Люди старшего поколения еще должны помнить о том, что 7 ноября этого года исполнилось 102 года государственному перевороту, который осуществила партия большевиков осенью 1917 года, в Петербурге. Перевороту, который в итоге привел к краху Российской Империи.
Впрочем, в советское время это событие преподносилось широким массам населения не как государственный переворот, а как величайшее событие в истории человечества, именуемое «Великой Октябрьской социалистической революцией». И, нужно сказать, массы «свято» верили в истинность этого утверждения. Верили до той самой поры, пока не рухнул Советский Союз, и неприятная правда об этом событии, что называется, всплыла на поверхность.
И вот почти через сто лет после Октября 17-го года граждане Украины стали свидетелями новой, революции "достоинства". И вновь государственная пропагандистская машина, как и в старые «добрые» советские времена, заработала на «полную катушку». Так что сегодня мы имеем «счастливую» возможность сравнить оба эти события по силе воздействия и исторической значимости на прошлое и настоящее молодого украинского государства.
Что тут можно сказать? Лично я вижу много общего между двумя этими событиями, а также между тем, как они поддерживались государственной пропагандой.
Во-первых: и Октябрьская революция 1917 года, и революция 2014 года в Украине преподносятся пропагандой, как такие события, в результате которых люди (в данном случае – граждане Российской Империи и нынешней Украины) получили свободу и независимость. Хотя на самом деле, как в России, так и в нынешней Украине, люди стали пешками в чужой геополитической игре, а Украина теперь находится под прямым влиянием Запада и полностью зависит от кредитов МВФ.
Во-вторых: в обоих случаях революция привела к полному краху экономики и обнищанию людей, что отбросило обе страны в своем развитии на многие десятилетия назад (к слову, советская экономика достигла дореволюционного уровня только в 70-е годы 20-го века). Впрочем, по-другому и быть не могло, ибо к росту и благосостоянию приводят не революции (как коренной слом государственной системы), а постепенное, эволюционное движение общества вперед.
В-третьих: в обоих случаях мы получили гражданскую войну, сопровождавшуюся вмешательством третьих сторон (в России начала 20-го века это были страны Антанты, Германия, чехи, китайцы, венгры, прибалты и т.д.; в Украине начала 21-го века враждующим сторонам помогают страны Запада и Россия).
В-четвертых: результатом обеих революций стал огромный демографический кризис (т.е. потеря значительной части населения), последствия которого мы наблюдаем, и будем наблюдать еще очень долго. Кризис, который ставит вопрос о самом существовании нашего государства (1).
Однако главной причиной, которая является отличительным признаком обеих этих революций, причиной, без которой ни та ни другая революции не могли бы состояться, причиной, которая обусловила их разрушающее действие и негативные последствия для народов, как Российской Империи, так и Украины, является тот ДУХОВНЫЙ КРИЗИС, который переживало население Российской Империи, и который мы можем наблюдать сегодня в Украине.
Вы возразите: ну ладно, Украина, – здесь мы действительно являемся свидетелями полного разворота общества от православных-христианских ценностей к философии гедонизма (накоплению богатства, получению материальных благ и удовольствий и т.д.). Но Российская Империя здесь при чем? Империя, где более 80% населения позиционировали себя как православные верующие? СТОП!!! Так ведь и у нас сегодня, по разным данным, до 80% населения позиционируют себя верующими в Бога людьми. И что с того? Почему тогда наша страна, подавляющее большинство населения которой называет себя православными верующими, занимает первые места в мире по уровню коррупции, количеству разводов, абортов и множеству других негативных явлений социальной жизни?
Да потому что на самом деле цифры эти ничего не значат! Ибо одно дело – назвать себя православным, и совсем другое – быть им на самом деле. Да, сегодня у нас много храмов с позолоченными куполами, монастырей и духовных учебных заведений, а быть атеистом немодно и даже позорно. Но все это мы уже проходили почти сто лет назад. Проходили и, увы, не сделали выводов. Тем, кто мне не верит, советую внимательно прочитать нижеследующее:
Что же случилось в России в начала 20-го века?
«Одним из первых анализов причин разразившейся в русском обществе катастрофы был сделан М. А. Новоселовым (1864-1938?). Являясь непосредственным очевидцем русской трагедии XX в., он, как говорится, по горячему следу (т.е. уже в самом начале 20-го века) дал ответ на вопрос о том, почему же столь страшная трагедия постигла Россию. Ответ Новоселова был лаконичен и прост: "Богохульства революционных лет – это всего лишь естественное следствие всеобщего духовного недуга…" Это – жесткий ответ, который нелегко принять. Однако Новоселов не был голословен. Свои выводы он подкрепил суждениями русских святых, предупреждавших о близящейся катастрофе еще тогда, когда, как казалось большинству, ничто не давало сколько-нибудь серьезных поводов для беспокойства и тревоги. Россия росла и укреплялась. Русская Церковь выглядела незыблемым монолитом – и обилие монастырей и храмов, и миллионы верующих, и широкая благотворительная деятельность, и отлаженная система духовного образования, и блестящая церковная наука – все, казалось бы, свидетельствовало об этом. Но за всем этим блеском и величием обостренному зрению святых тайновидцев виделись "признаки сильно запущенной болезни"…»(2) .
