Обычный вокзал обычного российского Города. Нет смысла говорить, какого – соль произошедшего не в названии Города и не в расположении его улиц. Да и большинство городов одной шестой суши – совершенно однотипны, отчего совсем не удивительно, что главный герой фильма «Иронии Судьбы или с Лёгким Паром», пусть бы и с пьяных глаз, но спутал свою квартиру с чужой, да ещё в другом городе расположенной.
Итак. Пошарпанный вокзал, лето, ночь. Жидкая горстка людей на платформе – встречающие, провожающие, несколько носильщиков. Поезд, подав басовитый гудок, неспешно подкатился к перрону и, словно нехотя, остановился.
Заспанные проводники без особого энтузиазма открывали двери, и из вагонов стали выходить люди. Вот те уже поторапливались. Ведь поезд тут отчего-то долго не стоял. Несмотря на то, что Город был хоть и не велик, но и не настолько мал, чтобы стоянки поездов исчислялись считанными минутами. Одним из первых на платформу выпрыгнул – именно так – долговязый человек.
Широк в плечах, высок, жилист, бородат, свети фонари получше – было бы видно офицерский загар и обветренное лицо. На правой щеке – немалый шрам в три глубоких борозды. Джинсы широкого кроя, тяжелые берцы на ногах, тёмный плащ, здоровенный баул цвета хаки.. Может, охотник, или рыбак, или турист. Все варианты были равновероятны – Город, как и многие другие в России, лежал посреди необъятных лесов.
- Вам куда ехать? – спросил подкатившийся словно из ниоткуда полненький мужичок с пушистыми усами – Недорого беру, если что.
- На Ленина 51 б… - глухой, как из бочки, голос хорошо гармонировал с брутальной внешностью сошедшего с поезда человека. – Только через пару минут. Мне отзвониться надо.
И действительно, споро стащив баул с плеча и водрузив его на мостовую, приезжий достал из-за пазухи мобильный, и привычно набрал чей-то номер.
- Доброго времени суток. Да, уже прибыл на место. Нет, сам доберусь. Тут есть наши люди? Нет, вряд ли так далеко зайдёт, случай-то неподтвержденный… Стоп! При всём уважении – Вы, конечно, начальство, но так как нет не то, что результатов вскрытия и самого тела, так хоть биологических сред… В общем, думаю, зря скатался – может, тут вообще бродячие собаки постарались, а не…. Нет, я не отказываюсь, просто многого не ждите. Так или иначе, версию всё равно отработаю, и свяжусь… Ну, как только будет достаточно информации для доклада. Да, до связи.
Мужичок слушал это с нескрываемым интересом – как нередко бывает среди промышляющих извозом, он был любопытен и общителен.
- В командировку к нам?
- Вроде того. Да, и время дорого, давайте уже тогда к машине пойдём…
- Да-да, конечно, а сумо.. – мужичок попытался было поднять баул своего клиента, но не тут то было – чуть сам не лёг с ним рядом – ох мать ж честная… там у вас что, кирпичи что ли?
- Там то, что я смогу донести и сам, но спасибо за беспокойство.
Мужичок хмыкнул и покатился в обход здания вокзала, приезжий широкими шагами поскользил за ним, казалось, даже не замечая тяжести своего баула. Довольно быстро они дошли до видавшей виды серой «волги», и таксист открыл было багажник, но его странноватый пассажир прогудел:
- Нет, не нужно, в салон возьму.
- А вместится, такая сумища-то?
-Влезает, проверено годами практики.
И впрямь влезла, хоть заднее сиденье, целиком занятое баулом, под ним жалобно скрипнуло. Пассажир же расположился спереди. Несмотря на пошарпанный внешний вид, «волга» тронулось легко, плавно, мотор работал как часы – видимо, водитель, хоть и не наводил внешнего лоска, но трепетно заботился о внутреннем мире своего железного коня. Минут 5, пока авто петляло по сонным и полутёмным улицам, в салоне висело гробовое молчание.
- А у вас есть кто-то знакомый на улице Ленина? – не выдержал водитель, точнее, его любопытство.
- А вы с какой целью интересуетесь?
- Ну просто… Вы же, наверное, телевизор смотрите, или газеты читаете…а если нет, то интернет тоже… Там же жуть такая, на этой улице… Уже полгода как… - водитель почти перешел на шепот – Зверюга какая-то людей грызёт. И насмерть. На пэпээсников вон в прошлое полнолуние накинулась – так один выжил, и сказал, что вроде как это что-то вроде и человека, и волка одновременно. Нет, я не верю в эти сказки, но у меня брат хирургом в приёмнике горбольницы работает – так таки да, укушенные раны были у этого пэпса. И царапины ещё – глубокие, будто медведем сделанные. Но откуда у нас тут посередь города медведи-то? Там народ, на той улице, теперь по ночам на улицу не выходит, усиленные наряды ППС, только что колючкой не обнесли… Да только вот что будет в это полнолуние… Хоть и не верю в эти сказочки, но…
- А какие сказочки-то?
- Ну как, какие… Про оборотня. Будто б завелся на той улице не то вурдалак, не то оборотень, и… И черт его знает – но кто-то ж людей убивает… Пятерых за полгода, почитай так… А уж собак бродячих сколько та тварюга перерезала. И ведь поймать, поймать не могут – и менты, и охотовед да кинолог с собаками приезжали, да вот только ничего. Собаки так вовсе вроде как вместо того, чтоб след брать, запаниковали и разбежались, кто куда…
- Да, занятная история. Но я тоже, пожалуй, не поверю. Будь оборотни реальны – их или уже давно истребили бы, или как-то к человеческому обществу приспособили, одомашнили, что ли…
- Ну скажите тоже – домашний оборотень, ха… Днём за пивом бегает, в полнолуние – за брошенной палочкой, апорт, все дела… Юморист вы, однако… Но всё равно вы бы там осторожнее – в каждой шутке есть только доля шутки…
- Да я только друзей по вузу и по турклубу повидать, а не шляться по ночным улицам. Ничего не случится.
- Дай то Бог… О, сейчас за поворотом – ваш дом будет, 51 же?
- Ага. Сколько?
- Триста. Ну, извините, ночь, оборотни вот всякие.
- Да я понимаю. Берите и удачной смены.
- И вам…
Тесный двор пытался освещать поеденный ржавчиной фонарь. Получалось у него плохо: лампочка была на последнем издыхании, светила тускло, да ещё и мигала, будто стробоскоп. Благо, идти до знакомого подъезда было недалеко. Впрочем, приезжий был не из тех, кто боится темноты. За всё так же ободранной и заплёванной, от души облепленной изжеванной жвачкой дверью начиналось подъездное нутро… На удивление – чисто выметенное и вымытое. Хотя – кошками немного попахивавшее… И – стены всё так же были исписаны, но – надписи, по крайней мере, большинство из них, были старыми. Человек с баулом не раз и не два начинал отсюда свои походы с друзьями, и зрительная память у него была на высоте. Кстати – освещение в подъезде было нормальным. Странно – обычно нет нет, да кто-то разобьёт или выкрутит лампочку. Да и вообще район встретил какой-то оглушающей тишиной – обычно голосили пьяные компании, орала музыка, иногда к этому прибавлялся и вой полицейских сирен… Но сейчас – тихо. Почти абсолютно тихо. Необычно. Хотя – в свете жутких убийств и слухов про оборотня…не так уж и странно.
Вот она – старенькая, совдеповская ещё дверь, аккуратно обшитая дермантином. Который, конечно, во множестве хранил на себе следы сигаретных ожогов. Из-за вандалов все, кто мог, сменил двери на стальные, ну а кто не смог или не захотел… Дверям тех не повезло вдвойне – дебоширы стали поганить их с удвоенной силой, словно отыгрываясь за невозможность серьёзно навредить их металлическим собратьям.
Звонок, как ни странно, работал – не выдернули с корнем…
Дверь без намёка на скрип распахнулась, в проёме показалась девушка: невысокого роста, хрупкая, с утонченными чертами лица, длинными волосами цвета воронова крыла, пронзительными зелеными глазами. Выглядела грустной и уставшей, но оживилась, увидев, кто пришел.
- Ой… Ну ничего себе… Коля! – девушка всплеснула руками и кинулась на шею ночному пришельцу – А я думала…думала ты забыл про нас. Ты как на поминки тогда пришел и… Где ты пропадал эти годы? Кстати, наши все в сборе – Дэн, Игорь, Наташка… А, ещё Жанка – но она уже после пришла. После того, как Володя погиб и всё это вот… Ой, проходи, проходи внутрь-то, я что-то совсем… Нет, я отхожу, правда отхожу, просто в ЭТОТ день…
Николай вскользнул в тесную прихожую, ища глазами, куда б пристроить баул.
- Я… Честно говоря – не хотел ехать, но так как всё равно в эти края, так вот и решил заскочить. Хотя меня тут быть не должно, это из-за меня…
- Молчи! Ещё одно слово… Молчи! – девушка взвилась, как рассерженная кошка, казалось, еще немного – зашипит – Ты сам едва не погиб, пытаясь его вытащить, но всё равно с упорством дебила винишь в этом себя? Я! Я уже смирилась – а мы свадьбу играть собирались, как вернёмся и… Что за …
- О, ну вот снова мистер «я за всё в ответе» начинает самобичевание! И чего это я не удивлён! – раздался ехидный голос, видимо, из одной из комнат. За голосом последовали шаркающие шаги, и в коридоре показался кудрявый человек в дорогом, стильном пиджаке, при галстуке. Он был не стар, но явно не берег фигуру и вообще – его физические кондиции были далеки от идеала – И я, и другие люди – куда опытнее и умнее нас с тобой, сто раз говорили: никто в этом не виноват. Ну нельзя было предвидеть, что там всё обвалится. Сотни групп до этого ходили, и ничего не предвещало… Но нет! Слушай, хоть ты меня тогда спас, но вот это твоё самопоедание… В рожу тебе хочется дать, если честно. Вот Танька – а ты знал, что она на грани нервного срыва была? Что я ей психотерапевта оплачивал, что мы тут её еле как из депрессии вытащили? Ну что глазами хлопаешь? Нет, откуда тебе знать – ты ж где-то в тайге страдал! Это ж так продвинуто и благородно, бл…
- Тань, я, наверное, пойду… Спасибо за гостеприимство и всё такое – Николай было развернулся, но тонкие девичьи пальчики с совсем не девичьей силой вцепились ему в запястье.
- Снова бежишь? Чего ты боишься? Нет – чего трусишь? Нас? Да тебя никто никогда из наших и не винил. Себя? Своей якобы вины? Так от себя не убежишь, так что…посиди с нами. Морду тебе никто бить не будет, правда ведь, Игорь?
- Да чего Игорь-то сразу…я фигурально выразился. А вообще – он подскочил к Николаю и по – медвежьи стиснул его в дружеских объятиях, так, что кости того жалобно хрустнули – вообще, я так рад тебя видеть, бродяга! Где ты пропадал все эти годы?
