Наследие Игоря Царева Волхв или князь?

 
Наследие Игоря Царева. Волхв или князь?

- Трудно, наверное, в наши дни быть поэтом.
- Не думаю, что в иные времена было легче. Но "сейчас" отличается от всего, что было, существенной деталью - поэзия стало вещью в себе, выживающей потому, что не люди, но сам язык наш требует еще поэзии.
Игорь Царев 30.03.2009 17:40

Не за горами  седьмая годовщина ухода Мастера, время летит стремительно. Вот и  можно поговорить о том наследстве и наследии, которое оставил всем нам замечательный любимый поэт. На фоне дележа особняков и бриллиантов народных и заслуженных скоморохов всея Руси это особенно важно.

Подчеркиваю, именно наследие и есть памятник поэту  выше Александрийского столпа - потому что он нерукотворен, он не подвергается воздействию стихий и разрушению. И даже  не в памятнике любого свойства  дело. На моей памяти это второй случай, когда поэт остается живым - не в бронзе, не в камне, не в прекрасных книгах даже - а именно живым. Таким лично я его и воспринимаю. И не я одна. А потому ждем его возвращения, ведь как утверждал
Высоцкий, «возвращаются все», и Игорь Вадимович обязательно вернется.  Может быть это случится, когда всем нам будет особенно туго, и тогда проснется наш король Артур, и очнется от сна князь  Добрыня - один из  его любимых образов в «Троянской опупее». И придет поэт  посмотреть на то, что мы натворить успели, и  постарается как-то помочь, что-то исправить…
А пока он просто уехал в командировку на крайний Север в какой-то закрытый район, где  нет связи с  внешним  миром, но через определенный срок снова вернется.  Вот думаю, и Игорь Настенко, - великолепный режиссер, подаривший нам «Вечерние стихи»,  со мной согласится.  Именно об этом он говорил на передаче памяти Игоря Вадимовича. Это редкое явление - такой уход, в который никто не может поверить, хотя прошло уже почти семь лет, когда ждут возвращения.

Нечто подобное 100 лет назад  происходило  и с А. Блоком.  Разве   он не  воспринимается как живой, и в него влюбляются  девицы, родившиеся через полвека после его ухода? Такое дано далеко не всем поэтам. Только избранным.

Погиб Пушкин, в юном возрасте навсегда ушел Лермонтов. Великие русские поэты. Но их уход, хоть и с болью, но был принят как данность. А Блок остался, остался и Царев.  Почему  такое возможно? Тут дело даже не в гениальности или огромном таланте, а в потребности многих людей видеть, слышать, общаться именно с этим поэтом, удерживать его на земле, не отпускать туда…

Разве вы не заметили, что некоторые из популярных и даже любимых умирают раньше своего ухода в мир иной? Называют их имена, а мы затрудняемся сказать жив он или уже ушел. Просто  огонь угас раньше срока, он уже не светит и не греет, хотя человек может жить где-то то ли на даче в Переделкино, то ли на том, то ли на этом свете, и нет потребности видеть, слышать, общаться.

Сам Александр Блок, являя своих  Незнакомок, которые воспринимаются как  полулюди- полупризраки, внушил нам, что у творца существует пограничное состояние, когда он, «дыша духами и туманами», будет являться на зов…  И мы ведь в это верим. Как верили славяне в то, что уходят князья,  забываются их подвиги, а волхвы остаются – ибо они бессмертны. Вот и поэты делятся  на Князей и Волхвов. Первые и воевали, и побеждали, но время безжалостно…
Игорь Вадимович из числа вторых - он из породы бессмертных волхвов. Помните,   в одном из  своих самых известных стихотворений «Этот стреляный город»  он  стирает те самые рамки и грани, шутя и легко ступая за черту:

Ах, какая компания снова сошлась за рекою,
И с туманного берега весело машет рукою...
Закупить бы «пивка для рывка» и с земными дарами
Оторваться к ушедшим друзьям проходными дворами...
http://www.stihi.ru/2009/07/06/5537

Уже слышу голос А.Ахматовой, обращенный к Марине Цветаевой:
« Что вы делаете, ведь в стихах все сбывается». Она  знала это по собственному  горькому опыту.

Как будто бы, если не написать этого, то и не сбудется. Но ведь здесь совсем другое - здесь вера в бессмертие и обещание того самого бессмертия и для нас тоже. Так легко пересекал черту  князь Гвидон в знаменитой сказке, являясь в мир царя Салтана, чтобы отца навестить.  А если верить исследователям, то это был ни кто иной, как  бог славян  Велес – бог всего живого,  покровитель  поэтов  и волхвов.

