16-17 апреля 1912 года, Саутгемптон. Толпа собралась у стенда, на котором были вывешены списки выживших в только что случившейся катастрофе. Кто-то отходит от него со слезами на глазах, а кто-то - с счастливой радостью. Кто-то безутешно плачет, а кто-то прижимает к груди своих выживших родственников. «Карпатия», «Карпатия», спасительная «Карпатия»... Что было бы, если бы ее не оказалось рядом? Что было бы, если бы ее вообще не оказалось? Вот, почему многие, кто хотя бы немного увлекается историей "Титаника", обращают внимание на этот день - 11 апреля, день рождения старшего радиста «Титаника» Джека Филлипса, без которого «Карпатия» бы не пришла на помощь, мир бы не узнал о великой морской катастрофе ХХ века, а выживших было бы гораздо, гораздо меньше. При этом сам Джек Филлипс в списке выживших не оказался.
***
11 апреля 1912 года, 00.00 А. М. До катастрофы остается примерно 4 дня. Старший радист «Титаника» Джек Филлипс встречает свой 25-й день рождения, прямо в радиорубке, во время ночной радиовахты, не отвлекаясь от работы.
Он появился на свет в 1887 году в городе Годалминг, графство Суррей. Его отец, Джордж Альфред Филлипс, вместе со своей женой Анной, управлял магазином тканей, будучи наемным работником некоего мистера Гаммона, который владел несколькими торговыми точками Годалминга. Джек был самым младшим ребенком в семье - у него были две старшие сестры, девочки-близняшки Элси и Этель. Надо сказать, что они так и не вышли замуж, и у их семьи нет прямых потомков, но к этому мы вернемся позже.
Мальчика крестили в церкви Иоанна Богослова. Здесь он пел в детском церковном хоре и некоторое время обучался в церковной школе, затем он был переведен в гимназию. В возрасте 15 лет Джек устроился работать в городскую почтовую контору в надежде стать телеграфистом. Пыл юноши заметили - в 1906 году его направляют на обучение в школу радиооператоров компании Marconi, где он начинает делать успехи. Блестяще сдав выпускные экзамены, он получает свою первую должность радиста на борту лайнера «Тевтоник», затем - на «Лузитании» и «Мавритании». Через некоторое время компания Маркони направляет его на западное побережье Ирландии в графстве Голуэй. Здесь Джек Филлипс занимался передачей и приемом сообщений со станции Маркони в заливе Глас, Новая Шотландия. Но эта работа мало доставляла ему удовольствия - как он сам выразился в разговоре со своим коллегой-оператором: «Работа на яхтах недостаточно быстра для меня». К концу 1911 года он вновь вышел в море. Проработав на «Адриатике» и «Оушеннике» (здесь он познакомился с будущим офицером «Титаника» - Джеймсом Полом Муди, о котором я рассказывала в предыдущих статьях), он получает назначение на «Титаник» и, конечно, не скрывает своей радости. Ещё бы! Новейший лайнер, и ты на нем - старший радист в первом рейсе. Он действительно заслужил эту должность: несмотря на свою молодость, Филлипс числился опытным оператором, передающим со скоростью около 39 слов в минуту (при 18 в среднем для радистов). В его карьере было уже два кораблекрушения, а третье, по его словам, скорее всего, «прикончит его». К сожалению, эти слова оказались пророческими.
В начале апреля Джек Филлипс прибыл в Белфаст к «Титанику», где встретился со своим будущим младшим напарником Гарольдом Брайдом. За несколько дней короткого рейса они очень быстро сдружились. Выживший в катастрофе Брайд вспоминал, что более профессиональный радист Филлипс не проявлял никаких признаков заносчивости, напротив, он был с Брайдом на равных и очень простым в общении.
Мощная радиостанция «Титаника» требовала постоянного присутствия одного из радистов, и они поделили рабочее время так: Филлипс дежурил с 08:00 до 14:00 и с 20:00 до 02:00. Соответственно, его товарищ нес вахту с 14:00 до 20:00 и с 02:00 до 08:00. Таким образом, Филлипс и встретил свой 25-й День рождения на вахте.
Основной обязанностью радистов был прием сообщений с материка с целью получения информации для издания судовой газеты, а так же передача личной корреспонденции пассажиров. Но телеграммы, технически важные для судна, так же доставлялись на мостик - если только они не затеряются в огромной кипе частных сообщений. По приблизительным расчетам Брайда, за один вечер они могли передавать около 250 сообщений. Аппаратура не выдерживала такой нагрузки, и в конце концов, вечером 13 апреля, передатчик вышел из строя, как назло, в ночное время, когда диапазон передачи сообщений достигает 1500 миль. По инструкции сломавшийся передатчик нельзя было трогать, нужно было перейти на резервную установку, но тогда диапазон сократился бы до 50-80 миль. Джек Филлипс нарушил правила - он решил устранить неполадку самостоятельно. Сначала радист предположил, что проблема заключается в поломке конденсаторов, но осмотр показал, что они были в порядке. Тогда Филлипс разбудил своего коллегу и они вместе начали искать причину поломки. Выяснили они ее только к утру... К тому моменту оба оператора изрядно устали возиться со сломанным передатчиком, но теперь, когда установка была исправна, проявилось огромное отставание в графике передачи пассажирских сообщений. Как старший радист, Филлипс послал своего товарища отдыхать, а сам остался у ключа. Передача шла довольно быстро, но если учесть факт того, что пневмопочтой в радиорубку приходили все новые и новые телеграммы быстрее, чем их успевал передавать Филлипс, их количество мало-помалу начало раздражать уставшего радиста. Дело близится к 11 часам вечера 14 апреля, а стопка телеграмм до сих пор не уменьшилась. Ситуацию усугубляли и проблемы со связью... Филлипс еле-еле установил контакт с Кейп-Рейс, как вдруг в наушниках оглушительным звоном понеслась морзянка от парохода «Калифорниен», который, судя по мощности сигнала, находился где-то поблизости. «Привет, старина, - беспечно начал радист «Калифорниен» Сирил Эванс - Мы стали в ледовом поле, координаты...»
И тут терпение Филлипса лопнуло. «Отвали, заткнись! Я работаю с Кейп-Рейс, а ты мешаешь. Ты глушишь мой сигнал!» - грубо оборвал он Эванса и тут же возобновил передачу на Кейп-Рейс: «Прошу прощения, меня прервали».
Рассмотрим этот эпизод более детально. Ледовые предупреждения были не редкостью в это время года, и Филлипс вместе с Брайдом уже передали на капитанский мостик несколько из них. Если на сообщениях был префикс «МSG», который означал «лично капитану», радиограмма немедленно доставлялась на мостик. Таким образом, капитан получил четыре радиограммы с ледовыми предупреждениями, и «Титаник» взял курс южнее. Остальные радиограммы, не носившие такого префикса, не представляли особой важности для судна, и они могли быть переданы старшим офицерам тогда, когда радист закончит свою основную работу. Сообщение же Эванса, одно из последних ледовых предупреждений для «Титаника», не носило ни префикса «MSG», ни официального характера, оно напоминало, скорее, дружеский привет коллеги-радиста, и уставший Джек Филлипс просто не воспринял его всерьез. Радисту «Калифорниена» следовало сначала уточнить у Филлипса, не вклинивается ли он в радиообмен, а затем предупредить о важности сообщения, чтобы Филлипс подтвердил свою готовность к приему. Но радиограмма была передана некорректно - вот почему Эванс нарвался на грубость. Позже он говорил, что нисколько не обиделся на ответ «Титаника» - суда находились настолько близко, что оглушающие сигналы «Калифорниена» могли вывести из себя кого угодно. Тем более, человека, который не спал всю предыдущую ночь. Тем не менее, обычно задерживающийся у ключа допоздна, Эванс выключил свою радиостанцию раньше обычного - в 23.30.
