Продолжение. Начало - http://www.proza.ru/2019/11/14/1381
5
Однако события стали развиваться быстро и сами по себе. Дим Шум вызвал Централь и начал объяснять ситуацию, как вахтенный его прервал и объявил тревогу из-за аварии на борту. «Туман» вдруг взорвался. От этого находящийся в трубопроводе эндобот, с помощью которого осуществлялся осмотр, ударил в один из гермозатворов и заклинил своими обломками механизм аварийного сброса давления. Силу взрыва, как потом выяснилось, усилило воспламенение технической жидкости для промывки, которая оставалась в лопнувшей от удара цистерне робота. Хуже всего было то, что с противоположной стороны удар пришёлся на фильтр, соединённый с одним из резервных хранилищ воды, расположенным над оранжерейной. Конструкция не выдержала. Вода мощным потоком хлынула вниз, растягивая натяжной потолок оранжерейной гигантским пузырём.
- Дим, затапливает оранжерейную! – подскочил к техникам Зелёный. – Блокируем палубу, живо!
И почти одновременно в кармане старшего помощника загудел коммуникатор.
- Дим, - раздался голос Эвелины. – Потолок распух и закрыл выход! Я в оранжерейной… Дим, прорвало, льёт водопадом... Дим, укрываюсь в шлюзе с синим кристаллом, надену скафандр, воздуха там часа на четыре, буду ждать… - Голос заглушил громкий треск.
- Эва, Эва! – заорал Дим Шум, но связь пропала. Шум, крикнув боцману, что Эва сейчас в оранжерейной, схватил сегвей, сорвал с ручки страховую блокировку и на бешеной скорости исчез в проходе
– Я за ним! Он же сумасшедший! – крикнул Редди, хватая свой велосипед.
- Отмена блокировки палубы! Сбрасываем воду резерва за борт! – скомандовал боцман. – Централь, подтвердите частичное открытие кингстонов бассейна! Следите за декомпрессией, Седа в оранжерейной! Спасатели, дело жизни!
- Открыты! Спасатели на палубе! - тотчас отозвался по громкой связи вахтенный инженер. Было слышно, как он передаёт команды.
- Человек обнаружен! – услышал Дим Шум по громкой связи чёткий голос спасательного робота, едва удерживая равновесие на очередном повороте. – Тело извлечено…
- Тело?.. – прошептал старший помощник. – Как, тело?... – В глазах у него потемнело, затем в голове промелькнула вспышка страшного и жёсткого удара.
- Я так и знал, - пробормотал Джей, наткнувшись на лежащий поперёк прохода сегвей. Старший помощник обнаружился дальше, около стены. Возле него уже жужжала пара роботов-спасателей: образовав между собой носилки из выпущенных горизонтальных упоров и самотвердеющей сетки, они манипуляторами укладывали на них пострадавшего. Голова его была залита серым биоклеем. Браслет Службы жизни на руке Шума мигал зелёным и жёлтым, значит, жив, но ранен. Джей вздохнул. С биологом Седа куда хуже ¬ - её оглушило упавшим с потолка осветительным подвесом оранжереи и она захлебнулась в воде, так и не успев добежать до спасительного шлюза. По общей связи сообщили, что её доставили в реанимацию, а тут ещё и старший помощник… Редди впервые пожалел, что его велосипед не может развить большую скорость.
Зафиксировав пострадавшего на носилках, спасатели сразу умчались, тревожно полыхая жёлтыми сегментами своих вершин, из которых, как конские хвосты, свисали сложенные манипуляторы. Джей осмотрелся. В одном месте стена и пол были испачканы кровью. От сегвея метров пять… Шум с него почему-то вылетел, но такого же не может быть. Автоматика сегвея никогда не допустит резкой остановки, как его не разгоняй. Тут Редди вспомнил про сорванную Шумом блокировку. Она? Возможно… Он подошёл к валяющемуся сегвею и присел над ним. Аппарат совсем не пострадал, только опрокинулся на бок. Редди посмотрел назад, пытаясь понять, что же могло вызвать такое неожиданное падение старшего помощника. Такие повороты даже малоопытные гонщики на сегвеях проходят играючи. Он сел на пол и постарался освободить мозг.
