Почему человек, который находится на грани между жизнью и смертью, продолжает любоваться звёздами? Холодными и равнодушными, безликими и до сумасшествия красивыми? Сложный вопрос. На него никто не сможет дать вразумительный ответ. Я посмотрел на таймер обратного отсчёта:
00:00:12
Эти двенадцать секунд превратились в бесконечность, время замерло. До станции с разгонным блоком космических кораблей – пять тысяч шестьсот метров. Капитан лайнера включил маршевый двигатель, габаритные огни сдвинулись вперёд и чуть вбок. Два длинных сигнала и один короткий. Яркие вспышки прожектора разорвали тьму и холод Вселенной: со мной попрощался капитан лайнера «Орфей», попрощались двести сорок восемь пассажиров, штурман, мастер-пилот и десять стюардов. Попрощался рыжий Джеймс с игрушечным пистолетом, темноглазая Джин и зеленоглазая девушка Джейн Макклой.
00:00:10
Расстояние до станции восемь тысяч двести метров. Можно задействовать систему аварийного покидания спасательного шлюпа. Можно, но нет никакой гарантии, что чудовищный взрыв не повредит обшивку лайнера, секцию с двигателями и реакторный отсек, чувствительные приборы станции, её силовой каркас и наружные модули. Я передвинул рычаг управления двигателем в среднее положение, левой рукой нащупал рычаг катапультирования. Связи с эсминцем пограничников нет. Было гладко на бумаге..
00:00:07
«Маршал, это эсминец «Миссури», мы готовы».
«Если готовы, то встречайте. Учти, капитан, на мне нет скафандра».
Рычаг управления двигателем – в крайнем верхнем положении, меня вдавило в противоперегрузочное кресло, перед глазами появились разноцветные пятна. Я рванул на себя рычаг катапультирования, закрыл глаза. Вот и всё. Я свою работу сделал. Хорошо или плохо – судить не менее. Холод. Меня принял в свои объятия обжигающий холод Вселенной.
***
«Хороший день, чтобы умереть».
Я посмотрел на голографическую рекламу очередного шедевра кинематографа, усмехнулся.
— Идиотство какое-то, – произнесла девушка с пыльно-розовыми длинными волосами в джинсовым костюме. – Нашли место, где разместить рекламу фильма с таким названием.
С ней трудно не согласиться: мы стояли в очереди на регистрацию рейса ««Луна-10» – «Марс-1»». Несчастных случаев, угонов транспортных средств и терактов после начала работы Единой системы распознавания лиц, стало значительно меньше. Но в наше время что-то гарантировать невозможно. Неблагодарное это дело и пустая трата времени.
— Согласен с вами, мисс, – произнёс я, рассматривая пассажиров бизнес-класса. – Не место и не время.
Важные господа стояли в очереди и на их лицах читалось лишь одно: желание поскорее упасть в объятия комфортных противоперегрузочных кресел пассажирского корабля, сделать заказ чего-либо горячительного или прохладительного, нацепить наушники и погрузиться в мир кино или музыки. Пассажиры эконом-класса мало чем отличаются от вип-персон: у каждого в голове свои тараканы, в шкафу спрятаны скелеты и у всех, без исключения, – огромное желание поскорее сесть в кресло комфортабельного лайнера, дождаться разноса еды и напитков. Я попытался угадать своего напарника, такого же федерального маршала, только с билетом в бизнес-класс. Через несколько минут бросил это занятие: он никогда не узнает среди пассажиров меня, я никогда не смогу понять как он выглядит. Таков порядок сопровождения маршалами полётов космических пассажирских кораблей.
— Не знаете о чём фильм? – спросила розововолосая, симпатичная девушка. Она посмотрела на меня огромными зелёными глазами, улыбнулась.
— Не знаю и знать не хочу, мисс, – покачал я головой, – все фильмы на одно лицо. Противостояние добра и зла, красивый финал. Зло отступает, добро побеждает. Возможно, режиссёр вплёл в повествование тонкую нить любовной интриги, добавил пару-тройку откровенных постельных сцен, но от этого качество фильма не изменится.
— Это точно, – согласилась девушка. – Меня зовут Джейн Макклой..
— Игнат Кожевников, – представился я.
