Глава 2. Про лубофф...
Взрослая жизнь оказалась совсем не такой, как она представлялась Киту. Это в детстве нам всем кажется, что взрослым можно всё, а детям ничего нельзя. Потому что взрослые вечно воспитывают, ругают и наказывают. Никакой свободы! Зато у них самих — свободы хоть половником черпай! Взрослые делают что хотят, ходят куда хотят и у них есть деньги! А на деньги можно купить всё что угодно, особенно когда их много. Откуда берутся деньги — Кит, как и все дети, не задумывался. А тут выяснилось, что деньги надо зарабатывать. И нужно работать, что взрослая жизнь вообще состоит из работы и обязанностей, а вовсе не из удовольствий. Все эти, вобщем-то, банальные вещи, стали для Кита неприятным открытием. Взрослеть Киту не понравилось. А тут ещё подвалила одна неприятность: слегла бабушка. В одночасье. Вроде всё время вполне себе живая старушка была. А тут просыпаются они утром — а бабушка лежит бревном, мычит и встать не может. Ночью у неё случился инсульт и её разбил паралич. Отнялась речь и вся правая половина тела. Ухаживать за ней обязали Кита. На его вопрос «Почему?» Отец ответил просто и прямо:
- Потому что!
И точка.
- Но может, хоть сиделку наймём? - робко возразил Кит, - Я могу оплачивать. Я доста...
Отец не дал ему договорить, он аж затрясся весь и побагровел так, что мать испугалась, что и его тоже удар хватит.
- Я не потерплю постороннего человека в своём доме! - заверещал отец, срываясь на фальцет и писк, - Сиделка! Чтобы она у нас весь дом вынесла?! Я запрещаю!
И взрослого парня, мужика, можно сказать, обязали ухаживать за парализованной лежачей старухой. А что такое лежачий больной? Да ещё и инсультник. Накормить, перевернуть, обмыть, переодеть, бельё сменить... Памперсов для лежачих взрослых тогда ещё не было. И будучи парализованным такой человек может прожить ещё очень долго, превратившись в крест и обузу для всей семьи. Родители и брат от участия в этом неблагодарном деле устранились, спихнув всё на Кита. Зато отец не уставал напоминать Киту, какой он неблагодарный чурбан. Сколько там прошло времени — не знаю. Год, может, больше... Для Кита это всё было как в тумане. Накормить, помыть, перевернуть, переодеть, поменять бельё... Самая большая опасность для таких больных — это пролежни.
При этом Кит ещё успевал бегать в оркестр на репетиции. О сиделке уже даже не заикались, потому что отца любая мысль о появлении в доме постороннего человека приводила в бешенство.
Идею в очередной раз подсказал Витамин. Именно в его закумаренный мозг и пришла мысль устроить в квартире пожар. Точнее — короткое замыкание. Что и было исполнено. Квартира выгорела дотла вместе с бабушкой. Следствие ничего не заподозрило — квартира старая, проводка на ладан дышала, её с послевоенных времён не ремонтировали, так что версия о коротком замыкании прошла вполне себе нормально. И только родители в замыкание не поверили ни на минуту. Точнее в то, что оно само случилось вследствие неисправной проводки. Отец чуть не отправил Кита к праотцам вслед за бабушкой. Поостыв малость он заявил, что Кит обязан полностью оплатить похороны останков, а так же ремонт сгоревшей квартиры и полностью возместить стоимость уничтоженной огнём обстановки. И пускай негодный убирается на все четыре стороны. Он им больше не сын!
Господа присяжные и пристяжные!
Я далека от мысли судить кого бы то ни было, в том числе и Кита, но, если бы родители решились нанять сиделку — ничего бы этого не было! Но им было жалко нескольких тысяч, которые, к тому же, были не их. Кит сам готов был оплачивать уход за бабушкой.
И пришлось Киту срочно искать работу, потому что дирижёрством много не заработаешь и брать кредит, отдавать который тоже было особо нечем...
