Олег Бочаров 47.
26.07.2005 г.
Керженец пройден. Начинается волжский отрезок пути длинной в 60 километров
Выходим в плавание вверх по Волге. Для начала, идём к острову на обед. В отпуске главное - не пропустить обед. В народе давно известно, что сытый голодному не товарищ, а два голодных и вовсе не друзья, так что кушать надо вовремя.
Вода, по сравнению с Керженцем более мутная, и с мелкими сине-зелёными водорослями. Так «цветёт» волжская вода. Нам это знакомо. На обед мы процеживаем воду через носок. Солнце шпарит. Ветер совсем не дует. Мы обливаемся потом, как в бане. Забираемся в тень ивовых зарослей. Там варим обед, кушаем, лежим на пеночках до шести вечера, пока солнце не припряталось в тонкую облачность. Выходим на маршрут. Сегодня надо хоть немного придвинуться к конечной цели. Купаемся каждые полчаса.Остров этот длиннющий, с песчаными пляжами, очень посещаем отдыхающими на лодках и моторках. Вот и сейчас вижу у берега красивую моторку и никого вокруг. Интересно, а где народ? Кустик на берегу как бы отодвинулся, и показалась дамочка ни в чём, верхом на юноше, лежащем на песочке. У них любовь. Мы извинились за неожиданное появление. Они нам весело помахали.
Любовь на природе у воды - это хорошо! Больше их никто не побеспокоит.
Остров кончился. Справа большое водное пространство, а вдали, на берегу виден залив. В него зашёл большой буксир, упёрся носом в берег, включил музон. Народ с него вылез на берег, жжёт костёр, гуляет. Далее, вверх по Волге, левый берег поднимается, появляется мощный сосновый лес. На высоком обрыве стоит большая яркая палатка и несколько дяденек вокруг неё. Они нас приветствуют, приглашают на ночлег, обещают ухой угостить и водкой. Но мы не согласны. Мы гребём дальше. Время к семи движется. Против течения тяжелей грести. Заметно, что Ира сильно устала, но она молчит, упирается вёслами. Сознательная! Понимает, что двигаться вперёд надо!
Справа по борту продолжается сосновый бор. Берег песчаный, обрывистый, но перед обрывом есть широкая, плоская ступенька - терраса. На ней, в принципе, можно поставить палатку. Мы пристаём к берегу, осматриваем местность. Конечно, хочется поспать в лесу на травке, но затаскивать вещи на двухметровый обрыв будет тяжело. На песчаной террасе удобней – не надо ничего таскать. Можно идти вперёд, авось ещё попадётся хорошая стоянка, ведь время только семь вечера. Прошли мы сегодня немного километров, но устали очень, возможно от солнца. Я посмотрел на Иру: у неё вид отрешённый от внешнего мира. Она не хочет участвовать в принятии решения о стоянке. Мне её стало очень жалко, и я решил заночевать здесь. Она сразу согласилась. Вечер чудесный: тёплый, солнечный, без комаров. Я варил ужин. Ира прилегла на террасе, на пеночке и вырубилась. Через час я её разбудил, накормил, и спать уложил. А сам забрался на обрыв, пошатался по лесу. На меня там набросились комары. В лесу было неуютно, почва вся в кочках, и много мусора от отдыхающих. У нас на террасе лучше. И я тоже полез в палатку спать, хотя времени ещё и девяти не было.
…………………………………………………………………………………..
27.07.2005 г. Мы сегодня выспались рано. Утро тёплое, без ветра, Солнце в тонкой облачности. Решили не тянуть время, а быстренько собраться и выходить в путь, пока не жарко. Сегодня мы рассмотрели пейзаж на противоположном берегу. На нём грядами расположены горы, если можно так сказать, не вдаваясь в подробности о их высоте. Мы держим курс на дальний остров, что слева по борту, чтобы не обходить большущую дугу, по которой поворачивает Волга. Подошли к острову. Горы, что слева по борту, раздвинулись, и из ущелья подул ветер. С востока наползает облачность. Мы спрятались за остров, чтобы искупаться без ветра. Вода наполняет бодростью! Двигаемся дальше, направляясь к противоположному берегу. Он высоченный, но округлой формы. В ущелье крупный населённый пункт с пристанью. Мы подошли вплотную к берегу, и ветер успокоился. Он даже завернулся и начал поддувать нам в корму.
