Глава 1
Я потерял работу весьма неожиданно. Настали новые времена, крупное министерство превратилось в такое же крупное АО. На его верхушке чего - то стали мудрить и тасовать. Очередное сокращение в целях ''оптимизации'' - и меня, отработавшего чуть более года на новой должности, вернее, штатную единицу, кою я занимал, твердая рука вычеркнула. Это был тяжелый удар. Шеф меня как бы утешал и успокаивал, что он принимает меры, что все как-нибудь уладится. Текли дни и недели, срок предупреждения о сокращении близился к концу. Шеф периодически зондировал, не пойду ли я туда-то и туда-то. Все им предлагаемое было ниже занимаемой мною должности и, чувствуя себя обиженным и униженным (ведь взысканий на моей нынешней должности я не имел), я от предложений отказывался. Не мог представить себя в ситуации, когда мои бывшие подчиненные (некоторые лет на двадцать меня моложе) давали бы мне указания и учили жизни. Кончилось тем, что я согласился на увольнение до истечения срока, получил выходное пособие и в свои сорок семь лет оказался не у дел. Не буду кривить душой, в первое время я испытывал большое облегчение. Отдыхал и физически и морально, все - таки АО умело высасывать соки.
- Как я их сделал,- периодически звучало в мозгах.
В конечном счете я ''сделал'', разумеется, самого себя. Время шло, ресурсы таяли, взгляды ближних становились все более пристальными и острыми. Я начал просматривать газеты, бегущие строки на ТВ. Раза три звонил куда-то - не подходило, хотя не исключено, что, если бы подошло, то не взяли бы. Оказалось, что я совсем не умею искать работу. Опыта не было: раньше все шло по течению – институт, распределение, работа, предложение, выше, работа, предложение и так далее. Новая ситуация требовала нового подхода. Да. Какого?
Сложно сказать, чем бы мое ''великое сидение'' кончилось, если бы месяца через три после увольнения мне не позвонил старый друг. Если говорить точнее, он был вторым по времени другом из далекого неповторимого и невозвратимого детства. Совсем точно: мы подружились, когда нам было по одиннадцати лет от роду. Пути наши давно разошлись. Осталось три – четыре телефонных общений в год, не считая поздравлений с днями рождения.
Обменявшись своими традиционными шутками, мы поделились последними событиями. Я не акцентировал своей растерянности, хоть и высказался – тоже как бы в шутку - типа все хорошо и будет еще хуже. Друг, однако же, что-то уловил и посулился связаться со мной денька через два, ''провентилировав''. Он действительно позвонил, правда, через неделю. Извинившись неотложными и внезапно нахлынувшими делами, он продиктовал номер сотового, по которому мне следовало предложить свои услуги в качестве энергетика. Был уже поздний вечер и я отложил звонок на утро.
Просмотрев в середине ночи игру наших на чемпионате мира по хоккею, я проснулся на следующий день в двенадцатом часу. Медленно придя в себя посредством кофе и сигарет, набрал записанные цифры где - то в половине второго. Абонент не ответил. Перезвонил через десять минут, результат тот же. Выждал еще с час и - уже с раздражением - вновь набрал номер. Отзыв.
- Да, да…
- Здравствуйте.
- Да, да…
- Я по поводу работы.
- Да, да…
- То есть Вы меня берете?
- Да, д…Что? Кто это?
- Это энергетик, который, как мне сказали, Вам требуется.
- Да, да, подъезжайте, переговорим.
- Куда подъезжать - то?
- Д… то есть как куда, в офис, Ушакова, 7.
- Понятно, до свидания.
- Да, да…
Положив трубку, я попытался вспомнить в каком районе находится улица Ушакова. Не вспомнил. Что же, вызвал такси, вышел во двор, подождал, сел. Назвал пункт назначения: Ушакова, семь.
- Понятно, - молвил таксист, и, уже тронувшись, осведомился, - а где это?
- Не знаю, встреча у меня там назначена.
Таксист долго переговаривался с оператором, называя ее то Кленом, то Леночкой и, наконец, остановив машину, сказал, что такой улицы в нашем городе нет. Так куда? Домой. Отдав полсотни, я, сильно раздражившись, кинулся названивать дадашнику.
Сообщив о моем открытии и добавив явно лишние слова, я узнал, что улица Ушакова находится в городке С - ск, это под Москвой, что ничего страшного, в компании много иногородних, так что «приезжайте, да, да». Конец связи. Вот тебе бабушка…
Приезжайте! Эге ж. Москва, в два конца по нынешним временам это же месячная зарплата, полусреднего класса. Да еще клади до этого городка, да питание, да без пива не обойдется. Во сколько же это обойдется?
Только таки решился я. Под всхлипы и причитания жены снял со счета почти все. И поехал. Долго ли, коротко ли; на поезде, на электричке, и, на последнем этапе, автобусом, приехал.
Огромное девятиэтажное здание, в плане похожее на зигзаг стилизованной латинской буквы S. По четвертый этаж включительно, черное зеркальное стекло, выше – голубоватый бетон. Солидно. В дополнение шика пронзительно яркая, красная, светящаяся надпись на уровне второго этажа “ФЕРРУМ ТЕМПО”.
Захожу в одну из двух громадных дверей. Предьявите! Предьявляю. Не то предьявляете! Вы кто? Вам к кому? Обьясняю. Вам не сюда, Вам с левого торца. Кто бы спорил. Захожу с торца, левого.
Окошечко, в нем строгое лицо. Кто? Что? Зачем? Энергетик, говорю, по приглашению ''да-да''. О'кей, Вам прямо по коридору и направо. Иду, стучу, и на знакомое ''да, да'' вхожу. Кабинет (мне бы такой), обставленный по последнему слову дизайна. Перед обитателем кабинета два жидкокристаллических монитора, в которые во время нашего разговора он поочередно поглядывал. Одет обитатель в невиданную униформу ярко синего цвета из отличнейшей ткани. На петлицах вензель ФТ, на погонах - тот же вензель и два золотых полумесяца.
- Да, да - говорю для начала.
- Д…, Вы кто? Солидно поясняю, про звонок и так далее.
- Ага, (слава Богу) энергетик. Документы.
Предъявляю паспорт, трудовую книжку, диплом. Изучает.
- Ну что, не плохо. Что такое ватт?
- Ватт? - слегка опешив и припоминая, отвечаю, - единица мощности, ампер-вольт в секунду…
- В секунду, - удовлетворенно говорит он, - именно в секунду. Меня величают Виктором Викторовичем. Знаете, ммм…, - заглянув в трудовую, - Алексей Павлович, нам нужен не совсем обычный энергетик. Нам нужен специалист по оценке энергетики времени.
- ???
- Вы все поймете в течение того же времени. В общем, мы Вас берем.
- Зарплата?
- Не обидим.
