Впечатления

               
     Возможно, я никогда бы не стала писать о своих театральных впечатлениях от некоторых постановок пьес А. П. Чехова, которые мне довелось увидеть, если бы не Елена Яблонская. После обсуждения её прекрасной книги “Вслед за Чеховым. Записки “антоновки”, случайно обмолвилась, что уже несколько лет с большим интересом слежу за постановками его пьес. Упомянула, что недавно смотрела спектакль “Три сестры” в “Студии театрального искусства” (СТИ) в постановке С. Женовача. Рассказала о том, как, едва войдя в зал, насторожилась, увидев на сцене частокол берёз, полагая, что после начала спектакля они “уйдут”, открыв сцену. Однако в первом действии и части второго всё действие проходило между деревьями (Художник А.Боровский). Возникло ощущение, что, попав в лес, я стала невольным свидетелем чужой драмы. Строгие параллели стволов создавали иллюзию музыкального ритма – морока, и вдруг показалось, что всё нереально, что всё происходящее, лишь кажется.
     Стволы берёз "ушли", открыли сцену в финале, обнажив пустоту, в которой остались героини да сложенные в глубине чемоданы. Сёстры продолжают убеждать себя, что будет новая жизнь, они узнают зачем они живут и зачем страдают. Наташа, c чёткостью прагматика, подойдя к окну, планирует как вырубит и еловую аллею, и клёны, посадит цветочки. А мне представились лишённые души, выложенные плиткой современные парки, высаженные в строгой геометрии цветники.

     С репликой Наташи, по-моему, рифмуется постановка “Трёх сестёр” в МХТ им. Чехова (режиссёр К. Богомолов). Холодный, расчётливый ритм спектакля, Тузенбах (Дарья Мороз), облаченный во фрак, огромные экраны, стеклянный мир (мир Чехова помещён в стекло и бетон). И через это стекло, как через лупу, используя проекцию действия наверху сцены, мы видим усталость, разочарование, страдание, боль и опять возникает ощущение, что весь мир героев пьесы, да и мы, зрители, не живём вовсе, а нам лишь кажется, что мы живём.

     Очевидно, в настоящее время театр ищет смыслы. Если раньше, во времена советского театра, мы шли в театр, ожидая увидеть мастерство актёра (И. Смоктуновский, И.Ильинский и др.), то сейчас главное – раскрыть смыслы через работу режиссёра (актёры лишь помогают ему).  И здесь хотелось бы упомянуть спектакль Ю. Погребничко (Московский театр “Около дома Станиславского”). “Три сестры. Я вас не помню собственно”. В этом спектакле сестёр не три, а шесть. Это ответ на реплику Вершинина. Потом вас будет не три… Исторические ракурсы нашего трагического прошлого. Вот – красивые, молодые. Вот – состарившиеся. Вместо белых платьев – телогрейки, из-под которых – платья… Жернова истории перемололи молодость, красоту.  Стали не нужны ни тонкие души, ни иностранные языки. Готовились жить, пришлось выживать. Страшный спектакль. Между словами, жестами, молчанием – история сестёр, страны, утрат и не возврата.

     Игрой с подсознанием назвала бы я спектакль А. Жолдака “За занавесом”.  Фантастическая реинкарнация сестёр. Вернее, не их самих, а их подсознания. Поразившая и даже обескуражившая откровенность сцен.  “Фрейдистской трагикомедией” назвал Роман Должанский эту постановку в статье “Сёстры как предчувствие” (“Коммерсант”, 30 октября, 2016).  Для меня наиболее интересным в спектакле показался образ Кулыгина, проявивший сущность самца. (Артист Виталия Коваленко, раскрыл свои творческие возможности очень неожиданно. Обычно в его подаче герои- мягкие, обтекаемые, порой слабые, порой нейтральные. И вдруг вырвалась из него некая мужская самость…).

     Удалось мне увидеть “Трёх сестёр” и в Малом драматическом театре Европы (МДТЕ) в постановке Льва Додина. Врезалась в память ссутулившаяся фигура Андрея. Он провозит коляску и скрывается за кулисами обречённый и подавленный. (Роль Андрея исполнял Олег Дмитриев, ушедший из жизни в молодом возрасте).

   Не могу не сказать о спектаклях Виктора Гульченко (создатель и художественный руководитель московского театра “Международная Чеховская лаборатория, умер 1 дек. 2018г). “Три сестры”, “Дядя Ваня”, “Вишнёвый сад”. Глубокое исследование каждого персонажа, непохожесть спектаклей (каждый раз один и тот же спектакль менялся. Строго следуя тексту пьесы, режиссёру удавалось сделать новый акцент в прочтении, углубляя осмысление пьесы, обнажая драматизм каждой мизансцены), не выходя за рамки традиционного реалистического театра.

    Множество различных вариантов спектаклей по пьесам Чехова говорит о глубине смыслов и символов, заложенных в тексты. Задача режиссёров, на мой взгляд, раскрыть их и донести до зрителей. Задача зрителей - понять и уйти со спектакля с сердцем, наполненным добром, сочувствием и любовью.