1000–летие
Наверное, никто не стал бы возражать, если бы этапы биографии измерялись не просто чередой пустопорожних дней и ночей – жив пока, и ладно, – а какими-то ощутимыми свершениями, о которых помнили бы как собственные дети и внуки, так и абсолютно чужие люди. Вот только не каждый хотел бы делать для этого что-либо практическое, и уж, тем более, – трудозатратное. В этом смысле судьба К. Ш. Исхакова сложилась хорошо. В нем всегда счастливо соединялись желание оставлять после себя свершения, и хотение делать в данном направлении все, что только он мог. И даже больше.
Поэтому 1000-летие Казани по праву считается одним из достойнейших его свершений. Оно с блеском подвело черту под главным этапом его красивой биографии – казанским.
Нет необходимости перечислять мероприятия, которыми был ознаменован Юбилей; именно ознаменован, настолько все было грандиозно задумано и осуществлено. Все, что происходило в Казани и в ходе подготовки, и в конце августа 2005 года, когда масштабно – практически на мировом уровне – отмечалось само событие, подробно и в ярких красках описано в СМИ, книгах, показано в телерепортажах и фильмах. Вообще эта тема еще ждет своего исследователя, я думаю, когда-нибудь будет написана отдельная книга.
А желающие познакомиться с тем, что представлял собой тысячный День Рождения Казани, и сегодня могут зайти на сайт Юбилея – существует и такой – и все увидеть самостоятельно. Кто до сих пор не знает адрес, подскажу: www.kazan1000.ru.
– А мы с тобой, Камиль, – сказал я ему, – давай лучше поговорим о смысле этого мегапроекта. Зачем он вообще был нужен? И что, на самом деле, он дал людям?
– Ну, давай, – Исхаков вздохнул и надолго задумался.
При этом, мое писательское воображение весьма живо представило картинку, будто в этот момент в голове Камиля пришли в движение целые пласты памяти. Как громадные тектонические плиты, они готовились выплеснуть наружу гигантскую энергию эмоций, почти утихших в нем за эти восемь лет, прошедших после 1000-летия.
На протяжении долгого времени дата возникновения Казани оставалась невыясненной.
– В историографии с этими датами вообще беда, – сказал Камиль. – Там, где не было конкретной бумаги, типа Указа Петра I об основании Санкт-Петербурга, либо просто решения, закрепленного письменно, даты определялись почти на глазок. Плюс-минус десятки или сотни лет.
Казань была лишена точных письменных источников. В том числе, возможно, и потому, что в 1552 году они банальным образом могли сгореть. Кому было дело до каких-то бумаг, когда во время штурма войсками Ивана IV Грозного – яростного и бесповоротного – пылал сам город? Над толпой атакующих неслось лишь классическое в своей дикой – из века в век – повторяемости: «В крепости вино и бабы!» Однако желание узнать свой действительный возраст у Казани всегда присутствовало довольно активно, и в попытках властей проявлялось регулярно.
– Вот, смотри, – сказал Камиль, протягивая мне копию старого документа, датированного 1894 годом; он принадлежал Казанской городской Думе. – Здесь о 500-летии.
Я открыл листы и, спотыкаясь об архаизмы, прочел: «Заслушан доклад Управы № 37, о праздновании 500-летия существования Казани. В виду появившейся заметки о том, что в 1394 году, как это доказано профессором С.М. Шпилевским, основан был город Казань на нынешнем месте его, Городским Головой был сделан запрос от Общества Археологии, Истории и Этнографии при Императорском Казанском Университете о подтверждении справедливости означенного сообщения» .
– И что ответили ученые?
– Не подтвердили, – сказал Камиль.
Он как бы напускал на себя некую вуаль удрученности, но мне показалось, что, на самом деле, Камиль не сильно переживал за своих коллег из далекого 1894 года; что и понятно: если бы сто лет назад они подтвердили 500-летие города, то сегодня ни о каком Миллениуме не было бы и речи.
– Вторая попытка была предпринята, – теперь начал я, поскольку точно знал, когда она состоялась, мы были с Камилем «взрослыми мальчиками», уже работали в комсомоле, и подготовка к такому мероприятию не могла пройти мимо нас; тогда пытались обосновать другой возраст – 800 лет.
Но Камиль меня опередил, он просто выпалил:
– В 1976 году, – ему хотелось побыстрее проскочить эти исторические этапы, чтобы начать обстоятельный разговор о третьей попытке – его, удачной, в отличие от двух первых.
На запрос 1976 года категоричное «нет» прозвучало уже не из Казанского университета, а из самой Москвы. Не помогла даже проверенная временем партриторика. В письме Татарского обкома КПСС, направленном в ЦК, первым аргументом было напоминание о революционном прошлом города: «Еще в 80-х годах XIX века здесь начинает развиваться социал-демократическое движение, возникают марксистские кружки и группы. В Казани получил первое боевое крещение, стал убежденным марксистом и начал активную революционную деятельность основатель нашей партии и Советского государства В. И. Ленин» .
Это только сейчас «не читается». Ну, в самом деле, какое отношение мог иметь студент Ульянов к 800-летию Казани? А тогда, это был незыблемый ритуал, почти девственный в чистоте помыслов и непорочности действий.
