Сказка про любовь.
Девочку звали Бляха. Конечно, это не настоящее её имя, настоящее – Анастасия. А Бляхой её прозвала бабушка Оля, а за ней и дедушка Евсей тоже окликал её этим прозвищем. Настя так привыкла к имени Бляха, что и сама себя именовала именно так. Родители Насти жили и работали в городе, а дочку ещё с пяти лет препоручили родителям мамы – бабушке Оле и дедушке Евсею, живущим в небольшом поселке Маяк на берегу Черного моря. В километре от Маяка, за речкой Водянкой, было большое село Приморское, где были и церковь, и кинотеатр и средняя школа. Настя с первого класса училась в этой школе. До четвёртого класса дед провожал внучку в школу. Иногда – пешком, а чаще на старенькой машине Москвич. А начиная с пятого класса Настя бегала в школу одна, а, перейдя в седьмой класс, ездила в школу и обратно на велосипеде.
Теперь Бляхе исполнилось четырнадцать лет, она окончила семь классов, перешла в восьмой и в эти летние каникулы наслаждалась морем, солнцем, молодостью. Конечно, ещё подросток, но уже распускается, как весенний тюльпан, девическая красота – фигурка уже как у взрослой девушки, личико из подросткового превращается в симпатичную красавицу, на щечках – ямочки, брови – тёмные, а длинные распущенные (никогда не заплетала в косы) волосы, слегка вьющиеся – светло русые.
А вот характер у девочки переменчивый. То - весёлая, даже озорная, говорливая, острая на язычок. А то вдруг находит на неё грусть и куда тогда девается веселость?
Круг общения не очень широкий. В поселке у неё одна подружка – Катя, одноклассница, дочка механика Егора Ильича, работающего в автомастерской в селе Приморском, а живущего с женой Ларисой Львовной в собственном домике с огородом и садом в поселке Маяк. С Настиными стариками Егор Ильич и Лариса Львовна по-соседски дружат. Егор Ильич регулярно обласкивает дедов Москвич.
В Приморском Настя и Катя тусуются в компании девочек и мальчиков из их же школы.
В море, в полукилометре от берега в любую погоду виден небольшой островок с высокой башней маяка и небольшим домиком. Название поселка и пошло от этого маяка. Маяку уже больше ста лет. Обслуживают маяк потомственные смотрители маяка – семья Нестеровых. И прадед, и дед и отец нынешнего смотрителя маяка – пожилого довольно угрюмого мужика Семена Семеновича, тоже служили смотрителями этого маяка.
Раньше каждый вечер на верхнем стеклянном колпаке маяка зажигалась большая масляная лампа, вращающаяся на круглой подставке, вращает которую остроумно устроенный механизм, приводимый в движение всегда обтекающим островок морским течением.
Не так давно, лет пять всего назад, к островку проложили по дну моря электрический кабель. Теперь вместо масляной лампы там загорается мощная электрическая лампа. А устанавливать электромотор для вращения подставки для лампы не стали. По-прежнему её вращает морское течение.
Поселок Маяк разместился на плоской морской террасе, возвышающейся над морем метров на двадцать. К морю терраса обрывается высоким уступом, у подножия уступа лежит узкий песчаный пляж. Море не глубокое только ближайшие пятнадцать-двадцать метров от берега, а дальше сразу идет резкий склон на глубину. С раннего детства дед научил внучку хорошо плавать, но отплывать от берега дальше, чем на десяток метров – не разрешал.
В это ранее июньское утро Бляха впервые попробовала отплыть подальше, на глубочину. Даже нырнула, чтобы посмотреть на уходящий в глубину склон, на котором разглядела пару маленьких крабиков. А, вынырнув, сразу поплыла к берегу, оставаться на глубоком месте стало, почему-то, страшновато.
Ещё находясь в воде, Бляха увидела, что к её, оставленному на пляже, полотенцу подошел знакомый парень Сергей, по прозвищу Сер. Он был сыном смотрителя маяка, года на полтора постарше Бляхи. Выглядел он спортивно, стройный и мускулистый, с приветливым взглядом серых глаз. Раньше Сер на Бляху особого внимания не обращал, так только здоровались при встрече.
