Ты не заключивай дверь...

 
Егор проснулся от звонка.
Звонили настойчиво, явно уверенные, что хозяин дома. Кто? Кроме участкового, некому...Чёрт, как грязно и воняет...чем воняет? ах, да, носки...и обрыгался перед сном...Открыть форточку, балконную дверь -пока оденусь, чуток проветрится...Паскуда, развонился, знает, падла, что дома...Да иду, иду, мусор поганый...Счас начнёт моралку качать...

Сначала он увидел ножки стула. Значит, не мент. Звонить перестали. Егор поднял глаза: на стуле стояла маленькая рыжая девчушка в тёмно-зелёном брючном костюмчике; на вид ей не более пяти лет.

-Понимаете, - сказала девчушка, всплеснув руками,- я играла у себя на балконе, понимаете, постирала куклин фартушик и повесила сушиться. А он, понимаете, упал на ваш балкон. Понимаете? Я могу его взять? - Опережая егорово желание ругнуться и захлопнуть дверь, девчушка живо соскочила со стула и решительно направилась к балконной двери. Возвращаясь с "куклиным фартушком", девчушка вдруг приостановилась, присела, заглянув под диван, совсем не по-детски вздохнула. Затем подошла к Егору, всё ещё стоявшему у приоткрытой двери, тихо спросила: - Вы тоже водку пьёте?

-Не пьёт только телеграфный столб... - начал по привычке Егор, но тут же осёкся: большие зеленовато-голубые глаза девчушки смотрели на него в упор, и взгляд их осуждающе-порицающий напомнил бабушку, ту, из его беспечного детства...Она так же смотрела на Егорушку, когда слышала от него уличные гадости. Егор на мгновение ощутил себя вновь мальчиком, и щёки тотчас запылали, как исхлёстанные.

Девочка подошла к стулу, взялась за него, но не стронулась с места, повернулась лицом к Егору и, глядя ему в ноги, сообщила:
-Понимаете, у нас мамка пьёт водку, поэтому папа и бросил нас... Вы не знаете, Север далеко?
-Далеко.

Егор ответил грубо и резко: что-то непонятное происходило в нём, и это бесило. Что непонятное... Ему хотелось захлопнуть дверь и...говорить с этой милой девчушкой, смотреть в её чистые, порицающие, но понимающие глаза. Столько дней и ночей его опоганенная больная душа жаждала этого бальзама понимания, но в ответ были только яды - равнодушие и презрение. И душа потеряла веру в исцеление, немая и ослеплённая утонула в боли. Жизнь поддерживала болеутоляющим - бормотухой...

-А сколько дней надо идти? Понимаете, я хочу к папе. Можно, конечно, на поезде или на самолёте, но меня туда не пустят. Понимаете, там пропускают детей только с родителями... - Девочка взяла стул и понесла к лестнице. Миновав лифт, обернулась: - Понимаете, у вас грязно в комнате, хотите, я вам помогу убираться?
-Приходи... - неожиданно для себя, сказал Егор.
-Минуточку, - бодро крикнула девчушка, скрываясь за кабиной лифта.

Едва она скрылась, как Егора охватило незнакомое чувство. Впрочем, скорее забытое с тех давних детских лет, когда по выходным можно было спать сколько угодно, а проснувшись, ещё и понежиться, не думая о ненавистной школе; когда входила бабушка и вносила вкуснейшие кухонные запахи, ласково улыбалась, нежно целуя Егорушку в лоб: "Доброе утро, сонюшка! Вставай, я ватрушечек напекла и компотика сварила..."

