Около половины второго ночи, когда слегка выпившая публика развлекалась новомодным удовольствием - запусками петард - а остальные ждали окончания "бомбежки", или, хотя бы перерыва в ней, во дворе что-то грохнуло так, что
не только Елена вздрогнула от испуга, но и Добрынин насторожился. В следующий момент раздались звон разбитого стекла и крики явно пострадавших соседей.
- Вадим, это тоже была петарда? - спросила девушка.
- Не знаю. Если и петарда, то очень некачественная.
- Как люди кричат... Вадим, это крики боли... Мне страшно...
- Не бойся, Лялька, она влетела не к нам.
- А если у этого деятеля есть еще одна такая?
- Я думаю, что после случившегося он не посмеет ею воспользоваться.
Словно в ответ на слова Добрынина, со двора тут же раздался такой же грохот, звон разбитого стекла и крики пострадавших.
- Этот "пиротехник" оказался еще дурее...
И тут грянули один за другим третий, четвертый и пятый взрывы со всеми продолжениями, причем дважды звон разбитого стекла и крики раненых раздались совсем близко, из квартиры шестого этажа, находящейся прямо под квартирой Савельевых, и восьмого этажа, т.е. прямо над Савельевыми.
- Похоже, что этот "пиротехник" пытается попасть в нас? - охнула Ляля.
- Не преувеличивай, солнышко, - ответил Добрынин, - прицельно бить петардой невозможно.
- П-почем-му?
- Прицелиться нечем.
- З-зато м-можно б-было п-посмотр-реть, к-куд-да он-на п-попала в первый раз, и с-скор-ректировать с-след-дующий п-пуск.
- Тогда я могу с большой долей вероятности назвать тебе имя террориста.
- Я и с-сам-ма могу - Як-ковлев.
- Ну, что вы оба вечно напраслину на Сашу возводите. Во всем он у вас виноват. - возмутилась Зинаида Васильевна.
- Он так неадекватно себя ведет, - отозвался Вадим, - что мы допускаем любой вариант развития событий...
- Вас обоих послушать, так хуже его человека на белом свете не найти! - не сдавалась теща.
- Ляля, тебе следует укрыться в ванной комнате. - сказал Добрынин.
- Вадим, не говорите глупостей! Вы только пугаете Ленку.
- Она испугалась и без моего участия. - ответил Добрынин. - Сейчас я забочусь о ее безопасности.
- Да нет никакой опасности! - расхохоталась Савельева-старшая. - Я сейчас встану у окна и докажу вам,что опасность существует только в вашем воображении, а потом пойду позову Альбину с Сашей, чтобы вы оба поняли, что клевещете почем зря на старого заслуженного человека...
И она спокойно встала у окна.
- Интересно, с-сколько у эт-того деятеля осталось таких бомб? - оинтересовалась разнервничавшаяся Елена.
- Интересно, долетит ли следующая до нас? - ответил Вадим.
- Пойдем, посмотрим, что случилось. - попросила девушка.
- Одевайся, солнышко. - снова ласково ответил ей муж.
Пока Елена Романовна надевала пальто и сапожки, с улицы потянуло гарью, а несколькими секундами позже раздались сирены пожарных и "Скорой".
Зинаида Васильевна, стоявшая у окна, комментировала происходившее во дворе:
- Соседи поймали какого-то мужика. Крепкий, зараза. Трое парней его держат, а он все брыкается.
- Вы его знаете? - спросил Вадим, надевая куртку.
- Слишком темно... А вот и пожарные, и милиция, а за ней "Скорая", вторая, третья... Пять скорых...Вторая пожарная машина подъехала... Третья... Четвертая... Пятая...
- А как Вы думаете, сколько их должно быть, если этот придурок взорвал пять "петард"? Скорых вообще может потребоваться намного больше...
- Я об этом не подумала... - смутилась теща.
- Одевайтесь, Зинаида Васильевна.
- Зачем?
- Пойдем посмотрим, кто тут в террористы записался, пока соседи ему самосуд не устроили.
- Зачем?
- Страна должна знать своих "героев" в лицо. Кроме того, выйдем все вместе в безопасную зону.
- Хорошо. Вы идите, а я минут через пять присоединюсь к вам.
- Чего Вы ждете?
- Да в туалет я хочу, придурок! - завопила теща.
- Пойдем, Лялечка. - поторопил жену Добрынин. - Мамаша выйдет к нам чуть позже. А потом, когда все закончится, мы побалуемся с бенгальскими огнями.
- Откуда бы им взяться?
- В машине лежат.
- Хорошо, хоть бомбу не привез. - беззлобно пробурчала его супруга, втайне довольная тем, что в эту волшебную ночь после всех треволнений у нее будут бенгальские огни, любимое удовольствие ее детства, накрепко связанное в ее сознании с отцом.
И вот теперь они будут связаны не только с отцом, но и с мужем...
Продолжение следует...