Моя журнальная публикация в № 11
Как странно-хрупко, но упрямо-прочно
Живут в нас образы любимых мест…
Сквозь растр любви, размытый
и неточный,
Но в ауре силы и былых надежд…*
Когда мы начинаем задавать себе вопрос «кто я», среди прочего надеемся услышать и ответ об этнической составляющей нашей личности. Почему-то это важно для нас. Этнокультурные коды, этногенез, национальная самоидентификация… Мы достаточно много в последнее время говорим об этом. Сколько существует теорий, парадигм этих понятий! А нужно ли национальное сознание, самостояние в век глобализации, всяческой интеграции и унификации? Пусть об этом спорят ученые. А мы обратим свои взоры в себя.
Чтобы выжить и расти, любому дереву нужны корни. И мы без осознания себя конкретным человеком из рода такого-то, из определенного места и т.д., теряемся: у нас начинается внутренний конфликт, как у путешественника, оказавшегося в одиночестве в далекой стране. Да, мы не хотим быть социально и психологически «анонимными», нам нужен контекст. Не в смысле «цветовой дифференциации штанов», а узнающих нас и дружелюбных, любящих и разделяющих с нами одно прошлое и одинаковые ценности людей.
Как тяжело даётся нам цельность и гармония, ибо мы сотканы из противоречий, природа наша двойственна, интенции зачастую противоположны…Тоска по единству с человечеством и желание своей особости, жажда универсальных ценностей и нежность к родным обычаям…
Мы ищем константы в этом изменчивом, часто парадоксальном мире. Может ли культурный этногенез стать такой опорой для нас?
—Как соотнести национальное и общечеловеческое, идентичность этническую, конфессиональную и гражданскую?
—Нужно ли нам планетарное мышление?
—В какой степени необходимо оберегать национальное в себе?
—Можно ли в истории своей малой родины разглядеть модель мира?
Реальность опять ставит человечество перед этими непростыми вопросами. Почему опять? Вспомните историю формирования наций, — она была во многом трагичной. И людям всегда был нужен свободный выбор.
Поначалу мы хотим познать весь мир, наш вектор направлен во вне; затем в большей степени хотим познать свою внутреннюю вселенную и, наконец, в поисках своей идентичности мы пытаемся докопаться до самых корней (особенностей рода, судеб предков, вспомнить родной язык и т.д.).
Такой видится в общих чертах эволюция национального самосознания человека в течение его жизни. В этом смысле притча о блудном сыне как метасюжет может быть иллюстрацией. Хотя, говорят, что в кругосветном путешествии, как в духовной практике, открываешь и мир, и себя самого одновременно.
Вообще-то люди склонны отождествлять мир лишь с тем, что им хорошо известно. Сужение сознания не позволяет видеть дальше своего носа. Но по мере того как поднимаешься в гору, обзор обретает иной масштаб. Одно дело видеть полоску реальности, сидя на крылечке своего дома, и совсем другой уровень— видеть мир сквозь иллюминатор космического корабля. Если бы мы не общались с великим наследием человечества, мы выглядели бы философами на завалинке.
Культурный универсум Шекспира и Данте, Микеланджело и Толстого потому и возможен, что в нас много общего, — общечеловеческого! Помните стихотворение Валерия Брюсова?
Над бредом наших разных ликов,
Над диким сном
Разноязычных наших криков, —
Не здесь, в ином —
Есть нас связующие нити.
Есть общий зов
За грань желаний и событий,
Имен и слов!
Мы все склоняем взор во храме,
Всех зыблет страсть,
И красота над всеми нами
Простерла власть!
Еврей Кафка писал на немецком языке, проживая в Праге, которая являлась городом Австро-Венгерской империи. Он был человеком более чем странным, с болезненными фобиями. Но его произведения стали достоянием всего человечества. Писателю удалось через себя нащупать болезненные узлы мира, увидеть будущие катастрофы ХХ века. Анна Ахматова удивлялась этой прозорливости: «…Я понимаю, что он описал свои сны, но как он смог подсмотреть мои?»
Интересно, что вне родины творческая энергия некоторых угасает, как, например, у С. В. Рахманинова, который в эмиграции ничего не сочинил. А вот Софья Губайдулина, большой современный композитор, прекрасно работает, постоянно проживая в Германии. Люди, конечно, разнятся в своих привязанностях, но, может быть, и мир стал иным.
Как символичен танец Матисса, в котором словно живые огни сплелись руки всего человечества! И «Оду к радости» Бетховена мы готовы с особым чувством общности готовы подхватить хором — назло войнам, угрозам жизни, ненависти и смерти. Мы — бессмертное человечество—с оптимизмом смотрим в будущее.
И, конечно, каждому из нас хочется увидеть весь мир — наш общепланетарный дом.
Приветствую все варианты мира,
Любуюсь пестрым многоцветьем.
Хотелось девой бы в Кашмире
Срывать душистых трав соцветья.
Отжечь с ирландцами их джигу
И хайланд в килте под волынку
И крикнув йодлем петушино,
Нырнуть затем в разбой лезгинки.
В изгибе гордом и красивом
Побыть сеньорой во фламенко
И вздрогнуть...от нежданной силы,
Что в песне ближней деревеньки.*
А вы знаете об утверждении этнобиологов и эзотериков, что для сохранения здоровья, гармонии, человеку лучше говорить на родном языке, т.к. его аппарат предназначен для определенных звуков и способов звукоизвлечения(?!!). Вот такая информация к размышлению…
С конца ХХ века наблюдается всплеск интереса к этнике. Особенно это проявилось в кино и музыке. Музыканты старались найти подлинные мелодии, инструментальные и вокальные приёмы, которые бы позволили окунуться в стихию оригинального народного творчества—аутентику. Dead can Dance, Deep Forest, Инна Желанная, маэстро дудука Дживан Гаспарян, Mgzavrebi и многие другие, которых в разной степени можно отнести к «world music»; а у нас— «Троица», «Стары Ольса», Shuma и др.
Протестантские хоралы, которые в ХVIII веке использовал И. С. Бах в церковной музыке, когда-то воспринимались как народные песни. И благодаря этому новаторству современники лучше понимали музыку великого композитора.
«Познай своё—узнаешь весь мир, это возможно именно потому, что наши культурные коды нам понятны на уровне бессознательного»,—говорит певица Руся, организатор этнопроектов.
Есть люди, которым, наверное, на роду написано быть хранителями народных традиций, ремёсел, песен…—души народа. Когда слышишь космос языческих напевов или светлые образы христианства в исполнении Ивана Кирчука в синтезе с современными ритмами, кажется, что это вибрации самой земли белорусской.
Мир ждет унификация, — говорят футурологи. Вероятно. Но пока можно сохранять это чудесное разнообразие нравов и языков, это «вавилонское столпотворение» в хорошем смысле, давайте прилагать усилия.
Это наше дерево жизни, поливая его корни и ухаживая за кроной, мы защищаем себя. А там как Бог даст…
*-стихи Рахматулиной Л.Н.
Худ. Юрий Подвербный «Дом белой цапли"