В одной семье наконец родился долгожданный ребенок. Отец работал на железной дороге. С утра до вечера проходил обходчиком, простукивая рельсы и шпалы на своем перегоне. Мать работала дояркой в колхозе. Спозаранку уходила на утреннюю дойку, управившись, прибегала домой. Быстро управлялась по хозяйству и опять убегала на ферму, ухаживать за телятами. Так что сынок оставался по присмотром бабки и деда.
С четырех лет он начал проявлять такую бурную активность, что бабке с дедом доставалось по полной.
Бабка с утра собралась печь пирожки, зашла в чулан за мукой, так там и осталась. Выйти не смогла, внучек подпер чулан шваброй и умчался гонять кур во дворе. Перья дымом стояли во дворе. Он не кур гонял, а воевал с петухом. У него палка была в руках и он гонялся за петухом. Петух маленько отлетит и нападает на внучка. Дед выбежал из дома.
- Пакостник, что делаешь, что тебе сделал петух? Без него куры яйца нести не будут. Вот возьму вожжи и отхожу по заднему месту!
- А ты сначала догони! - продолжая свою войну с петухом.
- Ну, пакостник! - затопал дед, взял калошу и кинул во внука.
- А-а, кидаться вздумал, да деда?! - бросив палку, выбежал со двора внук. - Калошу подавать не буду! - и побежал.
- Ох, пострел, пострел, в кого только уродился? Марусь, а Марусь, ты где?
Как обычно бабка на зов не вышла, но стук из чулана раздавался громкий.
- Чё там за чёрт? Кто там буянит? - и пошел посмотреть.
Глядит, а дверь подперта. Убрал швабру, вываливается оттуда Маруся вся в муке.
- Бабка, ты чё в муке извалялась вся?
- Дед, ты мне этого пострела поймай. Я его запеку в этой муке. Это он меня запер. Я сослепу две банки варенья разбила и шишек себе набила! - жаловалась Маруся.
Дед обнял свою Марусю, успокаивая ее.
- За что нам такое наказание? У всех внуки как внуки! А у нас пакостник какой-то! Все норовит напакостить.
Дед поглаживал и успокаивал Марусю:
- Ни чё! Это у него энергии много, подрастет — нормальным мальчуганом будет.
Маруся пошла умываться и чиститься. А дед сел на порожки и закурил цигарку. Только сделал несколько затяжек, как обычно делают все деды, прежде чем задуматься о смысле жизни, как услышал вдоль улицы шум, визг, хохот и мат блаженный!
- Ну, паразит, я тебя поймаю — уши надеру!
Дед поспешил к калитке, выглянул узнать что происходит. У него на лоб полезли глаза от увиденной картины.
По центру улицы бежит свинья визжит, а на спине свиньи сидит дедов внук!
- Эй-ей, расступись! Не то затопчу-растопчу, на коне я лечу!
Сзади за ним бежит мужик с вилами, с блаженным матом.
- Я тебя поймаю — уши отдеру, мать и отца твоих на вилы посажу! А тебя, пакостник, в навозе утоплю! - и опять блаженный мат.
Внук на свинье летит, хохочет. Свинья бежит, визжит. Мужик спотыкается со всего маху, в грязь летит, а вилы — в другую сторону!
Встал и тут деда увидел. Стоит, обтекая грязью, только глаза протёр. Дед смех еле сдерживает.
- Ты видел? - спрашивает он у деда.
- Почему видел? Вижу.
- Что видишь?
- Очень грязного мужика перед собой.
- Нет, не это!
- Смотрю, народ хохочет. Не надо мной же? Кроме нас с тобой, никого рядом нет.
- А кто на свинье проскакал?
- Не знаю. Разве на них скачут?
Народ хохочет, за животы похватался.
- Ты чё к Дмитричу пристал? Дмитрич — старик почтенный, он финскую и отечественную прошел. Его уважать надо. Он людям плохое слово никогда не сказал.
- Народ хохочет, иди домой, не позорься, - сказал дед. - Со внуком я сам разберусь. Проголодается — придет домой. Ты маленьким разве озорничать не озорничал? Вон у соседей сарай сжег, тебя никто не наказал и не презирал. Хочешь сказать руки выросли и кулаки больше, что детей обижать можешь? У нас в деревне народ мирный, но никогда никого не простит, если тот поступает несправедливо. Маленький они ли взрослый. И в обиду не даст, если прав. Иди домой и вилы свои подбери, негоже им валяться.
Веселье успокоилось, часа через три и внук пришел. Одежда разорвана, весь в царапинах и синяках. Не успел он зайти в сенцы, дед щеколду — щёлк!
- Снимай штаны!
- Деда!
- Снимай штаны! Коль батька с мамкой работают, а тебе пятый годок пошел, будем учить тебя через мягкое место, чтобы до головы доходило.
- А это как?
- Снимай штаны, сейчас узнаешь.
Снял внук штаны. Дед перегнул внука через лавку, взял розгу и по попе!
- Коль ума в головушке нет, через попу быстрей дойдет. В следующий раз будешь думать головой, чтобы попа не болела.
Шлёп.
- Ай!
Шлёп.
- Ай!
- Ты не айкай, а молчи и язык свой прикуси. Приключения на попу не ищи, головою лучше думай, как помочь своей семье. Не проказничай везде.
Шлёп.
- Ай!
Шлёп.
- Ай!
- Ты не айкай, а учись писать, читать давай. Попа поболит — не присядешь, постоишь — память будет, где болит. Будешь знать, что сделал плохо, заболит попа.
После наказания деде отправил внука спать.
Не разговаривали с внуком ни папа, ни мама, ни бабушка около трех дней. Кушать давали, а портков увы не дали. С голой задницей на улицу не побежишь! Сидел долго, дулся внук на весь свет.
Дед подумал, жестко наказал, сиди и не вылазит внук из дома. Даже Маруся, глядя на деда, качает головой.
На четвертый день шум раздался в комнате у внука. Дед зашел и ахнул, что такое! Окна настежь — внука нет. В комнате гуляют куры, козы, утки. Куда же делся внук?
- Старуха, внук исчез!
- Куда он денется, наверно, под кровать залез.
- А ты зайди и посмотри.
- Ах, пакостник, смотри чё учудил! Комнату в курятник и в хлев он превратил! А где же сам он? Вот возьмусь за него! - затопала ногами бабуля.
- Ага, возьмись! - сказал дед. - Вот где он без штанов носится? Я пойду искать, - и улыбнулся.
- Да, видно наказание твое, дед, не помогло. Не знаю что, но розгой характер внука не исправишь!
Внук появился только на другой день. Отец его принес.
- Да, бабка с дедом, смотрю он вас замучил! Ну что же, за воспитание возьмусь я. Возьму к себе его на железную дорогу. Там бегать места много, хоть до Москвы беги — не доберешься или в другую сторону — ой, как далеко! Вокруг степь, бесись от души, а домик путейщика — один на всю округу. Так что будем навещать вас редко, когда продукты кончатся у нас.
Забрал вещи сына, пожитки кой-какие. Взяв сына, он ушел. В доме стало так тоскливо без пакостника-внука…
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