По волнам времени

Роман
                            
Часть первая. Удивительные приключения

Глава первая. Невероятные события, начавшиеся на одной
из дач под Киевом

Студент исторического факультета Игорь после окончания лекций накануне двух выходных дней вышел из учебного корпуса института и присел на скамейку. Под впечатлением захватывающего экскурса, проведённого  опытным преподавателем, уже пожилым и седовласым профессором, Николаем Фёдоровичем Александра , весь погрузился в размышления. «Черноморский край, акватория Чёрного моря – они издавна всегда привлекали, притягивали и манили к себе людей и целые народы. Так было на протяжении столетий и тысячелетий, так есть и будет, ибо равнодушия к этому краю  не может возникнуть. За эту благодатную землю и море  государства всегда воевали подобно тому, как  идут на преступления, чтобы завладеть несметными богатствами, или наподобие того, как идёт борьба и конкуренция между мужчинами за очень красивую женщину. Сколько народов в древние времена жили и ходили по этой земле: греки, скифы, славяне, аланы, киммерийцы, сарматы! Руины древних греческих городов в Крыму стоят и поныне, – Пантикапей, Херсонес Таврический. Греческие монеты, амфоры, скифские изделия из бронзы, золота, серебра археологи находят и поныне. Наверное, больше нигде по всей Евразии за всю историю не было столько народов, сколько их обитало здесь в разные времена. В древности дикие скифы торговали с греками и вели войну с персидским войском царя Дария, вторгшегося к ним. Впрочем, скифы были тоже совсем не мирным народом с дикими варварскими обычаями, который совершал набеги  на славянские земли, доходя даже на территорию современной  Белоруссии.
Прошли столетия. Исчезли народы и племена, населяющие Крым в древности и приходили другие. На север от Черноморского края раскинулось могучее  государство Киевская Русь. А на юг – богатая аристократическая Византия – наследница восточно-римской империи и греческого государства, владеющая многими завоёванными землями…»
– Что так задумался, дружище? – Вопрос прозвучал неожиданно и Игорь словно очнулся. Рядом стоял его однокурсник Олег.
– Да вот, думал об истории Крыма, о юге в целом. Я ведь там никогда не был, да и ты тоже. А хотелось бы побывать.
– Да, – согласился Олег. – Скоро лето. Как знать, может, и съездим компанией на юг.

День заканчивался, и Игорь поехал на загородную дачу своих родителей под Киевом в городе Ирпене.  Ведь была весна, месяц май. А с наступлением тепла больше хочется быть ближе к природе, чем в огромном городе. В этот раз он был на даче сам.
Уже стемнело, летняя тёплая ночь наступала удивительно ясная, звёздная и безветренная. В окна дачного дома и веранды мягко ложился лунный свет. Чарующая магия летней ночи несла с собой желание чего-то необычного.  Игорь пошёл в свою комнату и улёгся спать. Но уснуть почему-то никак не получалось и дачник долго ворочался, а затем просто стал смотреть в окно. В большую полутёмную комнату на книжный шкаф, на большие в бронзовом обрамлении, нарисованные маслом, картины, ярко-серебристая луна протянула сияющие нити, словно в ожидании какого-то чародейства. Этой тёплой тихой безветренной ночью она своим таинственным чудным светом рассыпала серебро на листья деревьев и на дорожки в саду, создавая сказочную феерию.  Кое-где в небе  мерцали звёзды. Было полнолуние, и Игорь, лёжа на спине, просто долго смотрел на луну, надеясь, что он так быстрее уснёт. Было тихо, всё погружено в сон. И вот вдруг ему показалось, будто   что-то  высокое тёмное появилось в лунном свете посреди комнаты, но видно было не отчётливо, словно в густом дыму или в тумане. Игорь стал присматриваться, и действительно стал вырисовываться чей-то силуэт. «Наверное, тень от дерева за окном» – успокаивал себя Игорь. Но тень отчётливо сформировалась, и уже не оставалось сомнения, что кто-то стоит перед ним. Парень сразу оцепенел от ужаса. Кто бы это мог так совсем неслышно войти в его комнату, ведь входная дверь закрыта на замок, а окна  на шпингалеты. Трясясь от страха, словно в лихорадке и выбивая зубами «Танец с саблями» Арама Хачатуряна, даже почувствовав, как у него волосы встали дыбом, не вставая с кровати, Игорь громко спросил:
– Кто ты? – А сам в это время то и делал, что  пытался нащупать хоть какую-нибудь вещь, чтобы швырнуть в него, а затем быстро вскочить с кровати и выскочить из комнаты или включить свет, бежать в коридор по железную палку или топор.
