Зима. Как много скрыто в этом слове. Сотни мелких смыслов и значений приходят на ум, стоит лишь вспомнить о ней. Многие люди предпочитают более тёплые времена года, ассоциируя их с процветанием и спокойствием, но я не могу в этом с ними согласиться. В то время, как кто-то наслаждается видом цветущего луга, я замираю от восхищения, наблюдая заснеженное, прекрасное в своём спокойствии, поле.
Когда-то давно мне приходилось долго ждать прихода зимы. Затем, когда кроме неё ничего не осталось, мне оставалось лишь тихо радоваться тёмным снежным дням, сменяющим друг друга.
Для того, чтобы обрести полное спокойствие, мне оставалось совсем немного. Я шумно вздохнул, когда прошедший мимо рабочий задел моё плечо. Свет в вагоне несколько раз мигнул, после чего погас окончательно. Уставшая женщина из шипящего динамика проговорила название станции, двери открылись, и яростный холодный ветер ворвался в затхлый воздух электрички, заставив поёжиться тех немногих, кто ещё не успел уснуть. Рабочий громко закашлялся и вышел в темноту, прикрыв лицо шарфом. Его фигура быстро растворилась в темноте, будто бы ненастная зимняя ночь проглотила его без остатка. Двери закрылись, и мы поехали дальше, оставив за бортом очередного человека. С каждой станцией нас становилось всё меньше.
Закашлявшись, в следующий раз вышла женщина в грязной куртке. После неё - парень моих лет, скрючившийся то ли от холода, то ли от боли в животе. Я смотрел им в след, как смотрят вдаль уходящим кораблям работники порта.
- Ну и холодрыга в этом году, да? - с лёгким смешком произнёс усатый старик, сидевший напротив меня.
Его лицо было неразличимо, призрачно, словно покрыто туманом. Я неопределённо кивнул ему, не оборачиваясь, и сильнее прижал руки к бокам. Лёгкие облачка пара выходили из меня после каждого вдоха, будто бы ночь вытягивала из всех нас то последнее тепло, что нам удалось сохранить.
Монотонный стук колёс то сбавлял, то набирал темп. Вагон сильно кренился при поворотах, норовя опрокинуться в холодные воды тёмного моря, но всё же оставался на рельсах. Когда пришла моя очередь выходить, свет так и не восстановился - только фонари пустых станций мелькали за окном.
Последняя электричка громким гудком огласила округу, уносясь прочь от заснеженной станции. За собой она поднимала волны из снега, окатывая ими пространство вокруг. Я снял перчатки и с третьей попытки зажёг сигарету. Рюкзак, мой единственный спутник, помогал мне удерживать равновесие, пока я спускался по скользким ступенькам к выходу. Всё оставалось точно таким же, как и в тот самый день - спокойным, тихим и тёмным. Где-то вдалеке залаяла собака. Звук моих шагов по снегу казался мне невероятно громким, но всё же он не разбудил задремавшего на входе контролёра. Чтобы его не тревожить, я не стал использовать билет и просто пролез под турникетом
Тот маленький маршрут, что я себе наметил, был невероятно прост. Я хотел заблудиться в тёмном зимнем лесу - задача очень лёгкая, но тем не менее требующая определённой подготовки. Мой рюкзак был забит всем необходимым и весил как небольшой ребёнок.
Зима уже давно вошла в свои права. Сугробы на дорогах. Сугробы на крышах домов. И бесконечный поток из тысяч снежинок, оседающих на моей голове. Казалось, что снегопад никогда не закончится. Будто бы он был всегда, и я, единственный бодрствующий человек во всей округе, нарушаю неизвестный мне порядок вещей.
"Меня не должно быть здесь", - вертелось в голове, пока я стоял напротив стареньких, слегка покосившихся домов. Дым медленно выходил из печных труб, но при этом ни в одном из окон не горел свет.
Я помню дорогу в тот лес. Два дома вперёд, свернуть у кустов сирени и ещё раз - у плохо окрашенного колодца. Когда расстояние до нужных ориентиров сократилось, оказалось, что ни колодца, ни сирени уже давно не существовало. Ноги, впрочем, сами вывели меня в нужном направлении. Снегоступы, которые я обул загодя, трещали при каждом шаге. Зажгя фонарик, и глубоко вдохнув обжигающий лёгкие воздух, я углубился в лес.
Чёрные стволы, поблескивая на морозе, расчерчивали высокое звёздное небо с мимолётными облаками. Скрип моих шагов разрывал ткань тишины, но я ничего не мог с этим поделать.
Побродя так немного, с каждым пройденным метром ощущая, как постепенно перестаю чувствовать пальцы рук и ног, я дошёл до первой остановки. Три берёзы и сосна. Красная истрёпанная ленточка, едва различимая в темноте, развевалась по ветру. "Да... Где-то здесь мы её и похоронили". Я отчётливо помню то лето и могилу, усеянную цветами. Сестра плакала, хватаясь за мой рукав, в то время как я молча смотрел в тёмный провал земли, не чувствуя абсолютно ничего. Ни радости, ни печали. Будто что-то навсегда ушло от меня под землю, теперь усыпанную толстым слоем снега и льда.