Действительно приняли и, действительно, не обидели. Назначили втрое против моего последнего заработка. За два, ну, максимум, за три года можно было отлить монетку такого диаметра, что ее хватило бы до конца дней. Человек предполагает…
Глава 2
Я, без проблем, обосновался в С - ске. Поселился в то ли гостинице, то ли общежитии. Тоже девятиэтажное здание, но явно знавшее лучшие времена. Под его крышей силикатным кирпичом было выложено на века: ''1977 год''. Феррум Темпо арендовала первые три этажа. Мне достался номер на первом. Довольно уютная кгт: 9 квадратов, полутораспальная кровать, стол, два стула, шкаф, микроволновка, небольшой (а зачем мне большой) холодильник, японский (по наименованию фирмы) телевизор на тумбочке. Даже санузел с сидячей ванной. В общем, быт, во многом определяющий сознание, был удовлетворительным.
На первый свой ужин в новой среде обитания открыл банку консервов, приобретенную в здешнем универсаме. Тушенка застольная, мясорастительная. ЗАО «Экспериментальное мясоперерабатывающее предприятие». Местное производство. Состав: свинина, шпик, лук, морковь, перец черный, соль, растительный белок (?), фосфат (?), перец душистый, вода (?, в общем - то хоть честно), лист лавровый. Действительно эксперимент! Употреблять в холодном или разогретом виде. Съедобное дерьмо. Редкие кусочки свинины, чуть более многочисленные кусочки шпика, остальное - фосфат, в воде. Если б не водка…
Первые две недели прошли в освоении новых обязанностей и, вообще, во внедрении. Странной и удивительной оказалась фирма Феррум Темпо и надо сказать, что моя эйфория начала помаленьку блекнуть. Однако, все по порядку.
Фирма была построена на четкой иерархии. В основании пирамиды трудились Минуты (Мины, как их обычно называли). Мельтеша туда - сюда на втором этаже, где проводились разнарядка, всевозможные инструктажи, планерки и разборы, они были прикованы к своим пультам на первом этаже. Мины получали по полной программе, если динамика событий (аварий, пожаров и т.п.) была отрицательной. Естественно, что Мины старались скрывать негатив. Короче, как у наркоманов: «хорошая мина при плохой игле».
Всего в каждый момент времени дежурили тридцать Минут. Перед каждой на пульте высвечивался подконтрольный регион. Текущая информация появлялась в трех, а то и четырех окнах монитора. Постоянно звонили телефоны: обычно два, но иногда и три, бывает, что и все четыре. Пятый телефон - прямая связь с Часом - тоже периодически оживает. Минутам тяжко, подобно хоккеисту, если он играет в полную силу и не может вытянуть более двух минут. Минуты изматываются к исходу пятнадцатой минуты. Принимать широкий поток информации, регистрировать ее и соответствующим образом реагировать не каждый потянет. Вот перечень показателей из отчетности только в той части, которую я получал в силу своей должности: коэффициент событийности, коэффициенты опасности и безопасности, коэффициент травматизма, общее энергопотребление (если снижается, то не говорит ли это о спаде производства, если выросло, то не расточительно ли расходуется дорогая энергия), энергоемкость секунды (минуты, часа, суток, помесячно, поквартально) в сравнении с предыдущим периодом, положительная и отрицательная динамика, намеченные мероприятия, сроки исполнения, ответственные за исполнение, отметки об исполнении, отметки проверок исполнения, контрольные проверки проверяющих. Наверняка еще что – то пропустил.
Ко всему Минам надо представить письменный отчет о дежурстве. Плюсом – отбыть на планерке ДН, а еще, не дай Бог, попасть на планерку ГОДа. Добавим периодические и внеочередные проверки знаний, техническую учебу, внезапные проверки на рабочем месте, текущий перемат, извергаемый чинами от Часа до Квартала. В целях экономии фонда оплаты труда Минуты дежурят двадцать минут подряд, затем «отдых» в течение часа и еще двадцать, и в таком режиме двенадцать часов. Затем двенадцать - отдых на дому, двенадцать часов опять в рабочем режиме. Наконец – двое суток дома и все сначала. Минам не позавидуешь… При всем при том Минуты держались за свои рабочие места, как альпинист за страховочный трос. После того, как ''градообразующий'' комбинат ЖБИ приказал долго жить своей продукции, в Ск – ке с трудоустройством наступил жесткий напряг.
На десять дежурных Минут, на десять кругов - так это называлось, приходился один дежурный Час. Над Часами стоял День-Ночь (ДН), который представал с докладом на утренней планерке, куда также вызывались проштрафившиеся Часы, а в исключительных случаях и Минуты. Выше ДН располагался Месяц, уже величина крупная; еще выше витал Квартал. На зияющей высоте находился ГОД.
За крайне редким исключением все Минуты, Часы, ДН, и, частично Месяцы, были либо местными, либо жили в общежитии. Где обитали остальные Месяцы, Кварталы, зам ГОДы и сам ГОД, было тайной загадочного секрета.
Пирамида фирмы не была идеальной формы, ближе к вершине она утолщалась. Не говоря про обычные жизнеобеспечивающие подразделения - пресловутый хозотдел, связь, тепло, канализация, пресс-центр и т.п. - существовали службы: безопасности, охраны труда, техотдел, отдел сводной статистики, отдел энергетики и еще ряд совсем уж специфичных отделов, типа: ускорения - замедления времени, относительности времени, ротора и дивергенции.
Отделы и состоящие из них службы курировали отраслевые замГОДы. Курировавший мой отдел замГода сменился за две недели до последующих событий. Эту должность занял Деметрий Симеонович Кудряш. Было ему что – около сорока пяти. С него все и началось. (Спешу, спешу…)
Униформа, не знаю, откуда уж она взялась, была вдумчиво разработана. Минуты, те ходили в курточках с пустыми петлицами и аналогичными погончиками. Курточки живо напоминали бумажную одежку Буратино. К чести руководства фирмы надо признать, что форму себе Мины приобретали за половину стоимости. Часы красовались в полушерстяных костюмах синего цвета. На петлицах уже появлялся вензель ФТ, а на погонах серебряный сектор, соответствующий одной двенадцатой окружности циферблата. ДН носили на погонах серебряный полукруг. А уж у Месяца появлялось золото, полная луна. Квартал блистал четырьмя золотыми лунами. Погоны ГОДа были истинно произведениями художественного и ювелирного искусства. На золотом фоне ослепительно переливалось алмазное Солнце, которое окружал серебряный эллипс, в апогее прерываемый голубым кружком бирюзы.
У заоблачного ГОДа было пять заместителей – зам ГОДов. Главный из них – Первый зам ГОД, на мой взгляд – рабочая лошадка, тянул основательно. Однако, его «здрасьте» и «охота сказать», произносимое на всех уровнях, сильно портило имидж.