Считалось, что классик был причастен ко всему. Но чтобы было видно, что ты и сам в это веришь, в любом словесном лабиринте, который ты мастерил, должны были присутствовать ленинские цитаты, желательно по теме. Наиболее продвинутые умудрялись находить высказывания на злобу дня даже у самих отцов основателей К. Маркса и Ф. Энгельса.
По существовавшей практике, из ЦК КПСС письмо было направлено в Академию наук СССР, оттуда попало в отраслевые институты – для проработки вопроса. Полученные отзывы, в которых ученые московские мужи указали своим коллегам из Казани на скудость источников – прошел век, а ничего не изменилось – были систематизированы, и в короткой – с грифом «секретно» – записке двух отделов ЦК КПСС (оргпартработы, а также науки и учебных заведений) был вынесен вердикт: «Полагали бы целесообразным в настоящее время данный вопрос не рас-сматривать» .
Хотя, могло быть и так, что отказ Москвы был связан не со слабостью доказательной базы, собранной Татарстаном, а с тем, что 800-летие Казани мешало другой дате, более значимой для страны, как повсеместно думалось. В 1977 году широко готовилось 60-летие Великой Октябрьской революции.
Читатель, конечно, хорошо понимает, что в те времена было не принято спорить с авторитетом ЦК КПСС. Но этот факт, некий императив массового общественного сознания, инфицировал отдельных наших сограждан особым типом рвения. Я назвал бы это «корпоративной лояльностью властям».
Как рассказывали очевидцы, в те дни в столичных научных кругах вмиг перестали здороваться с человеком, который и затеял «всю эту канитель», и научные труды которого лежали в основе определения возраста Казани, очень талантливым и очень нетерпеливым казанским ученым А. Х. Халиковым .
– Да, непростая тебе досталась история вопроса, – посетовал я, но мои сочувствия, запоздалые, не произвели на Камиля никакого впечатления.
– Вот, это нам и помогло, – сказал он. – Имея два отрицательных результата, мы очень хорошо подготовились к третьей попытке. Сосредоточились на том, чтобы установить дату основания Казани. И подкрепить его серьезными доказательствами.
– Опять все силы и средства «в кулак»?
– А как же?
В итоге в сентябре 1999 года одновременно вышли сразу два указа о 1000-летии Казани: Б. Н. Ельцина и М. Ш. Шаймиева .
В своем отчете на одной из сессий Казанского Совета народных депутатов тех лет Казанский градоначальник Исхаков докладывал: «Принимая во внимание важность выяснения вопроса о времени основания г. Казани, этапов его развития для сохранения и пропаганды многовекового историко-культурного наследия народов, населяющих город – столицу республики Татарстан, в период с 1997 по 1999 г. Отделом социологических исследований Казанского Совета народных депутатов, аппаратом Казанского Совета были организованы комплексные исследования по истории г. Казани».
– Давай подробней. Кто конкретно участвовал?
– А вот, считай, – Камиль начал было считать, но потом бросил это занятие, настолько длинным оказался список тех, кому Казань обязана установлением даты своего рождения; на этот раз, официального. – Исследования проводили 5 крупных научных учреждений Татарстана: Национальный центр археологических исследований Института истории и Институт языка, литературы и искусства Ака-демии наук РТ, КГУ, музей-заповедник «Казанский Кремль», Болгарский музей-заповедник.
– А ты сделал «работу над ошибками»?
– О чем ты? – Исхаков не понял, в его голове замелькал калейдоскоп предположений. – Где это я ошибся, по-твоему?
– Да, не ты, а твои предшественники, – сказал я, и у Камиля отпустило. – Я так думаю, что их главная ошибка была в том, что они обошли Москву, не посоветовались. Сразу обкомовскую бумагу на стол: дайте нам юбилей! Кто ж такое стерпит?
–
Ну, это мы учли, – Камиль улыбался.
– Дипломатия?
– Не совсем, – Исхаков, конечно, владел старинной методой: подъехать, поговорить, даже подарок сделать (в хорошем смысле слова), но в данном случае оказалось, что им двигала совсем иная сверхзадача. – Мы ведь хотели не просто результата, договориться можно о чем угодно, и с кем угодно. Нам было важно качество. Помнишь, учили по философии закон перехода количества в качество?
Пришлось мотнуть головой: учили; хотя, признаться, я не совсем понимал, причем тут студенческие бдения, к тому же, связанные с философией.
– Надо было сделать так, – объяснил Камиль, – чтобы проблемой установления возраста Казани занялись как можно больше ученых. Чтобы «количество» перешло в «качество».
– Ясно. Значит, Москву вы мобилизовали?
