однажды в жаркий летний полдень
или глухой полярной ночью,
на берегу журчащего ручья
он встретил Патимат
её глаза прикрыты были,
как поцелуями уста.
и веки словно птицы плыли
в никем не ведомых мечтах.
- прости меня, я путник спешный,
дела, дела, дела.
за красотою безутешной
мне показалось - ты звала
кого-то лебедью иль чайкой,
и звука не было вполне.
но покорила, чрезвычайно
топил и премножал в волне
нахлынувшей источник звука
иль тишины я отыскал?
а Патимат лишь сердца стуком
ответила. И между скал
в пространстве болью лишь сведённом
к обычному - явился он.
необычайный, здесь никчёмный,
и с самым сладким из имён.
и братья поднялись на ноги,
но он им что-то так сказал,
как волк лишь скажет у дороги,
ведущей к предуножью скал,
где там щенки его гуляют,
о шкурку ветер теребя.
где есть одно - не быть не может,
а это есть и Патимат.