- Долгая история.
- Да мы никуда и не торопимся. Нам тоже есть, что тебе рассказать. Проходи к столу, наверное, жрать с дороги охота?
- Не отказался бы.
- Вот и славно. Ой, да что у тебя в этом сидоре, кирпичи, что ли – Игорь попытался поднять сумку гостя и перенести её в комнату, но это оказалось не так просто.
- А, оборудование всякое. Я ж таки стал полевым зоологом, медведями сейчас занимаюсь. Так тут только фототехники килограммов на 20, наверное… А, разуться же надо, грязи ж нанесу…
- Всё же отмазался от просиживания задницы в кабинетах? А я вот нет. Ну, почти. Охотничье хозяйство свое организовал. Бумажек – мама не горюй, головной боли тоже, но хоть какой – никакой доход. Нанял нескольких толковых ребят, тебя вот тоже хотел, охотоведом, но твой имейл мёртв, номер не актуален…
- Нет, спасибо, конечно, за заботу, но это как-то… Не мой размах, вот – Николай только закончил расшнуровывать высокие голенища своих берцев. Потом пошел в комнату, притом в узком коридоре баул пришлось чуть не проталкивать одной рукой вперед себя. Что, впрочем, не вызвало никакого затруднения – к удивлению Игоря.
- Ну у тебя и силища. Раньше-то дохлячком не был, а теперь вообще… В качалку, что ли, ходишь?
- В тайге? Хах, нет. Просто когда каждый день надо по паре десятком кэмэ пройти с таким вот весом – тут или становишься сильнее, или ищешь другую работу. Третьего не дано. Приветствую всех! – Николай вслед за своим баулом показался в комнате.
Посреди, откусив изрядный кусок тесноты хрущевских просторов, был накрытый цветастой одноразовой скатёркой стол. Несколько бутылок вина, тарелки с едой… Вроде, обильной пьянки не предвидится – что Николая совершенно не расстраивало. Для его работы важна была предельная трезвость рассудка. Чуть дальше стола разместился старый диван, и, вроде, на нём что-то лежало. Или кто-то. Было плохо видно, потому как сидящие за столом люди загораживали.
- Привет – вскочила со своего места блондиночка в белой шерстяной кофте, будто первоклассница при появлении в классе учителя. Она была немного выше Татьяны и чуть более полнотела, что, впрочем, нисколько не лишало её грациозности. Светло – карие глаза на треугольном личике светились игривым весельем… Вообще, было в ней что-то…лисье, что ли… Но…
- Хау, наш бледнолицый блудный сын! – но хотя блондиночка была очень миловидна, Николай во все глаза смотрел не на неё, а на произнесшего это почти индейское приветствие. Там было, на что смотреть – дрэдды, странный разноцветный беретик, бежевая футболка с орнаментом из конопляных листьев, широкие штаны, красные кроссовки с белыми шнурками…
- А я почти сказал: «Аааа, черт тебя дери, кто ты такое?» Но только почти. Здорово, Дэн. А с чего такая радикальная смена имиджа?
- Да с того, бро, всё с того же… Как Володька ушел в страну Вечной Охоты, я… Знаешь, задумался… Сколько той жизни? Может, меня завтра безносая за шкирак схватит, а я чего успел? Нииичеего… Пробирки эти в лабе мыл за копейки – и вся жизнь… Ну её к монахам такую… Ты помнишь, я неплохо рисовал? Ну вот. Выучился на художника… Лучше поздно, чем никогда. И знаешь, самому понравилось, хорошо пошло. Теперь вообще в Голландии работаю и живу, думаю, вид на жительство получать и все дела… А почему бы нет?
- Да я что, против? Просто как-то неожиданно… Ты всегда был таким…
- Таким ботаном? Ну если честно, бро? Я ж не обижусь. Да, был. Но… Повторюсь – на всё это брюзжание тратить единственную жизнь… Я спросил у мудрейшего: "Что ты извлёк из своих манускриптов?" И он мне изрёк: "Счастлив тот, кто в объятьях красавицы нежной По ночам от премудростей книжных далёк". О! Слыхал умный мысль, да? Омар Хайям ещё изрёк в те времена, когда даже наши прадедушки ещё в проекте не появились. Дарю, пользуйся, хе-хе.
- Ну, Натаха как всегда готична – Николай подошел к дивану, на котором спала, едва умещаясь полностью, черноволосая девушка в черных же одеждах. А едва помещалась она потому, что диван просто не был рассчитан на людей, которые ростом под два метра.
- Она недавно из автобуса. Ночь не спала, устала сильно. – пояснила Татьяна.
- Ну и пусть спит человек тогда.
- Ты садись, в ногах правды нет. – Татьяна подвинула ему табурет, а сама неспешно налила вина в бокалы.
- И правда…
- Ну что же… Раз Коля всё же пришел, то думаю, ему и речь говорить. Да и, думаю, на этом пора заканчивать с посиделками… Поздно уже. – девушка выжидательно – вопросительно глядела на Николая.
- Речь? – он сглотнул слюну в попытке выжать ком из горла – Но я не оратор… Речь… Даже не знаю. Наверное, надо продолжать жить – Володя бы не одобрил, если б наша компашка стала клубом депрессивных плакальщиков…и плакальщиц. И… Раз уж меня тут загрузили Хайямом… В мире есть два вида событий: те, что мы можем изменить и те, что мы изменить не можем. И важно иметь хладнокровие, чтоб принять то, что мы изменить не в состоянии, мужество – чтоб изменить то, что мы можем изменить, и, главное, мудрость – чтоб всегда отличать одно от другого. Без этих качеств нам трудно будет жить дальше полноценной жизнью, потому, я их нам желаю… Не чокаясь!
Николай чисто символически пригубил вина и поднялся с места.
- Дико извиняюсь, но время позднее… Мне надо устроиться в гостинице.
- Да брось! Там сейчас администратора не добудиться, наверное. – Татьяна глянула в окно, обхватила себя за плечи, и, как-то странно поёжившись добавила – Да ещё и зверюга эта непонятная… Я видела в интернете, что остаётся от её жертв… Перед обедом лучше не смотреть. Так что разумнее остаться. В тесноте – да не в обиде.
- Что я, хищных зверей не видел? Уже сбился со счёту, сколько дней среди медведей жил… Не бойся, и с этим вашим зверюгой что-то придумаю – если вдруг.
- Ну смотри… Переубеждать тебя бессмысленно?
- Ага. Давайте, до завтра.
- Кстати, мы завтра после обеда в парк идём. Раз поход сорвался – по срокам отпусков не складывается, то хоть так… Потому советую проснуться до этого времени.
- Да легко.
А потом, когда закрылась дверь, Николай быстро и почти бесшумно сбежал вниз по лестнице, как обычно, будто и не замечая увесистого баула. Надо было торопиться. Нет, не в гостиницу. Сперва – куда-то в укромный уголок. Потому что удары сердца становились всё чаще и сильнее, кожа горела, по кончикам пальцев словно бегали электрические разряды. И то, что за этим последует…лучше, чтоб это никто не видел. Потому – шансы на встречу с людьми надо свести к минимуму.
Гаражи – «ракушки», помнившие ещё советские времена. Старые, ржавые, кое – какие даже покосились, проходы между ними усыпаны всяким хламом. И, что сейчас было главное для Николая – там кусты, антрацитово - черная темень и нет фонарей. Почти идеально. С каждым шагом становилось всё светлее, правда, в этом свете мир был серо – голубым….
Прилечь за кустом, скорее развязать баул, лихорадочно шуруя там там руками, вытащить оттуда продолговатый блестящий чемоданчик. Пальцы легко поддели плотно подогнанную крышку – наверное, потому, что ногти на них отчего-то стали длиннее и уже больше походили на когти. В чемоданчике на тёмном поролоне покоилось устройство, напоминающее пистолет, только вместо дула – игла, как у шприца. Эта самая иглу с хрустом вошла в предплечье прямо через одежду.
Наверное, это доставило ему не шуточную боль – Николай скорчился, оскалился – и… Хорошо, что не было прохожих. Они бы потеряли рассудок от ужаса, встретив в тёмном закутке человека со звериными глазами и звериными же клыками, пробивающимися из-под верхней губы. Однако же – через какие-то две – три минуты после укола он обмяк, закрыл глаза, клыки и когти втянулись обратно, словно бы их и не было никогда, грозившееся вырваться из груди сердце успокоилось.
- Охохох, еле успел… Надо было всё же сперва в гостиницу… - сказал самому себе Николай, открыв глаза. Они были уже вполне человеческими.
По тёмным улицам пробежался озорной ветерок, и через прореху в облаках показалась полная Луна. Теперь оставалось только ждать. Он вновь залез в свой баул, на сей раз достав оттуда планшет, включив который, принялся пристально и детально изучать план злосчастной улицы Ленина, на котором были отмечены места убийств. Кликнув на метку, можно было вызвать всплывающее окошко с кратким отчётом с места происшествия. Вообще – этим, конечно, стоило бы заняться заранее, но начальство, объявив аврал, просто физически не дало времени на рекогносцировку…
- Да, сдернули чуть не с толчка…Спасибо, что хоть столько инфы дали…мда – проворчал Николай – Хотя, ясно, к чему такая спешка – давненько вервольфы в городах не объявлялись. Пять трупов… Трое вроде никак не связаны между собой, а двое – полицейские… ППС… Хм, а после он ментов не трогал, хотя они тут регулярно патрулируют теперь… Интересненько… Кстати, о ментах…
Обострившийся слух уловил шипение и потрескивание полицейской рации – и ...отчего бы не пойти на звук? Полицейские, может, поделятся полезной информацией, они-то местные и явно знают больше. Темные переулки привели его к круглосуточному ларьку, к которому поджался полицейский «бобик». Возле него за маленьким, высоким столиком вроде барного, заправлялись колой и булочками бравые стражи порядка. Один был повыше и худой, другой – пониже и поплотнее, Николай их сразу про себя окрестил Толстым и Тонким.
- Гражданин, а вы в курсе, что тут по ночам опасно? Какой-то не то бешеный пёс, не то ещё какая тварь просто на куски людей рвёт. А вы – один ночью тут. Шли бы домой, а то на нас ваш труп ещё повесят…
- Кстати, про трупы… Вы, наверняка, в курсе событий, даже если непосредственно с этим не сталкивались. Тут РОВД небольшой, не так ли?
- Ну так… А вы какой целью интересуетесь? И – предъявите – ка документы, а то ночью шляетесь в подозрительных местах, да и сами подозрительно выглядите.- Толстый пристально сощурился - Может, вы и терр…ох, вот так дела – документы были предоставлены прежде, чем бдительный служака успел договорить, и то, что он прочитал в красной книжице, оперативно вытащенной подозрительно выглядящим человеком из наружного кармана, заставило его на пару секунд онеметь, и паузу заполнил Тонкий:
- Ну и ну… Не, ну понятно, беспредел творится полный, но чтоб такие конторы… Что, всё так серьёзно?