Я давно заметил, что, проплывая по реке мимо горы, или очень высокого берега, непременно хочется остановиться, причалить и залезть на эту высоту. Мы причалили, вышли на берег. Прибрежная полоса у самой воды состоит из острых камней известняка, опасных для шкуры нашей байдарки. Глядя снизу вверх на эту горушку, восхищаешься её размерами. Лезть наверх уже не хочется – слишком круто, придётся попотеть. Это же настоящая гора с причудливо расставленными по ней отдельными деревьями. Удивительное зрелище, ведь мы не где-нибудь на югах, а в самом центре России.
Плывя по маленькой речке, не замечаешь, что всё время виляешь, от одного берега к другому, по разным причинам. На Волге то же самое, приходится вилять, но не заметить этого нельзя, так как перегрести от одного берега к другому требуется значительное время. Полчаса, или больше. Вот и сейчас, мы держим курс на остров и далее к левому берегу, потому что Волга делает дугу. Повороты эти измеряются километрами. А мы его срезаем. Остров давно уже, кажется близко, но мы уже руки повыдергали, а подойти к нему всё ещё не можем. Решаем, резко идти к берегу на передых. Силы кончились.
Вылезли на берег в районе рыбацкой стоянки. На высоком «постаменте», в лесном закуточке, стоит остов избушки, сколоченный из сухих палок. Крыша покрыта брезентом от старых палаток. Две стены загорожены полиэтиленом. Есть железная печка, стол и лавочки. Тут мы устроили перекус с горячим чаем. Полил дождичек, а затем солнце вышло, и начало греть.
Идём вдоль длиннющего острова. На нём соснячок растёт, стоят отдельные палатки, стоянки оборудованы столиками и лавочками. Здесь отдыхают туристы с рыбацким уклоном, в основном из Нижнего Новгорода. Приезжают сюда на моторках.
Опять кушать хочется. Ну что за напасть! Пристаём к красивой стоянке над обрывом. Наверх устроена лесенка.
После обеда у нас валяние под деревом, дремота под действием перевариваемой пищи. Сегодня мы хорошо прошли, имеем право расслабится.
В пять вечера выходим на маршрут. Остров кончился. Слева по борту, впереди, видим населённый пункт. Спрашиваем у купающихся женщин его название. Это село Работки. У нас карты нет. Она у меня слишком большая по размерам, дома лежит. Я её медитирую в голове, и пытаюсь представить, где мы сейчас. Женщины заметили моё напряжение мыслей и спрашивают, а куда нам надо. Отвечаю: «Нам нужно в Пар Комуну». Они: «Так это рядом. От Работок семь километров, за поворотом увидите». Мне стало легче на душе, ведь мы почти пришли. Получается, что на Волге километры гораздо короче, чем на Керженце
Справа по борту проплываем длинный, высокий, песчаный берег. Уклон примерно под 45 градусов. Наверху целый палаточный город и множество народу. Они купаются, играют в волейбол через сетку, веселятся под музыку. Есть причал с дорогой моторкой, похожей на большую мыльницу. А моторки, что подешевле, так стоят у берега. Обстановка радостная, курортная. Вдали лес с дровами. У меня было желание, встать с ними рядом, но, наверное, будет шумно спать. Мы отошли от них на два километра, причалили и пошли наверх осматривать место для ночлега. Пейзаж приятный, но таскать всё наверх будет тяжело - очень круто и высоко.
- Ещё не вечер! Гребём в просвет между островами в надежде найти лучшее место. Вдруг Ира занервничала без видимой причины, запросила причалить к острову на небольшой песчаный бережок. Пейзаж неприглядный. А если пройти по тропочке вглубь острова, с десяток метров, то попадаешь на симпатичную полянку. Но из посёлка Работки мы проглядываемся, как на ладони. Ира уговаривает меня встать здесь. Сегодня мы хорошо продвинулись вперёд. До конечного пункта осталось всего примерно семь километров. Можно и отдохнуть.
Решено. Встаём здесь! Хорошо, что у нас дрова с собой, а то здесь сушняка мало. Есть кострище, устроенное среди камей, кем-то привезённых с правого, гористого берега. Костёр горит жарко. Ужин сварили быстро. Стало смеркаться. В Работках засветилась вышка сотовой связи. Ира решила доставить себе удовольствие, позвонить с нашего необитаемого острова в Москву, дочери. Поговорила всласть. До чего же техника дошла!
…………………………………………………………………………………..
28.07.2005г. Мы на острове, напротив посёлка Работки. Идёт дождь. Всё небо в тяжёлых синих тучах. Мы дремлем в палатке так долго, насколько это позволяют бока и желудки. «Но голод не тётка!» Достаём «самовар» на таблетках. Мы его целых 17 дней возили без дела именно на этот случай. Варим на нём манную кашу в тамбуре палатки и кипятим чай. Завтракаем и снова на бок, до обеда. На улице совершенно беспросветное ненастье. Меня беспокоит, что у нас в запасе только один ходовой день.