Одним из таких тайновидцев был святитель Тихон Задонский. Так, уже в далеком 18-ом веке он смог увидеть, казалось бы, незаметные для постороннего глаза болезненные симптомы, которые со всей очевидностью проявились позднее: «Православие незаметно удаляется от людей, – писал он, – остается одна внешность, одно лицемерие».
Святитель Димитрий Ростовский в том же 18-ом веке произносит проповедь в Неделю жен-мироносиц и вспоминает слова, сказанные ангелом женам при гробе воскресшего Спасителя: «Возста, несть зде!»: «Где же Христос по Своем воскресении? Конечно, везде, как Бог, но не везде Своею благодатию... Не в храмах ли Он, воздвигнутых в Его честь? Нет, Его дом святой сделался разбойничьим вертепом. Соберутся люди в церковь, будто на молитву, а между тем празднословят о купле, о войне, о пиршествах, осуждают других, ругаются над ближними, разбивают хульными словами их доброе имя. Иные, стоя в храме, будто и молятся устами, а в уме своем помышляют о семье, о богатстве, о сундуках, о деньгах. Иной дремлет стоя в церкви, а иной помышляет о воровстве, убийстве, прелюбодеянии или замышляет месть ближнему. Нет, не храм это Божий, а вертеп разбойников: благодать Божия отгоняется от святого места, как пчела, гонимая дымом... Многие крещены и просвещены истинною верою, но мало таких, в которых бы Господь обитал, как в Своем храме: и вор крещен, и тать, и разбойник и прелюбодей, и всякий злодей просвещен правоверием, но Христа в нем не спрашивай: несть зде… Иной на вид кажется добродетельным, благочестивым, он богомолец, постник, нищелюбец, подвижник... Но все это лицемерие. Не ищи в нем Христа. Несть зде! Трудно сыскать драгоценный жемчуг в морской глубине, золото, серебро в недрах земли; а еще труднее – Христа, обитающего в людях. Многие из нас только по имени христиане, а живут по-скотски, по-свински. Крестом Христовым ограждаемся, а Христа на кресте распинаем мерзкими делами».
Описывая нравы христианского общества своего времени, свт.Тихон Задонский сетует: «Нынешние христиане по большей части противятся Христу, а не учатся от Христа. Христос учит от зла уклонятися, но многие христиане зло делают. Христос учит трезво жить, но многие христиане пиянствуют. Христос учит чисто жить, но многие христиане блудодействуют. Христос учит милосердными быть; но многие христиане, видя бедного, говорят бесстыдно: что мне до него нужды? Видя нагого, не хотят одеть; видя алчущего, не хотят накормить... О! как у многих христиан в презрении находится Христос! О, как час от часу умаляется плод семени слова Божия, как умножаются плевелы, как возрастает нечестие! Оскудевает истинное благочестие и изобилует лицемерие, оскудевают христиане и умножаются лицемеры!.. Не смотри, что нынешние христиане делают, но что слово Божие проповедует и учит. Понеже един от другого пример берет и соблазняется, и оскудевают истинные христиане, и входит лицемерие. Вот тебе гостинец. Спасайся о Христе!».
В 19-ом веке ситуация еще более усугубляется. Так, если в предшествующем столетии мы можем найти лишь отдельные цитаты святых людей, говорящие о том, что в русском общественно-религиозном сознании назревает серьезный духовный кризис, то в 19-ом веке подобных высказываний можно найти уже десятки, если не сотни. Причем сложившаяся ситуация становится настолько очевидной, что о ней говорят уже не только святые, но также и многие иерархи Церкви, да и просто духовно опытные и переживавшие за судьбы страны люди. Уже в самом начале 19-го века святитель Московский Филарет (Дроздов) писал: «Крестьянка совращена в раскол неволею, ничего не знает, как сама говорит, однако ж не хочет оставить раскола. Как изъяснить сие? Упорством ее? Пусть так. Но не надобно ли к изъяснению сего присовокупить еще причину: что в нас, служителях истинной веры, мало духовной силы, а может быть, и духовного разума...».
