Давно и неправда -20. Командир
Догадываюсь, что мы учились так, как больше не учатся. Скорее всего.
- Ноль внимания! Ноль внимания! - гневливо выговаривала моей маме классная. Классный руководитель. Меня она особенно не любила. За «ноль внимания». Я не поддавалась воздействию и воспитанию. Я была как будто сама по себе, при этом не делая ничего из рамок вон. Ну кудри завивала. А нельзя было. Ну красилась иногда в шестом классе. А нельзя было. Вот, насколько помню, все мои прегрешения. Солидные, да. Но кроме них — ничего другого. Ни метания банок с краской в стену, ни взлома кладовой, ни прочих деяний. После метания красок в стену виновные красили стену заново вместо маляров дружно со своими родителями, после взлома кладовой состоялось «вече», на которой главный зачинщик хрипло сказал: «Я не главарь!» и его простили, так и быть ))
Но классная не любила меня. Потому что я не выполняла своих обязанностей. Я была командир класса. На апрель месяц. И, будь я злопамятной, я бы невзлюбила апрель. Хотя он как бы ни при чем вообще )) Но как же мне было невыносимо. Нашли кого назначать командиром класса. Да я же на уроках даже присутствую чисто физически, хотела бы пояснить я, а мыслями я не пойми в каких далях, и удивительно еще, что хорошо учусь. Я ни разу ни общественник, и когда мне поручают вызвать в школу родителей Миши или Паши, мне Мишу или Пашу жаль, и я молчу. Несмотря на то, что Миша оторвал листик у любимого растения в горшке классной, а Паша на спор прыгал в окно на втором этаже. На спор, что ничего себе не сломает. Вот какой я командир?
Надо сказать, что в командиры меня вывела насмешливая судьба. В лице вредной классной. Был уже апрель. И я надеялась проскочить этот год. Как бы не так. «Иди, пророк, и виждь, и внемли...» Нас всех назначали командиром класса строго на месяц. В воспитательных целях. Прочувствовать свою значимость и роль старшего. Я надеялась, что скоро лето. И я избегну участи быть командиром. Но нет. Классная, повторяю, выбрала меня. И назначила. На апрель.
И вот.
Для начала меня с предыдущим командиром вызвали к директору. Когда я подошла к мальчикам и сказала:
- Саша! Нас с тобой вызывают к директору!...
Все грохнули.
И кто-то спросил:
- А за что?
И кто-то ответил:
- А не надо было!
И опять все грохнули.
Не до смеху было только мне и Саше. Саше — потому что директор грозно перечислил мне его оплошности на должности командира и уверил меня, что я не он, я справлюсь! А Саша начнет следующий уже год как командир – для ради исправления огрехов.
Я понуро кивала и думала:
- Я ж буду похуже Саши, что ж вы делаете.
Итак, классная вызывала меня и бранчливым тоном говорила:
- Эля! Ты командир класса!
Это я знала. И вздыхала. Когда пройдет этот апрель?
- Посмотри! Обложка журнала оторвана!
И что?
- Все классы как классы, нормальные, и только наш, наш! Все журналы аккуратные, и только наш, наш! Посмотри! - она тыкала мне журналом в нос. - Посмотри! Что это? Сюда смотри! Что это? Нет обложки! Ты куда ее дела?
Я??
Я искренне недоумевала: я, что ли, ее отгрызала? Откуда мне знать, куда делась обложка? Это, наверное, наши мальчишки. Ну оторвали обложку и выбросили, задору ради. Чем так-то плохо? Журнал и журнал — просто без обложки! А если бы и журнал выбросили? Ведь могли! Журнал же со всеми отметками и заметками и выметками – на месте!
Я бы поняла, если бы мне выговаривали, ну скажем, за козлика. На чучеле (не знаю, что была за конструкция, но мы считали его бывшим настоящим козликом — чучелом то есть) козлика в кабинете биологии сидеть не полагалось. Козлик от таких посиделок мог развалиться. Но мы всегда, пока учителя нет, сидели на нем по нескольку человек, как на завалинке. Козлик — почти конь, весело. Девочки любили на нем лузгать семечки, но мной это воспринималось как «too much, слишком пастораль» — я так никогда не делала. Козлик все-таки создан для украшения, не для привалов и биваков, полагала я. Так вот если бы я покусилась развалить козлика — это да, моя вина была бы, считала я. Но обложку журнала я не отрывала! С какой стати я должна знать, кто оторвал, и еще и бегать за ним/ней, изрыгая проклятия?
Словом, мне было несладко. Все шишки валились на меня, и я мечтала, чтобы апрель поскорее, поскорее прошел.
Но было только начало апреля. И уже наметилось ужасное.
