…Державный перезвон от Храма Спасителя долго перекатывался по околокропоткинским проулкам-закоулкам. Помни ужо, вольнодумец–полуночник: велика и могуча Рассея есИ!
Из-под помпезного основания храмины, чрез потайную чугунную дверку выступили двое. Прямой, с костяным ликом, монах толкал по слякоти тяжелое инвалидное кресло. В нем мерно покачивался массивный, в «камуфляже», торс калеки, тяжелой рукою удерживавшего заклад на мертвых коленях.
Душевность сцены понудила Петровича заглушить трактор. Снегоуборки в сквере намечалось на всю ночь: там и сям под прожекторами желтели свеженавороченные сугробы, но предстояло их наворотить еще ого-го-гошеньки… «А чё гоношиться? – рассуждал Петрович. – Батюшки, вон, без спешности… окормляют». От полуночной мартовской благодати он тут поплыл, ровно малолетка. Торопливо достал он кисет (вариант: пачку «Примы») и закурил, смущенной рукою отгоняя дым от покрасневших глаз.
Когда-то отец рассказывал ему, как, взорвав храм Спасителя, большевики навтыкали в святую землю неохватных бетонных труб. Это ведь чего-то нехристи задумали взгромоздить тута: то ли свой какой дворец коммунизьма, то ль самого Сатану в камне… Да за то была им Война, в порожние трубы натекло доверху воды, и пацанята с голодухи промышляли в ней карася.
При Хрущеве – новая стыдоба: на месте собора отрыли бассейн. Сколь ни совестно было Петровичу, а вспомнил, как прямиком из ПТУ бежали они сюда с ребятами, загоняли в угол телку помясистей и лапали ее алчно. А после, хоронясь от взрослых мужиков, торопливо дрочили в душе.
«Один Лужков молодец. Бысть, грит, тута храму! – досасывал бычка Петрович. – И нате вам – храм. Батюшки, вон, увечных пользуют…»
Монах и воин тем разом вступили в распутицу Курсового переулка. Шли молча. Лишь дюжий инвалид изредка мычал что-то. Но черные глаза на костяном лике схимника устремлены были неотводно вперед.
Первым почуял угрозу помоечный кот Кот. Незадолго до этого, пробежав два квартала ради встречи с Кошкой, он у заветных контейнеров налетел на чужого желтого жлоба. Тот сразу разинул пасть – да как! – да еще нагло имитировал человечий язык, закругляю каждую руладу гнусавым «не-не-не». Кот Кот, само собой, переорал нахала. Сварливо не-некая, желтый медленно-медленно развернулся – и вдруг задал позорного стрекоча – только его и видели.
Кот теперь гордо доминировал над мусорными контейнерами, но на душе у него было муторно. Весь день он думал про то, как к нему сюда придет Кошка – живая, теплая, пахучая. Но её не было. Наоборот. В лилово-фиолетовом колыхании ночи улавливалось что-то чужое, мертвенно-холодное. До поры невидимое, оно все нарастало, близилось, и Кот цепко перебирал задними лапами, готовый чуть что дать ходу.
Не успев еще как следует разглядеть двух страшилищ, поднимавшихся по переулку, он сиганул под ограду, распластавшись камбалой, просочился в нано-щель и дальше помчал по кварталу, уже не разбирая дороги. Прапамять диктовала зверю, что от смерти спасенья нет, и она же гнала его спасаться абы куда с диким воем…
«Свят, свят, – отшатнулся монах, крестя впотьмах мусорные контейнеры. – Воистину нечистое место!» «Что, очко играет? – ожил камуфляж. – Никак усомнились в чем, батюшка?» «Нет, вера моя крепка, – смиренно ответствовал монах. – Пустым суевериям не сбить меня с пути истинного». «Мудёр не по годам, – оценил калека. – Сработает заклад – далёко пойдешь…»
…Коньячными летучими парами игротехника Юрку мягко подняло из метро, приземлив прямо на средину Кропоткинской площади. Здесь внезапно ощутил он колкий озноб, словно под пальтецо ему сыпанули металлической стружки. От этого он остановился, недоверчиво охлопывая себя задубелыми ладонями: я? Не я?
Театр одного актера мигом собрал публику. Она состояла из двух полицейских, несших службу по схеме «мобильный патруль». На свою удачу игротехник вовремя заметил казенный сине-белый «Форд». Он вежливо поприветствовал оцелопов и организованно продолжил движение к месту проживания.
Он бежал уже по родному Пожарскому, когда озноб стал невыносим. «ОРЗ? – У Юрки зуб на зуб не попадал. – Вот чертовщина!» Не успел он договорить черное слово, как перед ним вырос – и тут же пропал – молодой монах с глазами Торквемады, кативший инвалидное кресло, в котором… Зрительная память никогда не обманывала игротехника: в кресле сидел сапер Иван Сбитнев.
Юрке стало совсем не по себе. В брошюре «Воин-мученик», которую он на днях листал (не купив) в церковной лавке, было черным по белому напечатано, что православного сапера Сбитнева на Первой чеченской взяли в плен и за отказ перейти в ислам – повесили, оскопив. «Пить меньше надо», – подытожил игротехник и, клацая от страха зубами, поскакал домой.