«Вейк Шеддард… Вейк Шеддард… Вейк Шеддард…» Что за хрень лезет в голову? Какой Вейк? «Вейк», вообще-то, слово знакомое всем, кто на водных досках катался. На Земле Редди тоже увлекался таким водным слаломом в колледже. Шеддард – вроде чья-то фамилия. А причём тут Шеддард? Джей сделал несколько интенсивных разминок и сел медитировать снова, как послышался шелест шин и появился боцман.
- Жив старпом, - сказал он, остановив свой сегвей рядом с индийцем. – Больше пока про него ничего не знаю, кроме того, что сильно разбился. Решил посмотреть место аварии своими глазами… Значит, тут?
Редди молча кивнул головой. Зелёный прошёл вперёд, посмотрел на запачканную стену и пол, нагнулся над опрокинутым на бок сегвеем и вернулся обратно.
- Дим ещё не знает, но с Эвой всё сложнее и хуже, - вздохнул он. – Ты чего тут ритуал устроил, друг мой?
- Кен, тебе знаком Вейк Шеддард? – вместо ответа спросил Джей.
- Вейк Шеддард? Кто такой? – выпучил глаза боцман. – А, постой, постой… Слышал такое, да. Это как типаж марсианских клонов. Имена у них разные могут быть, а модель типа одна, она у них «Вейк Шеддард» называется, да. А с чего ты вдруг, Джей?
- Во время медитации в голову полезло. Отойди за поворот, Кен, я ещё разок попробую расслабиться.
«Вейк Шеддард… Вейк Шеддард… Вейк Шеддард…» Джей потряс головой и пружинистым движением встал на ноги. Закрыв глаза и нащупав рукой стену, он медленно двинулся по проходу. Когда мысленный призыв стал особенно сильным, индиец открыл глаза. Это было тут. Перед поворотом проход имел маленький холл с узкой и высокой металлической дверью технического отсека. Над дверью виднелись вентиляционные жалюзи.
– Нашёл? – догнал его боцман.
- Подсади меня, - попросил индиец. – Встань у двери и просто сцепи руки, я сам запрыгну.
С ловкостью обезьяны он забрался на могучие плечи Кена и заглянул в щели жалюзи. Присмотревшись, он щёлкнул языком и спрыгнул.
- Что тут за дверью, Кен? Твоё хозяйство?
- Нет, - покачал головой боцман. – Такие двери в каждом проходе встретишь, это от прежнего «грузовозного» варианта остались. Многие просто заварены, многие открываются в глухую стену. А что?
- Там, как понимаю, Вейк Шеддард. Но открыть и видеть его не получится. Это жидкость. Она сразу выльется. Раствор разума.
- Если это он, - вспомнил Зелёный, - то именно его мы должны были взять для замены аккомодатора…
- Чего?! – изумился Редди.
- Это какая-то штука у марсиан в их сегменте, которую должно было заменить «желе» с бульвара, а больше я ничего не знаю, - признался боцман. – Только сдаётся мне, что именно эта, как ты говоришь, «жидкость» и заблокировала на полном ходу сегвей старшего помощника. А до этого почти так же проявила себя на «Гибралтаре».
- Сегвей заблокирован?
- Да. Я уж умею это определять. Лечится только сбросом настроек к заводским и перезагрузкой счётчика пробега.
- А как оно могло случиться? – озадаченно спросил Редди. – Дим же просто ехал…
- Мозги в сегвее тоже есть, только маленькие, - пояснил боцман. – Бери его в свою лабораторию и вскрывай, ищи следы… А то, что ты нашёл, – гениально, значит «желейные» марсиане уцелели. Понимаешь, мы думали, что после самовысыхания биомассы на бульваре желейная форма, которую поддерживала статика сетки, сменилась другой, сухой, образовались кристаллы, но статическое поле осталось. Оно сожгло кристаллы изнутри. Выделился синий пар. Если там были марсиане, то они все погибли, а, оказывается, нет, попрятались… Не даром же коллеги-марсиане просили сделать всё для полного счастья и процветания синей друзы, - ухмыльнулся боцман.