После ремонта в квартиру въехал брат с женой. А Киту жениться не позволили. Вот интересно, как это брат ухитрился вырваться из-под родительского диктата? Может, характер? Или отношение родителей? Игорёк всегда делал только то, что сам считал нужным, а Кит — то, что скажут. И в итоге Кит оказался в какой-то в хлам убитой квартире, тоже принадлежавшей его родителям и полученной ими по наследству от кого-то, где жил на птичьих правах, без семьи, практически без денег, и практически без работы. Идти пришлось туда, где платят деньги. Так Кит оказался санитаром в морге. Место весьма своеобразное и контингент там работал тоже весьма... Там Кит научился пить неразбавленный медицинский спирт и свёл знакомство с сатанистами, которым были нужны трупы для проведения своих обрядов. Кит стал сбывать им бомжей и неопознанные трупы. Платили сатанисты мало, но зато регулярно. Кит потихоньку разделывался с долгами, а ещё сатанисты давали ему практические уроки по чёрной магии. Это было частью их оплаты за поставляемых Китом жмуриков. Всё это тянулось бы и тянулось, но однажды Кит по пьяни перепутал трупы и вместо бомжа отдал чернокнижникам чьего-то родственника. А у людей похороны с утра. Уголовного дела удалось избежать, но из морга Кита попёрли.
В конце-концов ему удалось пристроиться в какой-то супермаркет охранником. Причём даже не по трудовой, а по договору, на птичьих правах. Там он и познакомился с Дейлом. А Дейл был автостопщиком. На почве этого увлечения мы с Дейлом и познакомились. Вернее, это Серый нас познакомил. Но это уже другая история.
Если мужчина совсем уж никуда и ни на что не годен — он идёт в охранники, это практически то же самое, что для женщины на панель, уж можете мне поверить. Оркестр к тому времени канул в лету, Витамин помер от передоза, перейдя с «колёс» на героин, и в какой-то момент Кит, словно очнувшись, увидел вокруг себя совсем других людей. От прежнего окружения не осталось никого.
Так что Киту тоже была прямая дорога в оппозицию. Как будто крушение государства само по себе решит все его проблемы.
Господа присяжные и пристяжные!
Что там греха таить — был в моей жизни такой краткий миг, когда я тоже так думала — было это как раз в начале 90-х, когда страна уже трещала по всем швам и разваливалась. Тогда, стоя в километровой очереди в надежде отоварить какие-то там очередные талоны на что-то, я вдруг поймала себя на мысли, что пусть они там устраивают хоть капитализм, хоть феодализм, лишь бы не то, что сейчас. Жизнь у меня тогда, прямо скажем, не складывалась от слова совсем. И только потом, пройдя «Крым и Рым» я поняла, что почти во всех своих бедах я была виновата сама. Кит и остальные этого так и не поняли.
Тут, пожалуй, нам надо сделать в повествовании ещё один «зигзаг» и опять вернуться на несколько лет назад. Ну не получается у меня вести повествование так сказать «линейно» и последовательно. Всё время приходится то вперёд забегать, то назад возвращаться, то вбок отклоняться... Но это нужно для развития сюжета, поверьте. Итак, на стало время познакомить вас ещё с одной героиней произведения.
Её все звали Татик. Потому что однажды в детстве кто-то из родственников, или друзей родственников, или родственников друзей так её назвал. И она так и стала — Татик. Хотя по паспорту «она звалась Татьяна». И была она, что называется, - «хорошая девочка». Слушалась маму и папу, хорошо кушала, сама застилала свою постель, мыла после себя посуду, поливала цветы и ходила в магазин за хлебом. Звёзд с неба не хватала, но от неё этого и не требовали. Она вполне устраивала всех потому что была удобная. Всем помогала, ни с кем особо не спорила и не конфликтовала. Так она выросла, окончила торговый техникум и стала работать продавщицей. Сначала в обычном «комке», потом на рынке, а когда наступила эпоха потребления — то в супермаркете. И это было счастье. Потому что торговля — это было её призвание. А ещё у Татика была сестра Ника, которая была года на два постарше, но такая же серенькая и средненькая по уму и талантам и тоже работавшая «в торговле», как она сама говорила. Это у них семейное было, надо сказать. И мать продавцом была, и даже, по-моему, бабка.
Дейл звал Татика «Ваша леопёрдость» из-за пристрастия к этой расцветке в одежде. Татик и в голову не брала.
И однажды где-то там, в недрах супермаркета в она встретила Кита. И решила, что этот мужчина должен быть с ней. Почему она так решила — неизвестно. Наверное, потому что любовь зла. А Кит в то время переживал один очень страстный роман с... одним художником. Или режиссёром... Режиссёр был строен и изящен и он был одним из приятелей покойного Витамина, посредством коего они и познакомились. Но Витамин к тому времени окончательно «выпал из контекста». Он вообще всё больше пребывал либо под кайфом, либо в ломке и виделись они с Китом теперь довольно редко, потому что Витамин теперь отирался среди себе подобных — таких же вконец сторчавшихся и утративших человеческий облик. Там он очень быстро подцепил СПИД и гепатит С, и, в конце-концов, помер, предварительно подарив Киту идею с пожаром.