-------------------
Над пасхальной Москвою трезвонили разом все сорок сороков. «Если – колокол, – Марина отстраненно улыбнулась, – это – по вам…» Извозчик лихо завернул в Борисоглебский, сани легко скользили по свежей колее. У подъезда Олег поцеловал ее крупную, как у ремесленника, руку. «Запомните, Вятр, всё произойдет само собою. У вас не будет выбора. Это как однажды ко мне пришел Мышатый. И я пошла с ним…»
Проснувшись (не проснувшись?), Олег в полутьме не сразу понял, кто рядом с ним: Марина или Майя. В лоб долбила ранняя оттепель.
Накануне штаб получил последнюю социологию. Доброжиловский рейтинг слегка подрос, а ивановский – снизился. Но разрыв между ними все еще был убийственный. Если так пойдет и дальше, Иванов возьмет процентов сорок, а Доброжилов, дай Бог, перевалит за двадцатку. Этого хватит, чтобы был второй тур. Но мало, чтобы победить.
«Это гад Ряженовский так рванул в последнюю неделю! – взорвался Олег. – Кремлевцы, сука, специально выпустили полуживого «Ряжа», чтоб он отжирал голоса у Доброжилова. Да еще Куканов этот… Что за чертовщину устроил дядюшка Ку, отплясывая в ебургском клубе с двойником Че Гевары?..»
Надо срочно что-то делать! Вятр одним махом перелетел на кухню и, закутанный в простыню с цветочками, рывком распахнул перед собой рабочий блокнот. Писал он быстро и решительно:
1)Тактика: дуэль.
2)По Иванову:
– ввинтить критику И. во все наши эфиры (б/п – на ПОКе и НТВ, платные – на муниципальных ТВ, в интернете и мессенджерах);
– опубликовать дополнительно N наездов на И.: 2-3 «белых» и 2-3 «серых» (сравнение программ и т.д.);
– Плевако и Ко: лично сесть на хронометраж эфиров И. Там беспредел;
– колл-центру: уполовинить анкету – до двух вопросов. Удвоить (утроить?) охват!
– Полевикам: рвать супостатскую «наглядку» на корню до третьего колена!!!
3)По Доброжилову:
– выступления – только на больших площадках (мин. – 100 человек). Везде – критика Иванова + «Иванов, выходи на бой!» Сопровождение: эфиры – где можно, спецвыпуск № 5, паблики.
– Инфоповоды!!! Прессухи – за честные выборы, в поддержку забастовки, еще?; пикеты; флэш-мобы. Безопасность!
– полевикам: три массовых проклейки!!! +?
– Рвать на корню? До третьего колена?.. – Майя скептически поморщилась. – Столик стучал в стену… Я проснулась –
– Они по беспределу – и мы будем!
– Они – государство. – Майя мягко опустилась на стул, подтянув колени к подбородку. – А мы –
– «Поле» – наше.
– Думаешь?.. Ну, рейтинги сблизились… Но разве это «полевиков» работа? Это плесень наросла. И Доброжилову расти помогает…
– На финишной прямой надо выжать всё! Я теперь, на $уй, ночи спать не буду! Я буду лично е@ать всех направленцев – и Ваку, и Могилу, и Плеваку!
– А – я?..
– В смысле?
– Мы… Будь осторожнее. У меня предчувствие –
– Мы всё равно пойдем до конца. Сделаем что можем. А что не можем…
– А может, чаю?..
Она легко поднялась со стула и выключила верхний свет.
Лишь призма электрочайника синела таинственно в темноте.
Лишь подначки танцовщицы порхали манко над холодным кафелем.
--------------------
– …Кто это? В шесть утра –
– Да, здравствуйте. Ну и что? Прямо сейчас? – Вятр ни черта не понимал спросонок.
– А какой вопрос? Социо-? И?
– Что там?..
– В семь штаб. Я поеду.
– Кто звонил?..
– Секретутка какая-то – от Окоемова.
– Какая это – «какая-то»?..
– Какая-то новая. Они там каждый день меняются. Не выдерживают.
– Может, раз там социо-, я – с тобой?..
– В дурдом этот?..
Сколько мы спали – часов до трех?.. Потом чай. А после он меня так… И так, и как только не… Так ведь еще не было никогда… Господи! А вот «секретутки» –
Вятр выскочил из ванной, налетел: «Зачем оделась-то?» «А я и не с тобой, – возразила. – У меня кофе ни крошки, пойду вон в «круглосутошный»…» Вышло фальшиво – он не уловил. Искал шмотки, шипя.
Он еще, может, передумает. Бывает же: что-то внутри него «щёлк» – и он пошел в другую сторону… Нет. У подъезда лишь в щеку клюнул… И сразу – к итальянке.
Та прям засветилась изнутри вся. Он – плюх в кресло. И свет в салоне – так медленно-медленно – на нет…
А он вдруг как выскочит, точно забыл что-то: подбежал, обхватил, стиснул… «Прости!» Уткнулся, затих…
И тут – вспышка, грохот, забекали-замекали все сразу сигнализации, нечисть промеж сучьев – фр-р-р, и обломки итальянки – обратно – с небес на парковку: бум, дзинь-нь, бом-м-м…
А мы – как стояли, так и стоим – обнявшись. Только в ушах звонит… Почему столько ненависти кругом, Господи?!
Продолжение, однако, следует...
Полный текст романа-головоломки "мечтатель_солдат_бунтарь" в электронном и бумажном форматах вы найдете по адресу:
https://ridero.ru/books/mechtatel_soldat_buntar/
или через раздел "Ссылки на другие ресурсы" на главной странице моего аккаунта здесь, на "Прозе.ру"