Постояв немного, я пошёл дальше. На каждой остановке я выкуривал по сигарете, как и много лет назад - "той самой" марки, после чего аккуратно убирал окурок в переносную пепельницу. Мне не хотелось оставлять хоть каких-то следов своего присутствия, кроме тех, что вскоре будут скрыты снегопадом.
Замёрзший ручей - тут мы любили прыгать с тарзанки и прятаться от родителей, если нашкодили. Упавшее от удара молнии дерево, всегда служившее нам подобием лошади в играх. Несколько пней, образующих полукруг - никто из нас не знал, кто и зачем срубил деревья именно в таком порядке. Пачка сигарет постепенно кончалась, а от частых перекуров першило в горле, в то время как остальное моё тело теряло остатки тепла.
Когда передвигаться стало невыносимо больно, я сделал очередной привал и кое-как окоченевшими пальцами разжёг костёр на опушке, потратив немного бензина и спичек. Отсыревшие ветки долго не хотели разгораться, шипели и плевались раскалёнными искрами, но всё же в итоге позволили огню занять положенное ему место. Я присел на бревно, укрыв его небольшим старым пледом, и размял в руках разогревающий термопакет. В ход пошло и внутреннее горячительное - я знал, что на холоде не опьянею, даже если выпью всю флягу залпом. После всех приготовлений замер ненадолго, наблюдя за игрой теней на снегу.
Тепло постепенно возвращалось покалывающей болью в кончиках пальцев. Та, кого я ждал, вскоре появилась. Маленькая девочка в белом платье, свесившись с ветки осины, внимательно смотрела на меня.
- Зачем ты вернулся? Тут уже ничего не исправишь, - сказала она, будто бы мы расстались всего несколько часов назад. Её звенящий голос отразился от деревьев.
- Я попробую.
Мы даже не взглянули друг другу в глаза, словно два преступника, встретившиеся в зале суда. По сути, ими мы и были.
- Сколько уже прошло с тех пор? Снег так и не остановился, - сказав это, девочка спрыгнула на землю и босиком прошла к костру, не оставив за собой ни следа. Огонь отражался в её стеклянных глазах, белые волосы тянулись на много метров назад, свисая с ветвей.
- Я здесь, чтобы попросить кое о чём.
- О чём же, - девочка склонила голову.
- Не могу сказать так просто, ты же знаешь. Подожди, мне осталось совсем немного, чтобы дойти, - ответил я и затушил огонь снегом.
- Ты говоришь так каждый раз.
Она скрылась в темноте, словно её и не было. Вокруг меня остались только спящие деревья и звёздный свет, бесконечно много света. Полнолуние. Облака раступились, позволяя луне осветить мне дорогу. Впрочем, это было ни к чему - я и так знал, куда нужно идти. Как бы мне не хотелось заблудиться. Как бы мне не хотелось повернуть назад - я должен был завершить одно маленькое дело.
Детские голоса звучали в моей голове, пока я шёл дальше, выкуривая одну сигарету за другой.
- А помнишь, как мы играли у реки? - девочка, словно маленькая обезьянка, перепрыгивала с ветки на ветку, - Ты тогда смастерил тарзанку, и мы по очереди прыгали в воду. Было весело.
- Ну да, - я старался много не говорить - постепенно на меня наваливалась странная усталость. Всё тело постепенно всё больше склонялось к земле, а сон на снегу стал казаться хорошей идеей.
- А помнишь, как я принесла вам всем пирожки, что испекла моя мама? Вы все говорили, что они очень вкусные. Хотя на самом деле, я испекла их сама.
- Ого.
Вскоре идти пришлось в горку, хватаясь за стволы деревьев, чтобы не упасть. Рюкзак со страшной силой тянул меня вниз, пришлось даже выложить из него несколько вещей. Неподалёку завыл волк, но я не придал этому особого значения. "Едва ли он станет нападать в одиночку. Да и съесть меня ему будет не так просто", - подумал и без тени страха пошёл дальше. В конце-концов в лесу есть создания и пострашнее волка. Уж это то я знаю.
Возле небольшой туристической беседки, которую мы про себя раньше называли храмом, я скинул оставшиеся вещи. Девочка перестала идти за мной и остановилась за деревьями. Её глаза мало чем отличались от маленьких льдинок, и ими она пыталась заглянуть мне в самую душу. Хотя и искать там было, пожалуй, уже нечего.
- Ты разве здесь не затем, чтобы снова повидаться со мной?
Снег падал на её белые ресницы и блестел на них, словно маленькие драгоценные камушки. Тоненькая, хрупкая, словно веточка, она почти что сливалась с окружением. Не приглядишься - не заметишь.
- Извини, не в этот раз.
- Значит... поиграем потом?