– Прежде всего, не бойся, – спокойно и даже по-дружески ответил ему таинственный незнакомец. – Не нужно ничего в меня бросать и выскакивать из комнаты, я не грабитель и не бандит.
Игорь  вздрогнул от неожиданности, услышав голос незнакомца, но доброжелательный тон с логическим смыслом и нормальным человеческим  голосом его немного успокоил, сильный страх стал понемногу переходить в любопытство. И после полуминутной паузы Игорь ответил:
– Ну, хорошо. Пусть так, не грабитель,  не бандит, но как ты здесь оказался и кто ты такой?
– Я Демон, – так же спокойно, но громко и таинственно произнёс пришелец, подняв длинные руки кверху, растопырив пальцы. – Люблю театрализованные представления. Я выходец из астрального мира, а также из твоей виртуальной реальности, в которой ты так часто любишь пребывать. Чтобы появиться здесь, для меня не являются преградой  ни замки в дверях, ни стены, ни многое другое.
После такого странного необычного объяснения страх у Игоря почти прошёл, и он даже обрадовался, что ему теперь не будет скучно даже с таким крайне удивительным странным собеседником, а неожиданные встречи его всегда заинтриговывали и очень интересовали. Кроме того, Игорь был человеком чрезвычайно любопытным. Теперь уже силуэт этого незваного гостя был виден чётко, весь освещаемый лунным светом. Демон был таким же, каким он изображён на картинах Михаила Врубеля. Грубые, выразительные, мужественные черты с пронзительным взглядом. Длинные руки с узловатыми, наполненными дикой необузданной силой мышцами.
– Днём ты  в своих мыслях глубоко погрузился, думая о Крыме и, в частности, о древних скифах, – снова заговорил Демон.
– А как ты об этом знаешь? – удивился Игорь.
– Очень просто, умею читать мысли людей, – и добавил: – Ведь я же Демон!
Любопытство у Игоря всё больше нарастало.
– И что же, ты всё можешь? – сильно заинтересовавшись, спросил он.
– Нет не всё. Далеко не всё. В моих возможностях есть свой предел, – скромно ответил дивный гость. И продолжил: – но могу многое. Гораздо больше, чем то, что умеют люди.  Мне  бывает  скучно.  Я дух изгнанья, изгнанник рая, бывший херувим, как писал обо мне великий поэт Михаил Лермонтов. Иногда мне хочется общения с людьми. И потому я явился к тебе, хочу предложить попутешествовать со мной во времени и посетить южные края, например древнюю Скифию, о которой ты, в частности, вчера думал. Соглашайся, подобная возможность вряд ли когда-нибудь у тебя будет. Ну, так как, согласен? Или я тотчас исчезаю отсюда.
Игоря такое предложение чрезвычайно заинтересовало. Хоть и страх пробирал, но студент любил приключения с экстримом. Потому он, не долго думая, охотно кивнул головой в знак согласия. В ту же минуту в комнате стал вырисовываться ещё один силуэт - белый и весь светящийся тоже белым светом с крыльями за спиной, но  меньше за Игоря.
- А кто же ты? – более спокойно, уже частично адаптировавшийся к чудесам, спросил Игорь у второго ночного пришельца.
