Безмятежно, как боги, взирая в бездонную полночь,
Обнимаем друг друга у самого звездного края,
И.Царев
Живу, двенадцать лет тобой и Господом храним
В.Высоцкий
Как приятно возвращаться в тот поэтический мир, который оставила на несколько лет, потому что «большое видится на расстоянии». И должно было пройти время, чтобы можно было вернуться, словно в родной дом, в мир Игоря Царева и поговорить о наследии поэта и о вечном т.е. о личном, о единственной и неповторимой любви в жизни поэта..
А время бежит неумолимо, куда-то исчезают часто бесследно друзья, замолкают дамы, считавшие, что у них был роман, да еще какой, вам и не снилось. Просто со временем истощается их фантазия, и переключаются они наконец-то совсем на других поэтов, оставив в покое того, кто только улыбается с высоты небес и испытывает неловкость от того, что он слышит. С поэтами, которые ведут себя по отношению ко всем без исключения деликатно и вежливо и просто не способны послать подальше таких фантазерок, такое случается, увы.
Впрочем, такое случается с любыми поэтами. Ведь если он был резок и груб, мадам или девица может сказать, что такая вот страсть была, а от ненависти до любви один шаг. Ведь всегда можно найти оправдание тем или иным действиям, было бы только желание и стремление явиться на шоу с признанием, хоть мгновение погреться у огня.
Вспоминается классический пример, как спорили до хрипоты Л.А.Дельмас и Л.Д.Менделеева из-за того, кому посвящено стихотворение «Перед судом», потому что стояли в посвящении Л.Д. Все можно было толковать, по крайней мере, двояко и Любовь Дмитриевна, и Любовь Дельмас.
. Думаю, творец всевозможных мифов А..Блок две эти буквы оставил не случайно, он хотел, чтобы они о том спорили, собственно как и литературоведы, позднее выискивая в тексте аргументы за ту или иную версию. Но особенно приятно ему было это в первом случае, потому что о том свидетельствует запись в дневнике «Сегодня на меня не посмотрела ни одна женщина». Вот ведь в чем драма, если не трагедия для Поэта.
И привожу все это именно для того, чтобы подчеркнуть, что в случае с Игорем Царевым все было как раз наоборот. Он не дал нам не единого повода для подобных споров, и свидетельство тому все его стихотворения, обращенные к единственной женщине.
Но в данном случае я выбрала два наиболее ярких текста, это стихотворения с мифической основой «Голем» и « Проезжая мимо салемкой ведьмы», оттуда вернемся в реальность «Полуночного чая с лимоном». Вот эти три текста вместе взятые, создают ту самую картину великолепного мифа об единственной и неповторимой, который хотелось бы создать, вероятно, любому поэту. Но увы, не получается, не складывается, мы успеваем сотворить все в жизни так, что это становится уже невозможным.
И когда рассказываю обо всем этом накануне хорошему поэту, отличному просто , пережившему И.Ц на десяток лет, он с грустью замечает:
-У меня так не получится, я не встретил ту единственную, но любил, страдал , убегал, возвращался. Я всех своих женщин любил.
И ведь кажется, что именно так живя, мы и творим поэзию, страсти, желание всех женщин видеть в одной, а не наоборот, об этом думать не хочется, в этом не хочется признаваться, потому что не получается так, и уже не получится, поздно, раньше надо было думать. И что же получается, что истину знал только один. С самого начала только ему повезло встретить Санта –Ирину . Так все сложилось почти четыре десятка лет тому назад, так длилось потом. И продолжается сегодня, после его ухода, что еще важнее.
Можно конечно помечать нашим дамам о том, как было бы, окажись на месте Ирины я. Конечно, история не терпит сослагательного наклонения, но могу сказать, что было бы хуже, значительно хуже, а может быть, просто не было бы поэта Игоря Царева совсем. Поясню почему. К моему великому счастью я Ирину знаю не только по стихотворениям Мастера. Здесь есть еще несколько составляющих, доказательств, что у вас бы ничего не вышло - она не только муза и невероятная женщина, чего уже немало для Поэта , но этого не достаточно. Она соавтор и хранитель, она адвокат, который не проиграет ни одного суда, я сейчас в переносном смысле, конечно, она боец, и она ПИСАТЕЛЬ – на последнее обращаю особое внимание. Работать в соавторстве – это тот момент, который скрепил бы любые отношения. Это не вторая половинка, как принято говорить о счастливых парах. Это два мира, соединенные узами любви и брака.