- Да. Разумеется, в следующий раз. Обязательно.
Я проглотил комок в горле и отвернулся. Дело оставалось за малым.
Внутри беседки, как и обычно, лежало множество детских игрушек, наполовину заметённых снегом. Их становилось всё больше с каждым моим приездом. Кто бы ни складывал их сюда - он отличался завидным упорством. Я вспомнил склонившегося над столом мужчину, держащего голову в руках. Он говорил мне что-то, и с каждым его словом тем вечером в меня, словно в сосуд, вливалась печаль. "Наверное, в следующем году они заполнят половину беседки", - подумал я и попытался ускориться. Не без труда отодрав одну из досок в стене с помощью небольшого лома, я достал оттуда маленький детский кулон. В цетре стекла располагался аккуратный рисунок снежинки.
Девочка, не мигая, следила за моими действиями, стоя на границе леса. Её волосы, будто живые, обвили деревья, образовав почти идеальный круг. Белое и чёрное переплелись, словно отрицая существование других цветов в мире.
"Какого же ей тут было всё это время одной? Надо было сделать всё раньше. Гораздо раньше".
Я замахнулся ломиком. Кулон будто бы сиял в темноте, но этого, разумеется, быть не могло. "Просто показалось". Ветер усилился, задувая под куртку, пока я колебался. Руки начали затекать и слегка дрожали.
"Только не оборачивайся".
Но всё же я обернулся. Белое платьице развевалось по ветру. Десятки летних воспоминаний промелькнули перед моим внутренним взором. Мелочи, которые начинаешь ценить только после того, как они растворились во времени. Девочка улыбнулась мне, будто бы зная, о чём я подумал. "Эту её последнюю улыбку я и запомнил, пожалуй".
Раздался удар. Стеклянный звон отразился в ушах, лом едва не выпал из рук. Я посмотрел на осколки кулона и резко оглянулся. Она наконец-то исчезла, а вместе с ней - и всё то, что я стремился забыть. На глазах навернулись слёзы. Ветер возобновился с невероятной силой.
Не тратя времени, я отбросил лом в сторону, схватил рюкзак, осколки кулона и поспешил к выходу из леса. Луна скрылась за тучами, а фонарик практически не помогал против снега, который подобно лавине обрушился с неба. Я шёл наугад. Можно сказать, что я в конечном итоге заблудился, как того и хотел, но останавливаться в этот момент было бы равносильно смерти. И пусть уснуть в одеяле из снега казалось мне отличной идеей, такой роскоши я себе позволить не мог. "Не сейчас". Каждый шаг давался с большим трудом, я мог опрокинуться при любом порыве ветра. Шум заполнил всё, подобно волне. Деревья сильно раскачивались, кустарники хлестали по ногам.
Я замер лишь на миг, когда увидел припавшего к снегу волка в нескольких метрах от меня. Возможно, он надеялся, что я упаду. Возможно - боялся упасть сам. Он спокойно шёл за мной, выжидая. Есть вероятность, что он преследовал меня с самого начала. Его блеклая шерсть и крадущийся шаг всё ещё оставались в моей памяти, когда ветер вдруг начал стихать. Небо слегка посветлело, и из последних сил я начал идти ещё быстрее.
Рассвет только-только зачинался. Море разбивалось о скалы, водой и льдом окутывая берег. Я не видел солнца так долго, словно его никогда и не существовало, но вот же оно, розовой дымкой поднимается на горизонте. Снег заискрился, стоило первым лучам попасть на него, ослепив меня. Волк вышел из леса следом, жмурясь, несколько поодаль от того места, где стоял я. При свете он казался совсем отощавшим, больше походя на заблудшую дикую собаку, когда-то выгнанную из дома. По сути, это собака и была. Высунув набок язык, она некоторое время посидела, гавкнула на меня и затрусила обратно в лес.
Осколки кулона кололи мне руки и, когда накатила особо сильная волна, я размахнулся и бросил их в холодное море. Остатки прошлого мгновенно исчезли в глубине. Мне захотелось догнать собаку и взять её с собой, но я, развернувшись, пошёл к станции, слушая, как за спиной нарастает плеск волн.
Контролёр всё ещё спал. Я оставил ему свою фляжку, в которой плескалось немного согревающей жидкости, и так же тихо вышел на перрон, как и уходил с него. Электричка опоздала на полчаса, последнюю оставшуюся сигарету я положил между пальцев и сломал именно в тот момент, когда открылись её двери. Я кинул бесполезную сигарету в горящую урну, возле которой грелся всё это время. На разведение такого маленького костра ушло приличное количество времени, но я был доволен результатом. "Надеюсь, контролёр не будет в обиде".
В вагоне было всего несколько дремлющих человек. Свет всё также мигал. Закрыв глаза, я вспомнил девочку из своего детства.
"Я хочу, чтобы зима никогда не кончалась".
Солнце медленно поднималось над водой, пока поезд набирал ход.
Похоже, для меня пришло время весны.