На следующий день в понедельник, когда я пришел на работу, то меня вызвал к себе Иван Семенович. Он поинтересовался о том, как же обстоит дело с убийством Николая Приходько. Я ему вкратце рассказал о том, что полиция положила дело под скатерть, списав его на самоубийство.
- Но племянница Николая обнаружила, что кто-то закрыл курткой дымоход и он отравился угарным газом.
- А экспертиза была, что она определила? - продолжал задавать вопросы редактор газеты.
- Экспертиза определила, что он отравился угарным газом, но в полиции сказали, что Николай сам прикрыл сильно заслонку.
- Да, полиция не хочет, чтобы у них был "висяк". Но, а ты как думаешь? Сложно будет найти преступника?
- Думаю, что да. Круг подозреваемых большой, а без привлечения технических средств к расследованию это преступление практически невозможно будет раскрыть.
- А, если ты возьмешься за это раскрытие преступление и о ходе расследования мы будем постоянно сообщать в нашей газете. По-моему это увеличит тираж нашей газеты.
- А, если не получится расследовать это дело, то как мы будем выглядеть перед нашими читателями.
- Я верю в тебя. Ты всегда доводил до конца все дела за которые брался.
- Но все-таки...
- Как-нибудь выкрутимся. Нам бы сейчас продержатся на плаву.
- Хорошо, я возьмусь за это расследование, но у меня же есть другие материалы. Например, надо довести дело с этим депутатом.
- Передашь её Свете Середе.
- Тогда я сейчас же иду в полицию, может удастся их переубедить.
- Иди и занимайся расследованием, но держи меня в курсе дела.
- Постараюсь.
Я поехал в полицию. Дежурного попросил, чтобы он меня свел со следователем, который занимался делом фермера. Тот с большой неохотой набрал телефон следователя и сказал, что к нему на прием просится журналист. Следователь сначала отказывался от встречи со мной, но дежурный убедил его, что лучше с прессой не конфликтовать.
- Проходите на второй этаж двести одиннадцатая комната.
Постучав в дверь, я открыл двери кабинет. За столом сидел молодой человек в гражданской одежде. Стол его был обложен бумагами и он упорно создавал видимость, что он очень занят.
- Здравствуйте, - сказал я.
- Здравствуйте. Что у вас?
Я рассказал ему о своей поездку в Малониколаевку, о новых фактах, которые открылись, о большом количестве подозреваемых, но его это совсем не впечатлило. Он стоял на своем, что дело расследовано и передано в архив, чтобы вернуть его из архива надо разрешение высшего начальства, а они это не любят.
- Но ведь преступник на свободе, а это угроза жизни односельчанам.
- На чем-то он все равно погорит и попадет к нам.
- Выходит, что надо ждать, когда он еще кого-то убьет или как Чикатило станет серийным убийцей.
- Вы, газетчики, всегда любите сгущать краски.
- Мы просто хотим предупредить новые преступление.
- Хорошо, я напишу заявление, чтобы вернули дело, - по его тому я понял, что он так сказал, чтобы я отстал от него.
- Спасибо, - поблагодарил его и спросил, - а где сейчас Руслан Коломоец, мы с ним когда-то хорошо взаимодействовали.
- Он ушел из органов.
- Почему?
- Не знаю.
- Жаль, хороший был опер.
Я, действительно, сожалел о Руслане, ибо он был настоящий опер, никогда не останавливался на полдороги, даже, если это не нравилось начальству. Возможно, последнее обстоятельство и стало причиной его увольнения. Я решил съездить к нему домой, мне приходилось раньше бывать у него.