Оставив дверь открытой, Егор кинулся в комнату, распахнул окна, собрал половики в кучу. Хотел вынести на балкон и вытряхнуть, но на пороге уже стояла девочка: она тащила за собой за шнур, точно упрямую собачку, красный пузатый пылесос.
-Понимаете, нельзя вытрехать на улицу. Где у вас резетка?
Егор показал, девочка подтянула пылесос и включила:
-Понимаете, у нас всегда папа...
Егор понял, подошёл к пылесосу, девочка бросилась расстилать половики. Внезапно замерла, глянула на Егора:
-Понимаете, я не знаю, как вас зовут.
-Егор...
Девочка оставила половик, подошла  и протянула руку:
-Очень приятно. Светланка.

Егор осторожно, как миниатюрную хрупкую вещь, пожал её ладошку. Девочка посмотрела на его тёмную руку, подняла голову:
-У вас тоже нет горячей воды?
Егора, неожиданно, бросило в жар, в горле запершило, и он закашлялся.
-Понимаете, это от курева. Папа говорил: когда куришь разное курево - всегда кашляешь. Он курил много, потому что мамка пила водку. У папы нервы не выдержали, понимаете,.. а зачем вы, Егор, курите? У вас нет жены?

-Нет у меня жены, - невольно опять вырвалось резко, но Егор тут же взял себя в руки, продолжил тихо и ровно: - Никого у меня нет...
-Совсем -совсем? А друзья-подруги? - Светланка спросила с глубоким участием, и вновь посмотрела так знакомо, что сердце Егора сжалось от давней боли, глаза увлажнились: бабуля, родная моя, как же мне тебя не хватает! На мгновение родился позыв уткнуться лицом в колени и, не стыдясь, дать волю слезам...
Но бабушки нет...А ребёнку что расскажешь о своей"беде",где суть дела как раз из области"детям до шестнадцати"...Тут и взрослые не стремились понять ПЕРВОПРИЧИНУ поступка, а видели, как и суд, ТОЛЬКО наказуемое изнасилование...Ладно, чёрт с ними, козлами, отболело -и забыто...

-Друзья-подруги? Я, маленькая, для них стал плохим...
Светланка протяжно вздохнула:
-Со мной во дворе тоже никто не играет... потому что я дочка пьяницы, грязнуля, у меня..."воши и глисты могут быть"...А у меня ничего, ничего нет, понимаете? -Светланка готова была расплакаться.
-Понимаю, маленькая. Козлы они вонючие!
-Не надо ругаться, Егор, - Светланка смахнула слёзки, и живо метнулась к половику. - Давайте убираться.

Они дружно пропылесосили половики, затем Светланка приметила на окне умирающие от жажды цветы -бабушкино наследство- и сбегала на кухню за водой.
-Понимаете, чего-то не хватает, - вдруг сказала Светланка тоном кокетливой дамочки, явно подражая мамке, либо её собутыльнице. -Музыки не хватает.

Егор включил магнитофон с древней кассетой популярной в его светлой прошлой жизни группы "Песняры". Подпевая и пританцовывая, Светланка принялась поливать цветы. Егор тем временем включил воду в ванну, извлёк из- под неё швабру и приступил к мытью полов.

Закончив с цветами, Светланка придвинула стул к окну и полезла снимать занавески.
-Я сам, - попытался предупредить Егор.

Стул качнулся, девочка подалась вперёд на спинку, и он опрокинулся - Егор чудом успел подхватить Светланку.
-Понимаете, невезучая я, всё время падаю, - засмеялась девочка и выдала очередную взрослую фразу, дешёвый дамский комплимент: -Какие у вас, Егор, сильные руки...-закончила тихо, по-своему с детской простотой: -Тёпленькие...А у папы холодные всегда...
-Ты очень любишь папу?

Светланка помолчала, опустив пышные ресницы; казалось, она прислушивалась к тому, что происходило сейчас в ней. Егор, невольно затаил дыхание, боясь спугнуть тайный, возможно важнейший сейчас процесс души девочки.

