Московские зимы особенные. Особенно декабри. И особенно, именно - особенно, те, которые прошли в конце прошлого века. Чем же они отличались от современных зим? Атмосферой. Аурой. Запахом. Ожиданием праздника. Эмоциями людей. Другой становилась походка, иное выражение лица. Спешка, озабоченность: достать! Палку копчёной колбасы, банку шпрот, килограмм мандаринов... И это всё запахи. Удивительные запахи – новогодние, присущие только одним суткам в году. И всё это неслось домой в продуктовых растянутых хозяйственных сетках. Пряталось в шкафы и холодильники. Бутылка "Советского шампанского". Золотое горлышко гордо пронизывает отверстие между хлопковыми нитями и соседствует с серебряной алюминиевой крышечкой водочки «Столичной». А если повезёт, то и бутылочка коньяка армянского тут как тут. В обёрточной бумаге завёрнут сыр. Свежий, ароматный. «Плачущий», с капельками свежей сыворотки.
"Где брали? Где дают?" - вот они основные и самые важные вопросы в те далёкие предновогодние дни. В магазинах пусто. Но новогодний стол полон. Потому что вскладчину, потому что вместе.
И компания. Близких друзей. Весь год работа, заботы, спешка, толкотня… А уже за полгода – разговоры. Кто – что, кто в чём, у кого и во сколько. А после двенадцати мчимся на метро и едем к тем, потом к этим, а под утро уставшие, вымотанные - по домам.
Однажды, примерно в 1978 году, собрались у наших друзей. Стол ломится от салатов, закусок, напитков. Дети получают подарки и радуются празднику вместе с нами. А позже всех пришли Никитины. Татьяна и Сергей. Песни под гитару. И снова – дети, никитинские песни для детей. В двенадцать шампанское, встреча, веселье.
Где же дети, где же наши друзья с гитарой? Захожу в детскую комнату, Сергей и Татьяна, сидя на полу, поют малышам. А они, окружив их, слушают. "Собака бывает кусачей", "Большой секрет", "Резиновый ёжик с дырочкой в боку! "... Незаметно вся весёлая компания перекочевала в детскую, и мы уже все вместе, пели до утра тёплые никитинские песни, обняв своих спящих ребятишек.
Эти минуты счастья и блаженства храню в своём сердце по сей день.
Московские зимы особенные. Особенно декабри. Хрустят под ногами солью. На дереве - снегири. И в воздухе пахнет предчувствием особенных зимних дней. Друг с другом мы делимся чувствами. Их множество, не жалей! Витает шлейф мандариновый. И хвойный витает шлейф. Торопят часы под рубинами. Торопимся мы – ну, скорей! Скорей наступай особенный, неведомый Новый год. Чего – то всё ждём. Особого. Вдруг, в новом году придёт…