И случайно ли у И.Ц возник мотив  легкого перемещения из одного мира в другой? Его это совсем не пугает, и нам уже становится не так страшно умирать потому, что на самом деле мы вечны, и знаменитая фраза «Я ухожу, но я вернусь», которую  в момент приступа боли повторял Булгаков, тоже оттуда, из веры в то, что мы обречены возвращаться.

С такими ощущениями  жить становится значительно легче не только самому Мастеру, но и тем, кто прикоснулся к его творчеству. И не случайно у разных народов в мифах есть образ спящего до поры короля, богатыря, воина, который обязательно проснется и вернется в трудный час, чтобы спасти погибающий мир. Быть может от того, что бог всего живого Велес осветил его чело своим волшебным перстнем и усыпил только до поры.

Почему  мы наделяем  избранных даром бессмертия, объяснить трудно. Скорее всего это происходит потому, что образ, который запечатлелся в нашем сознании при их жизни, не меняется. Как замечала  Анна Ахматова: «Когда уходит человек, то изменяются его портреты», - а вот у них портреты не меняются. 
Конечно, свою роль сыграли и аудио- и видеозаписи, создающие иллюзию присутствия поэта рядом с нами. Игорь Вадимович  по-прежнему с экрана монитора входит к нам в дом, читает стихи, беседует с другими поэтами, смеется, грустит, молчит, говорит…

Александру Блоку такое и не снилось. Хотя очень бы хотелось послушать его, понаблюдать за ним, и… возможно,  от моей влюбленности не осталось бы и следа (как шутил К.Ковальджи, «если бы этот Блок аспирантке в мужья достался, то куда бы и что девалось в тот же миг»). Но нам этого точно знать не дано, да и плохих парней порой любят не меньше, чем хороших.

Но с Игорем Царевым - это не тот случай. Его мы видели, слышали, общались. Память все это хранит и не дает мраку его поглотить. Он нужен многим людям и сегодня, чтобы  убедиться, что такие тоже бывают, что мир не настолько плох, что в нем остаются настоящие мужчины и настоящие поэты.  Вот и сам  поэт отмечает:

От несбывшихся героев нет отбоя,
Вяжут ленты похоронного муара.
Настоящих схоронили после боя,
А несбывшиеся пишут мемуары.
Игорь Царев 14.08.2003 11:34 •

Комплекс Сальери никто не отменял, он вечен. И сегодня в беседах с поэтами порой явно слышится вопрос: «Чем он лучше, чем я  хуже? На вкус и на цвет товарищей нет. У меня стихи не хуже (читай - лучше), но вот немного не повезло».

Разочаровывать не хочется, тем более доказывать, что у них все-таки хуже – праздное занятие. Да и сам И.Ц. был крайне деликатен в этом вопросе, давая шанс и тем, кто явно пока не дотягивал.

Но после недавно услышанной фразы: «Я не виноват, что у меня нет Ирины, некому будет наследием заниматься», - ответила достаточно резко: «Для того, чтобы была Ирина,  надо быть Царевым, а не Шутовым»…

И если даже отстраниться от стихотворений, которые «не хуже», должен быть еще целый комплекс человеческих качеств, которые привлекали к Игорю Вадимовичу при его жизни, и которые бесценны  и сегодня, когда место его пусто.   В редких случаях место ушедшего творца остается пустым,  но за шесть с лишним  лет Царева так никто и не заменил и вряд ли заменит (без обиды для тех, кто  с нами). Хотя, как отмечал он сам: «Прорастают в столице другие певцы и провидцы» . Так почему же все-таки не заменили?

В первую очередь из-за его отношения к творчеству других поэтов.  Игорь Царев своей жизнью опровергал утверждение о том, что  все поэты «друг другу тайно враждебны». А его способность радоваться победам других больше, чем своим собственным – это вообще редчайший дар. Этот дар дан единицам, но у Мастера он был.
У нас у всех всегда  не хватает времени. Даже когда бездельничаем, мы частенько делаем вид, что думаем,  творим, что страшно заняты. Но когда ты валишься с ног, в авральном режиме готовя очередной номер главной газеты страны,  не забывая три раза в день позвонить Ирине, успевая зайти на сайт, чтобы поблагодарить за отзывы, почитать новые стихотворения  «избранных авторов» да еще и ответить  строчками, которые столь же хороши, как и  творения на авторской странице – на такой подвиг многие ли способны?

Рецензия на «Суеверие» (Bor)
Хорошо. Очень даже. "Настой листвы" и "пласты сбывающихся историй" и др.... Искренне порадовался.

