Гл.16
Смотрю на своих пятиклассников и невольно сравниваю с бывшим моим 6-«Б». Кого я люблю больше? Этот, новый класс, такой послушный, что с ним никакой мороки? Или прежний, шебутной, на который вечно жаловались коллеги-предметники?
Не знаю, не могу понять…Здесь легче работать, не отвлекаешься на лентяев и болтунов. А там было интереснее. Или я пока не знаю, на что способен каждый в отдельности?
Правда, сегодня урок прошел куда живее предыдущих, и даже случился смешной эпизод.
Читаем Константина Паустовскрго. «Мещерская сторона»- это тебе не приключенческий роман или смешная сказка. Одно описание природы, никакого сюжета.
Сначала я рассказала о Паустовском, его любви к родной природе, которую он описывает с таким восхищением. Пытаюсь эту тему связать с нашей реальностью:
- Вот мы с вами живем в степном краю. Если бы я вас попросила описать степь тому, кто не знает, что это такое. Например, жителю африканских джунглей (смех) или вашему ровеснику, выросшему в лесу… (опять смех). Положим, он сын лесника, вы в лесу заблудились, и попали в избушку, где жил мальчик с папой. И он в жизни не видел степи. Как бы вы описали прелесть нашей степи?
Та-ак, три руки…четыре. Пятая – это рука Славика Антоненко. Высокий черноглазый мальчик, обещает стать красавцем.
- Я бы описал ту степь, где травы растут. Они так пахнут! И стрекозы над ними летают, разноцветные. А если лечь прямо в траве…там куча всяких насекомых ползают, шуршат, что-то стрекочет.
Спрашиваю:
- А кто из вас видел лес, бывал в нем?
Половина класса поднимают руки.
- А кто смог бы описать лес после того как в нем провел пару дней?
Теперь рук поменьше…
- Видите, таких смельчаков маловато. А почему? Ну, кто нам расскажет о лесе?
Руки опустили, глазки тоже.
- Вы не виноваты. Чтобы природу описывать, нужно ее знать и любить. Давайте вместе с писателем пройдемся по лесу и увидим красоту русского леса в любимом краю Паустовского – Мещерской стороне. И я предлагаю, чтобы не отвлекаться, закройте глаза и постарайтесь представить себе все-все, чем любуется он. Я буду читать, вы – представлять, а потом расскажете мне, что запомнилось…Что вы увидели, что услышали. Все зависит от вашего воображения!
Как они послушно закрыли глаза и сложили руки! Просто первоклашки! Я читаю, читаю… И вдруг…чей-то всхлип! Вовочка Заморский тихо плачет с закрытыми глазами, вытирая слезы рукой. Подхожу, трогаю его худенькое плечо:
- Что случилось?У тебя что-то болит?
- Не-ет, - отвечает, но глаз не открывает. – У меня просто…не получается представить! Я не вижу и не слы-ышу….
Теперь он открывает свои зеленоватые глаза, но виновато отводит их в сторону. Я улыбаюсь, но хочется смеяться…
- Ничего страшного, Вова, - утешаю. - Дома еще раз сам прочитаешь и – представишь!
Какой совестливый мальчик!
Зато остальные его одноклассники стали возбужденно дергать поднятыми руками – всем хотелось отличиться!
Самым ярким показалось всем описание озера с черной водой, на фоне которой белели цветы лилий. Еще и отражались в ней! Что значит контраст цветов! Но каждый ребенок сохранил в своем воображении еще и отдельные картинки, звуки, голоса птиц и зверей. Чтобы пейзаж не распался на детали, я прочитала те места в тексте, где мой любимый певец природы и соединил земную красоту леса с небесной - ночными звездами, утренней зарей, оживил ее звуками.
В общем, урок неожиданно для меня прошел на подъеме – спасибо Паустовскому! Он открыл глаза моим детям на красоту, не всем заметную, неброскую. И такую можно любить.
Об этом я и сказала в конце урока, связав два понятия – любовь к родному краю и к его природе. И не поскупилась на оценки.
Тут моя эпоха хитренько так подмигнула мне, словно хотела удивить. Но мне было некогда отвлекаться на чужие капризы. А зря! Иначе бы я возле Вовочки Заморского упала в обморок, услышав из сегодняшнего далёка:
-Эй, ты хоть знаешь, кто этот пацанчик? Да зятек твой, ха-ха-ха! Муж твоей Ирочки! Папа твоих внуков – Женечки и Вари! Видишь эту зелень в глазах? Такая же будет у твоих любимых поющих внуков.
Короче, ушла я с урока в хорошем настроении, не тронутая капризной Судьбой, без всяких предчувствий. Эпоха не виновата в наших мелких удачах и больших недоразумениях. Я же говорю: Судьба!
Суббота оказалась переполненной поездками и заботами. Троллейбусы ходят реже обычного, а народ в дни отдыха любит даже зимой перемещаться в пределах огромного города: кто в гости едет, кто в кинотеатр с детишками, а кто наоборот – сплавляет этих детишек родителям, как мы.
Еле втиснулись вчетвером в троллейбус, забитый орущими школьниками. Ясно, их везут на экскурсию в какой-нибудь музей или театр.
Детишки под команду громогласной тетки стали выгружаться на нашей остановке. Значит, во Дворце студентов концерт.
