Даня (полное имя – Даниила) работает бухгалтером, подрабатывает тем, что делает игрушки из шерсти, которые выставляет на продажу в местном магазине, специализирующемся на торговле вещами дизайнеров провинциального пошива.
Даня – человек увлекающийся, она пробовала петь, пробовала писать рассказы, самый популярный в интернете из написанных ею творений – сказочное повествование про Прутик, который почему-то стремился упасть в Колодец, и Колодец, отчего-то, вероятнее всего – из вредности, не разрешающий Прутику воплотить задуманное, ставя все новые и новые условия. В конце концов Прутик, у друзей которого всегда не было времени на него, разломился, а Колодец высох. Даня считала эту историю глубоко аллегоричной. Забавно, но все повествование про Прутик и Колодец было написано Даней на работе, потому как плодотворнее всего «не работается» или, лучше сказать, «работается» не по профилю основной деятельности, как раз на месте осуществления трудовой функции.
Совсем недавно Даня, любившая читать сноски в книгах дважды – один раз в виде пояснений к тексту, второй - в момент «прощания» с уже прочитанной страницей, полюбила еще и кукол. Полюбила именно как предмет коллекционирования, а вовсе не детской девчоночьей любовью. Подобного рода чувства начались с куклы, подаренной молодым человеком, а укрепились в виде намерения начать процесс куклоколлекционирования после того, как еще одну куклу подарила мама.
Дане претило накопительство, девушка не считала нужным объяснять его даже и хозяйственностью, однако для кукол она сочла важным сделать исключение. Конечно, не хотелось думать, что такого рода собирательство – всего лишь попытка справиться с текущим отсутствием детей, этого «псевдолекарства от одиночества», однако подобные мысли приходили, тем не менее, успешно их поборов, найдя силы в собственном упрямстве, Даня приступила к изучению предмета избранного хобби.
Однако до теоретически вероятного периода, когда куклы займут собой целый шкаф размером со стену и их некуда будет ставить, еще далеко. На сегодня есть две куклы. Без имен.
Одна, «Первая», представляет собой румяную девочку с пухлым лицом, судя по чертам ее лика, девочка эта потихоньку становится взрослой, еще не осознавая этого. На ней красивое синее, с кружевами понизу, атласное платье «в пол», волосы ее словно бы застыли в наполовину реализованном стремлении закрутиться в кудри, а длинною эти волосы достают до пояса куклы. У нее все есть – башмачки, панталоны, сумочка, бусы, бантики и канты на платье. Вернее, все было – башмачки и панталоны хозяйка с куклы сняла. Свой досуг в квартире Дани Первая проводит будучи за веревку, которой обтянута ее талию, подвешенной под потолок на гардину – так, чтобы всегда быть на видном месте.
Другая кукла, «Вторая» – изначально голый ребенок с хищным видом физиономии и слегка азиатским разрезом глаз. У этой куклы две особенности – она пахнет ванилью и ее длинные, до колен, гладкие волосы очень качественны, приятны на ощупь. Башмачки и панталоны, снятые с тела предыдущей их обладательницы, теперь прикрывают собой тело Второй. Именно со второй куклой Даня любит проводить время сна, кукла «подвинула» на посту «хранителя снов» даже «старожила» - мягкую игрушку-зайца Большелапку.
Дисбаланс очевиден, ведь висеть, пусть и высоко, но одиноко, это совсем не тоже, что спать рядом с хозяйкой, охраняя ее сны. Тот случай, когда быть ниже означает оказаться выше и наоборот.
