Вася торопился домой - там нужна его помощь: отец болеет уже четыре года, в последнее время чувствует себя всё хуже и хуже. А ещё года три назад он вставал с постели и шёл в мастерскую. Бывать рядом с отцом в мастерской Васе нравилось, и он, пообедав, летел туда.
Отец спешил научить сына всем премудростям столярного дела. Сам был человеком уважаемым: в мастерской, в деревянных рамочках, висели десятки грамот, благодарностей, дома бережно хранился орден Трудового Красного Знамени. Потому и заказы не переводились, да ещё и за советами к нему шли постоянно люди.
Вася отцом очень гордился.
Два года прошло с тех пор, как Вася окончил девять классов, и отец, просмотрев его аттестат, сказал:
- Знаешь, сынок, в науке звёзд с неба, я вижу, ты не хватал, а вот руки у тебя золотые, видать, многому у меня научился. Ты - уже почти готовый мастер. Иди- ка в профессиональное училище на столяра-плотника: заработком будешь обеспечен и без работы никогда не останешься.
Вася тогда послушал отца.
Был Василий лучшим учеником в группе, потому, наверное, перед выпуском, мастер пообещал устроить его на мебельную фабрику. Сказал об этом сегодня, и Василию не терпелось поделиться с отцом радостью –тот на этой фабрике проработал всю свою жизнь!
Отец порадовался за него, а чуть позже, уняв кое-как мучившую его боль, попросил:
- Садись ближе, сынок, разговор у меня к тебе серьёзный.
Душа Василия сжалась от предчувствия. Он подвинул стул к кровати отца и взял его за руку. А потом услышал:
- Жить мне осталось - считанные дни, и я очень хотел бы дать тебе наказ.
Первое – постарайся обходиться без спиртного: я ничего бы не добился в жизни, если бы пил.– Говорить отцу было нелегко, это Василий видел, и еще больше тревожился. - Вздохнув, отец добавил: - У каждого человека должна быть семья, а выбор второй половинки – дело не простое. Не гонись за красотой, и вольную женщину обходи стороной, ищи жену, чтоб была другом, хозяйкой, мастерицей. А главное - гляди, чтобы она тебя любила.
Он посмотрел на Василия внимательно и глухо продолжил: - Мать не вини, прости её, она уехала давно с другим мужчиной. У неё новая жизнь, нам в этой жизни места нет. Возможно, есть в том и моя вина. Ты прости, сынок.
Вася вспомнил, что родная сестра его матери как-то выговаривала отцу, злорадствуя: «Вот, добрый ты наш, где подобрал, туда и отпустил, обеспечил старость распутнице, а сына обездолил».
- Папа, я всё буду делать, как ты советуешь, только живи подольше! - Василий обнял отца и прижался к его лицу мокрой щекой…
После этого разговора прошло ещё какое-то время. Василий успел получить документ об окончании училища, и устроиться на мебельную фабрику.
Его приставили к ветерану, знаменитому в городе столяру - Листовскому Ивану Ивановичу. Хмурый, не особо разговорчивый, тот коротко объяснил, какое Василию следует выполнить задание, и стал незаметно наблюдать, как парень с ним справляется. Остался доволен подшефным, про себя подумав: «Работать приучен, это – хорошо».
Отца Василия мастер знал: они с ним работали когда- то вместе. И что болен – знал. В перерыв, когда остались одни, спросил:
- Как он?
- Терпимо, - услышал в ответ.
Вместе со всеми Василий в столовую не ходил, он бежал домой, к отцу, чтобы покормить его. Благо - фабрика рядом.
Иван Иванович, чем больше присматривался к Василию, тем больше тот ему нравился: работал увлечённо, но без спешки – всё вымерял, проверял. За какую бы работу не взялся, она в его руках ладилась, выполнял её на совесть. К советам прислушивался. Мастер его другим начал в пример ставить.
Но вот Василий не пришёл на смену.
- Что, шеф, подвёл тебя ученик, вчера зарплата была, - ёрничали мужики.
- Чем языки чесать, подумайте, как помочь человеку: похоже, отец его преставился.
Слова мастера оказались правдою. На ранней зорьке, взглянув в последний раз в окно на мир, навеки закрыл глаза Никита Петрович Песков.
И остался Василий один на этом свете.
От армии у Василия на год было освобождение. Теперь только по весне заберут.
Через несколько дней, Иван Иванович, к концу рабочего дня, подойдя к Василию, сказал:
- Сегодня я приглашаю тебя в гости. Хозяйка нас уже ждёт.
Удивлённый Василий поблагодарил мастера, и, если честно, был рад приглашению - так угнетала дома пустота и невесёлые мысли: он глубоко переживал смерть отца.
Была пятница, фабрика работала до трёх, ещё хорошо, что так – ходили разговоры о том, что её обанкротят и закроют.
Иван Иванович жил в крепком доме, построенном с любовью и на века. Об этом говорил стиль постройки: необычная для этого времени крыша с круглой мансардой, дорогой облицовочный кирпич, резное деревянное крыльцо, большие окна. Во дворе - палисадник с кустами сирени и акации, видно, что на клумбах было много цветов, успевших уже отцвести, но держащихся ещё с отвагою и не отдавших осени все свои лепестки.
