Стареет близкий человек,
плывёт в края иного счастья
по карте островов и рек
на тыльной стороне запястья.
Прощаясь, он в саду сидит,
в районном садике заросшем,
где безотходный керамзит
усыпал куцые дорожки,
где чутки только провода,
сигналя при любой погоде -
мир безответен, как всегда,
и равнодушно безотходен.
Когда душе пора и в путь,
нет сил за нею волочиться
и слушать, как неровный пульс
надсадно бьётся за ключицей.
К закату тени всё длинней -
его, и проводов, и дыма -
переплетенье их теней
единственно, невосполнимо.