- Вы и не представляете, насколько. Меня, собственно, и привлекли, чтоб особой шумихи не поднимать и быстрее с этим разобраться. Ещё только не хватало, чтоб слухи про эту чертовщину массовость приобрели.
- Это да, это верно… У нас уже вон народ в интернете истерит – мол, это менты своих собак полицейских тренируют – на людях. Ну бред же. Во – первых, нафиг нам это надо, во – вторых, кинологи собак на другое натаскивают, а тут…
- А что тут? Подробности? Меня аврально сдернули, так что я всего не знаю.
- Да горло перегрызено – от уха до уха и до позвоночника глубиной – на сей раз заговорил Толстый – Ну и какие это полицейские собаки могут быть? У одного – голова вовсе оторвана…или отгрызена была – в полуквартале от трупа нашли потом…с собаками, мдя… Ну и следы когтей – глубокие, как… Ну вот как если б медведь. Да только как он так скрытно всё делает? И где он днём так прячется, чтоб его никто не видел? Мистика какая-то..
- А ещё что странное? Может, что-то общее у жертв? Кстати, а следы борьбы помимо укусов?
- Нууу….общее…общее… Да как бы вам сказать… Они все были редкими мудаками, прости Господи. Даже наши коллеги. Бывшие. Двухсотые. Забили вот у этого киоска мальчишку попрошайку – он до сих пор в коме… Идиоты. Не, оно ясно, что большая часть этого – в общаг воровской какой пойдёт, ну, что мальчуган напросит. Но блин – это ж ребёнок! На них уже дельце завели, но… Видимо, зверюга решила сама приговор вынести. Ещё парочка – местные наркоши, сидели за грабёж уже, ну и… Кому как – мне не жалко. Последнего задерживали по подозрению в попытке изнасилования – был тут один… С гопотой и прочей шелупонью зажигал по ночам, мы его, наверное, каждый месяц в обезьянник закрывали… Ну и попытался в подворотню затащить приезжую девчонку… Как же её… Блондиночка такая… Жанна…а фамилию забыл. Вот досада! Не, ну девка – то видная, только насиловать зачем? А, не ответит уже – ему, как раз, голову-то и того…отгрызли, вот.
- Ясно. А судебную медицину всю кто организовывал?
- А, Егор Виленович Закарайтес… Кроме него у нас и нет никого – городок-то не великий… Ну то есть не совсем – ещё Зинаида Игоревна есть, она старый, толковый специалист, заслуженный врач и всё такое… Да вот годков ей уже под 90, наверное, тяжело уже работать… А Закарайтес…бумажки пишет аккуратно, не подкопаешься, но толково что нашему брату объяснить, это нет. У меня просто сводный брат следователем, так вот и знаю. Да и бумажки не шибко полезные выходят… В общем, лишь бы гладко на бумаги, и пофиг на овраги, хе-хе. – грустно вздохнул Тонкий – А вообще, специалистов мало. Вот и приходится тут всем быть…как и чтец, и жнец, и на дуде игрец… И как зверолов ещё… Эх, достало. Вот щас бы с женой в уютной кроватке сек… «Секретные Материалы» смотреть – так нет, из-за этой зверюги – людоеда…
- Да ладно вам – скоро кончатся ваши мучения. Изловлю эту бестию. Ну или ликвидирую.
Оба полицейских синхронно и скептически хмыкнули, даже не пытаясь соблюсти приличия.
- При всём уважении – Толстый, допив одним глотком колу, ловким пасом отправил бутылочку в мусорник – при всём уважении, говорю, у нас тут кинологи с собаками всё перерыли. Не нашли ничего. Ну то есть как… Собачки след-то вроде брали, но идти по нему…трусили, что ли… Мы тут весь двор по миллиметру облазили – так даже следов внятных не нашли… Так, что-то вроде босых человеческих ног кое где отпечаталось… Ну дык ясен красен – человек такое не сделает. А отпечатки – да обкурился кто какой дури, и решил босяком побегать, под галюнами-то… Не, я не принижаю авторитета вашей конторы, не подумайте, просто дело – стопроцентный глухарь.
- Ну, это мы ещё поглядим… Ладно, бойцы – я тут пока по улице похожу, а у вас сумочку оставлю – не переживайте, до конца вашей смены заберу. Вдруг объявится эта ваша зверюга. Только момент один – Николай вытащил из баула чехол для ружья – который, очевидно, не был пустым – вот, теперь всё. Да я сам дверцу открою… Ага, благодарствую! Ну, вот мой служебный номер – увидите что подозрительное – звоните. А, да – оружие применяйте только при крайней необходимости и – наверняка. Если вы промахнетесь по такому зверю – это будет последний промах в вашей жизни. Всё ясно?
- Так точно! – бравым хором ответили ППС – ники, но, как только странный оперативник из конторы вновь скрылся в темноте дворов, Толстый проворчал – Вот жеж блин, попали… И за труп этого, из конторы теперь отдуваться…перед этой конторой в том числе… Вот попали, так попали…
Улица Ленина была небольшой – не длиннее километра, и относилась к «тихому центру» Города. Сам Город был построен тогда, когда люди не владели таким количеством машин, потому с парковкой была традиционная для многих постсоветских городов напряженка. Николай в принципе не испытывал восторга ни от гаражей, ни от «железных коней», а сейчас и вовсе нецензурно ругался. Правда, про себя. Ведь авто здорово мешают, когда вам в темном дворе надо высмотреть существо, которое должно быть высотой не более этой самой машины…
- Нет, слишком много возможных укрытий… Надо по другому действовать – привычно сказал он сам себе и, найдя в одном из дворов более – менее приличную лавочку, примостился на неё, достал из внутреннего кармана плаща какой-то старинного вида бутылёк, собрался было его открыть, но, хлопнув себя по лбу, прошептал: - Ах, черт, ружьё же собрать надо…
Сказано – сделано. Из чехла сноровисто вытащены приклад, блок из трёх стволов, и два продолговатых баллона. Похожие прилагаются к газобаллонной пневматике для развлекательной стрельбы, но те, что сейчас появились наружу – были ощутимо больше. В несколько щелчков собрав ружьё и проверив, не травят ли баллоны, он зарядил его: два верхних ствола особыми дротиками, являвшими собой, по сути, «летающие шприцы», а нижний – обычным винтовочным патроном. С необычной разрывной серебряной пулей. Следом из оружейного чехла появились три полосы толстой проклёпанной ткани. Два из них оказались наручами, один – поуже – своеобразным ошейником. Смотрелось это диковато, но при этом – прокусить человеку в таком обмундировании шею было намного сложнее, чем без него.
Закончив приготовления, Николай одним глотком осушил бутылочку, бережно положив пустой сосуд во всё тот же внутренний карман, прилёг на лавочку, положив ружьё поперек живота и… Умер. По крайней мере, так подумало бы большинство случайных прохожих, увидев вблизи обмякшее тело без малейших намёков на жизнь. Да и не всякий врач бы смог определить пульс – до того он был слабым и редким.
Нормального дыхания и сердцебиения сейчас совершенно не требовалось, ведь Сущность погрузившегося в неестественный сон была сейчас не с ним. А заняла тело здоровенного уличного рыжего пса – вожака таких же хвостатых бродяг.
Конечно, хоть оно было куда выносливее и сильнее, чем тело человека, но всё же и в подмётки не годилось тому же Николаю в случае, если он перекидывался. Только вот сейчас это было нежелательно. Во – первых, два ликантропа в одном городе – это в два раза больше риска засветиться и поднять очередную волну совершенно ненужных вопросов и страхов, во – вторых, та сила, которой обладал Николай в своей иной ипостаси, как ни странно, мало помогла бы в решении поставленной перед ним задачи. Даже скорее бы навредила. Потому что в облике зверя он не мог пользоваться оружием. И оставалось только разорвать на клочки того, второго… Что было крайне нежелательно – он был нужен живым и, желательно, здоровым.
Однако, человеческий облик, давая возможность применять различную технику, тоже имел существенные минусы. Например – слабые чувства. Что очень некстати, когда следует быстро и точно обнаружить того, кто тебя быстрее и сильнее и ночь для него – словно родная сестра… Потому и пришлось одолжить тело дворового пса – собачий нюх будет как нельзя кстати…
Когда-то давно, в глубинах древности, у скандинавов даже существовало особое искусство – Hamfarir, которое позволяло практикующему его Знающему путешествовать по миру в виде птицы или дикого зверя. Нет, конечно, Николай не был древним ведуном, да и само искусство развеялось с ходом времени… Но в своё время в месте с одним увлеченным человеком он создал нечто похожее. Правда, для этого нужны были особые настои трав, которые для простого человека сильно ядовиты… Но то – для простого человека…
Так или иначе, рыжим псом исследовать тёмные ночные закоулки было не в пример удобнее. Тем более – со свитой. Воздух сразу стал…будто объёмным, расшитым паутиной «дорожек» различных запахов. В основном, конечно, не очень приятных…. А вот и полицейская машина… Ведомый чужой Сущностью вожак повёл стаю там, где темнее, обходя освещенный пятачок около ларька – зачем лишний раз нервировать стражей порядка? Едва слышными тенями собаки, недоумевая странным поведением вожака, но не осмеливаясь его ослушаться, пару раз прошли улицу из конца в конец… Неужели тщетно? Или…
Странный какой-то звук. В кроне высоченного тополя в сотне метров прямо по курсу. Явно не птица и не кошка – что-то крупнее и тяжелее. Любопытно стало не только Николаю, но и стае, потому они в миг оказались под тополем. С которого уже почти спустилось странное существо…
Оно напоминало и обезьяну, и волка одновременно, но при том имело когти - вроде медвежьих. На голове его были длинные волосы, стянутые в хвостик, одето оно было в старую кожаную куртку и шорты, сделанные из старых же джинсов. Оно было и красивым, и страшным одновременно. В нём гармонично сочеталось несочетаемое, а горящие глаза не сулили ничего хорошего тем, кто решил бы с ним связаться. Оно почти беззвучно перетекло на землю, обдав стаю собак тягучим и страшным запахом. Жалобно заскулив, все дворняги бросились врассыпную кто куда. Кроме здоровенного рыжего пса, который просто упал, обмякнув, будто тряпичная кукла.
Существо подступило ближе, обнюхало лежащего пса, и пронзительно – тоскливо завыло на Луну. Как раз в это время лежавший поодаль на лавочке Николай как-то ходульно, будто марионетка, вскочил с лавочки, едва не уронив ружьё, пробежал несколько шагов в направлении, откуда доносился вой, и лишь после этого глубоко, судорожно вздохнул и открыл глаза. Он знал, где именно выло существо и знал, что этот тополь почти влезает своими ветками в окно квартиры, где не так давно он поминал погибшего друга. Неужели кто-то из… Некогда разводить дедукцию, надо отловить зверя, пока не натворил бед!