Заметив, что молодой человек с интересом разглядывает дом, Иван Иванович с гордостью сказал:
- Сам строил, от первого и до последнего кирпича.
- Красивый, - похвалил Василий.
- А вот там за домом - банька с сауной и бассейном, – решил до конца удивлять мастер.
- Здорово! - Только и произнёс гость.
А Иван Иванович показывал дальше:
- Со стеклянной верандой - это летняя кухня, а туда далее - двор, что его смотреть, там хозяйство держим.
А с крыльца, улыбаясь, их уже звала хозяйка:
- И долго ты, Иван Иванович, гостя во дворе держать будешь? Обед стынет!
Мужчины вымыли в ванной руки и прошли в кухню, к столу, который ломился от яств. Вскоре появилась и девушка: рыженькая, как Иван Иванович. Одета она была просто, но со вкусом.
- Наша дочь, - посмотрел довольно на девушку Иван Иванович, - моя копия. Жена постаралась «угодить» - от своей красоты ничего не отдала ей, а моё всё, до веснушек, подарила.
Девушка вспыхнула, протянула руку и тихо представилась:
-Ксения.
-Василий, - пожав руку девушки, - сказал Василий, и смутился.
-А теперь - к столу, но, извини, по-нашему: пока постоим, помолимся, а ты послушай.
Иван Иванович, широко освятив себя крестом, прочитал «Отче наш», а Зинаида Макаровна - «Богородице, Дево…». Все, кроме Ивана Ивановича сели, а он проговорил, обращаясь к Василию:
-Завтра, отцу твоему - Никите Петровичу - будет сорок дней, помянем его светлую душу, пусть Господь простит ему все согрешения и, как говорят, царствие ему небесное. Человек он был не пьющий, порядочный, потому поминаем трезвой трапезой.
Василий был так благодарен своему учителю, что только приложил руку к груди, а сказать ничего не смог.
После обеда хозяин с хозяйкой занялись неотложными делами, а молодые присели на крыльце, чтобы лучше познакомиться.
Ксения сообщила юноше, что в этом году окончила институт, сейчас работает в банке. Она оказалась на три года старше, и слушать её Василию было интересно. Он иногда поднимал взгляд на лицо девушки и, первое, что видел, были её большие, серые глаза. Веснушки, про которые сказал Иван Иванович, вроде бы, извиняясь за наследственность, Ксении даже шли, как и светло-рыжие брови. «Молодец, не красится, как многие девчонки, не портит себя» - отметил Василий, и удивился своей наблюдательности: выходит, поглядывал он всё-таки на сверстниц, не смотря на горе.
Девушка не кокетничала, рассуждала просто и спокойно.
«Странно, она не волнуется, а я слова лишнего выдавить из себя не могу, – думал Василий и изо всех сил старался в разговоре казаться ей равным. Но у него это плохо получалась. Ксения же делала вид, что не замечает скованности собеседника, и тем его радовала: - Умная и добрая. Наверное, отец о такой мне и говорил»…
С тех пор мастер стал часто приглашать юношу в гости. Василий охотно откликался на эти приглашения: ему, кроме тепла и уюта этого дома, всё больше нравилась Ксения.
На работе подшучивали:
- Приручает тебя Иванович, видать, в зятья наметил: он такой, у него всё по полочкам!
Василий помалкивал и думал:
-А хотя бы и так!
Ещё у них с Ксенией нашлось немало общих интересов: когда Василий взял в руки гитару и запел, Ксения тут же присоединила к его голосу свой. Они оба любили русские романсы, и родители Ксении, слушая, переглядывались: похоже, споются молодые. Дал бы Бог!
А ещё им нравились одни и те же книги, фильмы, людские черты характера. Общаясь, они чувствовали родство душ, ещё не вполне сознавая, что уже влюблены друг в друга.
Ксении объяснила, что это именно так, родная тетка:
- Ну, что, племянница, скоро, видать, свадьбу играть будем?
Ксения зарделась.
- Вот-вот, я тебя такой счастливой отродясь не видала, - засмеялась та. И, как по душе словами погладила: хорош парень, ничего не скажешь. А что чуть младше, так это к лучшему – будешь верховодить в семье. Тебе и сейчас ума добавлять не надо. И без перехода спросила: - цветочки, поди, уже дарит?
- Да, - созналась Ксения.
- В кино водит?
- Водит.
- Ну, тогда и в загс скоро позовёт, - предсказала тётушка, радуясь за Ксению: не сильно-то много женихов нашлось бы на её родственницу - сегодня парни, перво-наперво, на яркую внешность смотрят, а что за этой внешностью, уж после разбираться начинают. Жених Ксении, видать – парень не без головы.
Фабрику всё-таки закрыли, а Василию пришла повестка в армию.
Ещё до этого Иван Иванович помог ему оформить все документы на дом и на наследство. Женщина, принимая бумаги, предупредила, что в любой момент, свои права на дом, может предъявить и мать.
