У советника Стахиботриса снова были проблемы. Совет давил на него со всех сторон, а его личная шпионская сеть подтверждала, что все, чем они грозятся вполне осуществимо. Перенаселение их уже обширно разросшегося государства вызывало все новые и новые проблемы, справится с которыми совету оказалось не под силу. А так как именно он был ответственным за демографию и жилищные условия, все шишки в результате сыпались именно на него. И никого не волнует, что запасы продовольствия и сырья тоже находились под угрозой полного истощения. Советник Ботритис на удивление успешно справлялся с вопросами общественности и неизменно умудрялся перевести внимание на популяцию страны, раз за разом продолжая отговариваться тем, что, раз население растет, значит в этом и есть главная проблема.
Когда угроза перенаселения возникла в первый раз, Стахиботрису удалось организовать кампанию по захвату соседних государств. На удивление быстро обнаружилось большое количество добровольцев, готовых пойти на войну и поживиться богатствами на соседних землях. Им было невдомек, что их враждебные соседи страдают от тех же проблем, что и они. И с тех пор война охватила все пограничные территории. Но, несмотря на то, что она продолжалась уже много лет, не было видно ни результатов, ни конца ее. Однако, как бы цинично это не звучало, война обеспечивала уменьшение численности населения, иллюзию занятости проблемой и снятие нагрузки на собственные ресурсы государства.
И так продолжалось довольно долго. Настолько, что успело вырасти новое поколение, и оно оказалось недовольно постоянной войной, которая уже успела из завоевательной вылиться в вялый непрекращающийся конфликт на границе. То было поколение пацифистов и романтиков, они устраивали голодные бунты, из-за чего погибали семьями и селениями и тем самым сильно пошатнули в те времена положение советника. У них даже появился свой духовный лидер, волевая девушка по имени Ксантория.
Стахиботрис тогда отлично сыграл на ее романтизме. Воззвав к её мятущейся душе, он призвал всех недовольных собраться и заселять новые, ранее необжитые территории. И потекли потоки пацифистов-колонизаторов на соседние земли. Советник отлично знал, что эти земли были бесплодны и не могли прокормить семьи на одном энтузиазме. Но своего он добился – отток населения и их массовое вымирание на неприспособленных для выживания землях снова отдалило критическую ситуацию в стране.
Это поколение было странным и за короткий промежуток времени успело обрасти мифами и легендами. Самая популярная повествовала о том, как одна группа первопроходцев встретилась с таинственными незнакомцами и ассимилировалась, научившись выживать на практически голых камнях. Такие суеверия были на руку советнику, ведь они говорили о том, что его действия были верными и действительно помогли его народу.
Был, однако, у этой массовой колонизации и другой эффект – в результате попыток заселения, появилось и накопилось огромное количество новых знаний. Что дало сильный толчок к развитию науки и техники. В результате чего выросло новое поколение – поколение начитанных интеллектуалов, и с ними совладать было особенно сложно, ведь, вооружившись неопровержимыми фактами и логикой, они теперь штурмовали здание совета, требуя лучшей жизни, свежего воздуха и справедливости.
Советник сидел за столом, обхватив голову руками и словно затаившись в ожидании чуда. Но чуда, естественно, не произошло. Вместо этого пришли последние отчеты его шпионской сети. Лениво перебирая их, Стахиботрис медленно переходил из объятий уныния в состояние полного отчаяния. Он осознанно запросил углубленные и максимально конкретные данные, и результаты повергали его в ужас.
Весь их мир разваливался на куски. Ресурсов в земле не оставалось не только у их государства. На многие и многие расстояния, насколько это позволяла разведать его сеть, была та же ситуация. При этом тотальное перенаселение уничтожало народы изнутри. Семена анархии вскоре должны будут разделить их на сотни мелких государств, пирующих на остатках цивилизации. Близился, ни много ни мало, конец света. И советник не видел никакого выхода и спасения. В отчаянии он зарылся в архивы, оставшиеся в наследство от предков, в попытке найти ответы на свои вопросы.
