КУБИНСКАЯ СИГАРА
1.
– Роберт! – воскликнула Илона, наклоняясь через колени мужа поближе к окну такси. – Вот же она! Нет, ты в сторону набережной смотри!
Поодаль в темноте промелькнул горящий яркими огнями вход в гостиницу «Дубай–Марина».
- Как же я хочу их всех снова увидеть! Давай завтра же туда съездим!
– Ты, право, как ребёнок.
– Это так странно… – произнесла Илона через некоторое время задумчиво. – И даже грустно.
– Ты о чём?
– Прошёл год, а тут всё по-пержнему. Так же стоит наша гостиница. В ресторане там всё так же ужинают отдыхающие. Смотрят выступление того кубинского ансамбля.
– Колумбийского.
– Между столиками бегает с подносами наша маленькая узбечка. Как же её звали? Никак не могу вспомнить...Мы уехали, а тут ничего не изменилось.
– И почему же это грустно?
– Словно мы с тобой как бы умерли, а веселье всё равно продолжается.
– Фантазёрка. Мы же не умерли. Посмотри направо. Главная мечеть Дубая.
– Боже!Какая красота! Светящиеся минареты! Мне не верится, что я снова здесь!
– Ты здесь, уж поверь. Жить будем в этот раз в крутой гостинице. А там – старьё.
– Зачем ты так? Там было чудесно! И она прямо на берегу моря. А какие там заросли на территории! В подсветке они казались изумрудными! А водопадики! Фонтанчики! А наш номер в бунгало! Помнишь, внизу, под балконом журчал ручей?
– Я вспомнил. Официантку звали Мирабелла.
– Роберт, ты меня совсем не слушаешь? Нет, Мирабелла - та певичка, на которую ты в первый же вечер положил глаз.
– Сдалась она мне... Кстати! А кто в день отъезда настаивал, чтобы я к ней подошёл и имя спросил?
– Долго настаивать не пришлось, дорогой. Да и вообще - стоило мне на пять минут отлучиться, возвращаюсь и что я вижу! Ты уже перед подиумом! Подпеваешь ей и подтанцовываешь!
– Мы приехали, дорогая.
Такси остановилось у входа в отель «Рамада Джумейра». Выбравшись из кондиционированной прохлады автомобиля, они очутились в объятиях тёплой восточной ночи. Невзирая на поздний час, из отеля им навстречу ринулись двое рослых коридорныхб схватили их чемоданы и потащили в холл отеля. В Эмиратах, как и везде на курортах, рулили чаевые.
Высокие стеклянные двери отеля неслышно раздвинулись и супруги вошли в огромный пустынный, даже ночью празднично освещённый мраморный холл «Рамады».
– Ну, как тебе? – спросил Роберт, улыбаясь. – Шикарно?
– Потрясающе!
– А ты капризничала. Хочу в «Дубай-Марину», хочу в "Дубай Марину"... И вдобавок тут ещё и дешевле, заметь.
2.
Отель «Рамада Джумейра»», хоть и не стоял у моря, на первой линии, но в нём всё было новое, с иголочки. Над восьмым этажом, на крыше, находился бассейн, вокруг него полукругом лежаки с полосатыми тентами. В баре можно было заказать пиво и закуски, к тому же с крыши, сквозь стеклянное ограждение, открывался восхитительный вид вдаль - на причудливый ряд фантастических, каких-то нереальных, словно из будущего, из четвёртого тысячелетия, высоток на горизонте, среди которых выделялась уходящая далеко ввысь гигантская ступенчатая игла – башня «Бурдж Халифа».
– Сейчас это самое высокое здание в мире, три высоты эйфелевой башни, – сказал Роберт. – Но ненадолго. Они затеяли здесь ещё одну башню, на сто метров выше этой. А в семидесятые годы прошлого века, до того, как нашли нефть, здесь была пустыня. Хибары, верблюды.
– Дух захватывает, – сказала Илона завороженно.