-Понимаете, - внезапно заговорила Светланка, быстро роняя слова, казалось, мокрые от внутренних слёз, но в тоже время языком и тоном усталой умудрённой горькой судьбой женщины, - мне жалко папу...Он привык к мамке, жалел её, а она не жалела его...Обзывала слабаком и пила водку...Я родилась случайно, по ошибке молодости...Папа всегда гладил меня по голове и руки у него были холодные-холодные, как ледышки... Понимаете, папа никогда меня не бил, не ругал, а мамка...
-Ругала? - Егор осторожно опустил девочку на ноги.
-И бьётся. Один раз веником...Называет "дрянь"и... - Светланка, словно опасаясь, что подслушают, припала к Егору и горячо выдохнула: -"ублюдкой и говнюхой"... Вы работаете, Егор?
-Нет, ещё не работаю...
-Жалко. Если бы вы работали, вам бы дали отпуск, и тогда бы вы отвезли меня к папе.
-Но у него холодные руки. Он женится... и ты станешь обузой...
-Но я не хочу жить с ней! - вскрикнула Светланка, перебив его, заплакала,  уткнувшись лицом в живот Егора.

-Что ты, что ты, маленькая... - Егор опустился на колени, извлёк из кармана не первой свежести платок. - Ну, не плачь, ну их всех к лешему с холодными руками. И мамку твою туда же. Послушай, маленькая, давай жить вместе? Ты и я. И всё! И больше нам никого не надо! Я буду хорошим папой. Я брошу пить водку... и курить брошу... Я завтра же пойду искать работу,.. буду каждый день мыться...

Светланку душили слёзы. Егор взял её на руки и, прижимая к груди, стал ходить по комнате. Он говорил, что пойдёт на работу, а она в садик, вечером он будет приходить за ней, и они будут домой идти через парк, где живут белки и дрозды...

Светланка задремала, всё ещё всхлипывая, но Егор не спешил положить её на кровать, потому что сейчас он, будто окунулся в блаженство, незнакомое, всепоглощающее.
Одна пьянчужка сказала ему: "У тебя нет сердца, только холодный серый асфальт..."
И вот сейчас Егор с болью чувствовал, как асфальт раскололся и в щель просунулся скрюченный бледно-зелёный росточек и, по мере его выпрямления, исчезала, растворялась боль в сладкой истоме. Всё вокруг, до сих пор мёртвое, спящее, проснулось, ожило, наполнилось дивными запахами и нежной свежестью. Егор даже на мгновение задохнулся, потерял сознание и вес, и, будто семечко одуванчика, подхваченное ветерком, тёплым, ласковым, полетел, полетел...
Нечто подобное Егор однажды испытал, когда любил единственную в его жизни женщину...

Наконец, он решился положить девочку на кровать. Светланка вздрогнула, приоткрыла глаза и, вновь проваливаясь в сон, вздохнула:
-Ты не заключивай дверь: может, она придёт...

Егор понял, что Светланка сквозь пелену сна увидела своего папу и подумала о "ней"- о мамке. Егор зло, с удовольствием, послал в их адрес пару ласковых выражений из зэковского репертуара. Вытер платком слёзы на щеках девочки, с необъяснимой трепетностью поправил упавшие на лицо прядки давно немытых волос.
-Спи, маленькая. Понимаешь, ну их всех к... Мы ещё заживём с тобой, о-го-го!

Часа два Егор парился и скоблился в ванной, затем перестирал всё грязное в квартире. Хотел и с девочки снять засаленный костюмчик, но передумал, опасаясь разбудить. Потом, когда проснётся. Ничего, маленькая, уломаю твою мамку, стервозу, на фиктивный брак, удочерю тебя, и пусть катится ко всем чертям. Да и папке твоему  моську надраить не помешало бы...

Долго смотрел на себя в зеркало, чистого, помолодевшего, незнакомого. Довольный усмехнулся, щёлкнул отражение в нос:
-Ах ты, чертяка! Жить-то как хотца по-человечески!
               
Г.Фрунзе,1977г.