За резным, кустарного производства, столом восседал начальник оперчасти Завьялов. Майор не скучал: перед ним, опустив покрасневшие лица, сидели два испуганных зэ́ка.
– Ну и что, любовники, с вами делать? – важничал майор, внимательно разглядывая арестантов.
Урки молчали, не поднимая глаз.
А что было говорить?
Вчера после отбоя эти двое уединились в отрядной каптёрке, да так увлеклись, что не услышали ни шума открывавшегося замка, ни шагов дневального, который, заценив мизансцену и позу, полетел в оперотдел.
Завьялов взял с дневального обещание о неразглашении и отпустил, недвусмысленно напоследок предупредив, что если информация где-то протечёт, то свидетель сам "заедет в гарем". И сейчас опер решал судьбу двух засухарившихся педиков.
– Ну, кто из вас сучка? Или всё взаимно? – спросил майор, издевательски улыбнувшись.
Завьялов вылез из-за стола и грузно проследовал к окну. Закурив и разглядывая что-то на улице, задумчиво произнёс:
– А я вам дам жизнь! Только другую. Перед вами, мужчины, теперь выбор. И выбор, прямо скажем, не простой... И либо вы с этого кабинета едете в петушатник, либо обратно в свой барак, мужиками… но красными мужиками. Выбор за вами!
На лицах "зашифрованных друзей" промелькнула надежда. Осталось выбрать. "Лучше уж вязаным жить, чем п и д а р а с о м, - думали они. – А красный – он ведь тоже мужик, только должность ментовская… зато жрать за общим столом…"
– Ваши условия? – спросил один из лже-мужиков.
– Во-первых, – начал загибать жирные пальцы мент, – сейчас надеваете повязки и приходите к себе на барак уже дневальными. Во-вторых, – загнулась вторая сарделька, – каждую неделю стучите мне полную инфу по бараку, кто с кем, какие дела и прочее. В-третьих, – мент помолчал и добавил, хмыкнув: – Пишете мне сейчас заявление о трудоустройстве на хоздвор к опущенным, так как придерживаетесь нетрадиционной сексуальной ориентации. Заявления будут у меня, и, если с вами никаких косяков, хода я им не дам, а если… – многозначительно поднялся указательный палец мента: – А если не будете на меня работать или будете, но плохо, поедете в гарем. Всё ясно?
Зэки кивнули и, вынув из нагрудных карманов ручки, стали писать под диктовку майора.
– Да! Чуть не забыл! – сказал Завьялов, стараясь не заржать в голосину. – Если негде будет перепихнуться, заходите, я вам соседний кабинет на часок открою!
А в это время мужики в бараке, заварив чай, поджидали семейников…