Ряд вопросов для обсуждения в фирме были запрещены. Откуда и кто передает информацию о положении на «местах»? Откуда поступают текущие указания и куда уходят отчеты фирмы, кто это оплачивает? И, главное, зачем это все нужно? О безусловном запрете задавать такие вопросы мне быстро дали понять. Когда я пытался перевести разговор на эти темы, то от меня под каким-либо предлогом уходили, напоследок одарив либо сожалеющим взглядом, как ущербного, либо взгляд на прощание пылал искренней ненавистью. Поразмыслив, я, кажется, разгадал столь интересную реакцию. Если ответы на указанные темы является служебным преступлением, то человек, задающий вопросы либо слабоумный, либо провокатор. Хотя я несколько исказил истину. На первый вопрос легко следовал ответ: «Информация идет из регионов». На второй вопрос также непринужденно отвечали: «Центр». А вот дальнейшие уточнения вызывали описанную реакцию. После трех – четырех попыток ''опасные вопросы'' у меня хватило ума больше не задавать.
Глава 3
Мои функции были определены и регламентированы должностной карточкой. Большую часть показателей, которые мне вменялось в обязанность контролировать и обеспечивать по ним статистическую отчетность, я не понимал и никогда и нигде о таковых не слышал и не читал.
Целый месяц я честно и добросовестно пытался постичь. Перешерстил интернет, бесполезно. Осталось только поднять на все это заднюю ногу. Что я, в конце концов, и сделал. Однако, поскольку информация об этих инфернальных показателях приходила в установленный срок, сводилась тремя моими помощниками в установленные формы (ФТэ-1, ФТэ-2 и т.д.) мое дело было маленькое - вычитать орфографию, синтаксис, должности, инициалы, фамилии вышестоящих начальников, каковым эти отчеты отправлялись. Кроме того, мне оставался небольшой анализ соответствия текущих отчетов предыдущим. И, уж совсем небольшую долю отчетности, которая мне, как технарю, была понятна и хоть какую - то ее практическую пользу и применение представлял, я, само собой, отслеживал с тщательностью и удовольствием профессионала. Все мои перечисленные функции занимали около 20, изредка 25, процентов рабочего времени. Надо оговориться - урочного рабочего времени. Было еще и сверхурочное, вей-вей - было, я об нем еще расскажу.
Возвращаясь же к урочному, могу добавить три отвлечения от собственно работы. Первое, это незабвенный пасьянс ''Паук''. Вот шулер то, вот мошенник, ниспровергатель теории вероятности начисто, под нож. Сколько раз я испытывал почти непреодолимое желание дать монитору, показывающему такой лохотрон, кулаком в морду и потом долго-долго топтать ногами. Плевался и шел перекурить. Курилка - это второе отвлечение от тягомотины рабочего дня. Курительные комнаты были по одной на этаж (напомню, если не говорил, все описываемое было, если и не давным-давно, но и не в прошлом году). На нашем шестом этаже курилку посещали десять мужчин и четыре женщины. Разные это были люди, очень разные. Два мужика, курить вместе с которыми мне было неприятно, постоянно делились своими успехами в компьютерной игре ''Танки''.
- Я ему бронебойным почти под башню - не пробивает и бортом, сука, не поворачивается, - а этому долбанному Т-IV, что ты сделаешь, если у тебя х... пушчёнка.
Мужикам под сорок и эти их инфантильные разговоры раздражают и удручают. Женщины. Две матроны посвящали все курительное время детям, своим и чужим. Третья присоединялась, как к мужским (не к танкам, конечно), так и к женским разговорам. Четвертая, как правило, молча смотрела в окно.
Третье отвлечение - это обед, хотя он и не входит в рабочее время. Обед был типично английский, т.е. абсолютно консервативный, никаких новшевств. Пельмени. Всегда одной и той же фирмы и одного наименования - Московские! Варил я их рано утром, обязательно закладывая в кастрюлю мелкую луковичку для повышения вкуса (пельмени все - таки не домашнего производства). По готовности помещал их (с луковичкой само собой) в прямоугольный пластиковый контейнер; добавлял сверху кусочек сливочного масла; закупоривал крышкой с четырьмя зажимами; и, поместив контейнер в полиэтиленовый мешочек, клал его в свой рабочий портфель.
По наступлении обеденного времени хватал пельменный контейнер и электрочайник; шел в кухоньку нашего отдела. Пельмени в микроволновку, пальцы автоматически набирают 640 - 2 - Старт. Потом наполняется чайник и быстро - быстрехонько в кабинет. Чайник молниеносно установлен и включен. Зачем вся эта скоропалительность? Затем, что бы до того, как запикает микроволновка, успеть войти в сайт ''Военная литература'' и найти страницу произведения, на которой вчера закончилось - вместе с обеденным временем - чтение. Страница найдена, микроволновка пищит, забираю пельмени, возвращаюсь за стол, десять грамм 9 процентного уксуса в пельмени, кипяток в чашку с пакетиком ''липтона'' - обед готов. Поглощаю материальную и духовную пищу. Хорошо.
Теперь о нехорошем. Организационно мой отдел входил в состав службы жизнеобеспечения. Начальником службы был Сергей Ананьевич Мурланов. Старый обкомовский аппаратчик, неведомыми путями попавший в ''Феррум Темпо'', в свои 64 года держался за свою должность всеми способами, всеми щупальцами, как осьми или двенадцатиног. Показательна его стойка перед начальством. Голова максимально выдвинута вперед; шея, спина и высохшая тазовая часть в профиль образуют прямую линию с наклоном в 60 градусов к нормали; ноги в коленях согнуты под углом в 165 градусов, уменьшающимся во время непосредственного обращения к нему начальствующего лица, тем больше, чем круче обращение.
Мурланов тянул изо всех сил и действительно был локомотивом, иногда опережая задания вышестоящих. Зачастую же, не угадывая, тратил свои силы и силы своих подчиненных на никому не нужную ерунду. Да, был локомотивом, но типа первых паровозов с очень низким КПД. Там, где на решение проблемы и принятие решения хватило бы десяти минут, Мурланов собрав ''причастных'' вел обсуждение полтора - два часа. Да, собственно, и на здоровие, имбецил, так имбецил. Плохо то, что посиделки выходили на час, два за пределы рабочего дня. Ну, имбецил и возраст почтенный, надо уважить.
Имея в подчинении три отдела, один сектор и две удаленные от центра станции ''оперативного контроля'', Мурланов /а чем он хуже замГОДов?/ создал в своем кабинете скайп - студию, где вывели на большой, как плакат, экран всех участников ''аппаратных'' и где он, не особенно задумываясь, вещал:
- Хотя я с Вами утром /или вчера вечером/ по телефону уже этот вопрос обсудил...
Умелое обращение с власть имущими дало Мурланову немалое количество наград и в том числе он получил корпоративный знак и стал ''Почетным анализатором времени''. - Не исключено, - ходила шутка, - что станет и ''По нечетным''.