Когда ещё не плоховато слушавшиеся ноги донесли ночного охотника до тополя, там уже никого не было. Только, тряся головой, будто отряхиваясь вылитого на него ушата воды, пытался встать на четыре лапы большой рыжий пёс. Пока что у него не получалось.
- Погоди, отдышись немного, не всё так сразу – потрепав по загривку ошарашенное животное, Николай обогнул угол дома, напряженно всматриваясь в темноту.
Не мог зверь далеко уйти – даже не перекинувшись, ликантроп сильнее человека и быстрее…в том числе и в беге. Так что опоздание было минимальным. Тут он, просто где-то затаился.
Здоровенный, угловатый черный джип на том, что могло бы быть газоном, если б за ним ухаживали. Вроде бы, что – то за ним шелохнулось.
- Эй, там, за машиной – подобранный с земли камень аж со свистом залетел под днище авто. Послышался шлепок обо что-то мягкое и сразу же - низкое, утробное рычание. От которого кто другой бы обмочил штаны или потерял сознание. А Николай лишь усмехнулся и вскинул ружьё. – Ну, давай, выходи, не стесняйся – сейчас вылетит птичка.
Но зверь не вышел. Он черной стрелой бросился в ближайшие кусты. Тихий хлопок пневматического выстрела и на недогазоне взлетает облачко пыли. Промах! Надо бежать за зверем, он ждать не станет! Тем более он, похоже, решил оторваться просто за счёт преимущества в скорости – мчался во весь опор по дворам совершенно не пытаясь спрятаться за многочисленными машинами или где в кустах. Правда, преимущество оказалось небольшим и зверь будто бы даже удивился, когда, обернувшись на топот за своей спиной, увидел, что его преследователь бежит шагах, самое большее, в пяти. И ещё впереди из какой-то будки с колёсами высыпались люди, начали кричать:
- А ну, стоять! Полиция! На землю, кому сказано!
Двое. А сзади – только один. Зверь развернулся и побежал обратно. Николай, не ожидая такого, еле как успел отскочить, вскидывая попутно ружьё, и… Его ноги не нашли опоры, он словно на мгновение погрузился в невесомость, а потом – страшный удар, искры из глаз, темнота.
Какое-то время…времени не было. Вообще ничего не было - только темная пустота. Потом пришел звук. Звук начал складываться в человеческую речь.
- Он там живой вообще? А вдруг нет? Ой, попали мы, говорил же, попали! Скорую вызывай быстрее, или МЧС…
- Да погоди паниковать, давай посмотрим сперва, что там…
В глаза ударил нестерпимо яркий свет. Николай поморщился и заслонился рукой. В один глаз текло что-то теплое и липкое, смахнув это с лица, он зашипел от острой боли.
- О, живой! Выбраться сами сможете?
- Да… Вроде… Попытаюсь… Это что же? – высунувшись и оглядевшись, он усмехнулся – Я в люк открытый попал? Ох…хахахаха, я не могу… Бравый охотничек на ночную нечисть… И вот так…мдяяя…ну, хоть шею не свернул. Подсветите-ка ещё….ага, вот скоба…даже держится… Эххх….
Подтянувшись, неудачливый стрелок выскочил из люка, как пробка из бутылки с шампанским, чем удивил патрульных:
- Ничего себе, у Вас спортивная форма…
- А как иначе? Когда на вот такое вот посылают!
- Это да – согласился Толстый. – Нет, ну ниче се – какая тварюга была… Я сперва подумал, что какой-то бомж несется или что… Ну мало ли, пьяный или ещё чего… А у него глаза горят! А я ему стой, а он… А потом вы – в люк… А я стрелять – а у меня пистолет на предохранителе…
Видимо, полицейского только сейчас начал пробирать мандраж. Что же – нередкая история. Как только волна адреналина спадает, человек начинает суетится, стрекотать, как сорока, руки пускаются в мелкую дрожь….
- Бывает… Но – вы помните, да? Ни – ко – му! Государственная тайна, статья 283 ука эрэф, ясно!?
- Ясн… Так точно, трищ капитан!
- Вот то-то же… А, хлопцы, вы тут моё ружьецо не видели, часом? В люке его нет…
- Так вот же, прям позади вас лежит.
-О, и точно… Не заметил.
- И вам бы врачу показаться. У вас шишак на лбу и кровь…
- До свадьбы заживёт… Ладно… Насколько я знаю повадки подобного рода существ – больше мы его сегодня не увидим. Уже четыре утра почти, а они активны в ночное время. Так что я заберу у вас свой баул, и пойду, пожалуй, в гостиницу…
До гостиницы Николай дошел, когда уже было почти светло – ночная погоня его сильно вымотала. Наконец, он вошел в неприметный трехэтажный домик красного кирпича. Пятизвездочностью, да и вообще – звездночностью, тут и не пахло. Скрипучие полы, покрытые коричневой масляной краской, зелено – белые стены… Стойка администратора, кое – как собранная из толстых панелей ДСП… За ней на видавшем виды кресле мирно похрапывала дородная старушка в расписном платочке. На коленях её покоился клубок шерстяных нитей с воткнутыми в него спицами.
- Утро доброе!
- Аааа, изыди, бес! – закричала, всплеснув руками, старушка, уронив на пол своё вязание – Сейчас милицию вызову!
- Да мне бы номер, неужели без полицейских тут такие вопросы не решаются?
- Милок, ты себя в зеркале видел? Весь в крови да в дерьме, прости Господи! Ты или сам кого порешил, или тебя пытались… И при любом раскладе нужна милиция!
Николай глянул на себя в зеркало и ахнул: весь грязный, ободранный, половина лица в бурых струпьях засохшей крови… Да уж, видок и впрямь…в гроб краше кладут.
Вздохнув, Николай достал удостоверение и поднес его к самым глазам старушки.
- Ого! Да что ж вы сразу не сказали! Давайте я вам люкс тогда… Там, правда, сейчас какой-то торгаш из соседнего города, но… Ничего, переселится, раз уж…
- Спасибо, бабушка, но мне бы обычный номер. Вы же понимаете – в моей работе лучше не привлекать лишнего внимания.
- Да-да-да… Вот, тридцать третий – не люкс, но приличный, он…
- Спасибо, я найду. Сколько за номер?
- Да бесплатно, раз вы…
- Э, нет. Закон един для всех должен быть. Так сколько?
- Пять сотен в день.
- Вот, возьмите. Удачного дня!
- Да уж, удача в жизни так много значит – пробурчал Николай, проворно взбираясь по лестнице на третий этаж. Номер в конце коридора – видимо, старушка на вахте так специально подобрала, чтоб особо секретного гостя никто не побеспокоил мимохождениями туда – сюда. Что же, это было на руку.
Дверь, правда, хлипковата, отметил он, открывая отчаянно скрипящий замок, ну так ему там не осаду в исполнении каких - нибудь тевтонских рыцарей держать. Затрапезный интерьер с продавленной кроватью и пыльными шторами? Так бывало, и не раз, и даже не два, что ночевать приходилось и вовсе под открытым небом, притом в 40 градусный мороз. К тому же, не жить тут, так, перекантоваться. Сколько? Ещё дня два, максимум. Если бы не дурацкая накладка с открытым люком – вервольф был бы уже обезврежен и ехал бы с Николаем в Центр Адаптации.
Он уже догадывался, кто мог быть оборотнем, но – надо было кое – что проверить. Догадки были пока смутными. И для прояснения их надо было опросить судебно – медицинского эксперта и эту… Как же звали ту прелестную блондиночку? Жанна, кажется? Но для начала…
Для начала уже в который раз было совершено погружение в огромный вещмешок. На сей раз - за спутниковым телефоном.
- Доброго времени суток, Учитель. Увы, сроки поступления нового Ученика откладываются. Непредвиденные обстоятельства. А откуда Вы про люк….а, ну да. Я постараюсь быть осторожным, да… Двоих видели во сне? О…а я только одного ночью. Ну хорошо, буду искать лучше… Да, до встречи.
Затем пальцы привычно набрали номер уже на обычном мобильном:
- Доброго времени суток, гражданин начальник! Есть не поясничать! Увы, пока результатов нет. Но ночью был контакт. Упустил объект. Да идиотская случайность. Люк кто-то открытым оставил. Есть по возвращении перепройти ещё раз курс тактической и огневой подготовки а также преодоления препятствий! Дальнейшие действия? Есть подозреваемая – да, думаю, это женщина. Но чтоб выяснить, необходим опрос судебно – медицинского эксперта и самой подозреваемой. Когда появятся результаты – тотчас же сообщу. Конец связи.
Завершив доклад, он разделся и последовал в ванную комнату. Даже почти чистую. Правда, душ был отчего-то вмурован на уровне пупка, да и вместо горячей воды еле шла едва тёплая, но на такие мелочи Николай перестал обращать внимание ещё в студенческие годы. Споро смыл с себя кровь, глянул в зеркало… Ушибленная рана с большой палец длиной выглядела так, словно была недельной давности, а не получена буквально несколько часов назад. Увиденное совершенно не удивляло – с _такими_как_он_ иначе и не бывает. И это не предел – у старых и опытных волкулаков, говорят, раны заживают чуть не за считанные секунды. Впрочем, старых и опытных оборотней он видел, а вот их ран – никогда. Может, потому что не так уж и просто ранить того, кто прожил пару веков весьма непростой и опасной жизни?
За такими нехитрыми размышлениями из баула были извлечены цивильные, городские вещи: брюки, бежевая рубашка, светло – коричневая куртка… Кобура с пистолетом – разумеется, не простым. Он был маленьким, уплощённым, чтоб можно было носить под рубашкой, и - последние 4 пули там были разрывные с серебром. На всякий противопожарный. Ну и наручи, под рубашку надеть– из той же оперы – если вдруг что. Как и микрошприц с особым снадобьем, встроенный в массивную пряжку ремня. Позволяющим вырубить, но не убить при этом оборотня.
Побриться, почистить зубы, одеться, влезть в портупею с пистолетом, причесаться - дело пары минут. Ещё полминуты – проверить, не выпирает ли из – пол рубашки пистолет с подвесом и не торчат ли из под манжетов наручи. Вроде, всё в порядке. И Николай, бесшумно сбежав по лестнице, снова пошел навстречу своему расследованию. Старушка – вахтёрша пыталась было попросить оставить ключ, но, когда Николай к ней повернулся, по её: «А, это Вы… Я не узнала со спины. Вам идёт такая одежда!»
Понял, что его попросту не узнали. И вышел восвояси. Да, мелкое злоупотребление служебным положением – это нехорошо, но хоть какая-то гарантия безопасности оставленных в номере вещей. Чисто номинальная, но всё же.