- Надо как-то извлечь оттуда, - посмотрел на дверь Редди. – Перекачать или через дырочку слить? Но насосами нельзя, лучше самотёком…
- Шланг с обратным клапаном есть, - откликнулся боцман. – Древний и надёжный самотёк, только куда ты намерен слить-то? И спешить не стоит.
Редди хотел что-то ответить, но ожила общая связь.
- Экипаж! – торжественно произнёс незнакомый мужской голос. Больше он ничего не сказал, проход залили тягучие и возносящиеся звуки траурной церемонии. Сердца мужчин ёкнули, предчувствуя неизбежное.
- Экипаж! – снова медленно повторил голос. – Сегодня, в 18.00 по времени станции трагически оборвалась жизнь нашего товарища и коллеги, гражданки Союза Континентов Земли Эвелины Седа…
Кен отвернулся и уткнулся лбом в стену.
6
- Подождите начинать, - попросил Зелёный. – Я хочу ещё раз обследовать место гибели…
Он и большая группа техников сервисной службы стояли перед наспех сделанным высоким порогом широкой арки оранжерейной. Холл и прилегающие проходы уже были полностью очищены от следов вытекшей грязи. В самой оранжерейной она скрывала пол коричнево-бурой подсохшей коркой, то здесь, то там повреждённой следами спасателей. Корка казалась подсохшей, но Кен знал, что это далеко не так. Потоки воды размыли все грядки, от растений почти ничего не уцелело. От полного разрушения спасло то, что открыли сброс «моря» в зоне релакса и грязевое месиво устремилось туда. Разорванный потолок свисал сверху гигантским грязным пупком, обрушившаяся на Эвелину осветительная перекладина ещё оставалась на месте падения. Боцман проверил крепление застёжек высоких голенищ сапог и шагнул внутрь.
Он знал, что хотел найти. Вероятности, что найдёт, почти не было. Тут лилась вода, топтались спасатели – сначала роботы, потом люди. Им не было никакого дела до маленького камешка, который погибшая называла «Синим малышом». Его у неё не нашли. Но он был с ней, точно, без него Эва в оранжерейную не ходила. Кен сделал первый шаг. Так и есть, корка с хрустом ломалась, выпуская чавкающее месиво.
- Папа! – раздался голос дочери. Боцман резко обернулся. За девушками он заметил инженера Крама с каким-то странным щитом в руках.
- Я же сказал: детям здесь не появляться! – рассердился Зелёный.
- Мы давно не дети! Ты без нас не найдёшь! – отозвалась Мирта. – Пусти нас туда!
- Кен, они правы, - крикнул за спинами девушек Крам. – Пусти их первыми! Если кристалл там, они его почувствуют!
Кен подумал и согласился. Некоторое время он мрачно наблюдал, как девушки разуваются и натягивают на босые ноги какие-то принесённые с собой синие мешки-бахилы , завязывая их выше колен. Крам тем временем начал отслаивать от своего «щита» пластины и мостить ими дорожку. Первой ей попробовала Мирта. Она взяла у инженера оставшиеся листы, продлила путь немного вперёд и выложила дугу. К ней подтянулись остальные девушки. Образовав полукруг, они быстро наметили область поисков и переложили дорогу в её направлении. Там они чем-то раскрошили корку и встали в жижу, прощупывая ногами каждый сантиметр… Через некоторое время Мирта вынесла несколько синих осколков.
- Вот он, папа, - грустно сказала девушка. – Раздавили его, бедного. Попробуй сложить, если чего не хватает, мы ещё поищем. Но он живой, иначе мы бы его не «услышали».
- Дай-ка мне, - сказал Крам. – Мне, как инженеру, сподручнее иметь дело с головоломками...