К дому моих родителей на улице Дмитрия Донского Ирка волокла Дениса за руку так быстро, что оба упали на свежий снег узкой дорожки. Они поднимались с хохотом, без нашей помощи, и это праздничное настроение продержалось до самых объятий с моими стариками.
Все теперь возбуждены встречей: Дениска пытается поймать кошку, Ирочка вынимает из письменного стола свои тетрадки, которые бабушка припрятала на память о первом классе, я выгружаю из сумок детские вещи, продукты, мама сокрушается:
- Ну, зачем, Люся? Зачем тратиться было? У нас все есть!
Слышу, как папа, хмурясь, говорит Вите:
- Не нравится мне это…Посидели бы вместе, как раньше, попели. Соседи им дороже, так получается? Дочка празднует день рождения с чужими людьми?
- Папа, все не так! – вмешиваюсь я, заметив, как Витя молча пожиает плечами. - Ляльке попались хорошие соседи, умные, веселые, на них можно положиться в трудную минуту. С ними нужно дружить. И они Лялю с Русланом всегда приглашают на свои праздники. Как она может не пригласить их? А завтра она к вам приедет всей семьей, днем! Вот и посидим. И споем хором!
- Сима, - подключается мама, - они же молодые, им хочется потанцевать! А у нас – где можно? Ляля живет так далеко, нам добираться туда тяжело. Ты же не захочешь ехать? Ну вот. Им легче сюда приехать, чем у себя собирать всех нас.
Но папа сопит в ответ, качая головой.
Он домашний человек, не праздничный. Это мама готовится к приему гостей с тем душевным подъемом, который заражает всех, кроме папы. И я понимаю, откуда ноги растут. Папа с 12 лет рос в семье брата, старше его на целых двадцать. Бобыль, женоненавистник, братец Василий, забрал в город Екатеринослав из села, где жили родители, двух самых младших детишек – Евсевия и Галю. Спасибо, конечно! Кормил, одевал, учил, Вырвал из бедности. Воспитывал, конечно, но как?! Каждую субботу порол розгами за малейшую провинность! Если детки умудрялись не согрешить за неделю ни разу, драл все равно, для профилактики! Чтобы боялись.
Они и боялись. Всю жизнь чего-то и кого-то боялись. Сначала брата, потом учителей, потом всяких там революционеров всех мастей (невозможно было понять, кто есть кто). Потом папа с сестрой закончили пединститут, сами стали учить других, но все равно боялись – теперь уже начальства. Хотя оно, начальство, как раз таких любит – послушных и боязливых.
А потом война, фашистская оккупация, и белобилетчик папа совершенно справедливо боится немцев, а после войны тоже боится, но уже своих, НКВДэшников, которые требуют ответа, отчего это папа не эвакуировал свою семью хотя бы за Уральский хребет. Как будто сами не знают, что в первую очередь спасали нужных людей - семьи военных, рабочих – вместе с их производством, военных врачей, партийных деятелей всех рангов, а вот рядовые учителя, врачи, инженеры и всякая мелкая шушера типа парикмахеров, должны были бежать в Сибирские просторы своими ножками.
В общем, папа – человек закрытый, а мама – наоборот, и все наши семейные «гульки» происходят в родительском доме по ее замыслу. Пока готовится праздник – общесоюзного значения или семейный – папа страдает, дрожа над каждой копейкой жалкой своей зарплаты (вместе с маминой пенсией). А мама энергично готовится к приезду дорогих родственников и приходу деток с внуками, а также подруг. И когда уже отгремели их ссоры по поводу необходимой покупки продуктов, а гости на пороге, папа улыбается, а мама вообще смеется, обнимая нежданных и ожидаемых гостей. И тогда за столом – воспоминания, песни хором – на два голоса, скромные анекдоты и беготня детворы, которую накормили отдельно, и можно забыть.
Эпоха, МОЯ эпоха, верни меня хоть на минутку в те годы, когда еще мамины сестры, Лена и Лида, а также брат Коля (он же Натан) были живы и почти здоровы!
И она милостиво вернула мне апрель, мамин день рождения.
Утром звонит мама:
-Люся, у нас радость! Лена с Томочкой приехали! Уже на рынок съездили, накупили всего. Папа тут в обморок чуть не упал. Возмущен, что они денег не жалеют на всякую ерунду. А я боюсь, что мы не успеем все приготовить до трех часов.
Слышу громкий голос своей тетушки:
- Шура, опять это твое любимое «не успеем»! Передай Люсе, чтоб не опаздывала. Потом поговорим!
…Я люблю маминых сестер и брата. От них исходит такая веселая энергия, заражающая всех вокруг, что сразу забываешь о неприятностях. Хотя в жизни каждого были невосполнимые потери.
Теперь все живут в разных местах: тетя Лена – в Киеве, тетя Лида – на станции Незабудино, дядя Натан – в Самборе. И когда он приезжает к нам из своего далекого Прикарпатья, то и устраивает всеобщую сходку близких и дальних родственников - незабываемую, на природе…
Ну вот, опять я заблудилась в пространстве нескольких эпох, забыв, что нас с Витей ждет на левом берегу Днепра младшая сестричка, Лялька, она же Елена.
Нужно бежать! А вернее – ехать.
Витя о чем-то с папой разговаривает. Тороплю его:
- Одевайся! Нам же еще цветы покупать, забыл?
Продолжение
http://www.proza.ru/2019/11/25/1968