– Вот видишь! – Роберт приобнял её за плечи. – А ты заладила: ««Дубай-Марина», «Дубай-Марина», хочу только туда!»
В первый же день, лёжа на крыше у бассейна, они обгорели. К обеду уже пылали, как и положено всем беспечным отдыхающим.
Вечером Илона, с трудом сдерживая улыбку, наблюдала за тем, как одевается Роберт, чтобы ехать ужинать в «Дубай-Марину». Он заново побрился, похлопал себя по щекам ладонями, смоченными в туалетной воде «Хьюго Босс», надел элегантный белый летний костюм и долго изучающе разглядывал себя в зеркале.
И ведь это всё ради Мирабеллы, мысленно усмехнулась Илона.
Она тоже предвкушала изумление певички, когда они, пара, которая год назад приходила каждый вечер её послушать и обменивалась с нею взглядами и улыбками, появится снова. Было ясно, что певица запомнила их.
– Поторопись, б о с с, – окликнула она мужа.
Стоило им пройти через арочный горящий вход гостиницы «Дубай-Марина», как на них сразу обрушился, нахлынул шум фонтанчиков и искусственных водопадов, пышная зелень пальм и загадочность, которую создаёт в листве подсветка. Толстые стволы пальм были увиты огоньками подсветки, словно бусами из сотен светлячков. А вот и бассейн у искусственной скалы, с которой шумно спадала вода! Илона тогда в первый же день залезла в этот бассейн, а Роберт, стоя на берегу, выговаривал ей, требуя, чтобы она немедленно вышла из воды и вернулась в номер. Он не п л а в а т ь сюда приехал! Как же ей было смешно! Она нарочно отплыла подальше от края бассейна, ныряла и, появляясь снова на поверхности воды, посылала ему воздушные поцелуи.
Эта, первая за пять лет встреч совместная зарубежная поездка с бесконечными ссорами, чуть не привела их к разрыву отношений, но – парадоксальным образом подтолкнула к тому, что они, наконец, поженились…
А вот и кубинский ресторан! И оттуда доносится музыка! Всё точно так же, как тогда!
В зале было полно народу. Администратор провел их за единственный свободный столик. За соседним столом сидели четверо грузных пожилых мужчин, все как один, в обтягивающих свисающие на брюки животы, футболках. Они дымили сигарами, вальяжно откинувшись на спинки стульев.
У оркестра был антракт, на пустом подиуме виднелись саксофон и другие оставленные музыкантами инструменты.
К супругам поспешил официант, молодой симпатичный брюнет.
Недолго посовещавшись между собой, они заказали красную рыбу, «как тогда», по бокалу белого вина и он поспешил на кухню.
– Я вспомнила! Официантку звали Зульфия! – воскликнула вдруг Илона.
–Точно. – Роберт обвёл глазами зал. – Но её что-то не видно.
На подиум вернулись музыканты, зазвучало «Besame mucho».
– О! – воскликнула Илона. – Моё любимое! Бесаме мучо!
Вдруг она притихла и, помолчав, произнесла разочарованно:
– Роберт… это не они…
Новый ансамбль тому, колумбийскому, в подмётки не годился. И две певички, тоже в шортах и белых полусапожках, как и те очаровательные колумбийки, подтанцовывали не так, как очаровательная Мирабелла с подругой…
– Ниже плинтуса, – вздохнул Роберт. – У тех был класс.
Официант, принес горячее, настоящий кулинарный шедевр - тарелка была заштрихована полосками зелёного соуса, а посередине, на ярко-зеленом свежем листе салата лежал аппетитный розовый кусок рыбы.
– Повар проявляет недюжинные художественные способности, – заметил Роберт. – Конкуренция! А куда подевалась ваша маленькая узбечка Зульфия? – обратился он к официанту.
Тот улыбнулся, показывая ровные белоснежные зубы.
– Официантка? Она отсюда уволилась. Работает теперь здесь же, в Дубае парикмахером.