Он тщательно промыл и в самом деле быстро сложил осколки. Как только он это сделал, кристалл снова засветился. Девушки радостно захлопали в ладоши. Крам закрепил осколки, обтянув их кусочком микроплёнки, и передал кристалл боцману.
- Папа, его надо отнести Эве, - тихо сказала Мирта.
Боцман оторопело посмотрел на дочь.
- Папа, сканеры жизни могут ошибаться, - продолжила она. – Эва ещё не… ну, понимаешь, не совсем умерла. Двойник в синем кристалле может помочь её спасти. Папа, не спорь…
Космомедик Ласло Бринёв был в замешательстве, но спорить с девушками не стал. Сканер жизни в самом деле констатировал смерть Эвелины. Он доложил об этом директору станции, прошло оповещение по общей сети, и почти сразу к нему прибежали эти девушки-«марсианки», как он их про себя называл, и попросили доступ в операционную. Он разрешил, полагая, что стерильность уже не играет роли. Они прошли, сцепили над её головой руки и объявили, что она жива. Странно, что сканер тоже после них показал мерцание жизни и робот-хирург выдал запрос на подтверждение плана операции.
Девушки сразу спросили про синий кристалл. Узнав, что «синего малыша» с Эвелиной не было, они попросили медика подождать и убежали искать его на месте аварии. Об этом кристалле и «двойниках» Ласло был наслышан ещё в бытность Седы и Шума на Плутоне. Верилось с трудом, что какой-то «двойник» из кристалла поможет в критической ситуации, но Ласло согласился и ждал.
- Нашли? – сразу спросил Бринёв, увидев на экране коммуникатора лицо боцмана Зелёного.
- Осколки нашли, - ответил Кен, - сложили их, закрепили и вроде светится, как прежде. У вас какой номер пневмопочты в отсеке?
Бринёв назвал номер, и через минуту в лоток выпала кассета. Кен просил сразу вложить кристалл в правую ладонь Эвелины на «линию жизни». С этим медику пришлось повозиться, так как ладонь была занята датчиками контроля. Он не стал их снимать, подсунул камешек под одну из присосок и перезагрузил сканер бокса. О… Прочитав первые показания, медик остановил сканирование и повторил процедуру сначала. Нет, сомнений не было, лежащее перед ним тело подавало признаки жизни. Стукнуло замолчавшее сердце. Поднялась и застыла грудь, но из лёгких уже попавшую в них грязь отсосали, это вдох… И снова долгая пауза… Но можно было пытаться прооперировать голову. Она была подготовлена и зафиксирована на поддерживающих валиках. Начали... Сверху медленно стала опускаться матовая полусфера.
- Жива? – вдруг донёсся до ушей врача слабый голос старшего помощника. Бринёв даже вздрогнул от неожиданности: совсем забыл о втором пациенте. У него ушиб и сотрясение, он должен был спать…
- Так вы не спите, Дим Шум? Как самочувствие?
- Кружится и тошнит, - пожаловался он и попытался привстать.
- Э, нет, дорогой, лежать и без фокусов! – подскочил к нему Бринёв, на ходу читая данные монитора. – Опасного ничего нет, но – лежать!
- Эва жива? – еле слышно повторил Дим Шум.
Медик посмотрел ему в глаза и понял, что не сказать правду не может.
- Если выживет, - глухо сказал он, ¬– то я смогу объяснить это только чудом. Но она жива, Дим. Идёт операция. Ребята нашли синего малыша, он с ней…
- Хорошо, - прошептал Дим Шум и закрыл глаза.
- Начинайте очистку, – скомандовал в оранжерейной техникам сервисной службы боцман Зелёный. И добавил, обнимая прильнувшую к нему дочь:
- Чудес, говорят, не бывает, но пусть они будут, правда, Мирта?..
- Это ты из той книжки стихов запомнил? – улыбнулась она и, закрыв глаза, продекламировала:
«Чудес не бывает, но пусть они будут,
Мы можем средь звёзд по галактикам мчаться,
Но с хрупкою верой в обычное чудо
Соседствует в нас ощущение счастья.