– Я твой Ангел-хранитель. Господь на всю жизнь даёт каждому своего ангела-хранителя. Я не могу тебе указывать, как поступать, ибо Бог наделяет ангелов только одной обязанностью – охранять человека. Но если ты решил полететь с Демоном через пространство и время, чтобы посмотреть далёкое прошлое, бери в дорогу и меня с собой. Он  озорной шутник, хоть и не имеет злых умыслов. Но в своих шутках, бывает, не отдаёт себе отчёта. Вдруг он оставит тебя там, в далёком прошлом, а обратно так и не возвратит? Потому в прошлое я должен лететь с тобой.
Предложение Демона попутешествовать в далёкое прошлое было весьма заманчиво, хоть и таило в себе немалую опасность. Но Демон, используя мечты студента увидеть историческое прошлое, а для себя развеять скуку от отсутствия общения с людьми, увлекательной идеей искушал лететь в прошлое, игнорируя опасности такого невиданного путешествия. Игорь с Ангелом-хранителем по правую сторону и Демоном по левую сторону вышли из дома на дачную усадьбу. Всё было красиво, таинственно, загадочно. Фруктовые деревья, дубы, сосны и берёзы тихо разговаривали между собой разными голосами. Между цветами и деревьями стояли и ходили эльфы и гномы, сидели лесные нимфы и приветливо махали руками трём идущим, так же, как люди провожали в первый полёт космонавта Юрия Гагарина. Игорь остановился и смотрел вокруг с огромным удивлением и изумлением. «Хотя, – подумал он – сегодня ночью многое очень странно и необычно».  На краю усадьбы пруд загадочно освещал лунный свет. По озеру плавно скользила пара лебедей, а на камне у самой воды сидела царевна-лягушка с миниатюрной золотой короной на голове.
– Не нужно особо удивляться, – сказал Демон. – Сейчас всё необычно, человеку для полноценного отдыха иногда надо попадать в сказку, детям, потому, что они дети, а взрослым для душевного отдыха.
– Совершенно верно, – подтвердил слова Демона Ангел. – Я полностью согласен с таким мнением, для сохранения душевного баланса необходимо иногда уходить от адской житейской реальности в чудесный сказочный мир.
За лебединым озером, где заканчивалась дачная усадьба, Игорь увидел арку, которой раньше никогда не было. Арка выглядела, как какое-то древнее сооружение, где в щелях каменной кладки давно уже выросла трава.
– Откуда здесь взялась арка? – спросил Игорь у своих спутников.
– Это вход во время-перемещение – сразу же ответил Демон.
Ангел и Демон взяли Игоря за обе руки, и они все втроём вошли в арку.  За ней  была пещера с каким-то таинственным лабиринтом. Глаза Демона засветились фосфорическим светом. Ангел-хранитель взял Игоря за правую руку, а Демон за левую, зажав её своей огромной ладонью, словно в железные тиски.
– Это для того, чтобы ты не потерялся где-нибудь во времени. Очень важно при таких путешествиях-перемещениях таким правилом нельзя пренебрегать. Иначе, даже для меня, будет крайне сложная проблема тебя найти в эпохах, тысячелетиях, столетиях, годах и странах; не менее сложно, чем искать иголку в стогу сена.
Игорь почувствовал, как ноги его отделились от земли, и он вместе с Ангелом-хранителем и Демоном плавно поднялись.  Было такое ощущение, что он превращается в дух, не имея веса собственного тела, будто пребывает в невесомости. С одной стороны, было приятно от такой полной телесной лёгкости – небывалое никогда ранее восприятие. Но с другой стороны, Игоря стал разбирать страх по поводу, а не растворился ли он в воздухе вообще.  Но, увидев рядом по обе стороны своего Ангела-хранителя и Демона, успокоился и понял, что он продолжает существовать и жить. Своей дикой демонической силой Демон понёс Игоря в далёкое прошлое.