– Ну, почему сразу мобилизовали? – Камиль продолжал улыбаться. – Попросили. Мы обратились в РАН, и к нашей проблеме подключились ученые сразу 4-х академических институтов: Археологии, Востоковедения, Всеобщей истории и Российской истории. Потом я получил официальные заключения. Они были положительными. Кроме них свою лепту внесли МГУ, Государственный исторический музей, Институт истории материальной культуры (Санкт-Петербург), Институт археологии и этнографии Сибирского отделения РАН (Новосибирск), Государственный Эрмитаж, Пермский педагогический университет, Самарский областной краеведческий музей, Саратовский областной музей краеведения. Очень помогла, кстати, Российская государственная библиотека – бывшая библиотека имени В. И. Ленина. Володю Егорова помнишь?
– А как же.
– Тогда, перед тем, как его назначили министром культуры России, он был директором «Ленинки», – Исхаков умел пользоваться возможностями своих друзей, если было надо для дела.
– Ну, а заграница? Неужели обошлось без нее?
– Нет, конечно, – в любой проект, которым он занимался, Камиль закладывал такой запас прочности, что положительный результат как бы прогнозировался заранее, и на долгие десятилетия вперед; не опротестуешь. – Доказательной базой занимались ученые более 20 стран. Шуменский университет (Болгария), Институт археологии Ве-герской Академии наук, Будапештский и Сегедский университеты (Венгрия), Институт истории университета им Юстуса Либига (Гиссен, Германия), Гумбольдский университет (Берлин, Германия), университет «Айн Шамс» (Каир, Египет), библиотека «Сулеймания» и Институт тюркологических исследований университета «Мармара» (Стамбул, Турция), Карлов университет и Национальный музей Чехии (Прага, Чехия), Национальный музей Финляндии, Институт археологии Академии наук Украины, Институт рукописей Академии наук Азербайджана. Многие работали, всех просто невозможно перечислить.
– Серьезная у тебя была компания.
– Но главный результат все равно дали казанцы, – мэр снова был готов расхваливать своих. – На территории Кремля, а также в местах, связанных с историей города, было заложено много археологических раскопов.
– Да, земляк-савиновец Заусайлов позавидовал бы тебе.
– Заусайлов, конечно, серьезный искатель древних артефактов, – сказал Камиль. – Но, в данном случае, мы должны сказать спасибо Ф. Хузину, П. Старостину, А. Мухамадиеву, С. Валиуллиной, А. Ситдикову, Р. Шарифуллину, Л. Недамковскому, Е. Казакову, А. Бурханову, Е. Беговатову, А. Губайдуллину, Н. Набиуллину и другим нашим замечательным археологам. Это они нашли веские аргументы, на которых был обоснован вывод о возрасте Казани. Все находки сначала изучались и оценивались известным казанским археологом-булгароведом Т. Хлебниковой .
– Опять твой любимый системный подход.
– Особую роль сыграл академик Миркасым Абдулахатович Усманов , – продолжал Камиль; он не отреагировал на мою попытку похвалить его персонально. – Он находился во главе всей проводимой работы. Его энергия и, как оказалось, обширные научные связи по всему миру очень нам помогли. Научные исследования, как в республике, так и далеко за ее пределами, находились под опекой первого президента Академии наук Республики Татарстан Мансура Хасановича Хасанова и директора Института истории АН РТ Рафаэля Сибгатовича Хакимова .
– И потом, не надо забывать какая колоссальная была проведена организационная работа, – сказал Камиль. – Начнем с того, что сделал Ельцин. Его Указ лег в основу.
Камиль немного подумал, а потом вдруг спросил:
– Сколько в Российской Федерации городов?
– По последней переписи, – я не совсем понимал, куда он клонит, – было тысячу сто городов.
– Ну, вот. А В. В. Путин возглавил комиссию по 1000-летию Казани. Одного из городов, за которые отвечал. Это ведь его слова: «Тысячелетие Казани – это событие мирового масштаба». И от такой оценки шло очень многое. Без Владимира Владимировича мы вряд ли смогли бы поднять такую махину задач. Многое зависело от усилий Алексея Леонидовича Кудрина, министра финансов России. Он был заместителем в Государственной Комиссии, целый ряд заседаний проводил сам.
– Да и республика, наверное, тоже старалась.
– В республике все шло от энергии и последовательности Минтимера Шариповича Шаймиева. Несмотря на Указ Б. Н. Ельцина, он издал еще и свой Указ по 1000-летию. Это многое сдвинуло на уровне республики. Ведь у каждого голова болит о своем, а он требовал еще и участия в подготовке к Юбилею республиканской столицы. Я видел, как он упорно отстаивал наши интересы на заседаниях Госкомиссии, спорил. Без него нам было бы намного труднее. правительством Татарстана было принято специальное постановление по 1000-летию Казани . Но одной бумагой дело не сдвинешь. Рустам Нургалиевич Минниханов много сделал, чтобы все получилось как надо. В городской администрации на Юбилей города «пахали» практически все. Но еще мы создали «Специальное управление по подготовке к празднованию 1000-летия основания г. Казани». Его возглавил Рафис Мирзанурович Гусманов. А сколько сделала Людмила Николаевна Андреева как мой заместитель в Казанском Совете народных депутатов? А сами депутаты? А сколько вообще было людей: в аппаратах различных уровней, в министерствах и ведомствах, на предприятиях, просто рядовых казанцев, которые своим трудом, отношением к делу приближали наш праздник! Это им спасибо за то, что все состоялось.