Город встретил ярким утром и неспешной, словно ещё сонной жизнью. По узким улицам промеж однотипных серых панельных домиков не торопясь катились редкие машины, пропуская на переходах ещё более редких пешеходов, постукивал по рельсам трамвай – ветеран, непонятно, какими силами ещё ездивший… До городской больницы, на территории которой располагалось местное Бюро Судебно – Медицинской Экспертизы, Николай дошел неспешным шагом за полчаса, не более. В отличии от остального Города тут с людьми было всё впорядке, даже слишком – входя через центральный вход, Николаю пришлось поднимать на ноги споткнувшуюся древнюю старушку в цветастом платочке и с клюкой – которой страждующие излечения от всех недугов сразу сограждане не то, что не собирались помогать, но чуть второпях не затоптали.
- Благодарю вас, молодой человек.
- Да на здоровье, бабушка. А не подскажете, где тут судебная экспертиза обитает?
- Отчего же не подскажу? Подскажу. И даже провожу! Я там работаю… Эх, на полставки только, но… Здоровье уже не то. А вам там что нужно? Если побои снять – то можно и ко мне, Закарайтес-то разги…сильно занят, я хотела сказать.
- О, а вы врач? Зинаида Игоревна, видимо?
-Видимо. Значит, с полицейскими вы уже общались, но это общение вас не удовлетворило, и вас сюда направили? Ну или сами пришли… А что? Не похожа я на врача? Понимаю. Но никогда, знаете, не признавала этого интеллигентского пафоса и не гналась за гламурным внешним видом. Главное – это то, что знаешь и умеешь, и именно этим должен блистать профессионал, а не дорогой одёжей!
- Верно говорите… А я – Николай достал корочки и протянул старушке поближе, чтоб рассмотрела – по служебной надобности.
- Вы не могли бы подальше, у меня старческая дальнозоркость, а не близорукость. О! Вот дела-то… И с чего бы это тут вы появились? Дайте угадаю – из-за этих похождений неизвестной зверюги?
- Совершенно верно. А как вы догадались?
- Легко и просто. На пьяную бытовуху людей из вашей конторы не вызывают. А тут – за полгода пятеро, да ещё и так… Знаете, тут обычно скучно, я вот когда-то давно в Куйбышеве работала, так там… А тут… хоть на пенсию выходи, честное слово. Итак, мы пришли!
Одноэтажный деревянный барак – опрятный, но, всё таки, старый. Старушка, словно не было наверняка внушительных годов и падения, легко покорила крутую, вышарканную ногами входящих лестницу, не без труда отворила натужно скрипнувшую дверь…
- Ну что же вы стоите, давайте, заходите!
Николай и зашел. Морально приготовившись к мертвецкой жути, трупной воли, рекам крови… Вот как-то не доводилось до этого ещё бывать в таких местах – всё больше по тайге мотался. И только сейчас…. Но сейчас – ничего такого не увидел. Аккуратно выбеленные стены, оклеенные информационными стендами, два ряда дверей в какие-то кабинеты.
- Егооор! К тебе тут люди из «органов» пришли, так что давай, не прикидывайся, словно тебя тут нету!
- Иду, Зинаида Игоревна, иду – дверной проём одного из дальних кабинетов извергнул из себя тонкую, высокую фигуру в белом халате. Из-под халата проглядывался явно недешевый костюм - тройка. «На цаплю смахивает» - подумал Николай. Человек – цапля быстрыми, широкими шагами подошел к нему и старшей, видимо, во всех смыслах этого слова, коллеге.
- Чем обязан? – поинтересовался эксперт, поправив очки в изящной оправе и почесав бородку, делающую его похожей на Антона Павловича Чехова.
- Да собственно, я – Николай и ему показал удостоверение – по поводу убийств. Тех самых, что совершило неизвестное хищное животное.
- Ох… Немного удивляет, что даже вас прислали, хотя… Учитывая, что местное МВД ничего не может поделать… Да ведь только тел-то у нас нет, похоронили уже… Последнее – с месяц назад. Нет, конечно, можно эксгумацию провести, но что там понять-то, после месяца в земле…
- Расслабьтесь, Егор Виленович – эксгумации не потребуется. Мне бы только о характере повреждений информацию поподробнее. Даже не о всём, а…
- Да это без проблем. У вас флэшка есть? И…а как вы моё отчество узнали?
- Мы знаем всё! – попытка шутить явно провалилась, судя по непроницаемо серьёзному лицу собеседника, потому пришлось добавить – Городок у вас маленький, так что вас тут знает любой полицейский.
- А, ну да, ну да… Что же, пройдёмте в кабинет, это не займёт много времени.
Кабинет судмедэксперта больше напоминал какую-то картотеку, склад документации, офис, где бушевал взбесившийся принтер – словом, всё что угодно, но не кабинет врача. Пусть даже такой специфической профессии. Папки с бумагами в шкафах. Папки с бумагами в коробках на полу. Стол, на котором примостился старый компьютер – и тот был завален какими-то бумажными «городками».
- А это в архиве крыша потекла, так что кое – что пока у меня лежит. Не обращайте внимания – Егор Виленович, ответя на немой вопрос негаданного визитёра сел на жалобно скрипнувший стул – Так у вас есть флешка? В принципе, у меня была парочка запасных, на всякий случай.
- Флэшка есть – Николай протянул её эксперту, скосившись на фото в траурной рамке, стоящее на подоконнике – А это кто, если не секрет? Просто на вас очень смахивает, только вроде как старше....отец?
- Нет. Отец ещё жив, хоть восьмой десяток уже… брат это. Старший. Был. Мы с ним, знаете ли, редко общались, а зря. Очень он охотой увлекался. Ну и уехал как-то… Есть места на Севере страны – где тайги целое море и дичь ещё водится такая… Трофейная. Но в тот раз ему не повезло. Зверь какой-то их подрал.
- Медведь?
- Я вот тоже склоняюсь к тому, что это, скорее всего, был медведь, хотя брат, царство ему небесное, утверждал, что это был какой-то странный, невиданный доселе биологический вид, напоминавший…снежного человека. Но я думаю – стресс. Знаете, у страха глаза велики, что только не привидится, если действительно испугаешься. Тем более, он несколько дней ждал помощи, и… Ну жутко его подрал тот зверь-то. Там и эвисцерация, и гемопневмоторакс, и рваные раны до костей, и левая рука чуть не полностью отгрызена была… Он должен был умереть тогда – но не умер. Через месяц примерно вышел из больницы – раны удивительно быстро зажили, я никогда такого не видел. А ещё через полгода – он застрелился. Стресс. Чересчур сильный стресс запустил тлеющее психическое расстройство – и…
- Доктор, а это когда случилось, если не секрет?
- С полгода уже как… Так, все документы на этих ваших жертв нападения животного я вам скопировал. Телефон рабочий тоже на всякий случай – ну, мало ли, вдруг вопросы возникнут. Больше не смею задерживать.
- Мои соболезнования. И…спасибо. До свидания.
- Да, прощайте… - Егор Виленович погрузился в какие-то, явно не самые весёлые, раздумья, и даже не заметил, как Николай выскользнул из кабинета.
Зато Зинаида Игоревна заметила – её кабинет был как раз напротив, и сопроводила гостя к выходу. Уже на улице, вместо прощания, закурив какую-то длиннющую сигарету, причем взятую пинцетом, а не пальцами, она спросила:
- А это всё не зря кажется мне очень странной историей?
- Что именно?
- Да помилуйте… Я уже давно белый свет копчу, и… начнём с того, что серийных нападений животных в городах, даже маленьких, как этот – я не видела. Точнее, не то, чтоб не видела – а чтоб не ловили или не отстреливали самих животных-то. На худой конец – никто ведь не мешает бродячих собак каких-то скопом перебить, авось, среди них и попалась бы та самая… Но – мы оба знаем, что это не собаки – по характеру повреждений. – Зинаида Игоревна с наслаждением затянулась своей сигаретой – переростком.
- Продолжайте, интересно излагаете – Николай отошел подальше – не любил он запах табачного дыма, пусть бы даже с какими-то ароматизаторами.
- Так вот… не собаки… Была версия, что это – сбежавший из цирка медведь. Но в нашем цирке медведей уже лет 10 как нет. Зоопарк? Проверили милиционеры чуть не первым делом. Там все хищники на месте. Да и в народе поговаривают о волчьем вое, но волки так когтями-то не умеют… Да и потом – медведь или, скажем, крупная кошка, вроде пумы или леопарда – рано или поздно себя бы обнаружили. А тут – будто б партизан в Великую Отечественную. Сделал дело – и нет. Как и не было! Тут явно прослеживается интеллект. И вот теперь – присылают вас. Искать животное это. Очень странно. Знаете, всю жизнь была материалисткой, но тут…
- Но тут? – вопросительным эхо отозвался Николай
- Но тут я ещё сопоставила времена убийств с лунным циклом. Сплетни эти про волчий вой не давали покоя. И что вы думаете? С полнолунием совпало! И… Я понимаю, что, возможно, подписываю себе этим смертный приговор, но – неужели кое - что из того, что все считают сказками и легендами на самом деле – реально? Вы не представляете, как это любопытно! Конечно, вы вряд ли расскажете, хотя если я захочу рассказать это кому ещё – кто ж поверит древней старухе, решат, из ума выжила… Но – неужели ОНИ действительно существуют?
- Сегодня как раз полнолуние, так что, Зинаида Игоревна, советую не отлучаться в тёмное время суток из дому. Впрочем, думаю, сегодня это всё закончится. Честь имею! – сказал Николай и поспешил к выходу с территории больницы. Предстояло ещё много дел.
Забежав в гостиницу, он подсоединил флэшку к своему лэптопу и скрупулёзно изучал материалы судебно – медицинских экспертиз. Уже зная, с кем имеет дело, он хотел понять, как его собрат по несчастью умеет сражаться – и, после пары часов анализа имевшейся информации, он понял, что умеет достаточно быстро, но не особо умело.
- Да он у нас вновьобращённый, ещё толком к себе самому не привыкший… - он проговорил это сам себе, повинуясь привычке, выработанной в его длительных таёжных странствиях в одиночку – когда, как ему казалось, можно было забыть человеческую речь вовсе – Что же, возможно, это сыграет мне на руку. Так, а теперь подключу-ка вот эту хреновину, и да будет интернет… Жанна… Жанна как её же… Ай, молодца – даже фамилии не зная.. А стоп! Она ж в турклуб ходит, а там же списки участников… Ага, Волкова Жанна Петровна… Волкова… Да уж… Так, тут ничего, а если тут… И тоже… Так, а по базе МВД если… Не привлекалась, не состояла… Но ей удобно – она в 30 кэмэ работает отсюда, для нашего брата это – не крюк, но хорошее алиби… Нет, надо сегодня ночью «колоть».
Интернет, как известно, имеет свойство затягивать – даже если человек заглянул в него по сугубо служебным надобностям. Вот и Николай так крепко влип в сети всемирной паутины, что едва не опоздал на посиделки в парке. Прибежав к подъезду в 51-м доме тогда, когда его друзья оттуда как раз выходили. Дамы были налегке, а вот джентельмены – навьючены громоздкими пакетами с продуктами. Дэн, помимо объемистых пакетов, нес ещё и чехол с гитарой.