 Глава вторая. Вглубь тысячелетий и столетий

Ощущение было такое, как в самолёте: когда набирает высоту, то немного давит в ушах. Игорь видел, как время быстро движется в обратную сторону. Перед ним проходили события его жизни и другие в обратном направлении. Вот он в школьном возрасте, в детстве. Игорь видел все свои успехи и жизненные ошибки, которые допускал.  «Жаль,  что нельзя хоть что-нибудь изменить там, где поступал неправильно» – подумал Игорь. Всё, что было, не исправить. Вот он совсем маленький. А дальше… его вообще ещё нет на свете,  но уже проходят калейдоскопом различные события, которые были до его рождения. Всё мелькало, как в кинотеатре при просмотре стереоскопических фильмов. Множество сложных исторических событий, войны, личные судьбы людей, в том числе уже более отдалённых предков Игоря, быстро сменяли друг друга, словно при перемотке киноленты в обратном направлении. Всё проносилось перед ним, но не задевало физически.  Сам он не мог вмешаться в какие-либо действия, спасая кого-нибудь в тяжёлых и фатальных ситуациях, или чтобы помочь кому-либо. Прошлое, которое всё дальше открывалось в глубину, было само по себе, а он был сам по себе. Он видел всё и всех. Был пассивным свидетелем  множества событий и не более. Из всего, что можно было чувствовать физически – это по обе стороны руки Демона и Ангела-хранителя. Так он нёсся через время, минуя года, столетия, летя вглубь веков. Сколько длилось такое странное небывалое путешествие, для себя Игорь определить не мог даже приблизительно: пять минут, час, сутки, столетие или вечность? – Неизвестно. Ведь время при этом шло вспять, но ощущение времени было совсем иным, как во сне. Даже в каких-либо особых ситуациях, или в экстремальных, или при интиме.  Скорость времени в обратную сторону всё больше и больше нарастала, подобно реактивному самолёту, набирающему высоту и скорость. И даже прошлое скользило мимо с бешеной скоростью, где уже ничего нельзя было разобрать. Затем Игорь снова ощутил шум в ушах, подобно тому, как это происходит, когда самолёт идёт на посадку. И всё, что происходило, в один момент резко прекратилось. Он почувствовал, что сидит на земле. Его руки сжимали руки Демона и Ангела, но в ту же минуту они отпустили руки студента.
– Ну, с прибытием в древность, студент, – сказал Демон и весело рассмеялся.
Игорь посмотрел поочерёдно на Демона и на Ангела, а затем прямо. Перед ним была дикая природа. Тепла было намного больше, чем дома, буйная южная растительность. Множество птиц вокруг. Дикие туры с длинными рогами, овцы гуляли стадами. Вдали высились горы. При полном отсутствии цивилизации и научно-технического прогресса воздух благоухал цветущими травами, был настолько чистым и целебным, что не входил в сравнение даже с тем лесным воздухом, где находилась дача Игоревых родителей. Лёгкие и весь организм просто наливались здоровьем от этого воздуха и тишины здесь, среди дикой природы.
«Однако неизвестно, сколько я пребывал в этом странном путешествии» – подумал студент. «А там, дома, прежде всего мои родители, родственники, да и друзья тоже, наверное, волнуются за меня. Нужно срочно позвонить всем  и сказать, что скоро буду дома». И он достал из кармана мобильный телефон, стал набирать номера родителей, но телефон был выключен. «Странно» – подумал Игорь.
– Я ведь зарядил его полностью, почему же он не работает? – сказал Игорь. Тут Демон обратил внимание на действия и слова Игоря, и разразился громким смехом.
– Звонишь? Домой? Почему не работает телефон? Ну и рассмешил ты меня, студент! Очень весело мне с тобой! Как и куда можно звонить с мобильного? – продолжал смеяться Демон. – Во-первых, это никак невозможно. Мы находимся в четвёртом веке до новой эры. Телефон твой в порядке, просто ещё не существует мобильная связь. Телефоны, а позже мобильные, будут изобретены человечеством, округленно говоря, через две тысячи четыреста лет. Во-вторых, родителей твоих ещё нет, ещё не родились, как и прадедушки и прабабушки. Твои древние предки находятся не здесь, а на север отсюда на славянских землях. Мы же сейчас находимся на Тавриде, которая позже будет названа Крымом, на полуострове, где живут в основном скифы.