Васильком на равнине выжженой,
Расцвела душа моя хворая.
Я сегодня какой-то возвышенный,
Начитался наверно bora я...
Если вернуться, к Ирине, о наличии которой в жизни Царева «переживают» те, кто «ничем не хуже», то им следует вспомнить, что только один поэт  рассказал и показал нам «Что такое любовь?» И это были не  выжимающие слезу тексты о том, как ты ушла, а я тебя не удержал, и вот теперь я такой бедный и несчастный… и где ты?... и,  кто ж его знает, может лучше собаку купить?..  (Классика цитирую, ничего личного).

А у Царева - это история любви, которая длится 30 лет и еще 6 лет после его ухода, и будет длиться еще годы. Это любовь, которая «движет солнце и светила». Может быть, кто-то скрывает такую любовь от нас, боится, что сглазим, не знаю. Но пока больше не встречала на просторах Стихов ру точно. Да и понятно,  ведь требуется мужество, чтобы о ней рассказать. Не просто рассказать, а рассказывать на  протяжении всех этих лет, расцвечивать ее самыми яркими красками. И более того, дать нам возможность увидеть все это и в жизни.
Вспоминается  знаменитое стихотворение «Соловьи» обожаемого мной поэта М.Дудина, кстати, тоже об Ирине:
Я был с ним рядом. Я в одном окопе,
Как он о Поле, о тебе мечтал.
И, может быть, в песке, в размытой глине,
Захлебываясь в собственной крови,
Скажу: "Ребята, дайте знать Ирине
- У нас сегодня пели соловьи".
И полетит письмо из этих мест
Туда, в Москву, на Зубовский проезд.

О ком, как не о любимой, может думать поэт  в минуты роковые и счастливые? Но там была первая любовь, молодость, война.  А здесь - история любви длиною в жизнь.

Кто сказал, что поэт не похож на свои стихи, что там он ангел, а здесь демон.  Не трудно  быть  разным и многогранным, трудно оставаться постоянным, когда  слово не расходится с  делом. И  если Мастер это  может, то может быть еще кто-то сможет так же красиво жить и любить – и это уже прекрасно.

И еще всем нам в наследство остается поэтический конкурс «Пятая стихия» имени  Игоря Царева. Ирина и ее добровольные помощники проводят его на высочайшем уровне, выявляя достойных  поэтов так же, как в свое время находил и поддерживал их сам Игорь Царев.  В день рождения поэта – в ноябре этого года завершился Шестой сезон конкурса, а в начале 2020 года стартует Седьмой. Представьте себе объем  проделанной работы - вот тот самый нерукотворный памятник, который растет и ширится.

Пройдя труднейший путь вместе,  Игорь и Ирина хотят помочь и молодым,  и уже состоявшимся поэтам  обрести признание или еще раз напомнить о себе. Но конкурс дает еще и возможность поэтам, живущим в разных городах и странах, встретиться, пообщаться и проникнуться духом братства, а не конкуренции и враждебности. Это настоящий праздник, которых в нашей жизни не так много, а с течением времени  становится все меньше. И я знаю, о чем говорю – я там тоже была. И то, что два победителя этого года приехали на вручение наград из очень разных мест: Юрий Макашев из Барнаула, а Марк Шехтман из Израиля - разве это не победа света над тьмой? Порадоваться можно за всех, кто там был, и кто будет на 7-м, 8-м, 9-м и далее конкурсах.

И опять же один из хороших, но не самых замеченных читателем и критиками поэтов доказывает, что  ему нужно только молчаливое признание народа, который его читает, а остальное не имеет никакого значения. А всем литературоведам, критикам и прочим вторичным типам только и надо, что угробить, растоптать,  загубить его хрупкий талант.
Конечно,  поэтов напрягают те, кто не оценивает их талант (читай «гениальность»), и, тем более, если они еще решаются на нелесные отзывы. Да, согласна - все это субъективно. Но разве не нужен каждому талантливому поэту  разговор о том, что он сотворил? И даже если критик не прав, то есть повод задуматься, привести аргументы в свою пользу, или самому взглянуть пристальнее на текст, что-то открыть в себе, чтобы двигаться дальше?
А так что же получается? Вот засел этот самый условный Сидоров на перекрестке и ждет пока народ к нему придет, подхватит на руки и понесет на Парнас, а народ вроде и читает, но не идет что-то, не торопится, и любимая  сбежала почему-то - предательница. А что делать-то дальше? Поговорить о том,  что мир не тот, и что мы не те, и ничего мы не понимаем, и пусть лучше народ молча читает… А, может, это самообман, самоутешение? Вспомним «Ночные бесы» Игоря Царева, понимавшего природу такой философии:
И на разрыв аорты латаной
Идут старатели словесности,
Ведь бес гордыни пуще ладана
Боится пустоты безвестности.
https://www.stihi.ru/2017/11/25/738

Но оставим этого философа с его философией. Я вспоминаю слова хоккейного эксперта Сергея Гимаева: «Люди простят нам все, кроме равнодушия, идите и бейтесь». Плакаты с его словами есть  на всех хоккейных матчах, особенно когда неудачи подстерегают команды. К поэтам это точно так же применимо, но они не слышат и не хотят слышать, увы..

