Ой ты полюшко, поле ратное,
Широко же ты пораскинулось,
Меж лесочками, меж пригорками
Зеленoй травой на меня глядишь.
Многих знаешь ты, многих видело:
Кто любил тебя, кто возделывал,
Кто топтал и жёг, кто-то слёзы лил,
Кто-то речи вёл поминальные.
Крик ли, стон, звон мечей стальных,
Пир кровавый для чёрных воронов,-
Улеглось, молчит… Да и было ли?
«Было, было», – трава долу клонится.
«Наклонись ко мне, - шелестит трава, -
Наклонись, к земле прикоснись рукой.
На ладонь твою положу я боль –
Горсть сырой земли, отзвук памяти.
Вместе с ней возвращу светлым пятнышком
Не зерно, не былинку истлевшую, –
Медный крестик прими от того, кто жил
С сердцем пламенным, духом праведным.
От того, чья душа – в луговых цветах,
В росе утренней, в лёгком облаке,
В вольном ветре, летящем по полю,
И в нательном кресте, что тебе даю.
Ты его сохрани, как земля хранит,
Сбереги для тех, кто вослед придёт.
В нём завет любви и прощальный взгляд,
И надежда, и вера в отечество».