О состоянии православного монашества он находил не менее горькие слова: «Как скучно видеть, что монастыри все хотят богомольцев и дохода с богомольцев, то есть сами домогаются развлечения и искушения. Правда, им недостает иногда способов, но более недостает нестяжания, простоты, надежды на Бога и вкуса к безмолвию».
В середине XIX века святитель Игнатий (Брянчанинов) рисует не менее печальную картину: «Судя по духу времени и по брожению умов, должно полагать, что здание Церкви, которое колеблется уже давно, поколеблется страшно и быстро. Некому остановить и противостать. Предпринимаемые меры поддержки заимствуются из стихии мира, враждебного Церкви, и скорее ускорят падение ее, нежели остановят… Скудные вести, приходящие в наш монастырь, о состоянии христианской веры в России, крайне неутешительны. С одной стороны раскол, с другой решительное отступничество. Общая безнравственность приготовляет отступничество в огромных размерах… У нас есть хорошая внешность: мы сохранили все обряды и символы первобытной Церкви; но все это мертвое тело, в нем мало жизни… Положение Церкви и христианства самое горестное. Предсказанное в Писании совершается, охлаждение к вере объяло и наш народ, и все страны, в которых доселе держалось православие… Заезжал ко мне протоиерей из того села, в котором живут потомки Сусанина, человек довольно умный. Он сказывал, что крестьяне пропились и обнищали донельзя, что этого тока ничем нельзя удержать… Вместе с разгульною жизнью явилось особенное охлаждение к Церкви и духовенству. Кутилы из крестьян кутят и впали в индефферентизм по отношению к религии; не кутилы обращаются в большом количестве к расколу. Дворянство бедно и не может помогать церквам и духовенству, как помогали прежде. Содержание духовенства скудеет и скудеет. Протоиерей, имеющий практический взгляд, говорил, что этому положению не видно исхода и что последствия этого положения должны быть многоплодны. «Прогресс» идет изумительно быстрыми шагами. Кто остановит его?... О монашестве я писал Вам, что оно доживает в России, да и повсюду, данный ему срок. Отживает оно век свой вместе с христианством. Восстановления не ожидаю. Восстановить некому… Дух времени таков, что скорее должно ожидать окончательных ударов, а не восстановления».
В этой связи, как набат, предупреждающий грядущую катастрофу, звучат предсмертные дневниковые записи святого Иоанна Кронштадтского, сделанные им в самом начале 20-го века: «Молись Богу с кровавыми слезами о общем безверии и развращении России. Маловерие, неверие или потворство ему пронизало все слои русского общества – саму императорскую власть, министров, чиновников, офицеров, высшую церковную иерархию, профессоров академий, университетов и всех высших, средних и низших заведений вместе с их учениками».
Впрочем, в связи со всем вышесказанным у читателя может возникнуть вполне справедливый вопрос: а как же тогда быть с теми фактами, что на протяжении всего этого периода в Православной Церкви появилось целый сонм великий святых, таких как свт. Дмитрий (Ростовский), прп. Серафим Саровский, свт. Филарет (Дроздов), свт. Феофан (Затворник), свт. Игнатий (Брянчанинов), оптинские старцы и т.д.? Как быть с тем, что история того времени знает сотни тысяч богомольцев, из года в год посещавших святые места и монастыри?
Как быть с тысячами и тысячами христиан, принявших мученическую смерть во время большевистских гонений на Церковь (многие из которых были впоследствии канонизированы)? И потом, как быть с результатами переписи 1937 года, когда большинство сельского населения России и значительная часть городского населения явно признали себя верующими людьми, чем и засвидетельствовали провал большевистской политики насильственного насаждения безверия и воинствующего атеизма?
К сожалению, несмотря на все вышеперечисленные факты, вряд ли можно утверждать, что описанная нами трагедия пришла откуда-то извне, со стороны и т.д. Как это ни прискорбно признать, но она зрела внутри российского общества (о чем и предупреждали своих современников цитируемые нами святые). Причем зрела она практически во всех его социальных слоях, от простолюдинов до высшего сословия.
Так, например, после отмены в армии обязательного причащения военнослужащих (результат февральской революции 17-го года) к добровольному причастию приступило всего около 10% личного состава (и это в условиях военного времени, когда смерть наиболее близка и каждая минута в жизни солдата или офицера может стать последней минутой его жизни).
После той же февральской революции в провинции простой (номинально – православный) народ бросился разграблять дворянские усадьбы и поместья (в том числе, не брезгуя и убийством лиц дворянского сословия). Так что тысячи паломников и переполненные по праздникам Церкви не есть еще показатель верности христианским идеалам, любви ко Христу и Его Церкви.
Подтверждением этому могут служить многочисленные воспоминания очевидцев тех кровавых событий.