-Опа, явился, не запылился! – Игорь протянул Николаю один из пакетов – Почти дарю. На время транспортировки до парка. Здорово, что ли, славный друже – проспал?
- Не поверишь, в интернете просидел. – опущенные в демонстративно – наигранной манере опустил глаза и скрещенные у пояса руки - это несмотря на тяжесть пакета-то - были признаны показать неимоверной глубины раскаяние.
- Да чего ж не поверю-то? Мне знакома порно – зависмость. Но она лечится, соплеменник мой по биофаческому племени. Лечится, правда, женщинами – что имеет кучу непредвиденных побочных эффектов, но результат гарантирован.
- Мальчики, а ничего, что мы как бы, тут находимся? – подала голос готичная Наташа.
- Здравствуйте, милые дамы! – во всё той же ёрнической манере публика была одарена книксеном - точнее, женская её часть.
- Да здоровей видали – хором ответили Наталья и Татьяна, а Жанна промолчала и даже отвернулась.
- И Жанне Петровне отдельное приветствие, однако же – я не возьму в толк, отчего их высочество изволили хмуриться!
- Ты вчера убежал, даже не спросив, как меня зовут, вот я и дуюсь – сказала уперев руки в бока и уведя взгляд в сторону – Как-то не очень приятно быть пустым местом. Да и мне Танька про тебя все уши прожужжала – какой ты героический весь из себя, как в пропасть прыгнул, чтоб друзей достать… Да, куда уж мне до тебя… Так что продолжай меня игнорировать дальше.
- Вот чёрт! – а про себя Николай выразился не столь культурно, добавив: «Ну не правду же ей говорить, почему я тогда ТАК спешил!» - Извини, я вчера… Просто очень, очень устал и вымотался… Но видишь – узнал ведь, как тебя зовут, так что…прошу шанс на реабилитацию…
- Посмотрим. В зависимости от твоего поведения.
Парк встретил их тенистыми дорожками разной степени замусоренности, старыми лавочками, в разной степени же пострадавшими от вандализма, но лавочки не особо интересовали компанию с туристическим прошлым. Которая решила обосноваться прямо на зелёной травке около городского пруда.
- Тут клещей небось... – пробурчал Игорь.
- Вот кстати, да – вторил Николай – клещи нам не братья совершенно.
- Успокойтесь, в этом году аккарицидную обработку провели уже, так что клещи – это вряд ли. Кроме того – я взяла с собой парочку карематов – Татьяна достала из одного из пакетов плотно свернутые туристические коврики – так что не на голой земле сидеть будем. Увидите, небось, как по коврику это зловредное паукообразное к вам подползает…
Ребята быстро разложились, аккуратно расставив на скатёрочке продукты – чувствовалась походная сноровка, а Дэн распалил небольшую печку – щепочницу.
- Зачем? – удивился Николай.
- А тут у нас сосисоны. И костры, по закону подлости, жечь тут нельзя. Но про щепочницы ничего не сказано. Так что я пока типа шашлык делаю, можно по пивку…
- Да чего-то не хочется.
- Игорёк?
- А что Игорёк сразу? - Игорь передал Дэну лежащую подле него сухую суковатую палку – Игорёк за рулём и через часик поедет до дома до хаты. Я вчера так и не успел сказать, вы все спать улеглись – моя-то дочку ждёт. Через месяц папой буду, вот. Так что и это-то время скрипя сердце выгрыз… Моя вовсе пускать не хотела, но… Раз _такая_дата…
- Девчноки? Что, тоже нет? Ну ладно, не хотите, как хотите, мне больше достанется.
- Итак – Николай придвинулся поближе к Жанне – Пока наш шеф – повар, героически сражаясь с зелёным змием, готовит эрзац – шашлыки, позвольте, сударыня, познакомиться с вами поближе. И не подумайте ничего худого да пошлого – просто я о вас, кроме фио, не знаю ничего. А, ну и ваших обворожительных глаз, конечно.
- О, комплименты и лесть? Грубовато, но сделаем скидку на то, что ты в тайге месяцами никого, кроме медведей, не видишь… Что бы ты хотел узнать?
- Как ты пришла в наш кружок-то туристический? Просто ты какая-то… Даже не знаю…
- Ногами пришла. Ну, на руках ходить тяжело, вот я и… И какая же я?
- Какая-то воздушная, не знаю, холёная… Тебя легко представить где-то в богемной тусовке или, на худой конец, на дискаче, но чтоб где-то в горах или в тайге…
- О, Коль, первое впечатление обманчиво – добавила свою лепту к разговору Татьяна – У Жанки гламурность и гипертрофированная девочковость – только в городе, а «в поле» - она как в той поговорке: я и лошадь, я и бык… Она, если ты не знал – а ты не знал – без двух годиков дипломированный геолог. Помнишь Вальку Скорикову? Ну, мою одногрупницу? Она нынче в Канаде обитает… Так вот Жанка – её двоюродная сестра. Я её по физике натаскивала – на вступительные в универ. Тогда мы с Володькой как раз не пошли в Хибины, ты старшим был.
- Аааа, вот оно что!
- Эх, Танька… Вот и ходи с тобой в разведку после этого – ты ж первому попавшемуся фашисту обо мне всё расскажешь!
- Минуточку! – Николай притворно нахмурился – Я, конечно, временами выдающаяся личность, но вот чтоб прям фашист!
- Так, граждане фашисты и прочие «-исты». – подала голос Наталья – Давайте гитарку-то расчехлим и чего-нибудь сбацаем. А то сидим уныло, как на похоронах! Колян, ну что, как в старые времена, у кого глотка луженее и кто реалистичнее исполнителя перепевает?
- Ох, я, кажись, попал – обреченно молвил Николай, выуживая гитару из чехла – но вообще, чья инициатива, того и тапочки, да и девушкам надо уступать, так что – начинайте, мадам!
- Да легко! – Наталья провела по струнам, удовлетворённо мурлыкнула – Даже не расстроили инструмент, однако! И…
Песен еще ненаписанных, сколько?
Скажи, кукушка, пропой.
В городе мне жить или на выселках,
Камнем лежать или гореть звездой? Звездой.
Солнце мое - взгляни на меня,
Моя ладонь превратилась в кулак,
И если есть порох - дай огня.
Вот так...
Получилось очень похоже на Цоя – правда, конечно же, Наталья не могла петь басом, но стиль исполнения был удивительно близок оригинальному… Николай похлопал в ладоши, когда песня закончилась, ему вторили остальные. Взяв из рук Натальи гитару, но сказал:
- Тут одна девушка жаловалась, что я её проигнорировал, так что… Вспомнил тут одну песню…
Ты уходишь прочь из дома
В час, когда все крепко спят,
По дороге мне знакомой,
От рассвета на закат.
Ночь в июле полна соблазнов,
И мятежна ночная даль,
Свыше путь тебе указан,
Знает Бог один - куда...
Слишком много было фальши,
Несвободы и вранья,
Ангел мой, так будет дальше,
Но беги, беги пока!
- Ух ты – всплеснула руками Жанна, когда Николай закончил петь – Вообще, я больше бардовскую песню уважаю, например: «Неистов и упрям, гори, огонь, гори. На смену декабрямприходят январи. Прожить лета б дотла,а там пускай ведутза все твои дела на самый страшный суд.» Играть на гитаре не умею, уж не взыщите… Но и твоя песня тоже ничего так…приятненько.
- Это не моя, это группы «Ария». А это что ты пропела?
- А это Булат Окуджава.
- Интересный у тебя музыкальный вкус, Жанна.
- Сказал ты, словно бы в чём-то разочаровался.
- Скорее напротив.
- Нижайше прошу извинить – но вы не могли бы передать мне гитару? У вас для флирта ещё масса времени впереди, а мне примерно в одно время с Игорьком надо гоу то зэ хоум – отгул с работы не бесконечен. Так что хоть наораться в волю, что ли!Во славу биотеха, хе-хе!
- Да пожалуйста!
За любительскими песнопениями и неспешными разговорами подоспел вечер, а запас продуктов – иссяк. Жанна уже давненько пересела поближе к Николаю, который был отнюдь не против. Хотя в разговоре периодически отвлекался, уходил в себя – и его очаровательной собеседнице приходилось дёргать его за рукав.
- Ну что, не знаю, кому как, но я – полетел! – Игорь тяжело, кряхтя поднялся с коврика – Ух, старость не радость. Кстати, Натаха – могу тебя подбросить.
- А давай – Наталья отложила гитару – Кстати, Танюха, вроде, не говорила – но Жанна у нас классный фотограф ещё! Так может – она нас щелкнет, хоть бы и на смартфон? А то когда ещё вместе соберёмся?
- Да легко! – Жанна сноровисто достала из кармана чудо китайской электроники – Только вы встаньте компактнее. Ага, примерно так. Дэн! Я понимаю, что ты от своего пивчанского окосел, но…о теперь нормально стоишь! Сейчас вылетит птичка! И ещё раз!
-Эй, красавица! А нас не сфоткаешь? Можно даже без одежды – развязным голосом попросили ближайшие кусты перед тем, как исторгнуть из себя каких-то молодчиков, вид которых не сулил случайным прохожим ничего хорошего – Ну то есть, ты можешь фотать и без одежды, гы-гы-гы.
- Очень смешно. Обхохочешься. А давайте, полицию позовём и вместе посмеёмся? – предложила бритому, приземистому пареньку в потёртой кожанке, который озвучивал это предложение, Жанна.
- А чё нам твоя полиция? Она пока добежит – вы уже остывать будете! – бритоголовый достал из-за пазухи пистолет Макарова – Поэтому ты, как самая дерзкая, сейчас подойдёшь ко мне, сядешь на коленочки, и сделаешь дяде приятно. Ну или…
- Или что? – Николай как-то незаметно возник между Жанной и местной мелкокриминальной публикой. Пять человек… плохо, но для _такого_, как он – в общем, ничего страшного. Особенно, учитывая, как самый наглый из них со своим пистолетом обращается.
- Или в чердаках ваших дырки прокручу, вот что!
- Ну давай, крути – Николай был само спокойствие.
- Так и прокручу же!
- Так делай. Или что, зассал? Не пацан, наверное?
- Ах ты су… - лысый лихорадочно попытался выжать спуск – но тот не поддался. А потом случилось нечто странное: он заорал, упал на колени, а потом и на живот. Ему на выручку кинулся один из дружков – но лёг рядом. А остальных остановил направленный Николаем в их сторону пистолет их же предводителя.
- А ну, рассосались, псины!
И романтики большой дороги бросились в рассыпную.
- Ну нифига ж себе… Колян, ты где научился так? – Игорь ошалело смотрел то на своего давнишнего приятеля, то на два тела, которые по его милости лежали без признаков жизни на травке – Я вот кмс по боксу, и то так красиво бы не смог.
- Да так, на курсы крав – мага как-то походил, вот и пригодилось.