У определенного типа начальников, как и у предшествующих, и у нынешних и у тех, которые последуют, были, есть и будут креативы /жополизы - по русски/, еще определеннее - сексоты. Был таковой и у Мурланова, что было отличием - так это должность. Что такое сексот? Ну, секретарь /секретарша/, сотрудник какого - нибудь отдела, сотрудник в каждом отделе, дрын, наконец, начальник какого - нибудь отдела. Может быть из всех перечисленных должностей кто - то и был информатором Мурланова о настроениях в коллективах, находящихся под его руководством. Может быть... Однако, некоторые высказывания и факты свидетельствуют о том, что поднаторевший в аппаратных играх Мурланов, признающий за немеркнущий в веках идеал некого вождя всех и т.д., учредил в подчиненной своей службе должность заместителя начальника. Заместитель и все, по каким вопросам - в штатном расписании ничего не сказано, должностную инструкцию носителя этой должности никто не видел, а если есть исключения то это – сам начальник службы и типа его секретарша. Этот, обличенный непонятными обязанностями субъект /слово не обидное, после того, как субъектами стали республики и области/ от начальника в общеуслышание получал спецзадания, относящиеся ко внешней сфере деятельности. Про внутренние же обязанности субъекта-заместителя начальника все могли судить по его поведению. При выведывании и вынюхивании он точно был не Рихард Зорге – любимый герой Мурланова, куда там. Его тупые шутки и явно провокационные вопросы вызывали только омерзение. Он шлялся по отделам, буровя всякую ерунду, время этого его шляния едва ли не превышало время моего общение с тем подлым членистоногим. Фамилия его была Литовченко, Яков Степанович. Это просто на будущее, если что - остерегайтесь!
Глава 4
Надо сказать, что все их дела меня бы не трогали, задача у меня была ясно обозначенная - куй деньгу. Однако, где - то месяца через три, присутствуя на планерке ГОДА, сидя спокойно в качестве наблюдающего, я вдруг услышал обращенный ко мне вопрос: «Гогалев, почему средняя энергоемкость часа за последние трое суток возросла?». Внутренне обалдев, я, тем не менее, как мне казалось, рассудительно ответил, что проявившаяся динамика анализируется и отчет в ближайшее время будет представлен к рассмотрению.
- Как это - анализируется?- я же говорю – за трое суток, вы там спите что ли? Трах - тарарах, перетрах - трарарах, шах и мат и еще мат. Душ Шарко с кипятком и со льдом попеременно.
Это куда же я попал, друг ты мой дорогой!
Вспомнилось, как на одной из планерок ГОД послушал, послушал и на середине фразы кого-то, жалующегося на кого-то, бросил:
- Трофимова…
Покатилось по расширяющейся волне:
- Трофимова, Трофимова к ГОДу.
И спустя пять-шесть секунд все заоглядывались, где Трофимов? Видят - идет и с раздражением, с возмущением на того, кто был вызван, зашипели, забулькали: «Ну что ты там, давай быстрее, ты что – е… нутый…». Брезгливо расступаются, брезгливо подталкивают в спину. «Давай быстрее, мудак».
Я бы и рад, дорогой читатель, повествовать без мата и реализма. Только ведь, во-первых, это уже будет не правдиво, а, во - вторых, вряд ли ты иначе прочувствуешь, как давит паровой пресс. Ведь все очень просто, представь, что так обращаются к тебе. А? Как? Холодно ли тебе, девица? Ну вот.
Грубость, хамство, как повседневное, обычное общение. Может быть они по другому не могут? То, что режет слух от людей простых, от бонз просто не переносимо. Но ведь переносим же. Сколько же капель мы выдавили из себя после рецепта доброго доктора? Ведь не смерть же грозит, не лагерь даже, не ссылка, не обструкция. Грозит изменение условий жизни, всего - то. Лень в основе нашего рабства. Значится, так и запишем: лень, дураки и дороги. Это, пока, в России.
Утром, завтракая, обнаружил под столом мертвого мыша; мышонка, вернее, уж очень маленький был. Лежал на боку; такая безнадежность на меня напала, не передать.
Простой путь решить проблемы России - бросить всех дураков на строительство дорог под умным, естественно, руководством.
«Ныне доказано, что тела всех вообще начальников подчиняются тем же физиологическим законам, как и всякое другое человеческое тело». (М. Е. Салтыков-Щедрин, История одного города). Вот, значит, как. Тут уж, раз пришло на ум, то требует продолжения. Михаил Евграфович создал свое гениальное, не постижимое /как такое смог написать человек/ произведение, как представляется, не только для своих современников. Всю ''линейку'' его ''градоначальников'' мы можем наблюдать и сегодня. В основном преобладают три типажа, разумеется, с вариациями, обусловленными реалиями нашего времени, но практически у всех имеется нечто общее. Угадайте, что? Есть сомнения в прозорливости автора ''Истории'', написанной полтора века назад? О, думы, думы мои… Забираетесь непрошенными и устраиваете погром в бедной головушке. Ведь, что интересно, сидит средний начальник на совещании у крупного начальника. Периодически вскакивает при упоминании своего имени; на вопросы отвечает путаясь; какой - то там статистики не знает; оперативной обстановкой не владеет – хоть сейчас снимай его с должности и в грузчики, с испытательным сроком. Но вот кончилось совещание, возвращается средний начальник в свой отдел (сектор), собирает подчиненных; и как бы вторая, а то и третья голова вырастает у него. Вопросы задает острые, задачи ставит злободневные, на тупость подчиненных раздражается.
Известно было, что информацию для планерок ГОДа готовили секретари отраслевых заместителей ГОДа, которые ее правили и, правленную, подписывали. Что же это получается, Кудряш и ко? Чем же я обязан такому наезду? Не было печали - черти накачали...
Получив по башке, я, по окончанию разборок, выскочил из кабинета, взлетел на свой шестой этаж, не присаживаясь, накарябал заявление и со скоростью почтового голубя примчался в приемную дадашника.
Почему, собственно, я так всколготился? Ну, упомянули нехорошо мою матушку. Ну, назвали меня долбанцом. Это ж в порядке вещей. Ругань на вороту не виснет, а материального ущерба я пока еще не понес. А вот почему. В силу разных обстоятельств моя предыдущая почти двадцатипятилетняя трудовая деятельность протекала весьма благоприятно. По счастливой случайности мне везло оказываться на тех рабочих местах или должностях, где пресс начинал давить через год – другой после моего перемещения на следующую должность. Сказывалась также и чисто инерционная тенденция уважения к специалисту – инженеру. Был период до, примерно, начала восьмидесятых, когда руководители и весьма высокого ранга вникали в технические вопросы. Инерция сошла на нет в середине девяностых. Теперь, если кто – то и пытался что – нибудь пояснить, аргументируя с чисто технической позиции, то был немедленно прерываем начальственным рыком: - Ты что, нам лекции тут будешь читать.
Все такого рода эксцессы, как уже было сказано, проходили мимо меня. Пока жаренный петух (гм… это ГОД, что ли?) самого не клюнул, я возмущался подобными фактами. Внутренне, конечно, в душе, но надо признать, что возмущался не совсем искренне и недолго. Десятилетия некоторого благополучия создали синдром, если и не отличника, то хорошиста. Пришло время - Девятый вал докатился и до меня. Никогда за все прошедшие годы я не был выпорот да еще публично и по смехотворной (тут, правда, не до смеха) причине. Теперь был.