И, словно в подтверждение его слов, Игорь увидел едущих на конях всадников. Уже издали их было видно довольно хорошо. Были одеты в звериные шкуры, на головах меховые капюшоны. Обувь из того же материала. И потому своим общим видом напоминали кентавров. У каждого всадника был лук и колчан со стрелами, меч, копьё и круглый щит средних размеров.
Демон достал из своей сумки какую-то шапку и протянул её Игорю.
– Это шапка-невидимка. Возьми, студент, и быстро одень её. Скифские всадники уже повернули в нашу сторону и если заметят тебя, то быстро получишь в шею или в сердце стрелу. Или же схватят тебя и принесут в жертву. Ты же знаешь из лекций профессора о том, что у скифов было жертвоприношение людьми.
Игорь взял у Демона шапку-невидимку, сразу же одел её и увидел, что его ног, туловища и рук не видно совсем, хотя он чувствовал, что жив, как и раньше.
– А я, – сказал Демон – превращусь в невидимого духа, Ангел тоже будет невидимым. Но мы постоянно будем с тобой. Ангел за правым твоим плечом, а я за левым. Оба Игоревых спутника тут же словно растворились в воздухе.
– Я буду вводить тебя в курс событий, а Ангел беречь, – услышал Игорь голос Демона за  своим левым плечом.
Игорю, поскольку он стал невидимым, особо беспокоиться за себя было не за чем, и он стал обдумывать ситуацию.  «Итак, я нахожусь сейчас на Крымском полуострове в IV веке до новой эры. Как говорил на лекции наш профессор Александра Николай Фёдорович, скифы пришли на Крымский полуостров в VII веке до нашей эры из Азии – племена, которые обитали в Иране. Они расселились по всей территории нынешнего юга Украины. Были племена скифов-пахарей, которые вели оседлый способ жизни, были скифы-кочевники. Ну, а в Крыму  жили царские скифы, которые среди этого народа занимали господствующее положение. Им платили дань все другие племена – пахари и кочевники. Таков порядок был установлен, поскольку царские скифы были самыми многочисленными и  составляли основную силу во время военных походов. «Стало быть, это передо мной  наяву царские скифы» – подумал Игорь.
– Сейчас здесь, где мы находимся – в Крыму происходят большие исторические события, – прервал размышления Игоря Демон.
– Какие же события? – спросил Игорь.
– Ты студент исторического факультета, потому догадаешься сам. Скажу тебе только дату: мы сейчас попали в 513 год до новой эры.


 Глава  третья. Былой край диких скифов

Игорь стал перебирать в памяти хронологию дат и вспомнил:
– В 513 году до нашей эры в Скифию вторгся с огромным войском персидский царь Дарий I с целью покорить скифов и заставить их платить ему дань. Также помню из лекций профессора, что скифы, понимали насколько большая нависшая опасность для них, ведь силы очень неравные. И потому обратились за помощью к соседним народам, но соседние племена не стали помогать,  так как хотели ослабления скифов, как своих сильных и могущественных соседей. Кроме того, это было своего рода местью за регулярную плату дани. Вполне возможно, что даже так. Ведь мир всегда испокон веков был жестоким, а человек человеку – волк! – Так вспоминал вслух исторические события и делал выводы Игорь.
– Ха-ха-ха!!! – злобно засмеялся Демон, но тут же похвалил Игоря: – Молодец студент! Ты очень умный парень! Мне всегда нравилось разговаривать с умными людьми. Ты точно вспомнил начало хода исторических событий и заодно умеешь делать правильные логические выводы!
– Наш профессор называл ещё несколько причин похода царя Дария на скифов, живших в Крыму. Из исторических источников, в основном древнегреческого историка Геродота, известно, что Персия как государство достигла наивысшего могущества в V–IV веке до нашей эры, то есть во времена правления царя Дария. Завоёвывая много других народов, Дарий шёл походом на скифов, чтобы лишний раз доказать своё превосходство. Но есть ещё и третья версия. Царь Дарий хотел жениться на дочери самого главного и влиятельного скифского вождя в Крыму Иданфирса. Но получил отказ. Разгневанный, он принял решение немедля идти войной на Иданфирса. Простыми словами говоря,  могущественный кандидат в зятья пошёл войной на своего тестя за то, что дочь его, как говорили раньше на Украине, преподнесла жениху тыкву, а тот решил показать им  «почём фунт лиха», что с ним, мол, так поступать негоже.