– Говорили, что основным аргументом была древняя чешская монета.
– Монета действительно была. Но кроме нее были найдены еще и другие предметы, не менее важные. Было более двух тысяч находок: керамика, оружие, монеты, в том числе, египетские, украшения, в том числе, бусы, орудия труда, изделия из кожи и металлических сплавов, другие предметы быта. В зарубежных архивах было обнаружено 10 неисследованных рукописей и 56 неизвестных карт, где под различными именами на месте нынешней Казани отмечен город.
Дадим слово самим исследователям:
«В 1994-2003 гг. на территории Кремля и прилегающей к нему территории <…> было заложено 57 раскопов <…>. На 27 раскопах <…> выявлен древнейший слой или же обнаружены ранние материалы во вторичном залегании. <…> археологические раскопки и наблюдения проводятся и <…> в исторической части города. <…> накоплен огромный фонд археологических источников, изучение которых позволяет воссоздать древний облик средневековой Казани, определить ее статус в разные исторические эпохи, решить многие дискуссионные проблемы, имеющие зачастую принципиальный характер» .
– Это были серьезные специалисты, – будучи сам дотошным, когда дело касалось каких-либо оценок, Камиль всегда уважительно относился к людям знающим. – Фаяз Шарипович Хузин руководил археологической экспедицией «Казанский Кремль». Сейчас он доктор исторических наук, член-корреспондент Академии наук республики Татарстан, профессор, Заслуженный деятель науки РТ, лауреат Государственной премии РТ. Петр Николаевич Старостин был руководителем республиканских археологов. Азгар Гатаулович Мухамадиев – член-корреспондент Академии наук РТ. Айрат Габитович Ситдиков, можно сказать, «технически обосновал» 1000-летие. Тогда ему было 25-26 лет. А сейчас он руководит Наццентром археологических исследований, возглавляет кафедру в КГУ.
– Ты все-таки про монету расскажи, – сказал я. – Ведь именно о ней больше всего говорят. Решить вопрос о возрасте города по одной монете!
– Ага, и критикуют тоже. Но в чужой монастырь не ходят со своим уставом. Будет правильно, если бы о ней опять рассказали сами ученые.
И то верно:
«Сенсационной находкой оказалась чешская монета (или монетообразный предмет, изготовленный из свинца), обнаруженная в раскопе IX 1997 г. Толщина культурного слоя достигала 3 м. Пятый стратиграфический слой был выделен на участке Б/2. Монета лежала между двумя постройками золотоордынского времени, где в непотревоженном состоянии покоился домонгольский слой мощностью не более 15 см. Монета найдена на глубине 295 см от современной поверхности. Предварительное изучение находки было проведено А.С. Беляковым (Москва, Государственный Исторический музей), проф. В.М. Потиным (С.-Петербург, Государственный Эрмитаж), а также специалистами из Германии: Д. Клозе, Г. Штумпфом (г. Мюнхен), проф. Б. Клуге (г. Берлин) и др. Они единодушно атрибутировали монету как чешскую (на аверсе надпись + VACLAV /// CNIZ, на реверсе – PRAGA CIVITA) и определили время ее чеканки в пределах конца Х–XI вв. Подробным изучением монеты занималась д-р Я. Хаскова (г. Прага). Она пришла к заключению о том, что эту монету, чеканенную в 929–930-х годах, следует рассматривать как старейшее богемское подражание раннебаварским денариям. Однако в Казань она попала, скорее всего, во второй половине Х в.» .
– Я встречался с Ярнилой Хасковой лично, – сказал Камиль. – Ездил к ней в Прагу. Она произвела на меня впечатление кристального ученого и нумизмата. Принципиальный человек и обаятельная женщина. Между прочим, исследовав нашу монету, найденную в Кремле, она сделала научное открытие, лично установила, что чеканка денег в ее родной Чехии была привычным производством задолго до даты, официально принятой в ее стране.
– Тщательная работа, – произнес я. – А ведь были и такие критики, которые заявляли, что эту монету подброси-и (!) в землю сами археологи. Неужели «жаба душила»?
– Я тоже думаю, что тут не обошлось без некоторых качеств, присущих людям, – сказал Камиль. – Бог с ними. Я только хочу еще раз подчеркнуть: монета была не единственным предметом, который тщательно изучался. Причем, не на расстоянии, как это делали наши оппоненты, которые ее и в руках-то не держали, а методами естественных наук.
– Это как?
– А почитай опять у археологов.