Например, будущий духовник армии Врангеля митрополит Вениамин (Федченков) вспоминает о времени февральской революции в России: «…так начиналась "бескровная" революция... Сначала по улице шли мимо архиерейского дома еще редкие солдаты, рабочие и женщины. Потом толпа все сгущалась. Наконец, видим, идет губернатор в черной форменной шинели с красными отворотами и подкладкой. Высокий, плотный, прямой, уже с проседью в волосах и небольшой бороде. Впереди него было еще свободное пространство, но сзади и с боков была многотысячная сплошная масса взбунтовавшегося народа. Он шел точно жертва, не смотря ни на кого. А на него – как сейчас помню – заглядывали с боков солдаты и рабочие с недобрыми взорами. Один солдат нес в правой руке (а не на плече) винтовку и тоже враждебно смотрел на губернатора... Толпа повела губернатора по той же улице обратно. Но кольцо ее уже зловеще замкнулось вокруг него. Сверху мы молча смотрели на все это. Толпа повернула направо за угол реального училища к гауптвахте. Толпа требовала смерти. Губернатор, говорили, спросил:
– Я что сделал вам дурного?
– А что ты нам сделал хорошего? – передразнила его женщина.
Рассказывали еще и о некоторых жестокостях над ним, но, кажется, это неверно. И тут кто-то, будто бы желая даже прекратить эти мучения, выстрелил из револьвера губернатору в голову. Однако толпа – как всегда бывает в революции – не удовлетворилась этим. Кровь – заразная вещь. Его труп извлекли на главную улицу, к памятнику прежде убитому губернатору Слепцову. Это мы опять видели. Шинель сняли с него и бросили на круглую верхушку небольшого деревца около дороги красной подкладкой вверх. А бывшего губернатора толпа стала топтать ногами... Мы смотрели сверху и… молчали... Наконец (это было уже, верно, к полудню или позже) все опустело. Лишь на середине улицы лежало растерзанное тело… Так открылся первый день революции в нашей Твери...»
Безусловно, в то страшное время, были среди людей тысячи и тысячи тех, кто не поддался общему психозу революции, кто сумел сохранить в чистоте свою веру и человеческое достоинство, кто без тени смущения шел на смерть за Веру Христову и т.д., и т.д. И все-таки, даже большинство из тех, кто всегда старался строить свою жизнь по Евангелию, жить в соответствии с основными христианскими истинами, фактически не проявляли да и не могли проявить сколь-нибудь заметной социальной активности, достаточной для того, чтобы остановить надвигающуюся угрозу. Да и в среде духовенства, наряду с тысячами исповедников веры Христовой, нашлось немало таких, чья жизнь и деятельность была не примером истинной христианской жизни, а соблазном для ближних и поводом к тому, чтобы возненавидеть все, что связано с христианством и православием.
Одним из ярчайших фактов, показывающих реальную духовную обстановку того времени, является так называемый обновленческий раскол, совративший с истинного пути многих мирян, священников и даже архиереев. При этом большинство обновленцев были вовсе не самозванцами, а отколовшимися от Православной Церкви клириками. Так, например, организаторы обновленческого движения А.Введенский, А.Боярский, Е.Беляков были петроградскими священниками (вошедшими в сговор с ГПУ).
Между тем обновленческий раскол был не единственной попыткой раскола в это смутное время. Так, например, в конце 1925 года 10 архиереев образовали (при поддержке ОГПУ) Временный высший церковный совет (ВВЦС) под председательством архиеп. Григория (это был так называемый Григорианский раскол в РПЦ). Что же касается переписи 1937 года, в которую был включен вопрос о вероисповедании, то по этому поводу можно сказать следующее: не является секретом тот факт, что после глобальных социальных потрясений и войн в разные эпохи, у разных народов наблюдается вполне прогнозируемый всплеск религиозности. Вот почему нет ничего удивительного в том, что многие из тех, кто пережил первую мировую войну, революцию, ужасы гражданской войны, репрессии, разруху и голод, либо обратились к Богу, либо вернулись к вере после многих лет богоборчества и неверия. С точки зрения христианства, смысл страданий именно в том и состоит, чтобы человек, забывающий Бога в своей повседневной, суетной жизни, вспомнил о Творце в трудную минуту.
Попуская страдания и беды, Бог как бы напоминает нам о суетном и преходящем характере нашего земного бытия. Он напоминает нам о том, что жизнь человеческая слишком мимолетна, а последствия этой жизни слишком серьезны для того, чтобы мы тратили основные силы своей души на достижение призрачных целей земного существования.
Ссылки:
1. Что будет с Украиной через 20 лет?
2. Алексей Зайцев. Соль земли. К вопросу о причинах трагедии русского православия в XX в.: http://www.kiev-orthodox.org/site/personalities/1422/