Режиссёр увидел Кита и воспылал. Их роман походил на кошки-мышки. Кит удирал — режиссёр настигал. И возникал вдруг в самых неожиданных местах. Кит опять вздрагивал, кидался наутёк, Режиссёр вскрикивал как раненый заяц и кидался в очередную погоню. Он ходил на все концерты оркестра, которым руководил Кит в свободное от работы время, и на все репетиции. Он провожал Кита до дома и пару раз напрашивался в гости «на рюмку чая». Кит вздрагивал и убегал, захлопывая дверь парадной перед носом режиссёра. Тот, стеная, колотился о дверь изящным худощавым телом. Соседи грозили милицией, которая теперь называлась полицией и при этом ужасно веселились. На Кита уже стали показывать пальцем и хихикать вслед. А в лифте появились разные нехорошие надписи. Кит и в голову не брал. Он принадлежал к той счастливой породе людей, которым хоть исплюйся в глаза — они утрутся и скажут — божья роса. Его пугали сами отношения, а не то, что думают по этому поводу другие. Ибо в глубине души Кит всё же не считал секс с мужчинами чем-то нормальным.
В конце-концов всё произошло в подсобке Мраморного дворца среди пыли и хлама. В процессе страстного соитья на них всё время падал какой-то коммунистический лозунг, который Кит старался удержать не прерывая процесса. Дело в том, что Мраморный Дворец не сразу стал филиалом Русского музея, а был в советские времена музеем В. И Ленина, хотя сам Ильич ни разу не почтил эти стены своим присутствием. Он всё больше в Смольном отирался. Или в Разливе. Но! Кому-то в руководстве города пришла мысль в голову сделать Мраморный Дворец его музеем — и сделали. А потом СССР не стало и надо было все эти копии, фотографии, бюсты и знамёна с лозунгами куда-то девать. Надо сказать, что тогда, в начале 90-х, вся эта советская агитационная шелуха исчезла практически моментально — за одну ночь. Такое впечатление, что все предметы коммунистического культа, погрузили в грузовики, вывезли за город и просто сожгли. А то, что осталось — распихали по тёмным углам и подсобкам. Вот среди осколков этого советского хлама и происходили их свидания.
Татик, разумеется, ни о чём таком не догадывалась. Ей просто нужен был Кит в качестве мужа. Чтобы «всё как у людей»: свадьба, невеста в белом и с фатой, жених в костюме и с цветком в петлице, свидетели с лентами через плечо, фотограф, букеты к Медному Всаднику и даже венчание. Ну и штамп в паспорте. И чтоб дети, квартира своя, где Татик создаст уют и будет варить борщи и гладить рубашки.
Что в этом плохого? - спросите вы.
Да ничего! Нормальные абсолютно желания. Просто для их осуществления Татик выбрала не того человека. Ей бы кого попроще бы. Такого же непритязательного и без завихрений, да и без тараканов в башке. Но Татик упоённо мечтала, придумывала дизайн кухни и имена детям, а заодно тренировалась ставить роспись с новой фамилией, которую она получит, выйдя за Кита замуж. Кит, разумеется, ни уха ни рыла. Он вообще долгое время её даже не замечал, весь погружённый в свои заморочки и отношения с Режиссёром. Тем паче, у Режиссёра вдруг, нежданно-негаданно появился соперник. Отставной Актёр. Который был давно знаком с Режиссёром и даже одно время они тесно общались не только в профессиональном плане, но потом расстались. Представить ему Кита было для Режиссёра непростительной ошибкой. Ибо Отставной Актёр тоже воспылал к Киту и тоже стал оказывать ему всяческое внимание. Жил Актёр в Доме ветеранов сцены что на Чёрной Речке. Так что место для свиданий у него было — его комнатка, что, конечно, было более выигрышным вариантом, чем пыльная захламленная коморка под лестницей. Актёр поил Кита французским коньяком и вёл с ним интеллектуальные беседы. Киту это даже льстило - на него вообще мало кто обращал внимание: дома он был как обсевок в поле — родители почти всё своё внимание уделяли младшему, Игорю, девушки, как уже говорилось, общества Кита бежали, оставались Витамин, бабушка и врач-психиатр, у которого Кит наблюдался чуть ли не с пелёнок из-за родовой травмы. Так что Актёр был ещё и собеседник, наперсник, исповедник и прочая и прочая. И происходило всё не как с Режиссёром. Актёр любил игру. И были там и нежные лобзанья, и томные вздохи и так далее...
