Дейзи заканчивала уже третью песню, когда с беспокойством ощутила появление в голосе хрипоты. Она придавала дополнительное очарование звучащей мелодии, но для исполнительницы это был тревожный сигнал.
«Всё, на сегодня хватит», – решила с сожалением. Отныне её репертуар станет ещё на одну песню короче.
По окончанию выступления, обвела аплодирующую публику взглядом, не выделяя никого. Так было всегда, но не сейчас. Какой-то мужчина слишком пристально смотрит на неё и ищет зрительного контакта. Пытается удержать её взгляд и при этом ещё и улыбается. Правда, улыбка у него обаятельная.
Певица с досадой подумала, что очередной поклонник жаждает познакомиться с ней.
«Этого ещё не хватало. Говорить не могу и не хочу», – Дейзи в упор посмотрела на назойливого типа. Невольно, отметила, что тот весьма недурён собой. Лицо его показалось ей смутно знакомым. Но где раньше встречала, вспомнить не могла.
Заигрывания знакомого незнакомца выглядели навязчивыми, и Дейзи демонстративно отвернулась, безжалостно прерывая зрительный контакт.
Когда спустилась со сцены, то и думать забыла об этом типе.
Однако тот решила не отступать.
- Привет, Дейзи!
Голос говорившего певица узнала раньше, чем увидела его обладателя.
Воспоминания юности нахлынули волной сентиментальности.
- Привет, Лоран. Ты изменился, стал настоящим мужчиной.
Лоран внимательно вслушивался в интонации голоса своей первой любви.
Отметил радость от встречи со старым товарищем, легкое удивление и полное равнодушие к нему как к мужчине.
«Я не произвёл на неё впечатление, но почему?!» – горечь наполнила сердце Лорана, заглушая радость от нежданной встречи. Оставалось лишь ретироваться. Если бы не брошенный «спасательный круг», то так бы и поступил.
- Может, поужинаем вместе? Столько лет прошло.
Мы стали намного старше (А, пофиг, если бы ни одно «но»). Настроение у Дейзи вновь испортилось. Ей захотелось домой. Свернуться комочком на диване, завернувшись в плед и никого больше не видеть.
От её предложения, в глазах Лорана, в которых прежде читалось сомнение, появилась надежда. Он поспешно согласился, отрезая все дороги назад.
«Сама виновата, воспитание помешало сказать: пока–пока, увидимся, я тебе перезвоню, и вновь исчезнуть на двадцать лет», - укорила себя Дейзи.
Мысленно захлопнула, уже приоткрытую дверь в своё уютное одиночество, где дожидались хозяйку: диван и плед, подогретый вчерашний ужин и чай с лимоном.
Диван подождёт, ужин придётся выбросить, а чай можно потом и холодный выпить.
- Знаю одно кафе, где готовят восхитительную дораду и подают отличный арманьяк. Ты не против?
Лоран не возражал. Простившись с друзьями, пошёл за Дейзи, как сомнабула.
Та, ушла по-английски, не прощаясь, через запасной выход, избегая встречи с поклонниками. Машина им не понадобилась. Школьная подруга уверено вела Лорана узкими улочками, которые расходились в разные стороны. Минут через десять они уже были на месте. Крошечное кафе с видом на Нотр-Дам, забитое до отказа посетителями.. Внутри очень тесно, шумно и весело. Люди собрались здесь парами и небольшими компаниями.
Официанты сновали туда-сюда, ухитряясь вовремя и точно обслужить клиентов.
Мест свободных нет, но Дейзи здесь знали и любили. При всей перегруженности столик нашёлся тут же. Маленький, на двоих.
Лорану непривычно сидеть, почти плечо к плечу с остальными клиентами. Он предпочёл бы более уединённую обстановку. Немного вина и музыки. Тогда набрался бы смелости поговорить о том, что не давало ему покоя все эти годы.
А так лишь духу хватало заглядывать в вырез платья Дейзи, где взгляд притягивала очаровательная родинка – капелька янтаря между грудей, чуть выше ложбинки. Считается, что у людей с таким знаком не будет богатства, однако, и страдать от нужды им также не суждено. Во рту вдруг пересохло. Голова закружилась от внезапно нахлынувшего желания. Захотелось прямо здесь и сейчас нежно снять с губ её влагу, ласкать и любить. Как порядочный человек он старался контролировать свою тягу к ней. И не догадывался, что язык тела выдаёт его. При разговоре с Дейзи он сжимал свои губы, борясь с желанием поцеловать её. Взгляд сосредотачивался на губах Дейзи, когда она говорила. Конечно, Дейзи видела, что он нервничает и чувствует себя рядом с ней напряжённо, потому что понятия не имеет, нравится ли он ей. Женщины всегда понимают, когда нравятся мужчинам. Но была не готова к подобному напору чувств. Не совсем подходящее время и место для романтики. И Лоран по-прежнему оставался для неё лишь школьным товарищем.
На помощь пришёл напиток, крепостью не уступающий коньяку.
Когда на десерт принесли дижестив, то каждый из них синхронно повторил церемониал: поднесли бокал к груди, чтобы аромат поднялся вверх.
Через минуту почувствовали запах ванили, ириса, нуги, перца, роз и шоколада.
Затем подняли напиток поближе, обмакнули палец в арманьяк и нанесли на запястье, как духи. От тепла тела спирт испаряется и новый фронт запахов корнем солодки, сливочной тянучки, фруктами и цветами коснулся их обоняния. Улыбнувшись, сделали по маленькому глотку.
Наслаждаясь ароматом, отпивали по чуть-чуть. Нагреваясь, арманьяк продолжал менять вкус.
Глядя друг другу в глаза, потягивали напиток, наслаждаясь изменениями в нём.
Только, когда Дейзи опускала взгляд, созерцая игру в бокале, Лоран любовался ею.
«Улыбнись мне. Только мне и никомому другому», – мысленно молил он.
Должно быть, Дезире услышала его желание. Она улыбнулась ему, и Лоран был сражён окончательно.
«Самое важное чаще всего невесомо. Здесь как будто всего важнее была улыбка.
Часто улыбка и есть главное. Улыбкой благодарят. Улыбкой вознаграждают. Улыбкой дарят тебе жизнь.
И есть улыбка, ради которой пойдёшь на смерть...»
(Антуан де Сен-Экзюпери Письмо заложнику)