Василия это не огорчило:
- Я не против, давно её не видел, хотелось бы посмотреть, какой она стала…
Проводы Василия в армию отмечали в доме Листовских - настоял Иван Иванович:
- Поди, не чужие, - сказал. – У тебя ведь кроме нас - никого.
- Никого, - повторил Василий. И добавил: - Только вы.
Ксения в это время стояла рядом, Василий неотрывно смотрел на неё, и вдруг спросил:
-Ксюша, ждать будешь?
Другого ответа у девушки и быть не могло:
- Конечно, буду!
О чём ещё договаривались молодые, Иван Иванович не слышал: он поторопился оставить их наедине. Уже из дому, где был накрыт стол и пахло пирогами, они с женой из-за шторы подглядели, как Василий обнял их дочь и неумело поцеловал, тут же опустив голову.
Вошли оба смущённые. Иван Иванович, чтобы разрядить обстановку, решил пошутить:
-Вас никто там во дворе не испугал? Какие-то вы взъерошенные?
А смущенными молодые были потому, что Василий, прежде чем подняться на крыльцо, сказал Ксении, что вот прямо сейчас он попросит её руки у родителей.
И он это сделал.
Иван Иванович знал, что сегодня это должно произойти, но всё-таки захотел ещё раз услышать ответы парня на свои отцовские вопросы:
-Говоришь, люба тебе Ксения. Но ты ещё не нагулялся, в армии повзрослеешь, опыта от друзей наберёшься, и вдруг увидишь, что ошибся. А я ведь не знаю, как Ксения к тебе относится. Если и она к тебе - с любовью, представь, каково ей будет?
-Что Вы говорите, Иван Иванович?! – отмёл сразу все его опасения Василий. - Я своё мнение, несмотря на молодость, имею, друзья мне не указ. А вот как человеку в таких случаях бывает, я знаю, как никто другой.
Листовские поняли, что юноша имел в виду поступок своей матери, они всё знали - городок небольшой, но никогда не говорили об этом.
Иван Иванович спросил и дочь:
-А ты что молчишь? Нравится тебе Василий? Ты его ждать пообещала.
-Да, отец! – и девушка залилась румянцем.
-Тогда вот что я вам скажу: служить сейчас - не как раньше, не три года. Время пролетит быстро. Но армия – есть армия, не санаторий. Там каждый день – за три. И человек должен знать, что его ждут, что у него есть дом, куда он вернётся. - Иван Иванович помолчал, обдумывая следующие фразы. – Раз вы оба уверены в своих чувствах, тогда и говорить не о чём. Давайте сыграем свадьбу. Пойдёшь в армию семейным человеком, Василий. А уж как мы тебя ждать будем! Правда, дочь?
Ксения посмотрела на Василия, на родителей, и твёрдо сказала:
- Будем ждать. Очень!
- Но как успеем? – обрадовался и встревожился Василий.
Иван Иванович не дал ему договорить:
-Свадьба - не твоя забота, сынок, а наша, родительская. Тебе отбывать во вторник?
-Во вторник.
-Вот на выходные свадебку и сыграем.
Такого развития событий не ожидал никто: ни Василий, ни Зинаида Макаровна, ни Ксения.
Зинаида Макаровна думала:
«Как-то спешно Иван Иванович всё решил. Не покажется ли Василию это странным.
Василий же и Ксения были без ума рады!
Жене Иван Иванович пояснил, когда остались наедине:
-А сколько ей ещё в девках сидеть? И на кого нарвалась бы? К парню я пригляделся, он хорошим мужиком будет, и мастер, что надо, а сейчас ему опора нужна – мне ты сына не подарила, вот он и будет мне сыном, по сердцу он не только дочери, но и мне. Да и не видишь, разве, как он дочь нашу любит?
Словом, всё у нас - по обоюдному согласию.
Свадьбу отгуляли честь по чести: пятьдесят человек было: от души плясали и пели, радуясь счастью молодых, желая им долгой совместной жизни и здоровых деток.
В воскресенье молодые повенчались, а во вторник жених отбыл выполнять свой воинский долг. Место его службы было не так уж и далеко от дома.
Во время службы, в свободные часы, Василий часто думал, что всё сложилось, как нельзя лучше. И девушка ему попалась такая, о которой мечтал, какую отец советовал присмотреть, и её родители приняли его, как родного сына.
Прошло только семь месяцев службы, а у него побывали и жена Ксения, и её отец. Иван Иванович сообщил, что затевает своё дело: придёт Василий со службы, и будут мебель на заказ вдвоём делать. Василий решил: свой дом он продаст, на дело пустит. Когда сказал об этом Ивану Ивановичу, тот одобрил:
- Жить станем вместе, наш дом и внуков – сколько будет – разместит!
Так и случилось: Василий, отслужив, вернулся в дом Листовких. Не заставил себя ждать и первенец – Лёвка. Ксюша шутит, что она тоже постаралась «угодить» Василию, как когда-то её мать – Ивану Ивановичу, но Василий видит в сыне черты не только свои, но и Ксюши, и её родителей.
Иначе и быть не могло: Лёвка – их общее счастье, поселившееся в доме Листовских тоже - по их обоюдному согласию.