– А что, вполне возможно и такое, – ухмыльнулся Демон.
А тем временем, пока они разговаривали, передовой отряд скифских воинов подъехал к тому месту, где находились невидимые Игорь, Демон и Ангел. За первым отрядом тянулась целая вереница конных воинов, вооружённых длинными копьями, короткими мечами и небольшими щитами. Они проезжали мимо и направлялись на север.
– Куда они  едут? – спросил Игорь.
– Уходят от войска царя Дария. Это организованное отступление от превышающего их во много раз персидского войска. В открытом бою скифы были бы разбиты. Поэтому они предприняли проверенную ранее правильную тактику и стратегию.
В V-IV веках до новой эры древний Иран (Персия) ещё при царе Кире достиг самого большого развития на фоне других государств. Кир, покоривший Вавилон, создавший огромное государство и многомиллионную армию, вызывал зависть у царя Дария. Но он не  смог преодолеть скифского сопротивления.
– Далее так нам рассказывал на лекции профессор, – говорил Игорь. – Царь персов Дарий хотел войны со скифами, чтобы стать не только великим, но и превзойти своими победами царя Кира, который считался создателем самой могучей в те времена мировой империи. Вот как описывается неудачный поход Кира против скифов. В 529 году до нашей эры войско Кира форсировало реку Оке и, переправившись на другой берег, разбило передовой скифский отряд. Скифское войско стало быстро отступать, завлекая врага вглубь своей территории. Персы, ослеплённые удачей первого боя со скифами, стали их преследовать, думая, что те просто убегают, не заметили, как попали в ущелье.  То была ловушка, где полегло всё персидское войско во главе с царём Киром. Дарий желал поднять престиж персидского государства, затушевать грусть от поражения его предшественника.
– Да, много разных причин было у царя Дария, чтобы напасть на крымских скифов. А захват самого Крымского полуострова, омываемого тёплым морем! Разве такая мысль не мучила Дария, как и до него царя Кира? Во всяком случае, эта причина была одной из первых, это уж точно, – сказал Игорь.
Игорь смотрел на проезжающих скифских всадников. У каждого был лук и длинное копьё. Лук состоял из двух рогов, соединённых смычкой. Наконечники стрел нередко окунали в яд змей, чтобы даже лёгкое ранение было смертельным. Игорь вспомнил, что о наконечниках стрел так писал великий древнеримский поэт Публий Овидий Назон. Короткие мечи, арканы, а у более знатных и побогаче были шлемы и панцири. Щиты кожаные, – гораздо легче больших щитов из меди, как у греческих пехотинцев гоплитов и спартанцев. Впрочем, использование и одних и других щитов было правильным – для быстрых скифских всадников удобнее лёгкие кожаные щиты. Точно так же, как для тяжёлых греческих пехотинцев более защитными являлись  медные щиты. Панцири у некоторых скифских воинов были из медных, а у элитных и богатых из железных пластинок. Было видно, что изготовление их сложное и кропотливое. Пластинки нашивались на кожу таким образом, что пластинки одного ряда закрывались до половины другим рядом. В отличие от панцирей воинов греческих и позже римских легионеров, скифские не стесняли движений в бою, поскольку плотно прилегали к телу. Конница скифов имела хорошую возможность маневрировать и совершать ложные отступления, но при этом держать нужное относительно безопасное расстояние от противника. И именно вот сейчас Игорь воочию наблюдал одно из таких ложных отступлений крымских царских скифов. Всё то, что он слышал в институте на лекциях по истории древнего мира, теоретически познавая древнюю историю  черноморского края, теперь, перенесясь в прошлое, получил наглядное практическое занятие в изучении истории. Скифы гнали с собой также многочисленные стада коз и овец.