– Вы тоже узбек? – продолжал расспрашивать Роберт.
– Да. – Юноша просиял. Было заметно, что ему понравилось, что клиент угадал его национальность. – Я из Самарканда, как и Зульфия.
– Я был в Самарканде. Много раз, – сказал Роберт. – На защитах моих аспирантов. Но самый талантливый мой аспирант в Самарканде был таджик. Насколько я помню, узбеки сунниты, а таджики – шииты, верно?
- Да. Я – суннит.
– А где же ансамбль из Колумбии? – вмешалась Илона, которая успела мрачно подумать: а зачем Роберт узбеку хвалит таджика?
– У них закончился контракт. – Юноша пожал плечами. – Вернулись в Колумбию.
Илона, помрачнев, принялась за еду, а Роберт продолжал разговаривать с официантом, обсуждать историю и достопримечательности Самарканда. Тот с удовольствием отвечал на вопросы.
Илона ела рыбу и придирчиво разглядывала новых певичек. Надо же – у обеих такие толстые ляжки – а они в шортах… А репертуар! После «Бесаме мучо» со сцены зазвучал оглушающий рок.
Пожилые господа в футболках за соседним столиком хохотали, продолжая дружно курить, дым от сигар доносился до стола, за которым сидели Илона и Роберт.
Наконец она не выдержала и вмешалась в оживлённую беседу Роберта с официантом, попросила принести кофе и какое-нибудь пирожное.
На столе появилось новое художественное произведение – шоколадная трубочка на огромном блюде, разукрашенном восточным орнаментом при помощи малинового сиропа.
– Ваш повар – художник! – заметил Роберт, и юноша-официант польщённо улыбнулся.
***
– Замечательный парень! – сказал Роберт, когда они шли обратно к выходу из гостиницы мимо пальм, увитых гирляндами лампочек-светлячков.– Хорошо историю Самарканда знает! Узбеки приезжают сюда на заработки, их охотно берут. Дешёвая рабочая сила, к тому же – мусульмане, как и местные. – Что ты молчишь? Ты какая-то грустная.
– Да, мне грустно.
– Почему?
– Потому, что прошел всего один год… и нет больше ничего, что тут было…
– Ну, знаешь ли. Вчера ты говорила, что тебе грустно оттого, что всё тут по-прежнему.
– Понимаешь... на самом деле это одно и то же.
– Это как? – Роберт приостановился. – Что-то я тебя не пойму.
– Колумбийцы уехали, а всё тут продолжается и без них.
– Ну, если так смотреть на вещи, то жизнь вообще грустная штука. Из неё люди тоже рано или поздно уезжают, а веселье продолжается. Просто надо поменьше об этом думать. Посмотри вокруг! Вот они, твои таинственные изумрудные заросли. Хочешь, погуляем здесь по территории?
– Нет, не хочу. Поехали в наш отель.
В отеле Роберт прихватил в постель газету, включил телевизор и принялся щелкать пультом, меняя каналы, нашёл футбол и стал смотреть какой-то футбольный матч местного значения, одновременно читая газету.
– А «бесаме мучо»? – через некоторое время игриво спросила Илона, кончиками пальцев погладив мужа по обгоревшему пылающему животу.
Ответа не последовало. Роберт спал, лёжа на спине и тихонечко посапывал.
Илона забрала из безвольно лежащей руки мужа пульт, выключила телевизор и свет в комнате.
«В прошлый раз в "Дубай Марине" мы много ссорились, но почему же мне так хотелось бы снова вернуться туда?» – думала она, глядя в потолок, по которому время от времени пробегали блики от фар проезжающих мимо отеля машин.
Там всё началось со скандала между ними и так и продолжалось, до самого отъезда. В день приезда, в номере, Роберт, даже не распаковав чемоданы, начал срывать с неё одежду. С минуты на минуту должен был прийти служка, чтобы помочь перенести чемоданы в другой номер, с балконом. Она оттолкнула Роберта, а он вышел из себя, обозвал трусливой и глупой. А кто был прав? Служка постучал в дверь через пару минут...
