В лес на первую лыжню 19 ноября собиралась с большими сомнениями: не рано ли, будут ли скользить лыжи? В ноябре не хотелось выглядеть смешной в зимнем лыжном наряде.
Первый же шаг по раннему снегу перечеркнул все сомнения. Зеленый лес встретил тишиной, очарованной от первой близости с ноябрьским снегом. Тишину нарушала только визгливая, ворчливая дорога, окружавшая лес. Она под колесами машин превращалась в серое месиво и стонала от напряжения.
Девственный снег отчаянно защищал тишину: он принимал дорожные звуки на себя, заигрывал с ними, зарывал поглубже, лишал жесткости и выпускал наверх мягкими, ослабевшими от первой глубокой снежной близости.
Лыжи чутко прислушивались к этим интимным шорохам и осторожно, чтобы не повредить радости общения, прокладывали струны-стрелки ранней лыжни.
На бугорках обглоданные ветром веточки черники выбирались из-под легкого снежного одеяла, дышали жадно ароматами ранней зимы.
Поседевшая от снега малина, сгибалась, но упрямо держала пушистые колючки нечаянной зимы. Крупные листья малины салатной зеленью покрыли белое полотно-холст новой картины предстоящей зимы.
Сорванные порывистым ветром темно-зеленые ветки сосны опускались с верхушек деревьев в творожный снег и жадно пили его сладкий сок.
Стало не нужным бежать второй круг по проторенной лыжне, захотелось подольше сохранить тишину первого снега, и я пригласила ее домой – на горячий пирог с картошкой...