Но счастье было недолгим. Режиссёр узнал о свиданиях Кита и возревновал. И зарезал Актёра в его комнате. Труп обнаружила курьер, которая привезла Актёру билеты — дань давно ушедшей молодости — в Гагры. Но вместо Чёрного моря отправился Актёр в совсем иное путешествие. А тут ещё мама с бабушкой обнаружили фото, где Кит был запечатлён в обществе то Витамина, то Актёра в весьма недвусмысленных позах. Кто сделал эти фото — загадка, Режиссёр обвинения упорно отрицал. Собственно, после этого бабушку и хватил инсульт, а мама сожгла все фотографии, ничего не сказав отцу.
Убийцу нашли быстро и так же быстро осудили, приговорили и отправили мотать срок, а там к таким, как он, отношение особое.
Примерно в то же самое время, когда Кит познакомился с Кусей, судьба свела его с ещё одним себе подобным. Нет, не любителем однополой любви, но тоже оппозиционером и борцуном за всё хорошее против всего плохого. Борцун водил какую-то бандочку, любимейшим занятием которой было приставание к людям и провоцирование милиции, то-бишь уже полиции. Всё это безобразие снималось на телефон и выкладывалось в сети с броским заголовком «Мы против!». Против чего? Да чего угодно! Хотя изначально идея была неплохая — люди с активной жизненной позицией борются в меру сил с мелкими нарушениями и недостатками. Что-то типа небезызвестного "Стоп-хама", например. Всё в лучших советских традициях: «Не проходите мимо!». Да только целью была не борьба с недостатками как таковыми, а желание самоутвердиться за чужой счёт таким образом.
Угадать, кто и по какой причине станет очередной жертвой банды склочников было просто невозможно. Сегодня они прицепятся к уличной торговке, продающей с лотка фрукты, а завтра к старушке, выгуливающей во дворе собачку. Поводом могло быть тоже всё, что угодно: от ценника, который, по их мнению был написан либо слишком мелко, либо коряво, до «почему собака без намордника», хотя собака могла быть «карманно-розысконой породы». Но любимейшими жертвами были приезжие и полиция. Причём в случае с полицией выбирали молодых парней — либо курсантов, либо только что окончивших училище и ещё не успевших заматереть и обрести необходимый опыт и сноровку. Да и к ОМОНовцам цепляться тоже побаивались. Мальчишек в полицейской форме просто троллили и провоцировали. А потом выставляли беспредельщиками и «оборотнями в погонах». Кит быстро стал в этой компании своим. Ему тоже очень хотелось самоутвердиться за чей-нибудь счёт. Ему чертовски понравилось ходить в компании таких же неудовлетворённых кадавров и портить жизнь другим людям. Поэтому следующий демарш борцуны осуществили в супермаркете, где Кит работал охранником. На сей раз поводом для их акции послужили сломанные дверцы в камерах хранения. А жертвой стал напарник Кита.
Татик поначалу приняла всю эту компанию за чистую монету и от души приветствовала их выходки. Тем паче, что Кит, до глубины души потрясённый сперва гибелью от передозняка лучшего друга Витамина, а потом и кровавой драмой на почве ревности, вдруг решил, что однополая любовь — это не его и что надо бы вернуться в лоно матери нашей натуральной любви. А тут Татик. Вся такая положительная. В леопардовом пальто и с борщом. Домашним. Ну и понеслась душа в рай. И поначалу всё было хорошо, Киту даже нравилось. И пару месяцев Кит парил на крыльях, воздусях и прочих эфирах, а Татик не покладая рук приводила в божеский вид его холостяцкую берлогу, где даже холодильника не было. А жилище у Кита и впрямь мало чем отличалось от берлоги: туалет выглядел хуже, чем общественный сортир на вокзале, ванна покрылась толстым слоем грязи и ржавчины, краны протекали, плита на кухне больше походила на... тут даже слов не подобрать, конфорки были не видны под слоем грязи... как говаривал мой покойный отец: там только что змеи не водились. А вот тараканы, мыши и прочая мелкая живность хозяев даже не стеснялась.