Ладно, читаем (даты выделены мною, чтобы наши Фомы неверующие, если таковые еще остались, лучше разглядели – Е. Березин):
«Термолюминисцентный анализ фрагментов керамики, проведенный проф. Й. Ридерером в Ратген-лаборатории Государственного музея Берлина (Rathgen-Forschungslabor, Staatliche Museen zu Berlin), показал следующие результаты: фрагмент лепной керамики салтово-маяцкого типа из V слоя (раскоп II, участок С/12, гл. 280 см), перекрывающего подошву земляного вала, имеет дату 951+-155 лет; фрагмент венчика гончарного красноглиняного сосуда из того же раскопа (участок Ж-З/15, гл. 240 см) – 888+-125 лет; еще один фрагмент гончарного сосуда из V слоя раскопа III (участок Б/2, гл. 260 см) – 1021 +-145 лет; последний образец в виде гончарной керамики из смешанно вскрытого IV-V слоев (раскоп XIII, участок В/3, гл. 210 см) – 1261+-102 гг. Не менее интересны результаты радио-углеродного датирования образцов угля из древнейшего слоя Кремля, полученные в лаборатории Института истории материальной культуры РАН (Санкт-Петербург). Образец № 1 (Ле-5564), взятый из древнейшего слоя, перекрытого строительным мусором каменной стены XII-XIII вв. (раскоп ХХ, участок Б/4, гл. 180 см), дает дату 1145+-25 ВР (лет тому назад); образец № 2 (Ле-5565) из аналогичного слоя (раскоп XVIII, участок А/8, гл. 125 см) датирован 1010+-25 ВР (лет тому назад). Археологические даты подтверждаются также спорово-пыльцевым анализом почвы, произведенным сотрудниками кафедры ботаники КГУ под руководством доцента В. Т. Шаландиной. По данным палинологов, спорово-пыльцевой анализ образцов, взятых из основания раскопов Х и XIII, отражает от-осительно слабую облесенность: островки широколиственного леса из дуба, вязи и липы чередовались с открытым ландшафтом, занятым злаково-разнотравными формациями с большим участием полыни. По шкале В. А. Климанова, экстремум потепления в регионе наблюдался около 1000 лет назад <…> » .
– Послушай, Камиль, – обратился я к нему. – Я тут нашел один интересный материал. Мне кажется, он поставит хорошую эмоциональную точку в споре, кто ближе к истине. В ноябре 2013 года со студентами КАИ встречался доктор исторических наук, Заслуженный деятель науки РФ и РТ А. Л. Литвин. Речь зашла о достоверности возраста Казани. Так вот на реплику из зала: «У нас преподаватель политологии совсем другое говорил», Литвин ответил коротко: «Вы хотите от политолога знания археологии?»
– Да, в этом тоже одна из причин критики.
Но в Татарстане работали конкретные (можно сказать, узкие) специалисты, они и решали этот вопрос. Даже были проведены целых три международные научные конференции «Международные связи, торговые пути и города Среднего Поволжья IX-XII вв.», «Средневековая Казань: возникновение и развитие», «Великий Волжский путь». Огромную помощь мы получили от специалистов Центра исследования исламской истории, искусства и культуры (ИРСИКА), его тогда возглавлял профессор Экмеледдин Ихсаноглу.
– Все результаты конференций были обнародованы и обсуждены, – продолжал Камиль. – В них участвовали ученые разных специальностей – историки, археологи, нумизматы, языковеды, фольклористы из многих научных центров России, а также зарубежья. В итоге было признано, что нашими, – казанскими, – учеными сделаны крупные мировые открытия. Так, что…
В этой совместной работе Камиль крепко сдружился с Экмеледдином Ихсаноглу, он даже не подозревал, что вновь встретится с ним, и опять они будут вместе.
Когда К. Ш. Исхаков был назначен в Джидду, его давний друг работал там Генеральным секретарем Организации Исламская конференция, в которой Камиль представлял интересы России.
– А как получилась дата 1005 год?
–
О, это был красивый анализ, – заулыбался Камиль. – Все находки, которые прошли тщательную экспертизу, были сведены в одну таблицу. В ней хорошо просматривалась частота совпадений экспертных оценок. И тогда, путем аппроксимации, ученые-математики совместно с историками назвали дату: стык 1004-1005 годов.
– Ты, знаешь, а я ведь тоже сделал «открытие».
– Даже так? Ну, тогда, давай, делись.
– Я его назвал Законом «Отцов и детей».
– Не тяни уже.
– Все просто: в 1976 году Б. А. Рыбаков, директор одного из институтов Академии наук СССР, был против юбилея Казани, а через четверть века его сын Р. Б. Рыбаков, тоже директор одного из институтов Академии, сказал «да». Вокруг того, что ты делаешь, Камиль, всегда закручивается столько всякого разного.
– Главное – интересного. А если еще и полезного, так это вообще здОрово!
Из письма директора Института российской истории РАН, члена-корр. РАН, проф. А. Н. Сахарова:
«Глубокоуважаемый Камиль Шамильевич! Институт российской истории РАН с большим интересом следит за научными изысканиями историков Татарстана, не исключая и вопроса об определении исторического возраста города Казани. В последние годы татарстанским ученым при содействии коллег из России и многих зарубежных стран удалось отыскать немало новых свидетельств существования древнего городища на месте современной Казани. На недавней конференции «Средневековая Казань: возникновение и развитие» весь комплекс этих данных был вынесен на широкое обсуждение научной общественности. Доклады участников и ход дискуссии показали, что на сегодняшний день накоплено достаточно материалов для отнесения начала истории Казани к рубежу Х и XI веков» .