- Черт, ну ты… Ты меня напугал! – Жанна трясущимися руками пыталась запихнуть смартфон обратно.
- Я? А вот эти вот быдлозавры, стало быть, нет?
- Да я таких в своей деревне встречала в своё время… Пруд пруди. Но – кидаться на ствол? Ты в своём уме? А если б он выстрелил? А кто-то мне сегодня ужин при свечах обещал, хочу напомнить! Это я пытаюсь цинизмом вытеснить страх, если что…
- Не выстрелил бы.
- Да с чего ты так решил?
- У этого гаврика ствол был на предохранителе.
- Да и «Макарыч», если не в голову, скорее всего, серьёзного вреда не причинит – добавил ко всему сказанному Игорь.
- Не, это вполне себе боевой ПМ – Николай вытащил магазин, выщелкнул оттуда патрон и показал всем на вытянутой руке – Интересно, откуда у таких вот – боевое оружие… Впрочем, это головная боль полиции уже. Завтра отнесу им эту бомбарду. А сейчас – думаю, всем надо расходиться по домам.
- Ну, мне по такси и до аэропорта – поправил Дэн, обдав окружающих волной густого перегара. Или он не испугался того, что его и его друзей чуть не пристрелили, или был слишком пьян, или и то и другое сразу - но держался так непринужденно, словно ничего и не случилось.
- Ой вэй – сморщилась Татьяна – От тебя разит, как от пивного завода. Тебе жвачку, может, дать?
- Всё норм, у меня есть, чем зажевать. Не первый раз замужем, вот.
- Что же – подытожил Игорь – Тогда всем счастливо. Надеюсь, когда-нибудь свидимся. А ты бы, Колян, от греха подальше выкинул бы эту игрушку куда-то…подальше. А то придешь сдавать – тебе срок могут впаять, кто их там знает! Ладно, давайте из парка до людных мест вместе выйдем, а дальше уж каждый своей дорогой.
Своя дорога привела Николая в квартиру Татьяны, которая, когда Жанна отлучилась ненадолго в ванную – поправить перед зеркалом макияж, страшными глазами посмотрела на него, и тихо, но отчётливо, проговорила:
- Она нормальная девушка. Хоть и выглядит как гламурная…эта самая. И она – моя подруга. Так что будь добр – не имеешь к ней ничего серьёзного, не надо и начинать, понятно? Её как на первом курсе один поматросил да бросил, так она вот, недавно только в себя приходить начала… И, мне кажется – на тебя запала. Но если…
- Если что – она мне тоже понравилась. Так что не волнуйся.
- Ловлю на слове.
- О чём секретничаете? – полюбопытствовала вернувшаяся из ванной Жанна.
- Да о том, как кое – кто будет до автобуса добираться. Он же от нас по его направлению в 4 утра отходит… А я – уже спать, наверное. Что-то вымотал меня этот…пикничок с гопами.
- Не волнуйся, Тань, я его провожу.
- Не надо меня провожать – сегодня полнолуние, там эта зверюга может бегать.
- Ну тогда просто дверь закрою.
Татьяна ушла спать, а Жанна с Николаем… Стали смотреть по телевизору «Следопыта». Советский фильм 1987 года выпуска, который неизвестно почему решили крутить в столь поздний час – за полночь. Но, увидев его, Жанна сразу же взмолилась: «Пожалуйста, давай досмотрим, я так любила в детстве Фенимора Купера!» Николай был совершенно не против – ведь можно было по вполне законному поводу присесть к ней поближе. На очередной рекламной паузе Жанна пошла в спальню Татьяны.
- Зачем? – поинтересовался Николай.
- А у Таньки где-то пара шоколадок в тумбочке лежало. Я одну позаимствую, сладенького захотелось.
- Аааа, ну, святое дело.
Жанна скрылась в тёмном дверном проёме…
Вдруг оттуда раздался сперва треск, будто бы раздираемой ткани, потом глухой, утробный рык.
Николай как на невидимых пружинах взвился с дивана, разорвав ворот на своей рубахе и выхватив из подмышечной кобуры потайной мини – пистолет.
- Тань… Таня! Таня, ты чего? Что с тобой? Давай скорую вызо…ай, больно же! Ты зачем кусаешься!
Николай одним прыжком влетел в спальню, и увидел, что Жанна стоит в углу подле окна, баюкая руку, вымазанную в чем-то черном. В тусклом свете Луны цветов было не различить, но острый запах с нотками железа подтвердил догадку: это была кровь. Плохо то, что спаленка была тесная. Двуспальная кровать спереди, массивный шкаф по правую руку – мебели немного, но она совершенно не оставляла места для маневра в и без того крохотной комнатушке.
- Эй! Танюха, шприц тебе в ухо! И когда ж ты у нас успела вступить в клуб воющих на Луну?
То существо, что ещё недавно было Татьяной, резко обернулось на дерзкую реплику, сверкнуло глазами, блеснуло внушительными клыками и прыгнуло на наглеца. Намереваясь вцепиться ему в горло. Но тот предвидел такой поворот событий – потому вцепиться получилось только в предплечье, защищенное наручем. Правда, пришлось выпустить пистолет, чтоб правой рукой можно было вцепился вервольфу в загривок.
- Эх, Танька, Танька… Сколько мы с тобой в походы ходили, а ты мне – горло перегрызть хочешь? Не хорошо, совсем нехорошо – глаза Николая на миг полыхнули тем же дьявольским огнём, что горел в очах ночной бестии и он…без замаха швырнул её прямо в шкаф. Который от попадания в него невеликого тела ночного зверя со звонким треском и грохотом разлетелся в щепки.
Оборотень попытался вскочить, но, оглушенный ударом, не смог этого сделать. Николай знал, что его противник повержен ненадолго – это обычного человека после подобного пришлось бы вести в реанимацию без всякой гарантии на спасение… Но тут – человек, мягко говоря, необычный. И очень опасный. Поэтому действовать надо было быстро. Прижав Татьяну к полу, он выщелкнул шприц из пряжки своего ремня и ввел его содержимое в её шею. Волкулачка пару раз дернулась, да так, что чуть не скинула с себя Николая, но потом затихла, обмякла. И – словно бы схлынула: грубые, звериные черты лица плавно перетекли в нежные девичьи, клыки и когти втянулись, будто бы их и не было никогда…
- Ты убил её? – Жанна включила свет, подошла ближе, и стало видно – её лицо белее мела. Зато кровь из прокушенной руки практически перестала течь – только пара редких капель потерялись, упав на красную кофточку Тятьяны.
- Нет, она просто крепко спит. Я ввёл ей супрессант вместе с сильным транквилизатором.
- Она… Она меня укусила… Сильно. Может, до кости. Я захожу, а она на кровати вытянулась и трясётся. Подумала, эпилепсия, или что-то вроде... Хотя у Таньки этого отродясь не было... Я хотела голову подержать, чтоб она её о спинку кровати-то не ударила. А она меня кааак хвать за руку… И глаза…эти глаза…я…мне никогда так страшно не было – и тут она разревелась, навзрыд, по – детски.
- Ну, ну, что ты… Всё уже позади – Николай крепко прижал к себе Жанну, ощущая дрожь её тела…сильно же она испугалась! – Я вообще сперва думал, что это – ты. Хотя – теперь-то и ты тоже одна из нас.
- Погоди… Как я? Что я? Что я – тоже такая вот припадошная? Или… Я не понимаю! Я не могу сейчас ничего понять, потому что мне так страшно, что я вырубиться хочу от этого страха, но…тоже не могу!
- Жанна, она не припадошная. Она – оборотень.
- Не-не-не-не-не… Ну это же бред! Бред! Так не бывает! Это всё антинаучные бредни, это всё – сказки!
- То есть руку тебе прокусила – сказка? Кстати, покажи-ка… О, смотри – рана глубокая, возможно, и впрямь до кости, но – кровь уже практически остановилась. Минуты не прошло! Это тоже одна из особенностей - если оборотень не убил человека, то даже очень тяжелые раны – не приговор. А уж такие… Поэтому-то оборотни обычно крайне жестоки при нападении – не дать ни малейшего шанса…
- Нет…нет этого не может быть… Я сплю… Я…не знаю, съела что-то не то… Ай! Ты чего щиплешься?
- Вот видишь, ты не спишь.
- Нам привиделось.
- Что? Не это ли – глаза Николая на секунду стали горящими глазами ночного зверя, Жанна взвизгнула, пытаясь отстраниться – Спокойно. Спокойно. Я себя контролирую. А вот она – нет. Именно поэтому я – здесь. Чтобы она не натворила ещё большего.
- То есть эти пять трупов… Это Танька их?
- Да.
- Она и меня хотела…?
- Сложно сказать наверняка, но скорее всего – нет. Потому что если бы хотела – то перегрызла бы горло за пару секунд. А тут…тут она пыталась сдержать себя.
- С тобой она себя не сдерживала…
- Так я специально с ней таким тоном заговорил – чтоб спровоцировать агрессию и от тебя её отвлечь. Не благодари.
- И что нам теперь делать?
- Вам с Татьяной? Практически ничего. Первые несколько недель, которые вы будете жить в Центре Адаптации. А потом – как минимум учиться владеть собой. Это сложно только поначалу, а потом становится привычно… Давай пока твоей рукой займемся. Она через пару дней сама заживёт, но пока рану надо хоть как-то обработать. Где у Таньки аптечка?
- На кухне. Я сейчас принесу.
Николай не стал идти за ней, но очень бдительно прислушивался к звуку её шагов – как бы не психанула девушка и не побежала в ночную даль куда глаза глядят. Но нет – скоро она вернулась с зеленкой и бинтами. Ловко и быстро продезинфицировав укус и прикрыв его повязкой, он поднял Татьяну с пола и переложил на кровать. Она мирно посапывала, словно ничего и не произошло – разве что запекшаяся кровь подружки в уголках рта красноречиво говорила о том, что кое – что всё же приключилось.
- А как ты стал таким?
- Долгая история. Но вкратце: оказался не в том месте не в то время. И меня спас оборотень. Но спасти меня как-то иначе, чем инициацией – было уже невозможно. Да и инициация давала призрачные шансы. Однако – мне повезло. В каком-то смысле.
Внезапно раздался громкий стук в дверь. Жанна вздрогнула, а Николай подобрал с пола пистолет.
- Кого это нелегкая несет? – проворчал он, проверяя наличие патрона в патроннике
- Откройте, полиция!
- О, знакомые всё лица… Ну, судя по голосам. Я открою, а ты посиди пока тут, хорошо?
Немного провозившись с незнакомыми замками и отворив таки в итоге дверь, он увидел за нею переминающихся от нетерпения с ноги на ногу Толстого и Тонкого.
- Да, бойцы, я вас внимательно слушаю.
- О, а это вы… Тут видите ли, какое дело – поступила жалоба на шум от соседей снизу. Ну и…
- Я понял. Шума больше не будет. Кстати, ночных нападений тоже.
- Да ладно? Вы его взяли?