Продираясь через сотни лет безумств и варварства, на самом дне цивилизации, на заре письменности он все-таки нашел то, что могло спасти его в очередной раз. Это были очень странные записи, похожие на записки сумасшедшего священника. В них говорилось о капсуле времени, об анабиозе и способе запуска в неизведанный и чужой космос избранных, призванием которых станет спасение самого вида. По ощущениям советника, проект был на грани между эзотерикой и наукой, он был самонадеян и одухотворен, не говоря уже о глупейшей уверенности автора, что его народ попал на эти земли именно таким способом. И все же проект был реализуем. Здесь и сейчас научные знания, остатки романтики пацифистов и сила закаленной в боях армии могли его осуществить.
***
Стахиботрис ожидал гораздо большего сопротивления, но совет на удивление благосклонно отнесся к его проекту. Хоть они и не подавали вида, Стахиботрис был уверен, что все члены совета знали о скором конце света и были готовы на все, чтобы отвлечь толпу от ее проблем. Да, спустя относительно недолгое время, это свершилось. В самом центре страны началось строительство гигантской, колоссальной, невообразимой башни. А на ее вершине, которая фактически будет уже в космосе, построят шар-навершие, служащий для запуска погруженных в анабиоз в бескрайние просторы окружающей их пустоты.
***
Весь народ, особенно ученые, на удивление охотно и с вдохновением сплотились для постройки этого чуда света. Советник же зло ухмылялся, представляя, что произойдет с ними, когда начнут выбирать претендентов на анабиоз. Ведь у простого народа почему-то сложилось впечатление, что избранные будут кататься, как сыр в масле, когда очнутся на новой земле. Что они станут царями, не ведающими ни голода, ни забот. Ах, как это было маловероятно. А между тем на постройку башни уходили последние ресурсы, а значит тем, кто останется, будет ой как несладко на пустых останках страны. Да, советнику удалось оттянуть гибель цивилизации, удалось оттянуть собственную смерть в петле от рук разгневанной толпы, или того хуже. Но не более того.
***
Стахиботрис устало смотрел на толпу, кишевшую внизу, и кутался в дорогое пальто. Было зябко, даже морозно, по сравнению с поверхностью земли. Смотровая площадка на полпути к вершине башни охранялась вооруженными до зубов наемниками, но советник понимал, что они продержатся недолго, а часть еще и предаст при первой удобной возможности. Вершину башни уже захватили силовые подразделения группировки, победившей в короткой гражданской войне. Советников в этой войне не тронули, благо у каждого из них было чем откупиться.
Но Стахиботрис понимал, что перед лицом смерти никакое оружие не остановит безумную толпу, и она вскоре прорвется в Шар. Благо, избранных ученых, инженеров, поэтов и другую элиту погрузили в анабиоз заранее и ради сохранности расположили на периферии. Вскоре произойдет жестокая бойня, в которой будут бесчисленные предательства и, наоборот, великодушные самопожертвования, в результате которых оставшиеся камеры займут самые сильные. А запустит в космос колонизаторов автоматика. Советник мог бы и себе выбить место в анабиозной камере, но он понял, что слишком устал от службы своей стране. И сейчас он взобрался на перила, выпил залпом бутылку ликера и упал вниз, навстречу своему народу.
А пока он падал, его народ убивал сам себя за право быть замороженным и отправленным в пустой безликий космос. Пока он падал, последняя анабиозная камера была заполнена и сработала автоматика. Шар взорвался мириадой анабиозных комплексов, запущенных в бесконечное путешествие по чуждому космосу.
Хлоп! Мелкие споры разлетелись по комнате.
- Ааапчхи! Саша! У нас обои заплесневели, а теперь плесень еще и пылит, сделай что-нибудь уже, у меня аллергия!