Им дали другой номер - на втором этаже бунгало просторный, с распахнутой на балкон дверью, снизу в комнату доносилось журчание ручья. Широкая кровать, «кинг сайз». Роберт соглашался уходить из номера только на завтрак и ужин. Он хотел даже дни проводить в постели.
- А плавать? А загорать? - возражала Илона. Роберт то и дело возмущался. Ругал за то, что она пошла в тренажёрный зал. Он "не за этим сюда приехал…"
Однажды ночью он исчез. Вернулся только под утро. Илона и раньше поражалась его способности повсюду замечать жриц древнейшей профессии. Она не повстречала за всю жизнь ни одной, а Роберт - ну, буквально на каждом шагу. Он уверял, что по вечерам на территорию гостиницы, в рестораны, расположенные там, из города они идут буквально толпами. Роберт клялся и божился, что просидел всю ночь в коридоре бунгало, правил рукопись. О да, конечно!- в коридоре работал мощный кондиционер, там было холодно как в холодильнике. Это была последняя капля. В то утро Илона объявила ему, что с неё хватит. Когда они вернутся домой, конец...
И что теперь? Вот он, тихо посапывает рядом. Муж. Женился на ней не иначе,как с перепугу. Испугался, что его бросят. Радуйся, Илона! Твоя победа! Но странная, однако, победа - почему-то так хочется вернуться в ту гостиницу, в то время.
«У ансамбля контракт закончился, а у нас он, наоборот, начался…», подумалось вдруг ей.
3.
Утром она проснулась первая. Роберт спал, а она машинально взяла в руки валявшуюся на тумбочке бумажку. Счет из ресторана. Перечень, за что вчера с них взяли деньги.
К её изумлению, там числилась кубинская сигара. Приписали!
Кипя от негодования, она ждала, когда проснется муж.
– Представляешь! – протянула она Роберту квитанцию, когда тот, наконец, продрал глаза. – Твой «милый мальчик», вписал нам в счёт сигару! Помнишь, наши соседи сигары курили?
– Покажи. – Сонный Роберт стал разглядывать счет. – Надо же. Обманщик! А произвел такое хорошее впечатление! Нет, мы это так не оставим!
Вечером они поехали разбираться с официантом. Какое безобразие! Вот почему он так мило улыбался!
- Я в зал заходить не буду, – сказала Илона, остановившись в дверях зала, где уже снова грохотала музыка. – Пусть твой «суннит» вернет деньги, и поедем отсюда. Кстати, вот и он!
Роберт поспешил в зал, а Илона осталась ждать его в холле.
Он вернулся быстро.
– Ну что? – спросила она.
– Пошли! – бросил Роберт сердито.
Они вышли из ресторана и направились среди мерцающих светлячков подсветки и буйства зелени к выходу с территории гостиницы.
– Деньги вернул? – продолжала допытываться Илона. - Хотя бы извинился?
– Не за что было извиняться, – ответил, наконец Роберт.
- Это как? - Илона даже приостановилась. - Он же виноват!
– Пирожное, которое ты вчера заказала, у них называется «Кубинская сигара».
– Ой. – Илона растерянно смотрела на мужа. – Как стыдно…
Они молча прошли к выходу, где в темноте стояли такси с горящими зелеными огоньками.
– Конечно, неловко получилось, – прервал молчание Роберт, когда машина тронулась. – Но, знаешь, я рад, что мы ошиблись. Бальзам на душу - ошибаться в людях в худшую сторону
– Я тоже рада, – сказала Илона.
С разочарованиями у нас здесь и так перебор, подумала она печально.
Ночью, лёжа без сна в темноте, и глядя в потолок, она думала: "Да, Роберт, конечно,очень умный, знает и про шиитов, и про суннитов. Но...Как он сказал? "Мы же не умерли". А куда же подевались те двое, которые год назад жили в "Дубай-Марине"?