Когда-то давно, в самом богатом районе города, где жили одни властные и богатые люди, появился один зажиточный крестьянин. Он был богат, и даже некоторые богатеи завидовали его состоянию. Но деньги в жизни не главное. Его дом, которые он построил сам, не был большим, это была небольшая халупка, ничем не примечательная в обычном районе, но бросающаяся в глаза, среди всех этих величественных поместьев. Сам он был, есть и будет крестьянином. Одетый в лапти, с папахой на распашку, он дни напролет проводил в хозяйстве. Кормил свой скот, копался в огороде. Бояре дивились, сначала тому, что такой холоп поселился вместе с ними, а разузнав о нем, давались диву, как имея такое состояние, он занимается хозяйством сам. У него небыло слуг, женщинами он не интересовался, детей слышно небыло. Жил себе такой крестьянин, среди бояр, да и не тужил.
Но вот однажды, его сосед, которого недавно оставила жена, после того как он обанкротился, зашел к нему в гости. Крестьянин напоил его чаем, угостил своей домашней самогоночкой, и, за душевным разговором, дал ему взаймы, чуть ли не четверть своего состояния. Добрая душа. Сосед этот ушел, и через месяц вернулся в слезах, просить еще, говаривал что вложился не туда, потеряв часть состояния, другую часть он пропил и прогулял, а еще одну часть он проиграл, задолжав людям, у которых не стоит быть в долгу. Он просил денег на то, чтобы выкупить свою душу и жизнь у них. И эта добрая душа послушала его, угостила самогоночкой, дала денег на выкуп. А вскоре и уложила спать, прекрыв одеялком. И вот, в самый разгар глубокой ночи, соседушка проснулся.
Первые мысли о зависти, о злате, об убийстве. "А что будет такого, за все то время, что он является моим соседом, к нему так никто и не пришел. Не посетил, не приглядел, а в городе и словом не обмолвился, что он его знает и является его родней. А почему бы мне не прикарманить его капитал, ему оно все равно за ненадобностью." Все, решено, и он встал, направился в кладовую, где златом была усыпана последняя до самой двери. "Много злата, очень много, на столетия его хватит, что и мои правнуки нуждаться и не будут." Скрип позади, схватив первое что попало под руку, он кинул в сторону скрипа золотой подсвечник. Гулкий удар, и звук рухнувшего тела. Это добрая душа, упал замертво, с пробитой головой. Кровь хлынула, такая теплая и вязкая, густым ручьем она пошла по полу, обводя очертания подсвечника, на котором осталась вмятина от черепа крестьянина. Страх в глазах боярина заиграл, зрачки бегали осматривая труп человека, который не отвернулся от страдающего в час беды. На лице начала расплываться улыбка, а страх покинув зрачки, перевоплотись в счастье. "Теперь это все мое, все это принадлежит мне!" Громкий и дикий смех разорвал тишину, наступившую после этих слов. Подплясывая, боярин направился искать лопату.
На улице начался дождь, стоило лишь выкинуть из ямы последнюю лопату земли. Выбравшись из нее, он направился в дом, к уже окоченевшему трупу. Схватит за папаху, он начал тянуть его наружу. Все тянет и тянет: "Толстый, собака!" Вот уже часы отбежали получас, а он преодолел всего одну комнату, доходяга. Но алчность толкала его дальше, все придавая ему сил. Спустя два часа неприподъемной работы, и получаса матершиной брехни в сторону умершего, последний оказался в своей могиле. Последнем пристанище, перед посадкой в лодку Харона и отправления в царство вечного покоя.
"Вот, я не изверг какой-то, и я тебе должен." Он кинул золотою монетку в могилу и начал свою черную работу, закидывая промокшей землей добрую душу. Злато может свести с ума, но чтобы это происходило так быстро, никто о таком никогда и не слышал. С каждой лопатой, его лицо расплывалось в улыбке, пока не оскалив все зубы, на него напал хохот, злобный и кровожадный. И на последних трех лопатах, поднимая голову вверх, хохоча слово старая ведьма, он не бросил это дело. "И так сойдет, уже слишком много почестей от меня." Развернулся и пошел в дом.
О нет, мой дорогой слушатель, если ты сейчас думаешь что зверь тут человек, ты глубоко ошибаешься.
Зайдя в дом и улегшись в кладовой на злате, боярин уснул. И приснился ему сон, такой живой и такой пугающий. Снилась ему могила, которую он только что закапывал, она была пуста. Дождь кончился, и среди сверчения сверчков был слышен небольшой, но отчетливый гул. Гул становился все громче и громче, да и сильнее и сильнее становился ощутим. По телу сначала побежали мурашки, затем волны, а когда в этом гуле начали различаться слова, тело и вовсе стало скользить по мокрой траве. "Мое земное тело, мои будущие дети, что за смрад вы несете своими поступками?" Тело боярина прибило к дому, небо начала загораться, по немного, легкими искорками, а голос становился громче и четче. "Деньги, власть, разврат! Это все что вам нужно?" Тело начало утапливаться в доме, дом стал как пластилин. Искорки на небе стали проявляться чаще, а одна из них начала круговое движение, за ней стали устремляться остальные.
"Вы, дети мои, не умеете ценить мелочи, вам подавай все и сразу, да так чтобы именно вам, из всей толпы, досталось больше. Иначе вы переубиваете друг друга, из-за зависти!" Тело на миг отпустило, а затем вдарило в дом, да с такой силой, что стоявшие рядом деревья наклонились от тяжести. В центре круга из искр, та самая маленькая искорка, что все начала, загорелась ярче. Бух, взрыв, да такой сильный, и стена огня, которая сжигало все на своем пути. А внутри круга появилось лицо, лицо змея, лицо дракона. "Убить меня, из-за золота, смерд. Да как ты посмел?!" Каждое слово било боярина головой об стенку дома, да так сильно, что кровь начала течь рекой. Но он не умирал и не терял сознание. Но лужа под ним не образовывалась, стекая по спине кровь вскипала и обжигала его тело, добираясь от спины до груди. Боярин горел во сне. "Смерд, ты будешь обречен на вечные муки, ты сгоришь дотла, и восстанешь вновь, чтобы дальше гореть, и длиться это будет вечность и только лишь в твоем сознании, а твое же тело останется чахнуть над моим золотом. Оно измениться и обретет мой облик, и будет служить мне верой и правдой, тысячи лет, как и все остальные твои предшественники"- змей остановился, и немного погодя- "Но несмотря на это, ты подарил человечеству еще один шанс, выкупив его монеткой. Такова судьба, рода людского, до следующего моего пришествия. Аз есть альфа и омега, начало и конец, и конец будет близок."
И он исчез, вместе с боярином. И не знал бы никто об этом, если бы мой дед не видел это все своими глазами. Стоя всего в трех шагах от этого змея, чувствуя его смрад, его усталость и легкую надежду в голосе. Никто ему не верил, но того боярин так и не нашли, как и золота в доме крестьянина. Но все же, всем умершим клали по монетке в путь, не только для Харона, но и для змея, этого зверя нашего города. А все крестьяне, умеющие радоваться мелочам, начинали жить счастливо с тех пор. Вот так и закончилось неравенство в классах, и началась очередная война за власть, уже между народом и людьми считавшими себя выше. И змей знает о ней, и многие начали чувствовать его приход. Ведь монетки мы давно перестали класть умершим, и позабыли о звере, который нас создал, в нашем городе с миллионом дорог...