Классная в преддверии окончания учебного года восхотела устроить выволочку родителям неуспевающих учеников. Ну желание понятное. На ком еще оторваться, как не на родителях. Как будто они на что-то влияют, говорили мы. Так вот созвать их, и указать, на недовоспитание.
Накануне ко мне подошла не то чтобы подружка, но приятельница Неля. Ее заслуги по отношению ко мне были велики: она резко сказала: «Не орите на нее, девки!» - когда «девки» заорали на меня на уроке физкультуры, что мяч не могу поймать. Не игрок я в волейбол!
- Эля, - сказала она. - Скажи, что я уже всё исправила. У моей мамы сердце. Больное.
- Кто поверит, - сказала я. - Я скажу, что ты исправляешь. Ты еще в пути, но уже на финишной прямой.
На том и порешили.
В день Х я стояла за кафедрой в классе, как какой-нибудь учитель, и ничего не чувствовала, кроме тоски. Надо ругать, а я не умею. И не хочу уметь. И надо врать. И это не умею. И тоже не особо хочу уметь. Но Нелину маму спасти от приступа — надо?? От приступа гнева, в смысле.
В класс осторожно заглянул сутулый худой тип. Это был Нелин папа. Мама ее не пришла.
Он был печальный и усталый.
- Что, Неля? - спросил он. - Я буду за тебя краснеть, да?
- Не будешь, папа, не будешь, - поспешно заверила Эля.
Потом подтянулись еще родители. Все они здоровались со мной, как будто я была президентом какой-нибудь транснациональной корпорации.
Кажется, замысел классной начинал действовать. Я с неловкостью чувствовала себя кем-то. Вроде самозванца. Но значимого. Если целью назначения ребенка командиром на месяц было научить его/ее чувствовать свою значимость и ответственность, то эта цель, пожалуй, была сегодня достигнута. Правда, я еще ощущала беспомощность — я хотела спасти своих одноклассников, и не знала как.
- Докладывай, Эля, - строго сказала классная. - Итак. Номер первый. Ситуация самая никудышняя. Неля. Что у нее?
- У Нели 8 двоек по разным предметам,- вынуждена была озвучить я.
- И? Нелю я не спрашиваю. Ей веры нет!
- Неля выучила уже половину учебника по математике, - сказала я. - Она боится пока идти к учительнице сдавать, и сдавала как бы мне. Для тренировки.
- Докажи, - сказала классная. - Неля, озвучь хоть одну теорему. Иди к доске.
Одну теорему, к счастью, Неля была способна озвучить. Она все же начала же учить что-то, чтобы сдать задолженности.
Мне поверили.
- Другие предметы?
- По физкультуре Неля каждый день прыгает лягушку, - сказала я уже бодрее. - Неля, прыгни.
Неля прыгнула вперед. Лягушка, то есть прыжок вперед, был так себе. Но за партами особо не распознаешь, фурорно или нет.
- И через козла! - сказала я. - Козла тут нет, подтвердить не можем. Вот разве что через этого?
- Не надо, - быстро сказала классная и загородила собой чучелко. - Через этого — не надо. Ладно, Неля. Иди. Но! Чтобы все было сдано в течение двух недель!
Неля мученически покивала. Увеселения отменялись.
- Что у Геннадия? - строго спросила классная.
- У Геннадия пальба и 2 двойки, - признала я. Это все было написано в журнале, я не могла скрыть: классная находилась рядом и тоже читала строки.
- Пальба, - сказала классная. - Вот. Вместо уроков — пальба.
Геннадиеву папе пришлось потупиться.
Ну пальба — это просто остатки от Нового года, пара ракет. Но не положено же. Ну нельзя ведь. Геннадия пропесочили. Несовершеннолетний, а мнит из себя взрослого. Каждый сверчок должен знать свой шесток, назидательно сказала классная. Геннадий, угодивший в сверчки, промолчал. Его папа спортивного вида сопел. С таким папой помолчишь.
Я чувствовала свою значимость и свою безысходность. Было лишь 6 апреля. Сколько, сколько еще открытий чудных. В конце месяца тоже заседание по итогам обещано. И что я скажу о Неле? Она же ничего не сдаст. Она — не сдаст. И я ее не сдам. Ах лето, ты нескоро.
PS. Заседание по итогам не состоялось — классная уехала в срочную командировку на конференцию, посвященную вопросам воспитания. Неля плакала. Перед учителями, чтобы поставили тройки. «Я тебе тройку ставлю не потому, что ты прыгаешь на тройку, Неля, - говорила учительница по физкультуре, - а потому , что ты очень этого хочешь. И еще потому, что я надеюсь, что ты ленивая временно. Может, потом образумишься».
Примечание автора. Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны.