Август.
Сергей Целищев.
Как бриллианты по утру,
На траве росинки,
Паутины кружева,
По лесной тропинке.
Лёгкая прохлада,
Дышится легко,
Что не крикну, эхо,
Слышно далеко.
Издалече слышен,
Колокольни звон,
"Барабанит" дятел,
Звону в унисон.
Над озерной гладью,
Уточки вспорхнули,
Это рыбаки их,
Шорохом вспугнули.
Солнце как по лесенке,
В небо поднимается,
И оттуда всей земле,
Мило улыбается.
Нежная прохлада,
Переходит в зной,
Это месяц Август,
Балует со мной.
Степь, журавль, зной и я.
Сергей Целищев.
Эй, журавль, дай водицы,
Из живой своей криницы,
Дай серебряной прохлады
Ты мне жажду утолить.
Твоя нежная прохлада
Охладит горячие горло,
И в тени вербы зелёной
Я немножко отдохну.
Я омою свои ноги
И собравшись в путь дорогу,
Поклонившись тебе в пояс
До свидание по машу.
- Нет, ответил мне журавль,
- Нет, серебряной прохлады,
- Нет, воды моей студеной,
- Пересохла вся она.
- Зной стоит здесь днём и ночью
- Нет ни облака ни тучки,
- Посмотри, морщин как много,
- Страшных трещин у земли.
Попрощался с журавлем я
И пошёл своей дорогой,
Под палящим летним зноем
По родной Донской степи.
Слезы неба.
Сергей Целищев.
Над нами небо плачет,
Уже который день,
Утешить его не кому,
Оно темно как тень.
Нечаянно ранил я его,
Стреляя из рогатки,
Все время плачет бедное,
От боли без утайки.
Когда взираю на него,
Оно меня ругает,
И грозным голосом своим,
Не шуточно пугает.
Белая картечь.
Сергей Целищев.
Небо чёрных туч нагнало,
Дождик с градом в пляс пошёл,
И меня своей мишенью,
Непутевый град нашёл.
Я иду, а он дерется,
Все сильней его удар.
Я - бежать, крича по лужам:
- Ой спасите! Ой кошмар!
Не укрыться в чистом поле,
От стихии грозовой,
- Где ты, хутор мой любимый?
- Где ты, домик мой родной?
- Прибеги ко мне на встречу,
- От дождя укрой собой,
- От "картечи" этой белой,
- Пушки с бездны голубой.
Тишина, туман, река.
Сергей Целищев.
Над водой стоит туман,
Слышны всплески рыбы,
Будто с кручи опадают,
В воду мини глыбы.
Не видать в тумане уток,
Слышен лишь их голос,
Мелкой моросью покрылся,
У меня весь волос.
Тишина и ветра нет,
Ни чего не видно,
До чего же хорошо,
Самому завидно.
У реки такая тишь,
Ухо чётко слышит,
Как девица тишина,
Со мной рядом дышит.
Скоро солнышко прорвется,
И туман уйдёт,
Интересно, где себе он,
Логово найдёт?
Солнца луч ему погладит,
Серую вуаль,
И исчезнет он бесследно,
Мне его так жаль.
Сразу следом за туманом,
Тишина уйдёт,
И на смену ей тихонько,
Шум дневной придёт.
Поцелуй степного ветра.
Сергей Целищев.
Он вдруг внезапно появился,
До этого стояла тишь,
Поцеловал меня прохладой,
Я радостно: - Привет, малыш!
Поцеловал мне нежно, нежно,
От пота мокрую щеку,
Такого жеста я от ветра,
Не помню на своём веку.
Погладил тихо по головке,
Дыханьем жар мне остудил,
И вдруг телесную усталость
Во мне нечаянно разбудил.
Я сел в тени и снял ботинки,
Водицы ключевой попил,
Потом измученные ноги
Живой прохладной окропил.
Заснул на время, а проснулся,
В зените солнышко стоит,
И горизонт мне в путь дорогу
Идти по зною вновь велит.
Смотрю, армады волн прозрачных,
Шатаясь от земли идут,
И искажая лик деревьев,
На небо синие бредут.
И мне пора, мой путь не близок,
Хотя бы к вечеру дойти,
И на душистом сеновале,
Под звёздами покой найти.
Сохнет все.
Сергей Целищев.
Вдоль дорог берёзы сохнут,
Сохнут клёны, тополя,
Сохнут балки, сохнут степи,
И курганы и поля.
Высыхают все озёра,
Высыхает старый пруд,
Даже речку где купались,
Ручейком теперь зовут.
Сохнут вербы, сохнут сосны,
Гибнут от жары сады,
Никогда ещё не знала,
Мать земля такой беды.
Что такое, что случилось?
Почему же сохнет всё?
По грехам людей всё это,
Просто напросто и всё.
Кайтесь люди, перед БОГОМ,
И Господь нам всё вернёт,
Знайте сёстры, знайте братья,
Что Создатель наш не врёт.
Кайся Люда, кайся Вова,
Кайся хутор, кайся град,
Покаянию всем миром,
Бог наш будет очень рад.
Лето в степи.
Сергей Целищев.
Холмы балки и курганы, степь моя раздольная,
Синева над головой, как девица скромная,
Тучи белые клочки, в вышине летают,
И от ветра на глазах, словно льдинки тают.
Над землёй орлы степные, парами кружатся,
Как же можно красотою, их не любоваться?
Пролетает самолёт, белый "хвост" свой тянет,
И прозрачный горизонт, за собой в даль манит.
Кроны длинных лесополос, ветерок качает,
Ковыля седого гриву, ласково ласкает,
Гладит сочную траву, вихрями гуляет,
И рубашку мне как парус,лихо раздувает.
Развяжу узлы рубахи, и раскину руки,
Хлоп да хлоп, рубашка дарит мне глухие звуки,
Так и хочется схватить, ветер невидимку,
И немного полетать, сев на его спинку.
Солнце мячик для лапты, только не простой,
На него взглянешь, а он весь, будто золотой,
Жар исходит от него, словно как от печки,
Оттого собрались в круг, и стоят Овечки*.
Стоят Овечки* - отары овец в жару собираются в кучу и стоят пока не спадет немного жара, таким способом они спасаются от зноя.
Голова в степи.
Сергей Целищев.
Возвращался я как-то домой по степи,
Впереди из земли испарение,
Жажда мучит, а путь так далёк хоть кричи,
И в упадке со всем настроение.
Солнце с неба нещадно палИт и палит,
Жарко так, что хоть шкуру снимай,
Даже нет ветерка, чтобы тело обдул,
Лучше был бы Апрель или Май.
Вдруг я вижу торчит из земли голова,
Шлем на брови её опустился,
Я от страха Свят, Свят, закричал что есть сил,
И крестясь на траву приземлился.
- Эй, малявка, я слышу кричит голова,
- Подойди и по чисть мои уши,
- Ветер пылью за бил их, не слышу слова,
- Только так чтоб мой слух не нарушил.
Пожалел я её, в дырку уха полез,
Но залезть без подмоги не смог,
Нету лифта, веревки, и лестницы нет,
Одним словом я весь изнемог.
Я присел отдохнуть, сил не много набрать,
И похоже заснул не нароком,
Слышу кто - то мне бьёт, по ланитам моим,
Как электрика пьяного током.
Открываю глаза, это Колька сосед,
- Ты чего говорит тут разлегся?
И я понял друзья, это солнца удар,
От его я лучей в пути "спекся".
По садил он меня на свой старый москвич,
И помчались мы пыль поднимая,
Я не стал говорить, о живой голове,
А сидел ручку дверцы сжимая.
Я иду по степи.
Сергей Целищев.
Я иду по степи, на до мной синева,
В небе солнца клубок золотой,
Словно пенные волны, волнует ковыль,
Над землей ветерок молодой.
На до мною пичужка, тюви, да тюви,
Так упорно мне что-то лопочет,
Посмотрел я на верх, она крошка совсем,
Но усердно сказать что-то хочет.
Но увы, я не ведаю птичий язык,
И устало в перед все шагаю,
Видно где-то гнездо, у неё на траве,
И похоже её я пугаю.
Мне б хрустальной водицы, хотя бы глоток,
Путь не близок, жжёт солнце нещадно,
А вокруг не души, и село далеко,
Ни подвод, ни машин, так досадно.
В далеке как мираж, видно крыши домов,
Будто гномиков это селенье,
Там мой дом впереди, там деревня моя,
Там в садочке вишневом спасенье.
Там журавль стоит у студенты воды,
В ульях мёда душистого соты,
Лягу в тень, я попив журавлиной воды,
И оставлю на время дневные заботы.
Уходит лето.
Сергей Целищев.
Ты суетишься и не знаешь,
Я в полночь нынче ухожу,
Тебе меня совсем не жалко,
Ну вот нисколько погляжу.
Ты занят так своей работой,
Что проморгаешь мой уход,
Ведь я уйду тебя оставлю,
На целый год, холодный год.
От брось дела, побудь со мною,
Побудь со мной последний день,
Уйду я быстро, не заметно,
И не оставлю даже тень.
И солнца луч свой не оставлю,
С собой его я унесу,
Листва деревьев пожелтеет,
От горя в рощах и в лесу.
Ах ты несчастный человек,
Кричу тебе, а ты не слышишь,
Уйду, не вспомнишь обо мне,
И даже строчки не напишешь.
О черствый, брось свои дела,
Возьми меня скорей за руку,
А то как детство я уйду,
И не по чувствуешь разлуку.