— Я так и поняла, что вы русский, Игнат, – засмеялась Джейн.
— Вот как?
— У вас лицо одухотворённое, что ли. С моими друзьями по поводу качества фильмов не очень-то и поспоришь. Для них они или «вау» или «ноу». Но насчёт рекламы фильма о дне смерти, в космопорте и перед самым вылетом, это.. – по меньшей мере – перебор и выглядит очень странно. Не находите?
Согласен я с тобой, красивая девушка, согласен, но сейчас мне нужно заняться своими прямыми обязанностями: вычленить из скопления пассажиров типов с подозрительным поведением; тех, кто сильно нервничает и прячет в себе что-то плохое. Я достал из накладного кармана пиджака очки с эффектом дополненной реальности «magic leap pro» последней модели. Они соединились по воздуху с сервером Единой системы распознавания лиц (ЕСРЛ). Двести сорок восемь пассажиров плюс три члена экипажа и стюарды проверены-перепроверены наземными службами, но только при подготовке террористического акта, и при непосредственном его исполнении, можно разобраться в человеке, увидеть его подноготную. Для этого и нужны мы, федеральные маршалы. Обвинители и защитники, судьи, палачи и коллегия адвокатов в одном лице. Оператор ЕСРЛ, умничка какая, (или умник) рассортировал пассажиров по папкам: в папке зелёного цвета – люди с хорошей кредитной историей и у них, как правило, коэффициент лояльности к обществу не меньше восьми из десяти возможных. В папке жёлтого цвета – люди с «подмоченной» репутацией и с коэффициентом лояльности от шести до восьми. Таких в общем списке около семидесяти процентов.
Открылась папка красного цвета, цвета особого внимания. В ней две фамилии. Так-с, читаем и одновременно с этим смотрим на «потенциальных» клиентов:
Хасан Измагил. Мужчина азиатской внешности. 45 лет. Побрит наголо, густые брови, борода и усы, в руках чётки. Уроженец Америки, эмигрировал в ОАЭ пять лет тому назад. Семейное положение: разведён. Дети погибли в авиакатастрофе. Самолёт компании «Таргет-Авиа» был сбит из переносного ЗРК при посадке в аэропорту города Фуджейра. Неоднократно участвовал в протестах.. Так, это мне не интересно. Не привлекался, не судим. Ага, вот оно: неоднократно выступал на митингах с заявлением о необходимости усилить меры безопасности в аэропортах и непосредственно на воздушных суднах. Соответственно, и на космических пассажирских кораблях. Неуравновешен, вспыльчив. Коэффициент лояльности к обществу – три целых две десятых. Летит пассажиром бизнес-класса, билет в один конец. Это странно, даже очень странно.
Следующий: Натан Дюбуа. Бельгиец. Геолог, мастер-подрывник. 37 лет. Не женат. Семья погибла в авиакатастрофе. Самолёт компании «Таргет-Авиа». А вот это уже что-то! Нервный и неуравновешенный. Летит на Марс в эконом-классе. Билет в один конец, хотя указанная цель визита марсианских колоний – ознакомительная, туристическая. Не привлекался, не судим. Эмигрировал из Бельгии в… ого! Эмигрировал в ОАЭ пять лет тому назад. Так же, как и Хасан Измагил, он выступал с требованием усиления мер безопасности… и так далее и тому подобное. Коэффициент лояльность к обществу – три целых и восемь десятых. Так, и что мы имеем? Резюме: у Измагила и у Дюбуа есть мотив для совершения преступления – месть компании «Таргет-Авиа», которой принадлежит пассажирский корабль «Орфей», следующий рейсом «Луна-10» – «Марс-1».
Вот и ниточка, за которую можно потянуть. Только напрашивается вопрос: почему за эту ниточку как следует не дёрнули наземные службы безопасности? Почему? Кому это выгодно? И второй вопрос: если задумали мстить, то почему террористический акт должен произойти на борту «Орфея»?
— Вы часто летаете на Марс или Венеру, господин Кожевников? – спросила моя новая знакомая с красивыми волосами.
Я снял очки и сразу же почувствовал на себя взгляд серо-стальных глаз Натана Дюбуа. Он смотрел на меня так, как это делает змея перед смертельным броском. Я отвернулся и сделал вид, что ничего не произошло.
— Не так чтобы часто, но летать приходится, – ответил я Джейн полуправдой. – А вы? Сколько полётов?
— Это будет первый полёт. Лечу к мужу на два месяца. Он работает геологом у Стромбеля. Знаете кто это такой?
— Да, слышал, – кивнул я. – Основатель института геологоразведки Марса. Уважаемый учёный и хороший человек. В институте работают специалисты, которых господин Стромбель, правдой или неправдой, перетянул из подобных институтов с Земли.
— Это прозвучало с сарказмом, господин Кожевников, – произнесла Макклой. – Наша очередь подошла. А по поводу Стромбеля, вы неправы. Он, просто напросто, заинтересовал работников. В том числе и моего мужа.
Жетона и оружия у меня с собой не было: всё необходимое должно быть на борту челнока. Особая метка на посадочном талоне пограничнику ни о чём не сказала. Он пристально посмотрел мне в глаза, кивнул: проходите. О метке билетов федеральных агентов знали только старшие стюарды смен, капитаны кораблей и члены экипажа. Посадка в челнок, который доставит нас до лайнера «Орфей», прошла буднично, без эксцессов и происшествий. Моё противоперегрузочные кресло, место 32-а, находилось в проходе, в конце салона. Рядом со мной сидела пожилая женщина: рыжеволосая, с лицом загнанной беговой лошади. Она тяжело дышала и обмахивалась веером. Если летит первый раз – понятно, если такое волнение при каждом полёте, это уже фобия. Через проход от меня находилась Джейн Макклой. Она, откинувшись на спинку кресла, закрыла глаза и что-то шептала. Я остановил проходившую по проходу стюардессу, спросил где находится туалетная комната. Джин, это имя было на бейджике старшей стюардессы, мило улыбнулась, скосив глаза на посадочный талон, лежащий на откидном столике.
— Идите за мной, мистер, – произнёсла Джин.
Она задёрнула матерчатую занавеску, отделяющую служебное помещение от пассажирского салона, протянула руку:
— Джин Гринуэй, старшая смены эконом-класса. Чем могу быть полезна федеральному маршалу?
— Джин, мне нужно сделать запрос в наземную службу безопасности по Натану Дюбуа. Свяжитесь с мастер-пилотом челнока, передайте ему мою просьбу насчёт запроса на этого пассажира. Пилоты знают, как поступить в этом случае. И ещё, Джин: мне необходимо связаться с федеральным маршалом из бизнес-класса, пусть включит коммутатор. Мы иногда забываем это делать, и из-за этого возникает множество проблем.
— Сделаем, – кивнула стюардесса. – Ваши вещи на месте, господин федеральный маршал.
Я поморщился:
— Меня зовут Игнатом. Игнат Кожевников.
— Да, Игнат, я поняла.
Хорошенькая. Темноглазая, короткая стрижка, тёмные волосы, чувственные губы. Двадцать четыре года, уроженка Оклахомы. Не замужем, детей нет. Я усмехнулся: нельзя столько знать о девушках. Словно читаешь её дневник или подробные данные в личной карточке, взятой в отделе по подбору персонала. Заперев дверь туалета, я достал из кармана «кредитную» карту, вставил её в прорезь сбоку навесного зеркала. За зеркальной панелью, на полке, лежал пистолет-парализатор армейского образца, кобура, двухсот миллиметровый нож в ножнах, плоская коробка коммутатора связи и жетон маршала. Открыв коммутатор, поменял статус с «недоступен» на «в сети». Через несколько минут на дисплее замигал зелёный треугольник статуса коллеги из бизнес-класса. Он, судя по таймеру пребывания на челноке, задолго до посадки пассажиров воспользовался «правом маршала» и провёл предварительный осмотр судна. Ну что же, это его право. Я набрал текст: «Хасан Измагил. Особое внимание». Через несколько секунд пришёл отвёт: «Место 5-б, я прочитал аналитику ЕСРЛ, коллега. Пока ничего подозрительного. На связи».