После трёх часов дня дождь прекратился. Покидаем палатку, варим обед на остатках привезённых с собой дров.
В шестом часу облачность поднялась повыше. Мы выходим в плавание в надежде придвинуться как можно ближе к посёлку Пар Коммуны. На улице тепло. Я купаюсь, а Ира не хочет – солнца нет. До чего же мы капризные! При виде сухого валежника пилим его на дрова, берём с собой как можно больше.
Заходим за поворот и видим знакомые очертания берегов посёлка Пар Коммуны. Это сокращение от полного названия – Парижская Комуна. Вышло солнце. Какая радость, после целого дня хмари! Лодка вперёд почти не движется, течение упирается в левый берег и в нас. Перегребаем на правый, идём вдоль берега. Темнеет. С берега простирается, почти до середины Волги, что-то тёмное и длинное. Как выяснилось на следующий день, это трубы землесосного устройства. Ира нервничает, хочет встать как можно скорее под крышу. Темно. Местность видно плохо. Идём на нужный нам левый берег. Он высокий, песчаный, но наклонный. Наверху сосновый лес. Тут вставать крайне неудобно, но вперёд идти не стоит. Дальше начинается сам посёлок. Впереди нас, в ста метрах, стоит большой разъездной катер, он упёрся носом в берег. К нему на длинных шестах проложен трапп с берега. На берегу вкопаны столик и лавочки. За ними гуляют матросики. С катера орёт музыка. Вокруг пасутся собаки. Нас это напрягает, конечно, но идти дальше нет сил и смысла. Решили остановиться не доходя, на лужке, который служит пастбищем местным коровкам.
Поднялся встречный ветер. Костёр насилу разожгли. Варится всё медленно, так как всё тепло сдувает. Уже темно и не видно, что у нас в котле варится. Поужинали на ощупь. На катере музыку выключили. Какая радость!
………………………………………………………………………………………..
29.07.2005г. Утро солнечное, но с ветром, и он всё крепчает. Ира ветер не любит и не вылезает из палатки. Мечтает, чтобы ей завтрак туда подали.
Помня, как мы вчера мучились с костром, я хожу, ищу место, где не дует.
Нашёл! Варю завтрак в ложбинке пастбища. Сюда с коренного берега приходят коровы, козочки, барашки. Они без пастуха, ходят сами по себе, как им хочется. Сейчас они все идут ко мне, посмотрели в мою сторону и пошли дальше, к нашей палатке. А там Ира нежится. Я слежу за коровами и за кашей. Они ведут себя мирно, но не лишены любопытства. Одна подошла к палатке и сунула в неё свою морду вместе с рогами, посмотреть, как Ира нежится. Я крикнул коровушкам: «ФУ!!!» Они уставились на меня добрейшими глазами, словно спрашивая: «А чего мы такого делаем?» И с достоинством, медленно, пошли дальше. Я бегу к палатке, заглядываю, Иры не видно. Она в целях собственной безопасности зарылась в спальник с головой и распласталась тонким слоем. А спальник то красный! Но об этом ей некогда было думать. От вида огромной головы с рогами у бедной жены случился нервный шок. Я веду её за ручку к костру завтракать. А коровушки пошли к озерцу свой чай пить.
Я предлагаю сходить на экскурсию в лес, но Ира против прогулки. Она хочет в путь, чтобы быстрее дойти до конечной точки и успокоится. Выходим. Гребём против течения и против ветра. Движемся медленно, а ветер всё крепчает.
Дошли до пристани «Затон имени Парижской Коммуны». Все речники называют эту пристань: Пар Коммуны, как бы сокращенно. Но не посвящённому слышится, будто от коммуны остался один пар. Начали было выгружаться на берег, но решили всё же спросить: здесь ли пристают трёхпалубные теплоходы. Оказалось, что для больших теплоходов есть отдельный причал в глубине затона, позади судоремонтного завода. Гребём ещё пятьсот метров. Ветер озверел, старается выдуть нас из затона. Но, мы не сдаёмся, упираемся в вёсла. Дошли мы до самого конца затона, увидели причал и рядом останки от трёхпалубных и двухпалубных теплоходов, которые валяются по берегам. У самого причала приставать нельзя, встали на сто метров дальше. Берег очень захламощен, но мы всё же нашли чистенькое местечко, перетаскали все вещи и лодочку на него. Плавание закончено в срок и без потерь имущества и здоровья. Ура!