Только Игорь Царев, размышлявший о жизни поэта после ухода, мог уходить спокойно, понимая, что не будет пущена на растоп его тетрадь стихов, все, что он сделал и написал. Но думаю, что он даже не ожидал такого творения Ирины как «Ангел из Чертанова», того поэтического сборника «Любя и веря вопреки» - это просто собрание сочинений со всеми вариантами текстов. Хватит ли у кого-то талантов на такой труд, на такой памятник любимому мужу?
И опять же я некоторые главы читала еще до книги и до публикации, ни одна рукопись никогда не могла потрясти так, как эта. Ведь можно жить, переживать, чувствовать, но многим ли дано написать потом о том, что было пережито. Припоминается только дочь князя Ярослава Галицкого, которая скорее всего и написала «Слово о полку Игореве», по крайней мере, это одна из более вероятных версий его появления на свет. Совпадают даже имена главных героев. Вот второе в истории Слово Ирины о Игоре Цареве. Не верю в случайности совпадения. Кстати, о «Слове», остался бы в нашей памяти князь Игорь, если бы не было этого «Слова», которое сегодня знает каждый школьник? Если бы не была Плача Ярославны?
Всем остальным и до и после повезло меньше. Хотя Елена Сергеевна нам оставила Дневники, но в этот ряд те записи бы ставить не хотелось. Вот и получается, что когда поэт хочет «Всех женщин враз поцеловать» и убеждает нас в том, что для вдохновения ему нужны многие, то он играет черными фигурами и проигрывает с самого начала, ну не вывезет его этот тезис к вершинам Парнаса, не вывозил прежде, не вывезет и теперь.
Но пора обратиться к голосу Мастера по этому поводу, чтобы снять все вопросы о том, кто еще был в его жизни.
Стихотворение «Голем», не знаю случайно или специально, я его почти не касалась, как-то оставляла в стороне. Хочу только напомнить, что Ирина вместе с Игорем в соавторстве писали и статьи, и книгу о мифических существах «Энциклопедия чудес». Она появилась в конце прошлого века и прекрасно издана. Такая работа и должна была их сблизить еще больше. Можно только мечтать о подобном творчестве с любимым человеком, а у них это было.
Так Голем, конечно, оттуда. Это не случайный образ, появившийся и в стихотворении.
Голем
Игорь Царев
Что такое любовь?
Это жизнь, это наша весна,
Та, что бродит в Москве
Как вино по рассохшейся бочке,
Это наши мечты,
И счастливые ночи без сна,
Это мой талисман
На серебряной тонкой цепочке.
Я другим не служил,
Не любил до разорванных жил,
И к чужим небесам
Не тянулся тоской колоколен -
Без тебя никогда б
Не писал, не дышал и не жил
Твой неистовый раб,
Неуклюжий, но преданный Голем.
Разорвав колдовством
Немоту моих глиняных губ,
Ты сумела согреть
Камень сердца губами своими.
И чернила дымятся,
Как свежая кровь на снегу,
Когда я, истекая
Стихами, пишу твое имя.
Прежде, чем посмотреть на сам удивительный этот текст, хочется привести обширное, очень подробное пояснение в рецензии самого И.Ц, потому что возник спор по этому поводу. И хорошо, что возник, он позволяет не быть голословной. И опереться на мнение Мастера в первую очередь
Этимологически это скорее всего развитие корня “gal”, т.е. “груда, куча, груда развалин”. Любопытно сразу же отметить одну деталь. Из этого же корня (который сам по себе, видимо, восходит к очень древнему культовому сочетанию звуков, свойственному не только семитским, но и индо-арийским, тюркским и другим языкам), произошло и другое фундаментальное для иудейской мистики слово — “gilgul”, т.е. “круговращение душ”, “метаморфозы душ”. Возможно, что “круговращение душ” мыслилось как перемена “грубых форм”, как оживление поочередно различных “куч”,”груд” низшей материи, их временную индивидуализацию.
Таким образом, концепция “Голема” — это в первую очередь концепция “грубой формы”, оживляемой чем-то сущностно внешним по отношению к ней самой, чем-то приходящим со стороны и уходящим снова. И в этом смысле “големичность” Адама — это синоним его “земной природы”, его происхождения “из праха”, его подчеркнутой и сугубой тварности."
Конец цитаты. Привел ее для того, чтобы вы поняли, роман читать не так уж обязательно. Легенд о Големе на самом деле немало. Вкратце они сводятся к одному - это искусственный человек созданный из глины, либо из земли, либо в пробирке...