Кобура с парализатором привычно легла под мышку, нож я закрепил на голени в ножнах со специальным подвесом, жетон повесил на изнанку лацкана пиджака. Теперь, пожалуй, всё. Зеркало с щелчком встало на место, я посмотрел на своё отражение: светловолосый, голубые глаза, небольшой шрам на правом виске, нос с горбинкой. И я понял почему на меня так пристально смотрел Дюбуа: мы с ним внешне сильно похожи, вдобавок к этому, – примерно одного роста и телосложения. Выйдя из туалета, я посмотрел на информационный дисплей. До старта челнока пять минут и стюарды начали привычный обход салона, двигаясь по проходу между рядами сидений. Джина была рядом со мной, я поднял руку.
— Если можно, воды.
— И мне воды, пожалуйста, – попросила женщина с веером.
— Да, конечно. Одну минуточку, господа, – ответила стюардесса.
«Одну минуточку» – фраза, которую Джин произнесла специально для меня: запрос в отдел безопасности центра координации полётами капитан отправил, ответ скоро поступит. Это «скоро» может растянуться на час, два, возможно, на три. До «Орфея» челнок будет лететь час, потом полчаса уйдёт на пересадку пассажиров и полчаса на предполётную подготовку лайнера. Два часа на всё про всё. Час на совершение теракта рядом со станцией, снабжённой блоком для разгона кораблей. Вот чего добиваются смертники: привлечение внимания общественности. Появится резонансное дело, которое войдёт в аналы истории. От предчувствия неизбежного накатила слабость. Между сидениями впереди стоящих кресел показался ствол пистолета. Рыжеволосый мальчик, лет пяти-шести, подмигнул мне правым глазом и сказал «пуф». Я замер, закрыл глаза, изображая из себя убитого.
— Томми, веди себя достойно и не мешай дяде! – услышал я голос молодой женщины. Светловолосой и голубоглазой. Исчез юный Джеймс Бонд, исчез его игрушечный пистолет. С таким «оружием» можно смело выходить на «дело» – от настоящего не отличить. Застегнув ремни безопасности, я сконнектил «magic leap pro» с коммутатором, начал смотреть поверх кресел пассажиров. Салон эконом-класса теперь был похож на океан разноцветных красок сюрреалистичной картины художника-авангардиста. В основном салон был зелёного, ближе к салатному, цвета. Над пассажирами с проявлением сильных эмоций, возможно от волнения перед стартом, проступали островки жёлтого цвета. Над Натаном Дюбуа был остров цвета апельсина, и это указывало на неуравновешенное состояния психики человека. Паника, боязнь полёта среди звёзд, боязнь замкнутого пространства. Это теория, а вот что на самом деле творится в душе и в голове бельгийца, даже Всевышнему не известно.
Пискнул сигнал входящего сообщения: на сетчатке глаз появилось изображение прямоугольника жёлтого цвета. Я повёл глазами, слева направо, сообщение открылось:
«Приветствую Вас, господин маршал! – Капитан, мужчина лет пятидесяти, темноволосый и сероглазый, выглядел не совсем здоровым. Возможно, просто уставшим. Как он получил допуск к полётам в службе медицинского контроля – очередная загадка. – Мы отправили запрос на господина Дюбуа, но из центра сообщили, что на спутники связи совершено нападение. Также хакеры взломали сервер единой базы. Такое происходит сейчас сплошь и рядом и очень часто. Так вот, информация об интересующем Вас объекте поступит не раньше чем через полтора часа. Из центра просили передать, что если у Вас есть веские основания для изоляции Натана Дюбуа, то Вы вправе поступать согласно «Протокола - 1». Да, чуть не забыл, господин маршал. Из центра сообщили, что если тревога окажется ложной, то все расходы по.. »
Я закрыл сообщение. Федеральные маршалы несут ответственность за всё. Зачастую они ошибаются, не без этого, но суды, рассматривающие иск от «пострадавшей» компании-перевозчика или пассажира, всегда становятся на их сторону. На сторону тех, кто пострадал от «чрезмерных» действий маршалов. Такова реальность нашей жизни. Сплошь и рядом страх компаний потерять репутацию благонадёжности. У них свои проблемы, у нас свои. «Безопасность пассажиров – превыше всего». Такая надпись есть на жетоне федеральных маршалов и мы обязаны, на свой страх и риск, пассажиров обезопасить. Даже ценой собственной жизни.