Сер уселся на песок рядом с её полотенцем и поджидал, когда она вылезет из моря.
- Хочешь покататься на моей лодке? – встретил Сер вопросом подошедшую к нему девушку.
Она удивилась, призадумалась. – Давай – наконец ответила ему.
- Ты тогда вот что. Посиди здесь, подожди меня. Или, лучше, сходи домой и захвати потеплее одежду и обязательно что-нибудь на голову. И приходи минут через двадцать сюда. Я подплыву на лодке и мы сходим с тобой к маяку.
Когда Бляха спустилась к пляжу, лодка с Сером приплясывала в десяти метрах от берега на лёгких набегающих волнах. Бляха по грудь в воде дошла до лодки и с помощью Сера забралась в лодку.
Лодка оказалась довольно большой, длинной и широкой. Мотора на лодке не было, хотя раньше Бляха видела - как эта лодка плавала с подвесным мотором. В носу лодки возвышался небольшой кубрик, где по бортам были прикреплены откидные лавки и небольшой, тоже откидной, столик. Кубрик, видимо, мог служить укрытием от брызг или дождя для одного или двух человек. На покатую крышу кубрика опиралась лежащая на нём мачта с привязанным в мачте парусом. Для подъёма мачты применялась небольшая ручная лебёдка и в вертикальном положении мачта крепилась к метровому металлическому столбику, прикрученному к дну лодки болтами. В бортах также болтами были приделаны уключины для вёсел, в которые были вставлены два длинных весла, сделанных из какого-то лёгкого, но плотного и прочного пластика. На каждом весле было по два, отстоящие друг от друга, стержня для крепления в уключины. Этим достигалась возможность так установить вёсла, чтобы мог и один человек, сидящий на широкой лавке, грести. А можно было и грести вдвоём, переставив вёсла.
Сер уселся на лавку и начал отгребать лодку от берега. На нём сидели длинные светло коричневые шорты и майка без рукавов, созданная из тельняшки, у которой отрезали рукава. На загорелых руках у него стали перекатываться заметные бицепсы, когда он заработал вёслами.
На кормовую скамью уселась Бляха и под подзадоривающие восклицания Сера она принялась шевелить румпелем руля, направляя лодку по направлению к островку с маячной башней. На её светлых волосах трепыхалась соломенная шляпка, под подбородком прицепленная шнурком. На ней высыхал сиреневого цвета купальник, а на плечи она накинула белую с золотистыми узорами блузку, которая ей очень шла к лицу. На лавке рядом с ней лежал целлофановый пакет с джинсами и шерстяной кофтой.
Как только лодка отошла от берега, в сторону моря потянул небольшой ветерок. Сер уложил вёсла, поставил мачту и отвязал от мачты парус. Пружина отбросила от мачты нижнюю рею паруса, а Сер ухватил канатцы, с помощью которых управляют парусом. Треугольник паруса наполнился ветром и лодка, слегка наклонившись на правый борт, побежала, разрезая форштевнем набегающие невысокие волны.
- Ты рыбу то ловить умеешь? – обратился Сер к Бляхе.
- Нет. Дедушка Евсей показывал мне – как забрасывать удочку с берега. Но один раз попалась какая-то малявка. И всё – ответила Бляха.
- Ладно. Там за островом есть банка или отмель, около которой почти всегда ловится приличная камбала, а иногда и кефаль. Я захватил две донки. Обойдём остров и кинем якорь около банки. Новичкам почти всегда везёт, может – и тебе повезёт.
Через полчаса лодка прошла около островка, обогнула его слева и метров через сто подошла к отмели, над которой волны разбивались на части и казалось, что море кипит. Сер забросил два якоря, один с кормы, а другой, после того как лодка повернулась носом в сторону островка, с носа. Лодка застыла над покатым склоном отмели. В почти прозрачной воде хорошо было видно дно до глубины метров в восемь. И Сер стал учить Бляху рыбалке.
