Каждый приличный гражданин с клеймом в пятой графе, придерживается традиционных ценностей трех Д: дом, дерево, дети. Ссыльные по политической статье не были исключением и три тысячи лет назад. Они тоже стремились к размножению. Оазисы с пальмами и каменными домами мерещились среди хамсинов.
Израильская ОПГ «Давид и Ко» не была исключением. Вся братва пустила корни, обзавелась хозяйством, бабами, детьми, ослами. Не хватало им в этом мире стабильности и разрешения департамента градостроения на строительство капитального жилья. Саул, понятное дело, такой мандат выдать отказался.
Выход нашелся традиционно еврейский. Эмиграция и ходатайство о политическом убежище.
Принял их прошение филистимлянский царь Анхус, гуманист и оптимист с короткой памятью и раздутым госбюджетом. В трудовой лагерь беженцев не отправил (откупились ценной мздой, наверное), а расквартировал весь гусарский полк в самом городе Геф.
"И встал Давид, и отправился сам и шестьсот мужей, бывших с ним, к Анхусу, царю Гефскому"(1-ая Цар. 27:2).
Когда все друг от друга устали, туземцы от иноземцев и наоборот, полк съехал с предоставленных городских квартир в провинцию. И там зажил припеваючи, подальше от начальства, поближе к кормовой базе. Привычно грабили соседей — кочевников, отжимая полезную скотину и девок, годных в хозяйстве. Гефский царь не гневался, ему-то докладывали, что грабят еврейских союзников.
И тут опять война. Опять цари землю пилят и верблюжье одеяло на себя тянут.
Анхус возжелал употребить на этом фронте вновь приобретенных легионеров Давида против войск Саула. Вмешалось провидение с Яхве во главе колонны: все другие филистимлянские цари проголосовали против наёмников из вражеского стана.
"Пусть он сидит в своем месте, которое ты ему назначил, чтоб он не шел с нами на войну и не сделался противником нашим на войне".
Подвезло Давиду, не пришлось сподличать. Однако, везение не бывает совсем уж бесконечным. Вернувшиеся домой тыловики, обнаружили большие потери. Пока Давид со товарищи по приказу Анхуса мотались в часть на построение, их хутор пограбили. Увели не только скотину, но и баб с детьми. Давидовских тоже прихватили. Некогда им было разбирать, где чьи.
Виновным в этих бедах назначили Давида, ибо нефиг и лидер всегда в ответе. Давид поблагодарил публику, что не забили, как водится, насмерть камнями и пошел советоваться с Яхве. Яхве не подвел. На телеграф пришел, связистку дождался, инструкцию по поиску передал, стрелочки куда идти на пустыне нарисовать обещал, услуги телеграфа оплатил, счастливого пути пожелал: "Преследуй, догонишь и отнимешь" и тчк.
И хоть все служивые валились с ног от усталости (три дня без отдыха неслись по пустыне домой, к бабам, на ужин) и слабо верили в успех поиска (розыскных собак еще не культивировали), а таки собрались и пошли вслед за Давидом. Все ж таки лидер.
Стрелочкой, указывающей направление на голой земле, куда двинулись грабители с живой поклажей, случился полудохлый египтянин, которого угонщики бросили помирать в пустыне чахлой и скупой, на почве, зноем раскаленной. Починив египтянина едой и водой, воспользовались его компасом. Компас указал верное направление, настигли грабителей быстро.
Настолько быстро, что те еще даже отпраздновать как следует не успели, только гитары расчехлили и второй бурдюк вина допили. Не долго музыка играла, не долго фраер танцевал. Расправились с ними быстро.
Попользовать в пьяном угаре свой богатый урожай горе-грабители тоже не успели, все пленные оказались живы, здоровы, плесенью не тронуты: "И не пропало у них ничего, ни малого, ни большого, ни из сыновей, ни из дочерей, ни из добычи, ни из всего, что взяли у них; все возвратил Давид".(1-ая Цар.30:19)
А чтоб с пустыми руками не возвращаться и в качестве контрибуции, Давид прихватил трофейные стада. Всё по законам военного времени.
Тем временем война продолжала начинаться. Мероприятие это было не стремительное, готовились к каждой битве, как к ЕГЭ, месяцами. Саул успел два раза в депрессии побывать и один раз у гадалки. К Яхве он за помощью обратиться не мог, тот на связь не выходил, пришлось, по старой языческой традиции, обращаться к ведьме.
Решение не очевидное, но очень уж хотелось узнать положительный исход битвы.
Узнал конечно. Исход и был положительный. Но для филистимлян. Дух Самуила, которого вызвала ведьма, накаркал смерть Саула и его сыновей. Армии израильской тоже крышка. Саул бы сходил еще к какой-другой ведьме, вдруг чего лучше напророчит, но он сам не так давно зачистил все территории от них. Пришлось довольствоваться выданным пергаментом и собственной хитростью.
Хитрость стратега и тактика Саула заключалась в провокационном маневре, увести филистимлян за собой в горы, чтоб их (бронетранспортеры) колесницы там застряли. Саул расставил свои войска у подножья небольшого горного хребта Гельвуе (ивр. Гильбоа) и изготовился к осуществлению плана.
А фиг там. Не купились филистимляне на этот избитый трюк. Они не забыли, как евреи уже один раз всю ханаанскую колонну утопили в грязи разлившейся реки. Колесницы в горы не поехали: "и побежали мужи Израильские от Филистимлян и пали пораженные на горе Гелвуе".
Под градом стрел и по предписанию ведьмы, пали трое сыновей Саула, в том числе ближайший друг Давида Ионафан. Сам Саул был тяжело ранен и попросил своего оруженосца добить его, чтобы он не попал в руки врага. Но оруженосец отказался выполнить просьбу царя. "Тогда Саул взял меч свой и пал на него".(1-ая Цар. 31:4)
Гибель Саула и Ионафана была тяжелым ударом для Давида. Его плач о погибших – один из самых поэтических и трогательных текстов Библии:
"Дочери Израильские! плачьте о Сауле, который одевал вас в багряницу с украшениями и доставлял на одежды ваши золотые уборы.
Как пали сильные на брани!
Сражен Ионафан на высотах твоих. Скорблю о тебе, брат мой Ионафан; ты был очень дорог для меня; любовь твоя была для меня превыше любви женской.
Как пали сильные, погибло оружие бранное!"
P.S. И понеслось: король умер, да здравствует король...