглодонная колба для реакционной смеси. Обратный холодильник для конденсации. Пару газовых горелок, думаю, вообще не проблематично будет достать.
-Вы меня хорошо поняли? Такое впечатление, вам не интересна ваша участь. - с легким раздражением говорил офицер.
-Извините, я так расстроилась, что потеряла способность к концентрации. - повинилась я, пытаясь прикинуть в уме необходимую массу исходного сырья, которую надо заказать у китайцев, чтобы на выходе иметь хотя бы двести граммов фентанила. Тут надо еще подумать... Также придется наладить сбыт излишков наркотика в мужскую тюрьму. Это будет давать дополнительный доход женской колонии и поможет выплачивать «откаты» охранникам и начальнику тюрьмы.
-Повторяю! - почти кричал «немец», глядя на мое отрешенное лицо со взглядом внутрь: на колбы, китайцев и тюремных авторитетов, с которыми разговор как-то не задался и пошел по агрессивному пути. - Я могу конфисковать две трети ваших сигарет, и тогда они - мои. - Фриц сделал паузу, чтобы я оценила его шутку.
Увидев все те же равнодушие и отстраненность, офицер махнул рукой и продолжил: - Вторая опция - я вас оштрафую, и вы еще дополнительно заплатите пошлину. И наконец третье - я вас могу отпустить на первый раз, но в вашем файле будет метка о том, что вы предупреждены. Следовательно, если нелегальщина повторится, вас будут штрафовать без всяких опций.
На словах “файл” и “штрафовать” я очнулась. У меня, оказывается, есть свой файл?!.. Ну, естественно! Все мы - под колпаком. Интересно, а что там сейчас в этом файле?.. “Пока не поймана ни на чем, но обыскиваем регулярно”? “Выглядит всегда подозрительно, но найти ничего не можем”? “Бегающие глаза и вообще странная ” или наоборот - “Замороженный взгляд и отрыв от реальности”?
Немец отложил сигареты в сторону и продолжил копаться в моих вещах. Он почти достиг самого дна чемодана, где лежали песок и джем, но, потеряв интерес к обыску и решив, что ничего более контрабандного он не обнаружит, отошел к компьютеру и объявил: Я выбираю третью опцию и отпускаю вас!
-Тюрьмы не будет? - пролепетала я, стараясь спрятать внутреннее ликование.
Как бы лениво и с неохотой я принялась закидывать грязные носки и майки обратно в чемодан... Сейчас необходимо демонстрировать полное безразличие и даже сожаление, что обыск закончился...
-Живите, но знайте, файл ваш подпорчен. - Фриц клацнул штампик в таможенную декларацию, вернул мне документы и уселся поудобнее на стул, чтобы сделать запись в моем деле.
-Учтите, в следующий раз, когда вы будете везти сигареты...- начал было офицер.
-Нет уж,.. никакого следующего раза... Пусть сам себе теперь покупает.
-Кто?
-Да муж, кто же еще?
-Так вы даже не себе купили их?
-Нет, конечно. Я вообще не курю.
Таможенник восхищенно взглянул на меня, хмыкнул и продолжил стучать пальцами по клавиатуре.
-До свидания!- сказала я и побежала из зоны контроля, утаскивая подальше от досмотра свой зеленый чемодан и запоздало отмечая, что как, все же, неполезно иметь слабый интерес к вредным привычкам супруга и, как это пагубно - не знать, сколько пачек лежит в одном блоке сигарет!..
Тем временем немецкий офицер Фриц, приподнявшись со стула и помогая себе жестами, как заведенный, без остановки повторял:
-Ахтунг! Запомните! На вас черная метка! Ваш файл содержит эту информацию! Я сделал соответствующую запись! При повторном нарушении, вас не отпустят, а будут штрафовать! Запомните это! Ваш файл уже не такой, как был раньше! Теперь там есть отметка! Вас будут штрафовать! Запомните это!
-Спасибо! - наконец не выдержала я и скрылась в дверях.
Сегодня вообще легко отделалась,.. даже не раздевали,.. а ведь была на краю пропасти! В принципе, хорошо, что не посадили...
©Яна_Ахматова,2019