Глава 5
- А Виктора Викторовича нет, - сказано было мне той третью лица секретарши, что не закрывалась компьютером, - они в командировке.
- У меня дело, не терпящее отлагательства.
- При отсутствии Виктора Викторовича СУПом заведует Александр Николаевич Трофимов, старший юрист службы управления персоналом, кабинет 204, - последняя треть лика скрылась за монитором.
Выхожу в коридор, смотрю на номер покинутого помещения -201/203. Нечетная, то есть, сторона; ориентируюсь и через две минуты вхожу в кабинет 204 , не хилый надо сказать кабинет. За хорошо оснащенным столом сидит мужчина в одной пятой прически, с хитрыми глазками.
- Вы кто, я Вас не вызывал.
Представляюсь, объясняю, кладу свою бумагу на его стол. Читает. Морщится. Смотрит в окно. Поворачивается ко мне с выражением непередаваемой скуки на физии.
- Вы свой трудовой контракт внимательно читали? Пункт 17.24. При расторжении контакта по инициативе работника до истечения года со дня заключения контракта - в данном случае… минутку... Он выдвинул ящик письменного стола, достал папку с ярко красной пластиковой обложкой, полистал и выдал:
- Вот, до 18 апреля будущего года, то производится перерасчет полученной заработной платы с возвратом организации – работодателю доплаты за ''корпоративность'', - он глянул в потолок, - это двадцать пять процентов или, с учетом полученной Вами за три месяца зарплаты, где – то около ста двадцати тысяч рублей, точнее скажут в бухгалтерии.
Я схватил свою бумаженцию и выскочил в коридор.
- Амба, - звучало в мозгах, - полная амба. Сто двадцать тысяч!
Я пересылал жене три четверти своей месячной зарплаты. На моей банковской карточке было сейчас шестьдесят с небольшим. До конца срока оставалось почти семь месяцев. Двести десять дней принимать душ Шарко! Ну, уж нет. Карету мне, карету…
Поплелся на свой шестой, забыв про лифт, вообще про все забыв. В таком вот разукомплектованном виде зашел в курилку. Нет худа без добра, в курилке, кроме вечно смотрящей в окно дамы, никого. Достал сигарету, достал зажигалку, чиркнул, ещё раз чиркнул, уже со злобой рванул большим пальцем по колесику чертовой штамповки, дррр...- выпал кремень, колесико, как и я, застопорилось. Вдохнул, выдохнул, еще раз вдохнул... Женщина обернулась, глянула на сигарету в губах, на зажигалку в руке, усмехнулась и протянула свою. Я прикурил, затянулся раз, другой, и благодарно кивая головой, вернул зажигалку.
- Что, достали, - не столько спросила, сколько констатировала девушка. Я окинул ее взглядом. Лет 35-37, светлые волосы на прямой пробор чуть касаются плеч, не высокая, стройная, приятное лицо, глаза смотрят и с легкой усмешкой и с легким же сочувствием.
- Да уж, - говорю, как кур в ощип или во щи...
- И то и другое для кура не здорово.
Мы понемногу разговорились. Погода, транспорт, цены, так, обо всем. Я после второй сигареты поуспокоился и уже было настроился на более основательное знакомство, но тут в курилку приперлись ''танкисты''. Я жалобно посмотрел на собеседницу.
- На трамвайной остановке ''ТРЦ Липочка'', в шесть,- тихо сказала она и, обогнув меня, вышла.
Я докурил сигарету до фильтра, бросил этот фильтр в урну и пошел в свою конуру. Открыл паука, немного с ним пободался; не идет, ничего не идет. Сложил руки на стол, сверху сложил свою бедную головушку. Пещера – безопасно, костер - тепло, шкуры подо мной - мягко, пять лет мне – пока еще никто не гонит что - то делать для пользы племени - хорошо.
Смурно смотрел периодически на часы. О! 16-35! Время активирования Мурланова вроде бы закончилось. Для полного успокоения звоню в приемную.
- Сергей Ананьевич на выезде, - отвечает типа секретарша.
- Свободен, свободен, - носится в мозгах, - еще часик и все.
На приподнятом настроении вновь завожу борьбу с антинаучным пауком и так увлекся этим делом, что на пять минут прозевал окончание рабочего дня. Блин, ноги в руки или там наоборот, короче, через сорок семь секунд я выскочил из гадюшника и понесся на остановку, это самое - ТРЦ Липовое или как оно там. Эта остановка была следующей за той, на которой я садился в трамвай, возвращаясь с работы. Ходьбы до той и до другой было одинаково, но на той, где я всегда садился, была поблизости автобусная остановка. Так что, если что с движением трамваев, а такое примерно раз в полмесяца бывает, то переходишь на автобусную остановку и все дела.
Когда до пункта назначения оставалось около пятидесяти шагов завопил мой сотовый, глянул на табло, высветилось – Мурланов. Видимо, уже донесли о моем проколе у ГОДа, счас вызовет к себе - составлять план мероприятий по ''исправлению сложившегося положения''. Да иди ты... Вызов верещал долго, но, наконец, замолк.
Трамвайная остановка ТРЦ ''Липочка'' была удалена от всех средств иного общественного транспорта. И была расположена в весьма малолюдном месте.
Примчавшись к точке рандеву, я никого не застал на остановочной площадке, кроме потрепанного мужика, который через несколько времени воспросил:
- Можно я рядом присяду?
- Можно, - сказал я, - если приставать не будешь. Минуты две, максимум три, мужик молчал, а потом промолвил:
- Пить очень хочется, простой воды бы попить...
Что тут можно ответить - что я, ношу с собой запас питьевой воды?!
-Тебе сколько лет, мужик? - спросил я его.
- Тридцать восемь, - ответил он после небольшой паузы.
- Мне бы твои годы,- со вздохом и назидательностью промолвил я.
Мужик тоже вздохнул и отчалил.
- Не трамвай он здесь ждал, - подумал я, гордясь своим логическим мышлением.
Тайм между тем текло и текло. Прошли три трамвая и уже определенно решил я сесть в четвертый, когда подошла она. Не подошла, впрочем, а почти подбежала, с раскрасневшимся лицом, со слегка сбившейся прической.
- Миль пардон, - выдохнув, сказала она,- задержалась на маневрах.
- Бог простит, - вроде бы находчиво ответил я, - так куда?
- Ко мне, не подумайте плохо и не взыщите строго.
Если честно - я офонарел. Прибегнув к испытанному способу, я нагнув голову, уставился в свои колени.
- Акклиматизировался? - прозвучало через две минуты.
Чего там, я действительно вошел в норму и обратился к ней с вопросом, который несчетное число раз задавал людям, сто лет мне не нужным:
- Как Вас звать - величать?
Как она расхохоталась, долго, до слез. Достала платочек, вытерла глаза.
- Меня звать-величать Галина Гасановна, леди Гага или просто Гага, пойдет?