И даже тогда, когда всё невозможно,
Не слушай отчаянья вздохи и бредни,
Напомни себе, пока вовсе не поздно,
О том, что надежда уходит последней,
О том, что не стоит мириться с судьбою,
Когда в ней окажется что-то не ладно,
Любовь и надежду тяни за собою
По всем временам, словно нить Ариадны…»*
____________________
*Стихи автора
7
Дим Шум пожал руку космомедику, кинул взгляд на опутанный трубками и разноцветными кабелями бежевый «саркофаг» с Эвелиной и вышел из медицинского отсека. На станции сделали всё, что могли. Теперь осталось поддерживать тлеющую в теле жизнь, пока не появится возможность отправить на Землю. А появится она очень не скоро – через полтора года. Выдержит ли Эва? Этого никто не мог сказать. На днях была последняя операция – её беременность прервали. Дим Шум пережил расставание с их мечтой тяжело, но медики были правы. На Земле бы ребёнка спасли, а тут… Даже хорошо, что Эва ничего не чувствует и не осознаёт. Хотя в последнем Дим Шум сомневался. Он часто оставался сидеть у «саркофага», хотя никакой необходимости в этом не было, и ментально общался с синим малышом, так и оставшемся на ладони Эвелины. Кристалл никогда не подтверждал контакт с сознанием Эвелины, но иногда Дим Шум был уверен, что общается именно с нею.
Жил старший помощник теперь напротив медицинского отсека. Это постарался боцман – устроил жильё в бывшем подсобном помещении, но вполне комфортное. За «окном» был земной пейзаж с водопадом, причём створки натурально открывались в небольшую нишу-диораму, при желании можно было «проветривать»: оттуда веяло прохладой и доносился шум падающей воды. Закаты и ночное небо на диораме были очень красивые, причём картинки закатов не повторялись. В иное время Дим Шум проявил бы любопытство, откуда такое, поскольку везде на станции были только накладные простые видеобои, но сейчас ему было всё равно. Для себя он уже твёрдо решил, что будет сопровождать Эву на Землю и бороться за неё до конца. Бороться он был готов, только не знал как, что больше всего удручало.
Сам Дим Шум пробыл пациентом Бринёва очень недолго. Уже на третьи сутки его здоровенная шишка исчезла, как и синяк, а головокружения старший помощник вылечил сам на инверсионном столе в соседнем зале лечебной физкультуры.
- Гематомы нет, экхимиозы не нахожу, - бормотал Бринёв, водя своим сканером.
- Мозги на месте? – поинтересовался старший помощник.
- На месте, – серьёзно ответил медик. – А что, беспокоят?
– Меня уже в Централь на вахту хотят, - хмыкнул пациент.
- Тогда – здоров, – вынес свой вердикт станционный эскулап. – Долечивание в процессе труда.
Но первая ночная вахта далась старшему помощнику нелегко. Хорошо, Кен, словно почувствовал и всю смену просидел рядом, незаметно подстраховывая. Переговорили они о многом. Боцман тогда рассказал о находке Редди и возможной причине неисправности сегвея.
- Заблокировало, как консоль на «Гибралтаре», говоришь? – переспросил старший помощник. – Интересно… Джей откачал жидкость?
Боцман отрицательно покачал головой.
- Джей долго собирался, - ответил он. – Когда он туда вернулся, то там было уже сухо. Вот и гадай: или померещилось ему, или та «жидкость» почуяла опасность и утекла в другое место. Но сегвей был заблокирован, это я свидетельствую...
- А синий туман?
¬ - Почти аналогично. Ищи-свищи его теперь по межпалубам.
- А воды много сбросили за борт?
– Тут нам малость повезло – не особо. Примерно пятая часть пропала. Остальное или собрали, или регенерировали. Грунт же в оранжерейной «удобренный» был, смесь оказалась достаточно причудливой на примеси. Все фильтры там менять придётся. «Море» уже не восстановишь – воды на него нет. И песок на пляже тоже на выброс…
– Кен, а ты после Джея видел?
– Нет.