- Вот смотри – это донная удочка. Леска намотана на кусок доски с выемками по краям. На конце лески привязано грузило, сделанное из свинца. Но можно и простую большую гайку привязать. В метре от грузила к основной леске привязан поводок. Тоже леска, потоньше, длиной чуть меньше метра. К поводку привязан крючок. Поводков может быть несколько, они привязываются к основной леске на метр выше нижнего поводка, чтобы они не запутывались друг с другом. На крючки у поводков насаживается наживка: червяки, маленькие лягушата, кузнечики, кусочки хлеба. Опускаешь леску в воду и, держа леску на пальце, почувствуешь – когда грузило коснётся дна. Можешь слегка поддёргивать леску, чтобы наживка на поводках пошевеливалась и привлекала рыбу. Когда рыба схватит наживку, ты это почувствуешь, леска дёрнется. И тогда нужно резко дёрнуть леску, чтобы рыба оказалась на крючке. И вытаскиваешь леску вместе с рыбой. Леску укладываешь на дно лодки или на свои коленки. Вытягиваешь добычу, снимаешь рыбину с крючка, бросаешь в ведро или ящик. Насаживаешь на крючки новую наживку и опять забрасываешь леску в воду. Вот и вся наука. Успех рыбалки зависит от того – есть там, внизу, рыба или нет. Если нашел место, где рыба пасётся, обязательно что-нибудь поймаешь.
Сидя на широкой лавке, на которой сидит гребец, когда гребёт вёслами, Сер и Бляха забросили удочки он с левого борта, а Бляха с правого. На три крючка бляхиной удочки Сер насадил больших червяков, которых он накопал в огороде на своём приусадебном участке. А на свою удочку он насадил червяка, кузнечика и хлебный катыш, смоченный слюной.
Первой стала вытаскивать леску Бляха, радостно завопившая не своим голосом какое-то курлыканье. Она так неуклюже бросала на свои колени леску, что могла леску и запутать. На самом нижнем поводке её удочки болталась маленькая, размером чуть больше ладони, камбалка. Бляха никак не могла удержать эту рыбку в руках, рыбка прыгала и дёргалась. Наконец, Сер перехватил леску бляхиной удочки, взял рыбу в руки и снял её с крючка. А леску вернул Бляхе.
- Ну, поздравляю с первым уловом, молодец!- проговорил он.
Чтобы помогать Бляхе с её уловом, Сер вынужден был бросить свою удочку. Теперь он снова взял удочку в руки и тут же почувствовал трепет лески. Быстро выбирая леску, Сер вытащил сразу двух рыб – большую камбалу на нижнем поводке и тоже не маленькую кефаль на верхнем поводке. С кефалью ему пришлось повозиться, уж очень она лихо вертелась и не давалась в руки, прыгая, запутала леску. Опытный Сер быстро разобрался со своими рыбами, распутал свою запутавшуюся леску и забросил её в воду.
Минут сорок они продолжали рыбачить, овеваемые лёгким теплым ветерком. Недалеко от лодки плавали три чайки в ожидании подарка от рыбаков. Бляха вытащила на леске небольшого морского чёрта, безобразного вида рыбу с огромным ртом и колючками по всему телу. Бляха даже успела испугаться такой уродины. Сор снял чёрта с крючка и бросил к ближайшей чайке. Чайка прямо на лету ловко схватила чёрта в клюв и понесла его к качавшемуся поблизости бакену, отмечавшему отмель. Села на бакен и стала расклёвывать чёрта. А Бляха с интересом наблюдала за этой сценой.
Сор поймал ещё пару кефалей и большую камбалу.
- Всё, кончаем. Давай пойдём на остров и там пожарим нашу добычу – предложил Сор.
Подняли якоря, сели вдвоём на лавку и стали грести каждый своим веслом. У девушки не сразу получалось грести уверенно: весло то зарывалось в воду, то проносилось над водой. Но постепенно она приспособилась, хотя для девичьих рук весло было тяжеловато. От усердия лицо Бляхи раскраснелось, а по спине стал стекать пот.
У острова был сделан причал, к которому они подвели лодку. Поскольку волнение моря усилилось, Сор вытянул лодку с помощью лебёдки на песок.