Я внес только одну коррективу - у меня Голем оживает не от волшебного заклинания, а от любви.
Игорь Царев 20.04.2004 00:01
Конечно, каждый наш текст о себе в первую очередь. И этот не исключение. Но даже на фоне объяснений в любви к Ирине прямым текстом, здесь есть и более важные и значимые смыслы. Что бы не показалось каждой из нас в какой –то момент общения с мастером, а как живой человек , он не мог исключить такую возможность – влюбленности, желания стать ближе, чем остальные, но поэт говорит четко и ясно обо всем этом:
Я другим не служил,
Не любил до разорванных жил,
И к чужим небесам
Не тянулся тоской колоколен –
С этим придется смириться, высказывание про оправдания измен типа « Как же я узнаю, что в мире нет прекраснее тебя», тут не пройдут, как бы не хотелось обратного.
И более того, дальше еще более ясный тезис, который разрушает до основания все наши надежды, тут они должны просто умереть и не воскреснуть
Без тебя никогда б
Не писал, не дышал и не жил
Твой неистовый раб,
Неуклюжий, но преданный Голем.
Так говорил о М.Влади В.С.Высоцкий «Двенадцать лет тобой и Господом храним» - в данном случае получилось в три раза больше, чем 12 – и это здорово.
И чем больше времени проходит с момента знакомства с И.Ц и с его Ириной, тем отчетливее это видно и понятно. Опять же, когда говорят, что поэт не похож на свои стихи, там он ангел, а в жизни демон, как это и было с любимым всеми Незнакомками А.Блоком, то это тоже не про него.
Вот и в рецензии он уточняет
Я внес только одну коррективу - у меня Голем оживает не от волшебного заклинания, а от любви.
Действительно очень существенная корректива, все расставляющая по своим местам. Говорил уже Данте о том, что именно любовь движет солнце и светила. Но это было скорее похоже на теорию о любви. В случае с Игорем и Ириной – это практика, это жизнь, такому доказательству невозможно не поверить.
Так что же она сотворила на самом деле, оживив поэта, на что в старом мифе о Пигмалионе была способна только богиня любви Афродита, и в данном случае Игорь не так и далек от древнего мифа. Возлюбленная поэта и должна быть богиней, кем же еще ей прикажете быть?
И чернила дымятся,
Как свежая кровь на снегу,
Когда я, истекая
Стихами, пишу твое имя.
Если вы встречали более пронзительное и прекрасное стихотворение о любви, то предъявите миру, я лично считаю, что именно это лучшее.
Но в доказательство того, что никакие чары поэту не страшны есть и другое стихотворение о ведьме, настоящей ведьме. Ведь прекрасно известно, что она может приворожить, увести насильно, овладеть и не любящим человеком..
Это Цирцея могла удерживать Одиссея сколько ее душе было угодно, ну или пока сами боги не возмутились и не потребовали вернуть его домой. Это Елену Сергеевну М.Булгаков считал ведьмой, и потом многие и К.Симонов рассказывал о ее сверх способностях. Когда она появилась через несколько минут в редакции, хотя добраться должна была с другого конца города.
С нашей салемской ведьмой такого не случится, потому что поэт, как следует из заголовка «проезжает мимо». А ведь это все не так просто, она не настолько слаба, как могло показаться.
Проезжая мимо салемской ведьмы
Игорь Царев
Дрожит устало
Вечерний воздух,
Домой скорее
Добраться мне бы.
Но отразились
В асфальте звезды.
И мой троллейбус
Плывет по небу.
Тычинке в пару
Найдется пестик -
Закон природы
Универсален.
У юной ведьмы
На шее крестик,
Стоит у бара
И курит «Салем».
В надбровных дугах
Звон колокольцев –
Идет охота
За беглым взглядом,
Играют пальцы,
Мерцают кольца,
Горчит улыбка
Лукавым ядом.
Но есть лекарства
И от лукавства -
Швейцар поодаль
Стоит набычась –
Он не подарит
Тебе полцарства,
Он сам охотник,
А не добыча.
А я и вовсе
Иная птица,
Меня троллейбус
Проносит мимо.
Усталый вечер
Мазнул по лицам
Неуловимо
Осенним гримом.
Кому направо,
Кому налево,
Моя ж дорога
Восходит к трону –
В воздушном замке
Ждет королева,
И чистит мелом
Мою корону.