Из письма директора Института археологии и этнографии РАН (Сибирское отделение), академика РАН А. П. Деревянко:
«Глубокоуважаемый Камиль Шамильевич! Направляю Вам заключение нашего Института. У нас нет сомнений в том, что поселение уже существовало в X ве-ке. Последующие полевые и лабораторные работы в Кремле и на Посаде очень вероятно могут выявить и более древние горизонты. Установление официальной даты становления г. Казани в этом случае дело политическое. Подчеркиваю, что у нас не вызывает сомнения тот факт, что г. Казани не менее тысячи лет. Всего наилучшего. Искренне Ваш. Директор Института, академик А. П. Деревянко» .
Из письма Академии наук республики Татарстан:
«Глубокоуважаемый Камиль Шамильевич! Во исполнение поручения президента РТ Шаймиева М. Ш., учитывая обращение мэра г. Казани К. Ш. Исхакова и международной конференции «Средневековая Казань: возникновение и развитие», Президиум Академии наук Татарстана заслушал и обсудил доклад директора Института истории АНТ, к.ф.н. Хакимова Р.С. «О времени возникновения г. Казани». Президиум АНТ постановляет: 1.2. Принимая во внимание частоту совпадения экспертных оценок, на основе археологических, нумизматических данных и данных термолюминисцентного анализа керамики, споров-пыльцевого анализа почвы, учитывая небольшую мощность V археологического слоя Казанского Кремля, что указывает на относительно медленное становление городского поселения, считать вероятной датой возникновения Казани как города, найденной путем аппроксимации временной зависимости результатов многочисленных независимых исследований по установлению времени основания Казани, границу 1004-1005 годов. Главный ученый секретарь Академии наук Татарстана, Член-корр. РАН, АНТ И. Б. Хайбуллин» .
Из интервью директора Института истории Академии наук республики Татарстан Р. С. Хакимова:
«Затем состоялось заседание отделения истории РАН, на котором единогласным голосованием было признано, что нашему городу 1000 лет. Там же работы наших людей были квалифицированы как научное открытие. Татарстанские ученые предложили оригинальную методику определения даты происхождения городов. В связи с ней даже подвергнута сомнению правильность методики определения возраста Москвы, Новгорода, других российских городов. На заседании отделения истории РАН было дано заключение о дате происхождения Казани, которое было направлено в аппарат Президента РФ» .
– А сказать тебе, кто вел это заседание? – спросил Камиль, и тут же ответил; в его голосе была нескрываемая гордость. – Александр Александрович Фурсенко! Он очень много сделал для того, чтобы наше 1000-летие со-стоялось.
Читатель уже знает, что именно со времени работы по 1000-летию началась многолетняя дружба К. Ш. Исхакова с А. А. Фурсенко, академиком АН СССР, членом Президиума РАН, академиком-секретарем Отделения истории РАН, крупнейшим советским и российским ученым по общественным дисциплинам.
– Итак, результаты Юбилея?
– Двумя словами не скажешь, – Камиль задумался. – Праздники и мероприятия я бы отставил в сторону. Хотя, они тоже важны. Когда еще в Казани прошел бы, например, саммит глав государств СНГ? Он состоялся 27 августа 2005 года.
– А я бы добавил еще фактов, – сказал я. – Ведь теперь они тоже стали по праву неотъемлемой частью истории Казани.
– Да, конечно, – продолжил Камиль. – В город приехали несколько десятков тысяч гостей, в том числе, только официальных 13 тысяч. К юбилею было приурочено выездное заседание Государственного Совета Российской Федерации. Был проведен съезд Всемирного конгресса татар. Открыт Казанский метрополитен, через 1,5 часа он заработал для всех.
Непосредственно в сам Юбилей, несмотря на свой более чем зрелый возраст, Казань сияла, словно молодая татарочка на выданье. Праздничные мероприятия длились несколько дней на площади и в парке Тысячелетия, на площади Свободы, на пешеходных улицах Баумана и Петербургской, на берегах Булака и в других местах города, любимых горожанами.
На Центральном стадионе прошли торжественные церемонии и выступления, а также Главный Концерт. Повсеместно проходили народные гуляния, парады, выступления артистов. Состоялись детские, молодёжные, спортивные, музыкальные, поэтические, театрализованные праздники. В городе выступили полтора десятка ведущих артистов, в том числе, зарубежных. Над Казанью развернулось грандиозное авиашоу, в котором одновременно приняли участие «Русские Витязи» и «Стрижи». Был проведён Евразийский фестиваль воздухоплавания. На озере Кабан состоялся водно-спортивный праздник. Прошли два светомузыкальных шоу, которые было возможно наблюдать даже из космоса.
Завершил празднества 1000-залповый салют.
И, наконец, казанцы изготовили свое любимое национальное лакомство чак-чак, оно было весом в 1 тонну и размером более 10 кв. м.
– И все же отставим пока в сторону сам праздник, – Камиль продолжал гнуть свое; видимо, он уже сложил для себя какую-то особую схему: что такое 1000-летие? – Важнее как к этому относились люди и что они получили от этого события. Ты не забывай, я был градоначальником, и отвечал за то, хорошо живется моим горожанам или нет.