Маршрут по Керженцу длиной 165 км (судя по справочнику) пройден за 14 ходовых дней, при средней скорости 11,7 км в день
Маршрут по Волге длиной 60 км (судя по карте) пройден за 2,5 ходовых дня, при средней скорости 24 км в день.
Не иначе, как на Волге километры прямей и гораздо меньше изгибаются.
Сегодня идеальная погода для просушивания лодки и прочего имущества: солнце, ветер и тепло в наличии. Опять кушать хочется. Но варить на костре при таком сильном ветре сложно. Сожжёшь кучу дров, а у нас их сегодня мало. В двадцати метрах от нас лежит на берегу большой двухпалубный теплоход венгерского производства. Он уже весь разграблен, всё сколько-нибудь ценное из него вынули. Остался один железный остов. Потрудился он не мало в своё время. Ему 37 лет. Ах, как в нём было всё красиво внутри. Жаль его!
Теплоходы такого типа пришли к нам на Волгу в 1967 году. Речники их прозвали ШИФОНЕР, а Ира его зовёт ШКАФАНЕР. У них осадка 1,5 метра. В ветреную погоду на больших волжских водохранилищах они сильно раскачиваются. Есть прозвища и у других типов теплоходов: Четырёхпалубный теплоход с двумя трубами сзади назвали троллейбус. Четырёхпалубный теплоход с одной широкой трубой сзади - утюг. Сходство есть. Их, что очень хорошо, пока нет на этом берегу. А вот трёхпалубные теплоходы проекта №2337, что ходят у нас по Волге с 1957 года никак не обозвали. Их изящные, совершенные, профили и за полвека не надоели глазу.
Мы подходим вплотную к ШИФОНЕРУ, за ним не дует, и разводим костёр для приготовления обеда. Я разбираю и сушу байдарку, а Ира варит обед.
Я предложил её повысить в звании: из матросок произвести в… Был в царском парусном флоте офицерский чин – Гардемарин, что значит смотрящий на море. Ира согласилась называться гардемаринкой.
Высушили и упаковали всё довольно быстро. После обеда ходили на экскурсию по затону и посёлку.
Сей затон для зимовки барж и пароходов устроил в 1868 году череповецкий купец первой гильдии Милютин. Здесь между островом и коренным берегом глубокая протока. Эту протоку перекрыли земляной плотиной. Так образовался большущий, глубокий залив. Плотина покрыта бетонными плитами. На гребешке плотины устроена проезжая дорога. По вечерам она у них используется, как набережная, для прогулок местного населения. С внешней стороны плотины устроен общественный пляж. С гребешка плотины открывается вид на бесчисленные острова и протоки. Весной они заливаются талой водой. А сейчас там пастбища и сенокосные луга. Жилые дома посёлка расположены на коренном берегу, их не видно.
В девять вечера мы положили всё своё добро на тележку, которую возим с собой на корме, и покатились на гребешок плотины смотреть на заход Солнца. Краски окружающего пространства меняются прямо на глазах.
Проводили Солнышко, посидели ещё немножко, погрустили о закончившейся романтической жизни, и повезли своё добро на пристань, по песку. Пришлось по упираться напоследок.
До прихода теплохода ещё два часа. Опустилась темнота. Гулять негде, сидим на пристани, комары одолевают. Я надеваю соломенную шляпу, которую у жены отначил, а поверх её антикомариную сетку, сшитую по моим чертежам. Комары визжат, но к личику пробиться не могут. Шкипер - смотритель пристани скрасил наше ожидание. Этот разговорчивый пенсионер - бывший матрос с четырёхпалубного теплохода. Он с горечью рассказал нам, что пассажирское судоходство на Волге умирает. Последние три теплохода, что ходят сейчас до Астрахани уже купили. Очень вероятно, что они вообще больше ходить не будут. Останутся на Волге только туристические суда. Тогда он оказался провидцем, и ВСЁ СЛУЧИЛОСЬ ИМЕННО ТАК. Стоимость круиза на них десятки тысяч рублей. Но в этом году мы ещё успеем прокатиться, если капитан нас возьмёт.
Два часа пролетели, и берег затона осветился мощным лучом пароходного прожектора. Это подходит за нами «Иван Кулибин».
Здесь окончательно закончился наш славный байдарочный поход и началась совсем другая – неторопливая и комфортная часть отдыха на белом трёхпалубном красавце теплоходе.
Конец .