«Титаник» столкнулся с айсбергом в 23. 40.
В радиорубке столкновение практически не ощущалось. Гарольд Брайд в это время спал, а когда проснулся, заметил, что лайнер остановился. До его вахты оставалось еще два часа, но Брайд решил сменить своего уставшего товарища пораньше. То, что произошло далее, расскажет он сам:
«Я проснулся и услышал, как Филлипс общается с Мысом Рейс. Передавались частные телеграммы. Я помнил, каким усталым он был, и встал с кровати, чтобы подменить его. Я даже не ощутил толчка. Я едва ли понимал, что произошло, пока к нам не зашёл капитан. Не было никакой встряски. Я как раз стоял возле Филлипса, предлагая ему лечь спать, когда в рубку заглянул капитан. «Мы столкнулись с айсбергом, — сказал он, — и я проведу осмотр судна, чтобы выяснить, насколько серьёзны повреждения. Вам лучше быть готовыми подать сигнал о помощи. Но не посылайте его, пока я не дам приказ». Капитан ушёл, и через 10 минут, как я прикинул, вернулся. Мы слышали, как снаружи доносились звуки сумятицы, но это не было показателем того, что случилась какая-то беда. Радиопередатчик работал прекрасно. «Пошлите сигнал о помощи» — сказал капитан, едва заглянув. «Какой сигнал я должен использовать?» — спросил Филлипс. «Предусмотренный правилами сигнал о помощи. Только его». Затем капитан ушел. Филлипс начал посылать CQD [на тот момент сигнал SOS был совсем недавно принят международным сигналом бедствия, он только-только входил в обиход, и радисты компании Маркони все еще использовали сигнал CQD - Come Quickly Disaster - приходите быстро - катастрофа - прим. автора]. Мы перешучивались, пока он отстукивал сигналы ключом. Оба посмеивались над «катастрофой», и продолжали это делать минут пять. Затем вернулся капитан. «Что вы посылаете?» — спросил он. «CQD» — ответил Филлипс. Комичность ситуации подействовала на меня настолько, что я сделал маленькое замечание, заставившее всех троих рассмеяться: «Пошли SOS, — сказал я, — Это новый сигнал, и может быть, у тебя есть последний шанс послать его». Филлипс, не переставая смеяться, сменил сигнал на SOS».
Пройдет совсем немного времени - и всем троим уже станет не до смеха, а шутка Брайда окажется пророческой - действительно, этот "SOS" оказался первым и последним в жизни Джека Филлипса.
На призыв о помощи откликнулось сразу несколько судов - первыми «Титаник» услышали французские суда «Ла Прованс» и «Маунт-Темпль». Затем поймали сигнал радиостанция мыса Рейс, лайнер «Вирджиниэн», русское трамповое судно «Бирма» и даже молодой радиолюбитель из Нью-Йорка. Впоследствии он отмечал, что первоклассный радист Филлипс снизил скорость своей передачи лишь до 15 слов минуту, чтобы менее профессиональные радисты успевали за ним записывать сообщения.
К несчастью, все суда, услышавшие призыв о помощи, находились очень далеко от «Титаника»: «Вирджиниэн» - в 170 милях (273 км), «Олимпик», брат-близнец «Титаника»— примерно в 500 милях (804 км). А теперь самое время задать логичный вопрос: ЧТО БЫЛО БЫ, если бы Джек Филлипс не нарушил инструкцию и вовремя не починил радиостанцию? Об этом даже страшно подумать. Мощности резервной установки диапазоном 50-80 миль просто бы не хватило на то, чтобы «Титаник» хоть кто-нибудь услышал! Выводы делайте сами.