- Так точно. В этой квартире.
- А можно глянуть?
- Можно. Потом, правда, вас с напарником придётся закрыть за разглашение гостайны – превентивно, потому что… сами понимаете, в общем.
- А, ну да… Но может, у вас есть что сказать…ну, не секретного, что ли?
- Из не очень секретного, но для служебного пользования – это была террористическая ячейка, использовавшая в качестве оружия дрессированных хищников. Но и про это я бы гражданской публике говорить не советовал. У вас всё? Ещё надо секретность обеспечивать, если вы понимаете, о чём я.
- Да, конечно, не будем мешать. Спокойной ночи.
- Пока что нет. Постойте на минуту. У вас, я слышал, коллега пострадал при попытке ликвидации этого, скажем так - террориста?
- Да, Иванов. Жутко его подрали, конечно. Удивительно, что оклемался.
- А что с ним сейчас?
- Да всё.
- В смысле? Вы же сказали - оклемался?
- Да видите ли, какая петрушка...- Толстый почесал лоб - Он как-то странно стал себя вести. Нервно. Постоянно оглядывался, будто кто за ним шпионит... Лицо - не то как с недосыпу, не то с бодуна. Как-то спрашивал у меня, не знаю ли я батюшку, который этим занимается... как же его... Экзорцизмом, вот! А с недельку назад уволился из органов и... В общем, нашли его в гараже. Почти без головы. Из двустволки застрелился. Такие вот пирожки с котятами.
- Ох, вот оно как...- Николай тряхнул головой, словно отгоняя надоедливого комара - Что же, не смею вас больше задерживать. Удачного дежурства!
Стражи порядка с конским топотом сбежали вниз по лестнице. Николай же... Вздохнул с облегчением. Конечно, смерть - это трагично, но... Одной головной болью меньше. Далеко не всегда общение со вновь обращенными происходило настолько гладко, как с Татьяной. Да-да, несмотря на нападение - этот случай был очень благополучным в сравнении... С некоторыми другими, о которых Николай предпочел бы забыть навсегда.
Когда он вошел в комнату, Жанна спросила:
- А чего это с тобой менты общаются, как с высоким начальством? Я уже подумала было – всё, приплыли. Ан нет.
- А, тут всё просто – он достал из кармана рубашки служебные «корочки» и показал девушке.
- Ого… Поддельные?
- Нет. Я на самом деле работаю на контору. Правда, о подразделении, где я несу службу, даже внутри конторы знают очень и очень немногие. И немногие из этих немногих знают, что мы не какие-то чудики, тратящие бюджетные деньги «на всякую чертову чертовщину».
- А как ты туда попал?
- Так… Вижу, придётся всё же погрузиться в некие подробности. Итак, в конце 70-х годов прошлого века на территории нефтяных месторождений, затерянных в бескрайних таёжных просторах, провели серию подземных атомных взрывов. Нужно это было вроде как для того, чтоб добывать больше нефти из нефтеносных пластов – или что-то в этом роде, я не специалист, тебе это должно быть виднее, кстати. Но это и не важно. Важно то, что через пару десятков лет из одной нефтяной скважины неподалёку от эпицентра взрыва попёрло ТАКОЕ… Мы называем их упырями, старики из местных – Бусиэ. Хотя на самом деле там не один вид из разряда этой вот…альтернативной формы жизни… Которая для нас – скорее форма смерти. Сперва их сдерживали местные – естественно, не простые, а – оборотни. Как мы с тобой, только, конечно, старше и опытнее. Но одной добывающей компании захотелось там попромышлять. Местных прогнали – а те не стали сопротивляться, чтобы просто себя не выдать. Ну и… эти вот упыри – они волнами наступают, с периодичностью примерно в год. Нефтянников сожрали. Долго ли коротко ли – присоединились спецслужбы. Не только наши. Потому что несмотря на всякие Холодные войны – это угроза… Если её не сдерживать, то… Боюсь, нам придёт конец.
- Погоди, погоди… А вы…ты…ну, то есть, теперь уже мы – что, не угроза?
- Не больше, чем тот же медведь, допустим. Да, мы можем нападать на людей, но делаем это – вопреки фольклору, далеко не так часто, как принято считать. Кроме того – вполне можно научиться себя контролировать даже перекинувшись. Конечно, изящные манеры и доказательства теоремы Ферма в таком состоянии недоступны, но уровень «не нападай без причины», да «не разрывай в клочья своих союзников» - вполне достижим. Но самое главное – Бусиэ плохо берут пули. Лучше всего их рубить…или разрывать. Но с пунктом «рубить» есть одна сложность – это ближний бой, в котором они слишком опасны для обычных людей. Ещё помогает огонь, но хороший, мощный – бронебойно – зажигательные пули, допустим, слабоэффективны. Напалмом пробовали заливать – временный эффект, да и они лезут так, что норы по большой площади рассеяны, так что огнесмеси не напастись. Даже ядерный взрыв не помог – да, год без них прошел после взрыва, но потом – всё по новой. Так что правительствам приходится заключать договор и с нами. Несмотря на то, что конечно же – обычные люди нас в большинстве случаев боятся, ненавидят и всё в этом духе. Но жить захочешь – и не с такими сотрудничать будешь…
- То есть – нам с Танюхой придётся воевать с какой-то…нечистью, я правильно понимаю? Или воюем, или нам всё, серебром черепушки начинят?
- Ты почти права. Или воюете, или идёте восвояси – без дополнительных дыр в черепе, но пройдя в Центре Адаптации курсы по самоконтролю. Ну и да – про вас будут знать, кому это положено, так что любые, скажем так, убийства со зверским почерком, и – будут проверять и вас в том числе, если поблизости окажетесь.
- С чего такой либерализм?
- Это голый прагматизм. Никому не нужен саботаж – в такой обстановке. Да и вервольфа не просто убить даже серебром. Потому дешевле отпустить тех, кто не желает сражаться. Но таких не так много. Охота, даже на эту вот…нечисть – это отличная возможность развития для оборотня. И мало кто отказывается от возможности стать лучше.
- А что за Центр?
- Центр Адаптации? А, это, по сути, такой поселочек в тайге. Там всем заправляет мой Учитель. Он шаман и ещё – дипломированный психотерапевт. Ну и оборотень, конечно. Именно он спас меня, когда слишком далеко забежавший Бусиэ нанёс мне смертельную рану.
- Так этот шрам на лице – он…
- Он не от обнимашек с медведями, верно.
- А всё же…кто такие эти… Бу…упыри, в общем?
- Мы до сих пор точно не знаем. Например, практически все аминокислоты в их организме – это D – аминокислоты, в то время как у нормальных земных организмов белки состоят из L – аминокислот. Им не нужен кислород для дыхания, но они могут как бы переключаться между несколькими вариантами хемосинтеза. У них нет глаз, но они каким-то образом неплохо видят. Это не эхолокация – это именно зрение. Как? Мы пока не знаем. Но самое гадкое – они могут…как бы инфицировать людей, превращая их во что-то вроде зомби. И не только людей – всех теплокровных млекопитающих… Почти всех. Для этого явления даже название особое есть – Смоляная Чума. Потому что зараженные выделяют вязкую, черную жидкость, которая также – заразна…
- Ты сказал, что эта ваша Чума заразна почти для всех. А не заразна она, видимо, для оборотней?
- Да.
- Ну, хоть что-то хорошее в этом есть. Хоть один плюс.
- Почему только один? Мы живём очень долго. Почти не болеем. Сила, скорость, развитость чувств… Но, конечно, есть и минусы: необходимость убивать, например. Вегетарианцем быть явно не получится. Необходимость строгого самоконтроля – например, напившись, можно таких дел наворотить, что просто держись…
- Мдааа… Ну, я не выпивоха… Так что как-нибудь переживу. Надеюсь. И… А как Танюха-то стала…?
- Точно не знаю. Есть у меня одна гипотеза. Дело в том, что хоть контора и старается поставить на учет всех, вроде нас, какая-то часть ликантропов ускользает из – под этого вот совсем не всевидящего ока. И далеко не все из них могут себя контролировать. А кто-то попросту не хочет. А что? Такая силища – чего б с её помощью всласть не самоутвердиться над жалкими людишками? А бывает, человек просто в принципе не понимает, что с ним, думая, что он сошел с ума. В случае с Танькой же… Я почти уверен, что нашел того, кто привёз оборотничество в эти края. Это брат местного судмедэксперта. Ныне покойный. Его в тайге ранил какой-то зверь – брат уверен, что медведь. И – от таких ран мало кто оправляется, но он выжил. Даже не став инвалидом, как я понял. И потом, месяцы спустя – он пускает себе пулю в череп из своего охотничьего ружья. Я не стал брата спрашивать, конечно. На пикнике в интернет с телефона вышел, и… Так вот пуля была не простая – а из серебра. И это правильно – обычная эффективна только в 50-60% максимум - это если в голову, а тут – наверняка. Думаю, перед этим он успел на кого-то напасть. И очень неплохо так подрать. Потом, узнав из новостей и сопоставив факты… Возможно, это был парнишка лет 16…а, забыл как его, надо же… Его ещё грузовиком сбило у городской черты – а водитель клялся, что сбил не человека, а какое-то неведомое животное. Кстати, даже после такого вервольф обычно выживает, а тут… Потому я и сомневаюсь, но допустим – парнишке просто не повезло. Нас трудно убить, но мы не бессмертны.
- Слушай! А ведь точно! Бегал за Танькой один местный акселерат – после того, как Володя уже… А потом – она мне по электронке странный случай рассказала: на неё на улице сзади напрыгнуло какое-то животное, она не рассмотрела точно, и укусило за плечо. Не сильно вроде, но до крови. Она грешила на бродячую собаку, их тут много же… Прививки от бешенства потом делала...А я вот теперь думаю – а что, если не собака это была?
- Да теперь-то уж сложно сказать…
- И ещё кое - что вспомнила... Те менты - ну, которых Танька загрызла... Она пацанёнка одного бездомного подкармливала, а они его в реанимацию уложили - так избили. И придурка одного - он меня пытался в подворотню затащить... А потом его Танька, выходит... Так слушай - а ты говоришь, что нет изначально у оборотня самоконтроля.
- Осознанного самоконтроля нет. Но есть остаточные воспоминания. Например, она в одежде бегала - своей любимой кофточке и куртке Володи. Я сейчас понял, что это за куртка была, когда я первый раз её увидел вживую. Танюху, не куртку, в смысле.
- А ты сразу не узнал её, что ли?
- А как я должен был её узнать? По запаху? Так мне самому надо полностью перекинуться, чтоб такие запахи-то чуять. По внешности - невозможно, ты сама видела, как трансформация людей меняет... Ладно, предлагаю сейчас пару часиков вздремнуть - потому что насчёт автобуса я дезинформировал.
- Соврал.
- Хорошо, соврал. За нами приедет служебная машина, а потом ещё долго лететь с пересадками…. Так что впереди – трудный день.