Тут перед нами прямо Кармен, не меньше появляется, а мы –то знаем, что стало с беднягой Хозе в конце концов, не так просто от нее убежать любому, и поэт это подчеркивает неоднократно, и про законы тяготения к таким ведьмам тоже, впору вспомнить знаменитое «Я душу дьяволу продам за ночь с тобой»
Но нет, ведьме на этот раз крупно не повезло, Остается только посочувствовать той самой ведьме, потому что
Моя ж дорога
Восходит к трону –
В воздушном замке
Ждет королева,
И чистит мелом
Мою корону.
Уже более ясного и точного ответа и придумать трудно. И так же как про отношения к творчеству ушедших поэтов, когда каждое слово важно, думаю И.Ц. размышлял и об отношении читательниц к личной жизни, к слухам и сплетням, и высказывал по этому поводу свою четкую позицию, тут нет двух вариантов и быть не может.
Уникальность творчества И.Ц состоит и в том. кроме всего прочего, что чуть ли не впервые поэт доказал нам, что он может быть очень счастливым. И в этом предстоит нам всем убедиться, прикоснувшись к его великолепным стихотворениям, обращенным к Санта-Ирине, единственной Мадонне, ангелу, к пани Ирине…Но читайте стихотворения и сами убедитесь в этом. Мастер может быть счастлив, влюблен и любим, « молясь ЕДИНСТВЕННОЙ своей, мадонне» , кого не подкупит такое мироощущение. Оно близко и дорого каждому.
Пусть
Рентгеном звезд просвеченный насквозь,
Душой из края в край как на ладони,
Наивно полагаясь на авось,
Молясь своей единственной мадонне,
Не вижу смысла что-нибудь менять:
Пятак судьбы, коня у переправы,
Тревоги непутевого меня -
На крепкий сон непоправимо правых...
Пока в крови гудят колокола,
И небо осыпается стихами,
Пока запотевают зеркала
От моего неверного дыханья,
Кургузым армяком на ямщике
Через заставы, тернии и даты,
Нелепою слезинкой по щеке
Пусть жизнь упрямо катится куда-то.
http://www.poezia.ru/article.php?sid=31623
И при этом ни он, ни сама Ирина не стараются как-то это скрывать. Здесь нет табу, наверное, потому что в стихотворениях все есть, все отражается, все написано. Открывайте и читайте сами, и любуйтесь, и завидуйте молча.
О том, что книжку К.Симонова « С тобой и без тебя» нужно издать в двух экземплярах для него и для нее, как вождь завещал, тоже речи не идет, более того, это издание стихов о любви должно быть у всех и у каждого. Если с нами такого не случилось, так посмотрите, как это бывает, как это может быть. Только любовь дарит бессмертие, и если она была и есть, так почему только для двоих должно быть издано?
Вот и более известное и давно любимое « Полуночный час с лимоном» прибавит теплоты и радости не только этой паре влюбленных навсегда, но и всем нам, часто одиноким и несчастным. И может быть нам такие строки нужны даже больше, чем им самим?
Полуночный чай с лимоном
Игорь Царев
У надменной Вселенной изысканно холодны руки...
Не согреть их ни яростным звездам, ни углям Аида.
Миллиардами лет в этом мире копилась обида,
Заполняя дырявый кувшин на божественном круге.
Так на что мы надеемся, сидя на кухне за чаем,
Обнимая друг друга, и глядя в бездонную полночь,
Где кричит, заблудившись, бездомная «скорая помощь»,
И молчит телефон, на звонки больше не отвечая?..
Черным крепом задернуто небо и тьмою кисейной.
Но так хочется верить наивным пророчествам Ванги,
Что однажды с рассветом на землю опустится ангел
И оттают молочные реки и берег кисельный.
Мы не вечны, но тем и бесценны любимые руки,
И та странная ночь, и тот чай с ароматом лимона,
И то время, когда со стены мы снимаем «Кремону»
И поем про дырявый кувшин на божественном круге.
Безмятежно, как боги, взирая в бездонную полночь,
Обнимаем друг друга у самого звездного края,
Где незримые силы седыми мирами играют,
И беспомощно плачет бездомная «скорая помощь»…
И остается вспомнить еще один знаменитый монолог, который все время возникает в памяти, когда пишу эту невероятную историю любви
Я, на свою беду, бессмертен. Мне предстоит пережить тебя и
затосковать навеки. А пока - ты со мной, и я с тобой. С ума можно сойти от счастья. Ты со мной. Я с тобой.
Слава храбрецам, которые осмеливаются любить, зная, что всему этому придет конец. Слава безумцам, которые живут, как будто они бессмертны, - смерть иной раз отступает от них.
(Е. Шварц Обыкновенное чудо)