Наконец, примерно в 00:25 отозвалась «Карпатия», находившаяся в 58 милях, роль которой оказалась решающей. Гарольд Коттэм, радист «Карпатии», вспоминал, что он уже собирался ложиться спать, как вдруг ему в голову пришла идея напомнить Филлипсу о том, что на мысе Код для него есть сообщения. Он вызвал «Титаник» и передал ему свое послание, но ответ поверг его в шок: CQD! И далее: «Немедленно идите на помощь. Мы столкнулись с айсбергом. Это сигнал бедствия, старина. Наши
координаты 41,46 норд, 50,14 вест.» Коттэм бросился на мостик и передал страшную новость вахтенному офицеру Гарольду Дину. Тот побежал срочно информировать капитана. Вот, что вспоминал Артур Генри Рострон, капитан спасительной «Карпатии»:
«Меня немедленно обо всем проинформировали. Интересно, что в
критические минуты в памяти удивительно четко запечатлеваются
второстепенные детали. Я, например, хорошо помню, как открылась дверь
моей каюты, расположенной по соседству со штурманской рубкой. Я только
что лег, еще не успел уснуть и в полусне спросил себя: «Черт побери, какой
нахал лезет ко мне в каюту, да еще без стука?»
Потом первый помощник огорошил меня фактами, и, не сомневайтесь, я
очень быстро пришел в себя и уже не думал ни о чем другом, кроме как сделать
все, что было в силах «Карпатии», по оказанию необходимой помощи. Переданное
мне сообщение казалось настолько невероятным, что, хотя я и приказал
немедленно повернуть судно — мы шли из Нью-Йорка в Гибралтар и другие
средиземноморские порты, тогда как «Титаник» шел мимо нас курсом на запад, —
я вызвал радиотелеграфиста и удостоверился, что ошибки быть не может».
«Карпатия» телеграфировала, что прибудет через четыре часа. Коттэм передает на «Титаник»: «Держитесь, мы идем к вам полным ходом».
В этот момент «Титаник» начал стравливать пар. Поднялся невероятный грохот и в наушниках практически ничего не было слышно - принимать сообщения от судов было невыносимо сложно. Когда наконец вновь наступила тишина, стало ясно, что многие, похоже, до сих пор не осознали серьезности ситуации. «Олимпик» телеграфирует: «Идете ли вы на юг, навстречу нам?» - «Мы эвакуируем женщин в шлюпках» - ответил Филлипс. Радист немецкого парохода «Франкфурт» настойчиво выпрашивал подробности происшествия, и поначалу Филлипс терпеливо игнорировал его. Наконец, когда «Франкфурт» влез в разговор «Титаника» с «Карпатией», Джек не выдержал: «Дурак, слушай и не мешай работать»
В 1.45 раздается просьба к «Карпатии»: «Приходите как можно скорее, старина. Вода в машинном отделении дошла до котлов»
А в 2.02 японское судно «Иппиранга» слышит слабое «stnbi-stnbi-stnbi» ("Standby" - в ожидании).
В 2.20 «Вирджиниэн» все еще ловит угасающие неразборчивые сигналы: «вода... быстро тонем... пассажиры...» А в это время в радиорубке разыгрывается настоящая драма - вот уже прошло 10 или 15 минут как сюда заглянул капитан и освободил радистов от обязанностей. «Все, ребята, - упавшим голосом сказал он. - Вы сделали все, что могли. Теперь каждый сам за себя». Сказал - и вышел из рубки. А радисты и не думали покидать свой пост - напряжение в передатчике падало, но Филлипсу удавалось отрегулировать искрозарядник так, чтобы сигналы были более-менее слышны. В это время Брайд, не отвлекая Филлипса от ключа, каким-то чудом смог надеть на него спасательный жилет и набросить на плечи пальто. Когда он принес сапоги, Филлипс усмехнулся: «Посмотри, остались ли ещё шлюпки, а то, возможно, сапоги уже и не понадобятся».