- Бомжатник! - ахнула Татик и принялась создавать уют. И уже практически создала - «из говна и паутинки», как сказал другой писатель, но тут на её пути к семейному счастью встал Санёк... Он же Шурик, он же Алик. Поэт-самоучка.
Санёк был детдомовский. Мать отказалась от него в роддоме, когда узнала, что у сына родовая травма. Родом он был из Пятигорска, а в Питер приехал после восьмого, или девятого класса, попытать счастья, практически удрав из детдома, где всё равно никакой жизни не было. Чем он занимался и где кантовался до того, как его подобрал Кит — сие мне неведомо. Но Кит разглядел в этом малохольном полусумасшедшем приблудыше какие-то таланты и предложил место в своём оркестре.
Так же, как и Куся, Санёк был убеждён, что живёт он в очень плохом мире, а все его обитатели только и норовят его, сиротинушку, обидеть. Отчасти такие взгляды на жизнь были вполне объяснимы, понятны и оправданы: детдом, он и в Африке детдом. Был Санёк как бездомная собака — труслив и агрессивен. На людей сначала набрасывался и кусал, а потом разбирался, а чего, собственно, хотели. Большинство после такого ретировалось, кто-то давал Саньку по зубам в ответ, а посему долгое время ему не везло. Ну, понятное дело, что Саня тоже оказался в оппозиции. В моей жизни прошу винить президента. «За окошком дождь и град...» и вообще — это Путин виноват, что его мать в роддоме бросила.
А ещё Санёк писал стихи. Точнее, он называл свои творения стихами. В большинстве журналов, куда Санёк посылал свои творения, их заворачивали, но Кит заявил, что редакторы «сами дураки», а Санёк — гений. И поселил гения в своей квартире. Санёк от такого счастья обалдел. До сей поры он чуть ли не по вокзалам бомжевал. И теперь он больше всего боялся, что однажды его счастье закончится и Кит попросит его на выход. Ну, или не Кит. Так что Татика он воспринял как соперницу и посягателя на его территорию и немедленно объявил ей войну. Татик не поняла в чём дело, чем она так не угодила этому ненормальному, а Санёк не утруждался объяснениями. Для него Татик была враг, который вторгся на его территорию с целью захватить. А захватчиков изгоняют. Он и изгонял как мог. Долгое время все действия Санька ограничивались только матерными филиппиками в её адрес, да ещё тем, что в отсутствие Кита Санёк просто не пускал её в квартиру. А Кит совершенно не обращал на это внимания. Он или действительно не замечал того, что происходит, или считал, что всё само как-нибудь рассосётся. Первый прокол у Татика случился когда она во время очередной уборки выбросила вместе с хламом и мусором какую-то тетрадку с творениями Санька. А Санёк в то время писал ни много-ни мало — мюзикл по фэнтези-роману Марии Семёновой «Волкодав»! И в тетрадке как раз было либретто!
Что такое мюзикл? Вообще-то это оперетта. Всего лишь. Оперетта по роману «Волкодав». Который сам по себе достаточно тяжёлая вещь. И вот по нему ваяют оперетту. Но стоит назвать оперетту новомодным словом «мюзикл»...
Гнев Санька был непредставим, неописуем и непередаваем. Слова и проклятия, которые он изрыгал не выдержит никакая цензура. Стеная, Санёк раненой ланью метнулся на помойку в безумной надежде спасти... И увидел, как мусоровоз увозит переполненную пухту. Рыдая и размазывая слёзы по небритому лицу Санёк некоторое время бежал за мусоровозом, но потом отстал. Так шедевр канул в нетях.
Самым печальным для Татика было то, что Кит стал на его сторону. Ибо творение Санька было для Кита ценнее Татика с её уютом, борщами и простыми бабскими мечтами о счастье. Татику было указано на дверь и она ушла, обливаясь слезами и недоумевая. Долгое время она ещё пыталась вернуть утраченное счастье, осаждая Кита в реале и виртуале, но вотще.
А потом вдруг в супермаркете, где оба работали, обнаружилась пропажа крупной суммы денег. Деньги пропали из сейфа в кабинете одного из менеджеров. Запись с камеры видеонаблюдения показала, как из кабинета выходила Татик. То, что Татик выходила из кабинета уже после того, как пропажа была обнаружена, никто во внимание не принял. Кит постарался, что все подозрения и обвинения пали на неё. Нет, её не посадили, потому что деньги она вернула - отдала все свои сбережения, влезла в долги, но с работы выгнали с "волчьим билетом".