Но вот этой ночью со снами не задалось. Может быть потому, что любимый мужчина был в командировке. Возможно, что и вовсе не в его отсутствии дело. Дане снилось, что она в лесу. Ее цель – убить кукушку, чтобы забрать себе годы жизни пернатой, ведь кукушка, многим «предсказывающая» сколько им осталось жить, на самом деле – та ещё шельма, обманывающая людей, ворующая их годы жизни, озвучивая заведомо меньшие значения запрашиваемого двуногими остатка периода существования. Зная это, Даня и решила убить ловкачку-кукушку. Но все шло не так – среди деревьев кто-то истошно орал голосом Мэрилина Мэнсона песню Александра Серова «Музыка венчальная»; на пути Дани, прямо посреди леса, вдруг появлялись куски стен зданий баров, на которых какой-то художник-экспериментатор красками, полученными из земли с участка расположения онкодиспансера, рисовал снежинки разных оттенков. По итогу, Даня забыла, что она делает в этом лесу, ее единственным желанием было выбраться из него, так что несчастная бежала и бежала куда-то прочь от вездесущих деревьев, веток, сучьев, стен и звуков пока не проснулась вся в поту. Даня выпила чаю с ромашкой и вновь уснула поверхностным, неглубоким сном без очевидных, запоминающихся сновидений.
Следующий день означал, прежде всего, утро, а утро буднего дня – так себе времечко, ибо знаменует собой грядущую работу. Никакие интересные телевизионные программы, правильный завтрак и зарядка в глобальном смысле не помогут, ведь от необходимости идти на работу все равно «не спасут».
Дане опять нужно было добираться туда в «плацкартном» трамвае, где она услышала сомнительные и пошлые шутки про то, что проститутки – истинное воплощение самозанятых; фразы типа «хорошо поет – хорошо сосёт» и другое непотребство. Какому-то немолодому мужчине подобный «юмор» пришелся не по вкусу, о чем он и высказал «утренним шутникам»-порождению «генофонда 90-х годов», добавив, что будь кто-нибудь из них его сыном и знай мужчина при рождении такового во что тот вырастет – убил бы собственными руками, облегчив жизнь и «личинке человека», и окружающим людям. Потом были крики, скандалы, угрозы, но все стихло для Дани, когда она вышла на своей остановке. Город умеет зарядить позитивом, как и прекрасные, добрые люди вокруг. Негативные мысли вжимались в нейроны мозга Дани, портя настроения и лишая окружающий мир красок, превращая его не более, чем в мир пыли, невидимой во тьме и кружащейся в лучах света, стремясь отравить вдыхаемый воздух. Наверное, все хорошее в мире, все его таланты обострятся и ярко проявятся лишь перед самым моментом смерти этого мира, так Дане иногда казалось.
В течение рабочего дня настроение улучшилось – слава Создателю, что есть хорошая музыка, своими звуками «чешущая» струны души, а также спасибо за вкусную еду. Суть да дело, а Даня справилась с превратностями очередного дня судьбы «героя рабочего класса» и с радостью направилась домой, от греха подальше решив проделать этот путь пешком. Даня спешила домой еще и потому, что там ее ждала интересная книга про язык веера, так манила ушедшая эпоха, так хотелось скорее погрузиться в эти чужие реалии и заодно узнать нечто новое. Мысль за мыслью и девушка как-то погрузилась в себя, даже не особо осознавая где именно сейчас идет. Лишь на обдумывании вопроса «Почему в брошюрах с упражнениями людей часто рисуют без кожи, будто состоящими лишь из мышц?» Даня одернула себя от отстраненных мыслей, вернувшись к реалиям пути – скользкой дороге и прохладному ветру. Дом был уже рядом.
В лифте она столкнулась с соседом Толиком – человеком добрым, но странным, ставящим всех в известность, что коллекционирует фото некрасивых, по его мнению, женщин и иногда показывающим таковые фотографии бедолагам жильцам одного с ним дома, далеко не каждый из которых способен послать Толю куда подальше. Но Даня вытерпела и это, вышла на этаже со своей квартирой и облегченно выдохнула, радуясь близости родных пенатов.
А дома ее ждал сюрприз – «Первая» кукла лежала на кровати рядом с ее подушкой, а «Вторая» висела под потолком на гардине. Повешенная за шею и с волосами, ставшими намного грязнее и короче.