«…Я вышел на палубу и огляделся, - вспоминал Брайд. - Вода была уже очень близка к шлюпочной палубе. Там царила настоящая паника, и как бедняга Филлипс продолжал работать несмотря на это, я не знаю. Он был храбрым человеком. Я полюбил его в ту ночь, и внезапно почувствовал настоящее благоговение, глядя, как он продолжает спокойно работать, когда все вокруг мечутся в неистовстве. Я никогда не позволю себе забыть труд Филлипса в последние ужасные минуты. Шлюпочная палуба начала покрываться водой. Филлипс безотрывно посылал и посылал сигналы. Он продолжал делать это даже спустя десять или пятнадцать минут после того, как капитан освободил его. Затем вода полилась в нашу рубку.»
Дольше оставаться не было смысла, и радисты выбежали на палубу. Тут они разделились - Брайд присоединился к группе мужчин, пытавшихся спустить шлюпки А и В с крыш офицерских кают, а Филлипс удалился в сторону кормы. Это был последний раз, когда Брайд видел своего товарища живым - через несколько минут «Титаник» скрылся под водой.
Радисты нескольких судов и радиостанция мыса Рейс мучительно вслушивались в тишину. Мало-помалу чувство нарастающей тревоги распространялось в эфире: «Я вслушиваюсь, но не слышу «Титаник», «Возможно, у него уже отключилось электричество», «MGY [позывной «Титаника» - прим. автора], приём»... Но в ответ - тяжелая тишина.
Джек Филлипс погиб. А вот его товарищу Гарольду Брайду повезло - ему удалось продержаться до прихода «Карпатии» на перевернутой шлюпке В. По некоторым свидетельствам, Джек Филлипс пытался спастись на этой же шлюпке, но умер на рассвете - от холода и усталости, как предположил Брайд. Тем не менее, его тело не было найдено - возможно, он просто без сознания соскользнул в воду, а, может, его никогда и не было на перевернутой шлюпке В. Однако факт остается фактом - Джек Филлипс погиб героем, который ценой собственной жизни внес неоценимый вклад в спасение 704 человек.
Его родители пачками получали письма со словами поддержки и восхищения их сыном. Писала семья Гарольда Брайда, писали коллеги, пассажиры, выжившие в катастрофе, да и просто неравнодушные люди. «Невозможно ответить лично на каждое из них, — сказал Альфред Филлипс корреспонденту одной из газет Годалминга, — Тяжёлый удар для нас, потерять сына таким образом, но мы находим какое-то утешение в той огромной симпатии, какую высказывают нам даже люди, которых мы совсем не знаем, — а также в понимании того, что усилиями Джека были спасены многие жизни». Особенно им запомнилась фраза из одного письма: «Лучше быть родителями погибшего героя, чем живого труса». У убитых горем родителей осталось еще две дочери, но одна из сестер Джека, Этель, которая с детства не отличалась крепким здоровьем, узнав о гибели брата, начала медленно угасать. Она умерла через 10 лет.
Сейчас Джек Филлипс является одним из национальных героев Англии, мемориалы, посвященные его памяти, можно увидеть во многих почтовых отделениях страны. Но, пожалуй, самый знаменитый мемориал Джека Филлипса находится в его родном городе Годалминге. Он строился исключительно на пожертвования добровольцев и в данный момент является самым большим в мире, посвященному жертве "Титаника" . Представляет он собой парк со множеством красивых беседок, арок, скамеек, оплетенных зеленью. Но, пожалуй, самое узнаваемое здесь - огромный памятник в виде айсберга, на котором выбито: «S.O.S. Этот мемориал возведен в память о Джоне Джордже Филлипсе, уроженце этого города, старшем операторе беспроводной связи злополучного судна «Титаник». Он оставался на своём посту до последнего, пока корабль тонул посреди Атлантики 15 апреля 1912 года».
За помощь в подборе информации автор выражает благодарность группе ВКонтакте "Лайнер-лененда «Титаник»" и Историко- исследовательскому сообществу Титаника.