Забрав свои вещи и улов, Сор и Бляха направились к домику по присыпанной ракушками тропинке. Это только название – домик. На самом деле дом был построен давно из очень толстых, могучих брёвен. Раньше это была просто изба, а теперь, когда дом снаружи обшили вагонкой и покрасили в светло-розовый цвет, избушка приобрела вид современного коттеджа. И внутри дома всё было приведено в современный вид. На кухне стоял большой холодильник, на столе стояла двухкомфорочная электроплитка и микроволновка. В навесном шкафчике на стене виднелась посуда, под полкой на крючках висели три сковородки и несколько кастрюль разного размера. На старинной этажерке, подновлённой и покрытой лаком, размещались соль и всякие приправы, стояла бутылка с подсолнечным маслом. Около этажерки на полу стояли три большие бутыли с красным и белым вином. К лавке у стены придвинут среднего размера стол.
Молодые люди первым делом пошли на кухню. В четыре руки они быстро почистили рыбу, порезали рыбу на порционные куски, посолили, поперчили и скоро на двух сковородах заскворчала жарящаяся в масле рыба: на одной сковороде – кефаль, на другой – камбала.
Ребята подустали и проголодались и с нетерпением ждали, когда рыба будет готова. В сумке у Сера был припасё и хлеб, а из холодильника он извлёк сливочное масло и помидоры.
Перед тем, как жарить кефаль, Сер острым ножом надрезал рыб поперёк хребта через каждые полсантиметра и объяснил Бляхе, что таким образом при жарке у рыбы расплавятся все мелкие кости и останется только хребет.
Пока рыба жарилась, они сбегали к причалу и недолго побарахтались в воде, охлаждаясь и смывая пот.
Вернувшись на кухню, Бляха быстро поставила на стол большие тарелки, приборы и кружки. Сер выложил на тарелки до золотистой корочки поджаренные куски рыбы, издающие изумительный аромат. И они жадно принялись уплетать за обе щёки вкуснятину, заедая сладкими помидорами и нарезанным кольцами острым луком. Сер вытащил на стол бутыль с белым вином и наполнил им кружки.
- Давай, запивай. Это очень вкусно – проговорил он Бляхе.
Вино показалось Бляхе чем-то вроде компота из крыжовника, с кисло-сладким вкусом и виноградным запахом. Она с удовольствием выпила до дна целую кружку, а Сер снова кружку наполнил. Вообще-то дед Евсей иногда давал внучке рюмочку вина. Но у деда вино было кисловатое и Бляхе оно не нравилось. А это вино, которое налил ей Сер, показалось очень вкусным.
- Пойдём, выйдем на крыльцо и я там покурю. Здесь – нельзя, отец не разрешает – предложил Сер.
Бляха попыталась подняться и выйти из-за стола. Это далось ей с трудом, почему-то ноги ослабели и стали немножко ватными. Но она преодолела слабость в коленках и они с Сером вышли на крыльцо. И увидели, что пока они сидели на кухне и наслаждались едой, погода резко изменилась, подул какой-то взбалмашный ветер, небо нахмурилось, солнце скрылось за большой черной тучей, а море вздыбилось крутыми волнами.
Сер закурил и предложил Бляхе тоже затянуться. Она никогда не пробовала курить, ей и запах дедовой трубки не нравился. А сейчас, после выпитого вина и навалившейся на неё истомы, Бляха курнула сигарету Сера, закашлялась и воскликнула: - Какая мерзость! Сер только рассмеялся.
- А знаешь – нам сегодня до берега не удастся добраться. Смотри – какие волны! – задумчиво произнёс Сер.
- Да что ты такое говоришь! Я с тобой поплыла покататься и никого об этом не предупредила. Они же там с ума сойдут, если я не вернусь домой – запротестовала Бляха.
- Да не волнуйся ты, может к ночи шторм утихнет. Да если и не утихнет, переночуем здесь, ничего с твоими стариками не случится – попытался успокоить девушку Сер. – Пойдём лучше в дом, а то здесь стало холодновато. Попьём ещё вина, согреемся.
Сер ласково приобнял девушку за плечи и потянул ко входу в дом. Она не стала сопротивляться, ей даже понравилось Серово объятие и они ушли от громыхающего моря и начавшегося ливня с громом и молниями.
За стеклянным колпаком маяка на вершине башни вспыхнула маячная лампа. Теперь не стало необходимости приплывать к острову, чтобы зажечь маяк. Отец Сера, Семен Семёнович, просто включал рубильник у себя дома и лампа маяка загоралась.