– Ну, ладно, давай поступим так, как предлагаешь ты, – согласился я. – Начнем с главного: Юбилей в денежном эквиваленте. Сколько в город пришло средств?
– По разным статьям это более чем 89 миллиардов рублей, – ответил Камиль. – Включая инвестиции.
– Толстый кошелечек, – пошутил я. – По-моему, когда ты принял Дальний Восток, на каждый из регионов твоего округа приходилось меньше.
– Почти столько же. В ДФО было в среднем 89,5 миллиарда на регион по федеральной целевой программе.
– Ну, вот. А тут на один город столько, это здОрово, – сказал я. – Но интересно узнать, как оценивается эффективность таких вложений? Не обывателями, конечно, типа, «могли бы отдать народу», а специалистами: экономистами, финансистами и прочими грамотными людьми?
– В первую очередь, по уровню валового продукта.
– И что Казань, опять отличилась? Или в результате 1000-летия ничего не произошло?
– Так не бывает, – Камиль докладывал, будто он опять стоял на трибуне «Государственной Комиссии по подготовке к празднованию 1000-летия основания Казани», которую возглавлял Президент Российской Федерации В. В. Путин. – Такие крупные вложения обязательно влекут за собой адекватное им развитие. Это объективный закон. Ты только представь, сколько открылось новых рабочих мест. Деньги же надо осваивать?
Исхаков не стал рыться в бумагах. Все свои цифры и факты он помнил наизусть:
– За время подготовки к 1000-летию, – продолжал он, – по многим показателям Казань вышла на передовые позиции в Российской Федерации. Валовой продукт города и объем промышленного производства выросли в 2 (!) раза. Это повлекло за собой рост доходов населения.
– Значит, Казань стала в два раза богаче?
– По сути, это так.
– А что было из необычного?
– Когда под наш Юбилей мы подвели такую «финансовую подушку», – сказал Камиль, – привлекательность нашего города мгновенно подскочила вверх. Объем инвестиций, в том числе, иностранных, вырос – не упади! – в пять (!) раз. А это вложения в создание и перевооружение производств, вложения в строительство – был просто строительный бум какой-то, – вложения в реконструкцию жилья и городской инфраструктуры. Плюс реставрация: мы привели в порядок более восьмисот объектов.
Читатель, конечно, понимает, что все, написанное в этой книге ранее, и есть «ход подготовки» к Юбилею города. На самом деле, о львиной доле того, что было сделано, мы уже рассказали.
И все же.
В недрах городской администрации отыскался любопытный документ: «Перечень объектов, введенных к 1000-летию основания г. Казани»; массовый читатель его не видел. В нем 139 (!) наименований. Это и есть материальное воплощение праздника: либо реконструкция-реставрация старого, либо строительство нового.
В «Перечне» 14 объектов образования, 19 – здравоохранения, физкультуры и спорта, 24 – культуры, 32 – торговли и общественного питания (плюс 173 магазина и минимаркета, 59 объектов общественного питания, 22 объекта бытового обслуживания населения), 9 объектов правоохранительных органов, 30 – ЖКХ и транспорта. Это жилье, метрополитен, школы, вузы, больницы, новые городские магистрали и автодороги, мосты, аэропорт, речной порт, вокзал, улицы, площади и парки, спортсооружения, театры и кинотеатры, музеи и памятники. Только новых гостиниц около двух десятков. Гигантские торговые комплексы Рамстор, ИКЕА, МЕТРО.
Между тем, Камиль продолжал:
– Я тебе больше скажу, в ходе подготовки к 1000-летию, Казань настолько встала на ноги, что нам стали давать кредиты, представляешь?
– А вот тут подробней, пожалуйста, – встрял я. – Когда ты ушел, говорили: «Исхаков набрал чужих денег, провел Юбилей, и смылся. А нам, – расхлебывай». Было такое?
– В спину только ленивый не скажет, – он даже не обиделся. – Во-первых, кредиты мы старались брать не просто так, а под чьи-нибудь гарантии. Получили мы от МБРР 125 миллионов долларов США на объекты здравоохранения, образования и соцзащиту. Ни на что другое эти деньги потратить было нельзя. Они и ушли туда, куда предназначались, у американцев с этим строго. Но деньги мы брали не под себя, а под Правительство России.
– То есть, если бы Казань не стала отдавать их, за вас расплатилась бы Москва?
– Ну, вроде того. А, во-вторых, я ушел не по собственной воле. Остался бы мэром, сам бы все и «расхлебал».
«И расхлебал бы, – твердо подумал я. – Исхаков никогда не оставлял после себя незавершенных дел». Сколько я знаю, он их просто не умел оставлять незавершенными.
– А инвестиции в социальную сферу? – продолжал Камиль. – Ведь это самый короткий путь к улучшению жизни горожан. За то время, пока шла подготовка к 1000-летию, инвестиции в городскую социалку увеличились более чем в 4,5 раза.
Камиль немного походил по комнате, как бы собираясь с мыслями, потом сказал:
– Вот ты думаешь, что ФЦП «Сохранение и развитие исторического центра г. Казани», которую мы пробили в Правительстве России, это только история?
– Ну, наверное, раз «исторический центр».
