На улице стоит мороз трескучий,
дует беспощадный ветер,
Счастливые и любящие семьи
лежат в тепле и нехотя рассвета ждут,
А на дороге за городом, всеми забытой,
дрожит и плачет полураздетая, тощая,
грязная, юная дама,
И поправляя небрежно юбчонку
с худыми чулками, наивно мечтает,
когда же клиенты ее наконец заберут
Ей все равно с кем идти,
хоть с самими чертями,
Лишь бы купили еды и налили потом
за услуги граненый стакан,
Будет то дача, гостиница, лес,
а лучше бы жаркая русская баня,
Слишком доступная барышня нынче,
к тому же умелая не по годам
А как выживать ей прикажете в этом
жестоком, отвергнутом мире,
Если она никому, ни на грош не нужна,
Если ее в подворотне по пьяни сначала зачали,
а после с похмелья родили,
Значит заведомо трудная, гнусная,
Ждет эту бедную даму судьба
Мёд тот продажный не сладок,
в душе все давно зачерствело,
Рваное сердце клокочет, да сколько же можно
костлявые ноги под кем-то опять раздвигать,
Ей бы поспать, и поесть хорошенько,
помыться, чумазой, впервые за эту неделю,
А ее, как бычка на убой, уведет, кто-то грубый,
вонючий, небритый, в чужую,
покрытую спекшейся спермой кровать
Нет, вся настолько ей хищницы жизнь надоела,
Так и захочется зверем в луженую глотку орать,
Но вот подъехала к даме большая, с тремя
мужиками, упитыми в усмерть машина,
Значит, ура, щас найдется девчонке по вкусу работа,
И перестанет она эти горькие слезы,
на опустевшей дороге, горстями глотать