- С природой не поспоришь, видишь - что делается. Хорошо, что я лодку вытащил из воды, как в воду глядел. А плыть сейчас нельзя – утонем – продолжал уговаривать Бляху Сер.
Они ещё посидели на кухне, попробовали красного вина, тоже очень Бляхе понравившегося. Перешли в комнату. В комнате у стены располагался широкий диван с уже застеленной постелью.
За двумя окнами ерепенился дождь и ветер. Сер потянул за проволочки и закрыл окна ставнями. Грохот грозы и волнующегося моря стал потише, можно стало разговаривать. Комната имела вполне цивилизованный вид: на окнах цветные занавески, у другой стены – стол, на стене – книжные полки с книгами, около дивана – торшер с приятным розовым абажуром, два удобных кресла.
Сер принёс в комнату и поставил на стол кувшин с вином, кружки и откуда-то появившиеся шоколадные конфеты.
Ребята уселись в кресла и под завывание ветра стали друг другу рассказывать всякие байки из своей деревенской и школьной жизни, про друзей и подруг, про родителей, про поездки в город.
Время от времени Сер подливал из кувшина вино в свою кружку и кружку Бляхи. Сер переключил на торшере свет на маленькую лампочку, в комнате наступил романтический полумрак, вино расслабляло и развязывало языки. Постепенно Бляха перестала смущаться юношу, расстегнула две верхние пуговицы на своей блузке. И ей стало тепло и приятно, даже слегка потянуло ко сну. Но она дремать себе не позволяла.
Сер подвинул своё кресло к креслу Бляхи, взял Бляхину руку в свою горячую руку. Она руку у него не отняла.
И ей и ему стало понятно, что спать они будут вместе. Хотя оба и хотели этого и боялись. Они уже были достаточно взрослыми и о сексуальных отношениях между полами какое-то представление имели. В классе у Бляхи учились две второгодницы, на год или даже больше постарше остальных девочек. Они-то и посвящали одноклассниц в картины интимной жизни. Боятся нечего, это очень даже приятно и хорошо. Только не надо допускать беременности, нужно ускользать от мужчины в нужный момент. И боль при первом половом акте не такая уж страшная. Кроме того, когда Бляху осматривала врачиха-гинеколог, она высказала такую фразу: - Ну, тебе будет очень просто стать женщиной. Бляха не совсем поняла смысл этой фразы, но запомнила.
У Сера тоже опыта общения с женским полом пока не было. Правда, большинство его одноклассников уверяли, что они уже имели женщин и что ничего сложного в этом деле нет, одно удовольствие.
И всё-таки и ему и ей было очень тревожно в ожидании наступления такого волнующего момента в их жизни.
Сер вдруг встал на колени около ног Бляхи и положил свою голову на её колени. Первым желанием Бляхи было вскочить, дёрнуться, отбежать от парня. Но почему-то она этого делать стала, осталась сидеть в кресле, её руки погрузились в волосы Сера, а внизу живота вдруг стало очень жарко. В таком положении они оставались несколько длинных-длинных мгновений. Сер просунул руку под коленки девушки, другой рукой обнял её за шею, легко поднял её и перенёс её на диван. Осторожно и ласково положил девушку, быстро расстегнул оставшиеся пуговицы на её блузке и принялся жарко целовать шею, грудь и лицо. Когда его губы прижались к её губам, Бляха, даже для самой себя неожиданно, не только позволила себя целовать, а и сама стала отвечать на поцелуй. Разум у неё помутился, она просто куда-то провалилась в блаженное небытиё. Всё дальнейшее произошло так, как за миллионы лет отточила человеческая природа. Как они оказались без одежды ни один из них вспомнить бы не мог. Только не сильная боль на какое-то мгновение укусила Бляху, когда Сер вошел в её лоно, но боль тут же забылась. Мир закачался и запрыгал. В голове у Бляхи мелькнула откуда-то вспомнившаяся мысль о том, что надо не допустить беременности. И она вывернулась из-под юноши. И тут же на её живот и грудь брызнула горячая жидкость, а Сер стал целовать и целовать её в шею и лепетать что-то невразумительное про любовь.