Дед помнит боль, он помнит Ту войну,
потерю за потерей тоже помнит,
и тот и этот танк в огне, в дыму,
и раны рваные и лужи крови помнит.
На память деда не припала пыль,
ни на мгновение он позабыть не может
те времена в которых победил,
без всех убитых… о вечности их молит…
И припадая без крюки, опять,
к холодному, но с памятью железу,
цветы он возлагает, как блиндаж,
пайки для душ, как будто не умершим…
А рёв и гул, что следуют за ним,
тревожат разум криком - «За победу!»
А боль за жизнь, совсем не жизнь сулит,
и отбирает на неё надежду…
Ограбленный с носков до головы,
припавший к камню землю обнимает…
Вот всё богатство – шлем, момент – живи,
и тот, кто боль на камеру снимает…
Газетных фотографий скоро пыль
найдёт, его, с холодным ветром, осень.
Вторую Мировую, словно быль,
быть может вспомнят, если время спросит…