- Очень приятно, - говорю, - жаль, что не могу столь же экстравагантно соответствовать, - Алексей имя мое есть.
- Не плохо, хоть и сказано как – то не по – русски, - ответила она, - а вот и трейн, come together ? Now..
Какого черта мне на ум пришел детский хулиганский стишок:
- Гага - северная птица
- Она мороза не боится…
Да, странная ассоциация...
Мы вышли из трамвая на предпоследней остановке, в этом краю я никогда не бывал. Чинно пройдя сто-сто пятьдесят метров, оказались возле дверей то ли ресторанчика, то ли кафешки с названием Волна или Чайка, что - то такое, народное. Внутри народу, впрочем, было немного. В любом случае это самое ''ко мне'' стало охлаждаться...
- Как будто в горячий чай долили холодной воды?-произнесла она, мельком оценив выражение моего лица.
Я в очередной раз обалдел...
- Ты третий, - язвительно сказала она, - с вами, мужиками, по миру пойдешь…
После второго кофе с коньяком что - то стало проясняться. Гага была начальником сектора дивергенции, в Феррум Темпо проработала почти два года, многое знала и понимала. Мирный разговор про текущую жизнь нашу и про планы на будущее проистекал почти полтора часа. Кафешка за это время пополнилась публикой. Прибыла, в том числе, и уже находящаяся во втором градусе веселья компания, состоящая из трех Часов и пяти Мин.
После четвертого кофе Гага вдруг понесла всякую чушь. Я сначала мягко пытался ее поправить, но чем направишь судно, вдруг оказавшееся без руля и ветрил.
- Свинья ты оказывается последняя, - громко сказала она и, ну, не то что ударив, но, смазав меня по щеке, ушла.
Грустно посмотрев на красивую, покачивающуюся на волне корму, я взял еще 200 грамм уже просто коньяка, дербалызнул его единым махом и быстренько – быстренько, пока не развезло, вызвал такси, долетел до своего жилища и впал в лежбище. Свое и в одиночестве, за исключением разных мыслей.
Узнал я от Гаги и о причине моего впадения в немилость. Все оказалось весьма банальным. Мой старинный друг был связан с предыдущим замГОДом какими – то делами. По просьбе друга тот устроил мне протекцию. Кудряш же с тем замГОДом был на ножах и, когда сменил его, начал прессовать всех, кто был принят в Феррум Темпо при содействии его врага.
- Что еще? А, да... Вот стерва… - было последнее из осознанного.
Я погрузился в сон и сновидения.
Глава 6
На следующее утро, только я заварил все тот же липтон - телефонный звонок. Типа секретарша:
- Алексей Павлович? А... э… Сергей Ананьевич просит Вас зайти.
Смотрю на часы - до начала рабочего времени еще двенадцать минут, разобрало старика. Тем не менее, жду пока немного остынет заваренный чай, со смаком отпиваю три глотка.
Телефон тут вновь выдает свое коронное ''трр-динь, трр ...''. Это у него работа такая. Еще глоток - Толиадор смелее в бой, то ли адор, то ли не адор. Глянув в стеклянную дверцу шкафа (зеркала почему - то не принято иметь в служебных кабинетах мужчин) , убедился в вполне благонадежном состоянии и выражении лица, поправил галстук, прихватив, как обычно свернутый пополам лист писчей бумаги и две писчие же ручки, пошел на смертный бой.
Мурланов не рвал и не метал; он, как уже было сказано, был опытной партийной лисой. Мурланов вежливо и с отечески ласковой улыбкой предложил мне присесть. Я, убедившись, что из стула не торчит кол, присел.
- Алексей Павлович, я тут просмотрел претц - рилизы и что то меня обеспокоило. Как у нас дела со статотчетностью?
- Дела идут в штатном режиме, - отвечаю, - никаких значительных отклонений не отмечено.
- А вот высшее, высшее, - голос Мурланова на последнем слове поднялся на пол октавы, - руководство считает, что у нас не штатный режим. Что у нас неувязки, - посмотрел в свой гроссбух, - со средней энергоемкостью часа, почему она возросла?
- Сегодня возросла, а завтра снизится, а через три дня снова возрастет, биения неизбежны - это динамика жизни.
- Это не динамика, это – безответственный, недопустимый подход к возложенной на нас задаче!
- Сергей Ананьевич, - сказал я, явственно понимая, что перехожу запретную черту, - средняя энергоемкость часа это же полная дребедень, такая же анекдотичная, как ''средняя температура по больнице'', говорю Вам, как человек, проработавший в энергетике более четверти века (приврал, но самую малость).
- Я не могу спорить с руководством, как я скажу замГОДу, что это ''дребедень''. И, вообще, не очень - то козыряйте своими знаниями, я тоже при необходимости смог разобраться с этими вашими ''фидерами'' там и Вэ эЛ десять и более киловатт. Короче, через два часа представь мне пояснительную записку о причинах роста э…, - он глянул в гроссбух, но, видимо, сразу не нашел, - этого показателя. Все у меня, занимайтесь.
Выйдя из кабинета, я прислонился к стенке, подумал и пришел к двум умозаключениям:
1. Вне всякого сомнения, будут гнобить.
2. Александр Николаевич Трофимов, как ни странно, хороший человек.
Что же до указания заниматься, то займёмся, прямо счас. Я пошел в курилку, куда ж еще. Выпустить пар с дымом. В курилке пребывали две кумушки; они на три секунды прервали разговор; во взглядах их на меня вроде бы не было ничего особенного; и вернулись к излюбленной тематике.
Я почти докурил сигарету, когда вошла Гага. Сказав в пространство свое обычное ''Добрый день'', она прошла к окну и закурила. Даже искоса не глянула, вот характерец. Я против обыкновения плюнул на окурок и, бросив его в урну, вышел под возмущённые взгляды кумушек. Леди Гага не соизволили обернуться.
Первая плюха прилетела через два дня. На имя ''нашего'' замГОДа пришло ''отношение'' о грубых ошибках в отчетности моего отдела за прошедший квартал. Подписана эта телега была замГОДом, который курировал отдел Гаги, северной б... птицы. Обвинения были настолько тупыми и дикими, что брала оторопь-как же их опровергать. На бумаге стояла резолюция Мурланова: ''Гогалеву А.П. Представить объяснение''. Подпись была подобна росчерку душевнобольного во время криза.
Вот тебе и Бах! не Иоганн Себастьян, само собой. Деваться некуда, начинаю разбирать поклеп. Вчитавшись и вникнув, вижу как минимум две, хотя и абсурдные, но понятные постановки обвинения. Что ж на то, что более - менее понятно, имеется возможность ответить более - менее понятно. Чем и занимаюсь, оставив разочарованного паука и закончив аккурат к обеденному гонгу. Дальнейшие операции с пельменями, чайником и духовной пищей прошли без отклонений, как обычно.
Ответную телегу Мурланов, скрепя сердце, завизировал. К окончанию рабочего дня стало известно, что наш куратор Кудряш /о, рифма? / ее подписал. На поле боя наступила тишина. И в этот день и три последующих я спускался курить на пятый этаж под удивленные взгляды местных обитателей. Гагу не видел и не слышал.