– Вовсе нет, – сказал Камиль. – Из 131 мероприятия, что были записаны в Программе, 116 проектов относились к социальной сфере. И так мы старались поступать везде. Главный наш «проект» это человек, живущий в городе Казани. И точка!
То, что это было действительно так, я знал лично. Однажды Исхаков приехал по своим делам в Москву.
– Я выступаю на сессии горсовета. Давай еще раз пробежимся по моему докладу. Вроде бы все готово, но ты посмотри своим глазом.
Я посмотрел, и кое-что для себя понял. Открыл в моем друге, которого знал столько лет, новые черты. Решая вопросы материальные – без них в таком деле никуда – Камиль поднял тему 1000-летия на такую высоту, которая для многих наших начальников до сих пор сияет как неприступный Эверест; уж так повелось в России. Для Исхакова же эта высота – простой человек, горожанин, – стала частью его самого. Он действовал именем Этого Человека, и – одновременно – во имя Этого Человека.
Вот, что он готовился сказать депутатам:
«Если бы смогли мы, полностью используя этот исторический шанс, так организоваться, чтобы этот великий праздник стал частичкой души каждого казанца, чтобы слова «мой город – мой дом» объединили нас в еще более дружную семью, чтобы в возросшей гордости за свой город каждый ощутил свой труд, свою причастность, чтобы созданная нами атмосфера, общественно-политическая ситуация была по душе нашим потомкам, чтобы и они, и гости говорили о нас с вами, как о горожанах, сделавших все, что было возможно, да, и невозможно. 1000-летие нашего города будет в душе каждого, в каждой семье праздником, если у казанцев будет более достойная, чем сейчас, жизнь, если люди станут богаче и экономически, и духовно, если будут решаться их насущные проблемы – будет достойная работа, будет жилище, доступный и в достатке транспорт, не будет проблем связи, созданы условия для детей, они будут спокойны за пенсионеров, родственников, а пенсионеры будут окружены заботой государства и в достатке будет их старость, молодежь будет раскованно и уверенно идти вперед в будущее. Праздник будет тусклым или просто его не будет в душе, и останется только форма, если все заботы будут о том, на что поесть, как уйти от долгов, где найти хоть какую-то работу. Каждому из нас предоставляется возможность сделать для нашей Казани что-то хорошее, что в его силах. И мы все вместе просто обязаны сделать все от нас зависящее, чтобы в свое второе тысячелетие Казань вступила помолодевшей, стала еще краше, еще светозарнее и еще любимее. Иного нам не простят».
Я видел, где надо бы поправить. Были длинноты, тяжелые для восприятия на слух, были и другие, чисто текстовые заморочки, которые понятны человеку, знакомому с «муками писанины». Но чем больше я вчитывался в слова, которые Исхаков готовился сказать своему городу, тем меньше у меня оставалось желания влезать в них с моими, пусть и правильными, но, в данном случае, не нужными правками.
– Знаешь, Камиль, – сказал я. – Оставь все как есть. Душа человеческая не поддается редактированию. Люди тебя поймут и без нашего участия.
Организаторы не забыли, чем отметить труд людей, который они отдали на благо родного города.
Была учреждена государственная награда Российской Федерации медаль «В память 1000 летия Казани» . В свою очередь, Казанский Совет народных депутатов учредил: звание «Почетный гражданин Казани»; Книгу Почета Казани; Почетную грамоту Казани; Знак отличия «За труд и доблесть во благо Казани»; Знак отличия «За безупречную службу Казани»; Благодарность Мэра Казани; Почетные грамоты отраслевых структурных подразделений города Казани, районов города. Многолетняя подготовка к празднованию 1000-летия Казани, которая отразилась и на обретении городом более уверенного статуса, позволило принять Устав города Казани .
Я уверен, сколько ни прошло бы лет, какие события не вставали бы на пути человеческой памяти, Казань – теперь уже тысячелетняя – тоже не забудет моего друга, и своего руководителя – Исхакова Камиля Шамильевича. Он того стоит. Как справедливо заметил М. Ш. Шаймиев: «Мы все работали, но он коренником все же был, город надо было привести в порядок – Тысячелетие Казани. Тогда успешно прошло, но все на нервах, день и ночь работа, он весь был в работе» .
– И все-таки, какой, по-твоему, главный итог Юбилея?
Исхаков не спешил с ответом. Потом вдруг поднял гла-за, посмотрел на меня в упор и произнес:
– Город, вот главный итог.
– Как это: город главный итог?
– Город стал другим, – Камиль был убежден в том, что он говорил. – Из бывшей «Всесоюзной оборонки» он превратился в открытый европейский город. Здесь поселился новый дух, дух раскрепощения и индивидуальности, взаимного доверия и взаимной ответственности. И вместе с Казанью мы все стали другими. Лучшими.
Исторически-справедливый факт: почти 17-летний труд К. Ш. Исхакова на посту руководителя Казани был отмечен высокими государственными, региональными и общественными наградами Российской Федерации.
Я думаю, будет правильным, если именно на этой приятной ноте мы и закончим рассказ о казанском периоде работы К. Ш. Исхакова.