– Не пойдёт ли он в одиночку искать?
Кен пожал плечами.
«Вейк Шеддард… Вейк Шеддард… Вейк Шеддард…», вдруг ясно сказало что-то в голове старшего помощника. Шум потряс головой и потёр пальцами виски. Увидев это, боцман сразу соскочил со своего кресла.
- Дим, что с тобой?!
- Сам не пойму… Вот, опять забубнило…
- Дим, я принимаю вахту! Пересядь на моё кресло!
- Не гони лошадей, Кен… Дай разобраться…
«Вейк Шеддард… Вейк Шеддард… Вейк Шеддард…» Где он мог это слышать? Где? Дим Шум наклонился над консолью, словно источник внутреннего голоса находился где-то между кнопками, сенсорами, индикаторами и рычажками. «Вейк Шеддард… Вейк Шеддард… Вейк Шеддард…»
- Дим! – потряс его за плечи Зелёный. – Сдавай вахту!
- А зачем? – Шум сам удивился спокойствию своего голоса. – Вейк Шеддард, вахтенный старший помощник Шум вас слушает!
«Вейк Шеддард, клон, звёздные исследователи Марсианской Автономии. Нужна помощь».
- Они здесь. Просят помощи. Слушай, запоминай, но не вмешивайся, - быстро сказал боцману Шум. – Вейк Шеддард, научная станция «Плутон-Орбитальный» готова рассмотреть вашу просьбу! Для протокола я буду повторять голосом то, что вы мне сообщаете ментально. Слушаю вас! Где вы?
«Вейк Шеддард, звёздные исследователи Марсианской Автономии. Нужна помощь».
- Вейк Шеддард, вы меня слышите?
«Вейк Шеддард, звёздные исследователи Марсианской Автономии. Нужна помощь».
- Да не слышат они, - досадой сказал Кен. – Заладили, как попугаи. Дим, разбудим Редди?
- Буди, - согласился Дим Шум. – Консоль, оказывается, заблокирована, ничего не записалось и часы стоят, секунды не мигают, видишь? Вейк Шеддард, мы готовы вам помочь!...
«Вейк Шеддард, звёздные исследователи Марсианской Автономии. Нужна помощь».
Джей Редди появился через четверть часа. Он сразу принял ментальные сообщения. Смысл был тот же.
- Знаете, это что может быть? – задумчиво сказал Джей. – Автоматический информационный маяк, код… Он будет повторять бесконечно, мы же не знаем ответа. Но странно другое – Кен, ты принимаешь, что он сообщает?
- Нет, - ответил боцман.
- Вот видите. Я принимаю, Дим принимает, а Кен – нет.
- Мне странно, что оно оказалось в ЦУПе и нарушает работу управления полётом станции, - сказал старший помощник. – По регламенту, я обязан объявить тревогу, заблокировать ЦУП. А тревогу я могу объявить теперь, разве только бегая по станции с набатным колоколом. Это захват, понимаете?
- Можно поднять тревогу через коммуникаторы, - напомнил боцман.
- Время пошло, - вдруг сказал Редди. – Тревогу поднимать поздно. Эти» утекли в другое место. Всё, я знаю, что делать. Надо готовить ловушку. Дим, вы согласны стать приманкой?
Из дальнейших объяснений индийца старший помощник понял, что Редди усматривает в последних событиях некую связь, а именно: «это» ищет контакт, но не со всеми, а только с теми, кто оказался связан с синими кристаллами. Это могли быть девушки, Кен, планетолог Маринкина, Эвелина, Дим Шум и он сам. Редди предлагал считать «это» условно разумным и попытаться «объяснить» ему, что для контакта не нужно блокировать цифровые устройства…
- Знаешь, Джей, - задумчиво сказал в ответ старший помощник, - я на Плутоне однажды спросил синего малыша, какими же были древние марсиане, если синие кристаллы стали их оберегами? Ответ, помню, озадачил: растениями. Он и нас с Эвой воспринимал как растения. Большие растения, которые его любят, а он должен их оберегать… А «это» как воспринимает, что блокирует консоли и сегвеи?