Зато на четвертый день почитал. Телега - намбер два. Королева дивергенции разошлась не на шутку. ''Женщину безопаснее придушить, чем обидеть'' - говорили древние (может быть и другими словами, но за смысл я ручаюсь, отрубите мне, что угодно). Эта, с позволения сказать Леди, в заключение самых невероятных инсинуаций обвинила меня (прикиньте, лично меня) в подрывной деятельности, направленной на разрушение самих основ Феррум Темпо.
Разумеется, я был не сильно удивлен, когда меня посетил заместитель начальника по спец вопросам Литовченко Я.С. Приятно улыбаясь, что не очень - то сочеталось с его физиономией, он ''повел беседу''. Среди невинных вопросов о здоровье, о семье, о быте явственно проступала цель выведать, что против меня имеет Гага, в каких мы с ней отношениях. Смысл моих ответов сводился к правдивому - стерва, каких поискать. Красивая, что есть, то есть, но на этом плюсы и заканчиваются. Стерва, - повторяю. Не очень удовлетворенный спецпорученец, не попрощавшись /это показательно/ удалился.
Забыв напрочь про козла паука, я сосредоточенно думал, что же писать в ответе ''намбер два''. Тут требовались аргументы пуленепробиваемые. Я полез в интернет, частью восстановив, а частью пополнив свои знания. Испытывая все же некоторую уязвимость своей позиции, я сел писать это самое ''два''.
Только потребности в письменном ответе, как оказалось, не было. Телефон голосом типа секретарши уведомил меня, что через два часа /взглянув на таймер компьютера, я вздохнул - было 16-13/ меня ждут на совещании у Кудряша.
Возле приемной ''нашего'' замГОДа образовалась довольно внушительная группа лиц. Кроме известных мне по роду деятельности присутствовали юристы /2 шт./, финансисты /1 шт./, кое - кто из связанных с силовыми структурами /их в шт. определять опасно/, было еще две, пардон, хотя - персоны это же не обидно, которых я не знал и никогда не встречал /соответственно не провожал/. Что – то такое готовилось вроде суда /или даже трибунала/ и определенного уровня мандраж у меня имел место быть.
Глава 7
Ровно в 18 - 00 нас пригласили войти. Входим. Вдоль стены, сбоку от обычного места сидения Кудряша, длинный стол, замкнутым прямоугольником. Во главе стола, то есть на самой дальней его от входа стороне, восседают два зам ГОДа - наш и не наш, причастный к развивающейся коллизии. Расселись. Наши на сторону нашего, ихние на сторону ихнего. Прочие разместились не известно по какому принципу, однако, заняли места самые ближние к председательствующим.
Совещание открыл наш Деметрий Симеонович (в простонародии – ДС). Кстати об имени: я как - то порылся в Нете и обнаружил, что по одному из толкований это греческого происхождения имя означает ''плодовитый''. Извините, что прервал повествование. Итак, ДС открыл совещание:
- В среде наших коллективов сложился крайне нездоровый климат и, соответственно, мы не можем пассивно наблюдать за стихийным развитием событий. Мы собрали, соответственно, всех причастных к создавшейся ситуации. Андрей Альбертович, - наклон шарообразной головы направо, - тоже приглашен, за что ему особая благодарность, два кивка шара вправо. Вот, и, соответственно, приступим, ммм?
Андрей Альбертович согласно наклонил свой бритый череп.
- Спасибо, соответственно, - кто начнет?
- Я начну, - тут же вскочила со своего места Гага, - уважаемые коллеги, совершенно случайно, это не входило в компетенцию сектора, который я возглавляю...
Далее Гага, сидевшая напротив, но немного вправо от меня и повернувшая голову влево к председательствующим, видна была мне левой щекой, левым, соответственно (блин) ухом и левой же одной из трогательных косичек, которые она изобрела, как вспомогательное средство борьбы. Со мной, соответственно (да блин же!).
Затем Гага, действительно как северная птица, без эмоций, тусклым голосом произнесла по памяти то самое письмо ''намбер два'', повысив голос, когда обвиняла меня в .... Ну, Вы уже знаете.
Истица, получив молчаливое согласие председателей, скромно присела. Тут же бросила на меня секундный ненавидящий взгляд и уткнулась в свои записи.
- Гмм..ммм.., - произнес ДС, - ну, соответственно, нам требуется заслушать и вторую сторону. Сергей Ананьевич?
Мурланов вскочил, как после укуса скорпиона:
- Деметрий Семенович, если позволите, соответственно (шеф конечно и в мыслях не допускал пошутить, так уж у него получилось), об обстоятельствах данного вопроса, об возникшей проблеме, так сказать, наша служба, я докладывал, полностью выполнила Ваши задания и готова к новым...
Тут ДС, в другое время бывший не прочь послушать дифирамбы, покосился на соседа и изрек:
- Давайте - ка ближе к теме совещания, Сергей Антонович...
Шефа как будто накрыли гробовой доской... Только через почти минутного перекладывания бумаг, лежащих перед ним на столе, он проговорил:
- Для ответно..го слова, слово ... предоставляется слово... Гогалеву - начнку отдла…
Шеф, полностью изнемогший, рухнул на стул. Игра начиналась.
Зная противника, я пошел с мелкой карты. Условно говоря, с семерки. Во - первых, думал я, черт его знает, какие козыри она припасла (и это было правильное рассуждение). Во - вторых, все - таки женщина, не навесить ли ей ''шестерок'' на погоны (и это было не правильное рассуждение) .
Так вот - моя семерка:
- Не совсем понятно почему претензии предъявляются к отделу энергетики. Все наши отчеты производятся в строгом соответствии с ''Методическими указаниями'', утвержденными в 1997 году.
Гага тут же побила мою хилую картежку:
- Уважаемый коллега по видимому запамятовал, что упомянутая им Методика содержит рекомендации самого общего плана. И в этой же Методике в примечании 2.1. абсолютно четко сказано, что при расчете показателей во вновь появившихся отраслях жизнедеятельности, отсутствующих в Перечне 1, следует руководствоваться источниками литературы, ... научно – методической литературы, - поправилась она, заметив несколько недоумевающих взглядов.
Закончив перечисление монографий и научных статей, Гага снова пошла в наступление:
- По, казалось бы, простейшему определению динамизма временного коэффициента экстраполярности, мой уважаемый коллега /это прозвучало, как провожаемый калека/, почему - то использует не теорему Дройкланда, доказанную в 2004 году, а давным - давно опровергнутый так называемый статус Половникова. Патриотизм - это прекрасное качество человека, но там, где истина должна быть на первом плане…
Тут уж я не сдержался и перебил:
- Политическую подоплёку, любую, я категорически отметаю, плевать мне на Половникова /в горячке я что - то не то ляпнул, но меня, как Остапа, понесло/. Тройной интеграл Дюамеля, уважаемая коллега, что - нибудь Вам говорит в свете рассматриваемого вопроса?