«Мы не можем побеждать всегда, но мы всегда должна стремиться к победе», - говорит великолепный хоккейный тренер Раймо Сумманен. И разве он не прав? Это приемлемо и к искусству, и к поэзии.

Если говорить о наследии Игоря Царева. то именно оно подтолкнуло меня через два десятка лет после окончания  филологического снова вернуться к литературоведению. Вот кто бы мог подумать, что в то время, когда  наш факультет  станет  факультетом ненужных вещей, по утверждению тех же самых  ворчливых гениев, вдруг огонь вспыхнет с новой силой.
Размышляя о том, что не всегда поэты поняты и приняты современниками, Осип Мандельштам высказывал надежду, что если не его современники, не их дети и внуки, то уж правнуки поймут и оценят в будущем то, что создавалось ими. И надежды его оправдались даже раньше - в наше суровое время не правнуки, а внуки  уже делают все для того, чтобы мрак забвения не коснулся творчества великих поэтов.  И они  возвращаются и продолжают жить  в пронзительных строчках Игоря Царева.
Именно Игорь Царев возвращает нам во второй раз литературу серебряного века во всей ее красе, потому что сам с ней связан навсегда, потому что она - неотъемлемая часть его творчества. И с ним к нам снова приходят все те поэты, которым немало внимания было уделено во все времена: А.Блок, Б.Пастернак, М.Цветаева, А.Ахматова, Н.Гумилев. Мастер буквально возвращает из небытия И.Северянина, с грустью еще при жизни вспоминавшего о девушке, не позабывшей А.Блока.
Именно Игорь Царев отправляется  к последнему пристанищу поэта, в «Заповедное место для белых ворон / Неприкаянных душ и поэтов» («И.Царев «В гостях у Северянина») и под стенами его старого дома пишет о «серебре северянинских строк».
Резюмируя сказанное выше, хочу посоветовать очередному автору, с обидой утверждающему, что и он «не лыком шит, просто И.Ц. всегда больше везло», подумать о том,  есть ли у него хотя бы часть тех качеств, которыми обладал Мастер, и насыщена ли его жизнь хотя бы частью тех впечатлений и чувств, которыми была наполнена жизнь Игоря Царева. А, главное, честно ответить самому себе: на что он, такой «не лыком шитый» автор, направляет свои душевные силы – исключительно на себя любимого или на то, чтобы сделать мир, где убивают поэзию, где приходится биться и выживать, лучше. 
Владимир Высоцкий мог с уверенностью  сказать:
Мне есть что спеть, представ перед Всевышним,
Мне есть чем оправдаться перед Ним.

А у вас есть? Если ничего этого нет,  увы, то еще  есть время для того,  чтобы хоть что-то исправить, как-то увеличить число добрых дел и уменьшить то зло,  которое царит вокруг.

И еще один пример, который привожу всегда. За полчаса до катастрофы самолета  с  хоккейной командой «Локомотив» ее капитан Иван Ткаченко переводил анонимно деньги в  помощь больному ребенку. О том, что за все время было переведено почти 10 млн. руб., мы  узнали только после его гибели. Сколько человеческих жизней он успел спасти за это время? А ведь это наше страшное жуткое время. Но  и поэт Игорь Царев, и Ванечка Ткаченко умели жить по-другому, потому  они  останутся бессмертными, будут возвращаться назад, чтобы свеча не погасла, и мир не погрузился во тьму. Мало просто быть талантливым поэтом и писать хорошие стихотворения, этого мало.

И может быть те, к кому пришла мудрость, а не маразм и зависть,  еще смогут что-то переосмыслить и исправить.

Кстати, сегодня 28 ноября на свет появился Александр Блок, тот самый, в кого влюбляются и  сегодня,  и он живее всех живых и для меня лично, и для многих из нас
.
И рядом с ним звучит голос нашего современника Игоря Царева:

Сулит коварный бес блаженства рая,
Обманет непременно - это ж бес!
Забудь о нем, пиши стихи, сгорая,
Черти пером, не признавая края
Листа бумаги, мыслей и небес.
:)
Игорь Царев 02.06.2003 18



-