6 мая.
В первый будний день после долгих праздников народ в школе вел себя тихо и устало, так что на уроках и вне их не произошло ничего достойного упоминания. То же самое можно сказать и о работе.
Мы поставили в радиорубке теннисный стол. Еще с неделю назад Айдос приметил старый теннисный стол в боковом помещении перед раздевалками внутри спортзала. Стол одиноко пылился, забытый всеми и закопанный под баскетбольными щитами, волейбольными сетками и прочим инвентарем. Сегодня Айдос подошел к Кантемиру и попросил у него этот стол:
- Все равно лежит у вас уже лет пять без всякого толку. Мы ведь его никуда не вынесем, он останется в пределах школы. Так пусть постоит в радиорубке, места у нас хватит.
Последнее утверждение Айдос проверил загодя опытным путем. Он измерил сантиметром стол, после чего длину и ширину главной комнаты радиорубки. Пришлось почти впритык: подпирая стену с бойницами, теннисный стол оставлял небольшой промежуток со стороны парты, в этот промежуток вполне можно было протиснуться. Мы, и так привыкшие к почти корабельной тесноте рубки, не почувствовали никакого дискомфорта.
Перетащив с согласия Кантемира стол и поставив его на металлические ножки, мы вытерли поверхность, приделали выданную физруком сетку и принесенными из дома ракетками принялись играть.
Я играл в настольный теннис в первый раз в жизни. К слову, в большой теннис мне вообще так и не довелось сыграть, хотя я уже почти достиг середины пятого десятка. Ракетки дома принадлежали либо отцу, - он рассказывал, что таким образом коллектив его научного института скрашивал перерывы на работе, - либо старшему брату. До сих пор помню потертые деревянные ручки и липкую гладкую поверхность ракеток. Резина источала характерный аромат; в жару было приятно прикоснуться щекой к ее прохладной зеленой накладке.
Нормально играть я так и не научился: лишь кое-как освоил неуклюжую подачу. Скоро это мне надоело, и я только смотрел, как шарик вместе с насмешками и отборными ругательствами перелетает между Айдосом и Олегом.
Скоро образовалась целая очередь: по школе пополз слух, что в радиорубке появился теннисный стол. Айдос быстро превратился в измотанного жизнью владельца собственности, пользующейся популярностью в народе: одним он милостиво разрешал играть, очередь других откладывал на безнадежно долгий срок, а некоторых с явным удовольствием отправлял куда подальше, припомнив им прежние обиды.
Часам к семи мы повыгоняли всех из рубки, заперли дверь и, довольные, отправились домой. Стол так и остался в радиорубке, многие наши одноклассники к моменту окончания школы набили руку до уровня кандидатов в мастера спорта. Кроме меня, конечно, - я к физической активности традиционно никакой тяги не испытывал.