Удар был хороший, почти нокаут. Я приосанился, посмотрел на скучающие лица присутствующих, эх - некому оценить. Только ведь эта - я уж не знаю, как ее назвать - выдержала двухминутную паузу и тем же анемичным голосом сообщила:
- Интеграл Дюамеля в части, касающейся нашей темы, был скорректирован в ноябре прошлого года математиком Шикильштейном. Он доказал, что третья составляющая является не ротором, а дивергенцией.
Хлоп те в лоб. Я же, дубина, знал, что Гага - королева дивергенции. Думай, думай, не уж - то женщина тебя слабака...
Блуждая взглядом в поисках решения я посмотрел на ДС... Вспомнились слухи о том, что этот персонаж был химиком по образованию, а потом вдруг стал кандидатом технических наук, написав диссертацию по... Плодовитый же…
- Уважаемая коллега, - твердо сказал я, - аргументы Ваши без сомнения были бы признаны определяющими и завершающими наш турнир…
Она насторожилась, ожило также собранное число ммм… присяжных, что ли.
- Но, - продолжил я, - как косвенно следует из откорректированной теории высоких напряжений, - краем глаза я заметил, как всколыхнулся ДС, еще бы не всколыхнулся, - поправка Шикельштейна сводится к величине, которую оправданно можно не учитывать в инженерных расчетах. Отклонение составит не более 0,2 процента.
Я победительно оглядел все /или весь/ каре. Повисла пауза. Бледное решительное лицо Гаги, ее взволнованный голос:
- Что ж, мой оппонент, искусно ведет полемику и мне, признаюсь, не хватает таланта изыскивать контраргументы. Но! Будучи уверенной в своей правоте, я предлагаю обратиться за разъяснением по существу рассматриваемого вопроса в Росстат…
Я тут же вскочил и в запальчивости выкрикнул:
- Согласен, поддерживаю, уж там - то разберутся, кто из нас полемист.
В зале вновь наступила тишина. Я бы сказал, что теперь она уже была зловещей. Андрей Альбертович посмотрел на ДС, тот на Ананьевича. Еще помолчали. Деметрий Симеонович поднял глаза на присутствующих:
- Вопросы к докладчикам?
Присутствующие внимательно изучали поверхность стола.
- Поступившее предложение принято к рассмотрению. Совещание окончено, - сказал ДС, - все, соответственно, свободны.
Два дня меня никто не беспокоил, телефон молчал, как отключенный. Я тоже затаился; с пауком было заключено временное перемирие. Образовавшийся вакуум заполнил штудированием трудового законодательства и комментариями к нему. Давно не следил за вносимыми поправками; вот пришел случай ознакомиться. О выводах своих умолчу - и так много лишнего уже наплел.
На утро третьего дня я успел не только заварить, но и попить чаю с бутербродом. Забыл упомянуть, что до ухода на работу я ''дома'' помещал на 1 мин 20 сек две сосиски в микроволновку, режим 800, а через двадцать минут уже пребывания в кабинете, они были, если не горячими, то уютно очень теплыми.
Да, о чем я? Ну, притворяюсь, ну, осудите.. Так вот, на утро третьего дня после упомянутого чаепития входит в мой кабинет спецзам Мурланова. Лицо его в меру артистического таланта выражает сожаление и скорбь.
- Сергей Ананьевич, - начинает спец, как твердый муждчина, глядя по возможности прямо в глаза, - просит Вас написать заявление на увольнение по соглашению сторон.
Тут он по - бабьи сочувственно кивает головой. Я опускаю глаза долу и что бы, упаси Господь, не выдать истинных эмоций, представляю, что надкусываю цитрон.
- Это из-за показателя? – бормочу виновато.
- Да, и не только... – кладет он руку на принесенную папку.
Знает, сукин сын, про мое нелегальное общение с насекомым. Да еще чего - нибудь наскреб, но не знает, что мне его компра по тамтаму. Одно опасение: как бы не переиграть.
- Хорошо, - смиренно говорю, шмыгнув носом, - напишу, с завтрашнего дня?
- Да, согласно трудового кодекса..
- Знаю, - перебил я его, - лучше скажите какой размер компенсации указывать в заявлении (все же спешу, спешу).
- Три средне месячной, - лицо спецпорученца приняло свое обычное выражение. - Хорошо, - повторяю (а куда мне больше, не было ни гроша, да вдруг…), - через десять минут заявление будет у кадровиков.
Он молча кивнул и быстренько так удалился. Докладать понесся.
Здесь, хоть и с опозданием, должно сказать, что я не являюсь положительным героем в этом рассказе. Прошу мое чистосердечное признание учесть.
Я получил трудовую и расчет в конце своего последнего рабочего дня. Заварил - да ладно, хороший чай - липтон; попил чайку на посошок; убрал чашку в уже собранную сумку. Вздохнул, не без того. Пошел к лифту, спустился, пошел к выходу – э… мать честная, леди Гага, следом и с вещами на выход.
Распахнул перед леди дверь - прошу... Стерва, она стерва и есть. Громко, что бы все слышали, говорит:
- Баран всегда идет впереди.
Баран, так баран. Вышли. Эта леди Ехидна пошла на запад, там автобусы ходят до Загорска. Я пошел на восток, где автобусы ходят до Подольска. В автобусе, надо признаться, я слегка закручинился; и заработал не так, как мечталось, и, вообще, если поменять у классика одно слово - грустно на этом свете, господа…
Мы встретились к вечеру следующего дня в кафешке на площади Трех вокзалов. Обнялись, как фронтовые братья. То есть, фронтовой брат и фронтовая сестра.
- Мы все - таки сделали это, интеграл Дюамеля, а? - чокнувшись бокалом сухого красного с ее бокалом, с эмоциональным подъемом воскликнул я.
- Сделали, - без особого энтузиазма сказала Гага.
- Ты чего? Выходное получили? - получили, трудовые книжки чистые? - чистые, чего ж еще?
- Я тебе говорила, этот Феррум Темпо грязная организация. Мало того, что присосался к государству, как клоп, вытягивая бюджетные деньги.
- А что же еще?
- Что? В той куче идиотских на первый взгляд отчетов умный аналитик найдет нужную жемчужину.
- Да хрен с ними, главное - мы дернули. Ты куда сейчас?
- В Беларусь.
- Оу, и кто там у тебя?
- Муж.
- Любимый?
- Конечно, любимый, а что?
- Да ничего, уфф, и у меня жена...
- Любимая?
- Конечно, любимая и тоже Галя. Кстати /хотя это было и не кстати/, а почему я – третий?
- Предлагала двоим до тебя сделать то, что мы сделали.
- И что?
- Да ничего, хлюпиками оказались.
Мы сердечно распрощались и разошлись. Она пошла к Павелецкому вокзалу, а я к Ярославскому.
P. S. Где – то года через полтора в СМИ смутно промелькнуло, что Феррум Темпо была признана «нерентабельной» организацией и прекратила свое существование.