- Эвелину синий малыш оберегает, - вставил боцман.
- Вы меня не поняли, - огорчился Редди. – Я пытался донести идею, что «это» сейчас будет пытаться вступить в контакт со всеми, кого я перечислил…
Не успел он закончить фразу, как у Зелёного загудел коммуникатор, и сонный голос Мирты спросил, кто такой Вейк Шеддард, и почему он мешает ей спать. Редди широко улыбнулся.
- Твоя взяла, - признал Дим Шум. – Ну, излагай, как ты хотел из меня сделать наживку?
- Помните, вы говорили про карусель, на которой приехали к нам девушки? – начал Редди.
- Они не на ней приехали, - поправил его Кен. – То есть, они на ней ехали, но не к нам, а с Луны на Марс. Их с неё сняли. Но карусель до нас тоже добралась, правда в разобранном виде.
- На карусели был натуральный синий марсианский кристалл. Мне кажется, что «это» воспринимает названных мною лиц, как кристаллы, в которых оно сможет завершить свою трансформацию, - не обращая на него внимания, продолжил Редди. – Ему нужно подсунуть ловушку – натуральный кристалл. Оно сейчас бродит по станции, как душа неприкаянная, пытаясь найти что-то подходящее...
- Но я вовсе не горю желанием стать Вейком Шеддардом, - заметил Дим Шум.
- А никто не горит, - согласился с ним Редди. – Нам надо стать загонщиками. Первобытные люди загоняли мамонтов в ловушки и потом забрасывали камнями.
- А загонщики чем загоняли? – подозрительно поинтересовался боцман.
- Криками, - невозмутимо ответил индиец. – В загонщики отбирались самые горластые.
Дим Шум не выдержал и захохотал, представив себе эту картину в интерьерах станции.
- Джей, твои исторические аналогии, конечно… - сказал он, отсмеявшись. – Но про кристаллы ты, похоже, прав. В «друзе» с бульвара были кристаллы, но они, как понимаю, погибли. Других у «этого» нет. Но есть мы, нас «оно» почему-то считает за кристаллы и передаёт нам информацию о помощи. «Оно» видит и взаимодействует с нашими электронными устройствами на кристаллах – супермозгом планетолёта, супермозгом сегвея, но взаимодействует странно – блокирует их. Возможно, это…
Его прервал жуткий треск, раздавшийся со стороны бокового экрана. Все вскочили. Экран дёргался от проскакивающих по нему проблесков ослепительных штрихов, которые напоминали спектрограмму звука. Самого звука не было, только треск. Вдруг всё стихло.
- Братья по разуму! – чётко сказал на универсальном земном языке сочный бас. – Звёздные исследователи Марсианской Автономии приветствуют вас от имени разумного человечества!
- Мда-а, - протянул Джей, - я сейчас чувствую себя представителем неразумного человечества. Они чего их к нам прислали тогда? Промахнулись?
- А мы что, не братья по разуму? – ухмыльнулся Кен. – Может, мы и должны были их дальше послать, чем наш Бульвар Пришельцев.
- Мы посылаем, нас посылают, - пробормотал Дим Шум. До конца вахты оставалась пара часов. Экран вновь затрещал и выдал новый звук, напоминающий извержение вулкана. Дим Шум попытался отключить боковой экран, но консоль не послушалась.
- Братья по разуму, мы пришли с миром! – вдруг торжественно провозгласил бас.
- Что тут происходит? – раздался голос директора. Шум оглянулся. Маринкин стоял за спинкой его кресла, а консоль даже не предупредила, кто спускается в ЦУП.
- Сидите, сидите, вахтенный, - положил руку на плечо старшего помощника директор. – Идёт трансляция всех ваших разговоров по общей связи, вы об этом знаете? Почти весь экипаж собрался в кольцевой галерее и слушает. Мамонты, загонщики!.. Бас какой-то… Откуда бас?
- От братьев по разуму, - грустно ответил Дим Шум.
Окончание http://www.proza.ru/2019/11/29/751