Было довольно таки тепло. Игорю захотелось выпить воды. А вот за несколько метров от него колодец, тут же близко ещё и родник. Он подошёл, напился воды. Вода была вкусная, давала огромную бодрость. «Целебный чистейший воздух и такая же вода – вот что значит полностью чистая экология» – подумал Игорь. Демон тут же подал ему целую дюжину фляг и сказал наполнить их водой.
– Но как я смогу таскать такой груз? – спросил Игорь.
– Его буду таскать я, – ответил Демон. – Для меня одну большую флягу нести легче, чем, к примеру, тебе  одну спичку.
Игорь наполнил фляги и отдал Демону.
Часть скифов направилась к тому же колодцу и роднику. Наши путешественники из будущего времени отошли на некоторое расстояние. Напившись вдоволь, скифы наполнили свою посуду водой, привязали к лошадям и засыпали родник, а после него колодец. Затем подожгли высохшую под тёплым солнцем траву. Ветер быстро подхватил пламя начинающегося степного пожара. Всадники вскочили на коней и поскакали, догоняя последние удаляющиеся отряды своего войска. Игорь и его спутники тоже ушли против ветра на безопасное место.
– Не для того ли они это делают, чтобы оставить неприятелю выжженную степь, чтобы не было травы персидским коням и воды для людей и животных? – Задал вопрос Игорь. – Нам так это объяснялось на лекции.
– Для того, всё верно. А свои кибитки с женщинами и детьми скифы заблаговременно отправили на север. Сейчас ты видишь то, что скифы заманивают персов всё дальше вглубь своей территории. Это не вся армия скифов, а только та его часть, которой руководят цари Иданфирс и Таксакис. Царь Дарий находится километрах в двадцати от этого места, делая ночные привалы. Не позже, как завтра, его огромное восемьсоттысячное войско, состоящее из конницы и пехотинцев, будет здесь. Хоть и большая многочисленная, более сильная персидская армия у царя Дария, но она не может угнаться за скифской конницей – стремительной, лучшей по маневренности. Ведь у персов также много пехоты. Это в большой мере тормозит передвижение, да и тяжеловооружённая кавалерия тоже. А у скифского войска такой обузы нет. Потому скифы уверенно и спокойно, но быстро отступают. Скифы делали постоянные  набеги, в основном ночные, держа персидское войско в постоянном напряжении. Чтобы Дарию не надоело преодолевать эти тяготы в преследовании, скифы время от времени оставляли ему в степи небольшие стада овец и коз, создавая иллюзию своей близости. Жажда быстрой и лёгкой победы заслепила персидского царя, могучего, привыкшего, что ему всё подвластно и достижимо.
– Такой скифский метод ведения обороны гораздо позже в 1812 году использовал Михаил Кутузов против французской армии императора Наполеона Бонапарта, – заметил Игорь.
– Да, – согласился Демон. – Кутузов во многом повторил то, что делали скифы. Однако, студент, мы задерживаемся на одном месте, а скифы уже далеко умчались на своих быстрых лошадках. Будем их догонять, дабы быть и дальше свидетелями этих древних исторических событий.
Игорь только теперь обратил внимание на то, что скифов не видно даже на горизонте. А на юге, в сторону, ведущую к Чёрному морю, горела степь, ожидая к следующему дню прихода персидского войска.
– Сними шапку-невидимку, чтобы не слетела во время полёта.
Демон взял Игоря за руку и понёсся по воздуху с ним и его Ангелом с такой бешеной скоростью, словно имел внутри реактивный двигатель с синхронным управлением. Он мчался гораздо быстрее современного корейского поезда «Хюндай». Ничего нельзя было разглядеть по сторонам, всё сливалось в один размазанный фон. У студента дух перехватило от такой дикой скорости. Летели они всего минуты три или две, затем резкий беззвучный тормоз. И вот уже вблизи видно скифское войско. Демон снова надел на Игоря  шапку-невидимку. Но Игорь невидимый тут же упал на землю от головокружения.
– А что это скифское войско остановилось? – спросил Игорь.
– Собираются поужинать, ведь уже вечер, – ответил Демон.
Игорь почувствовал, что  достаточно проголодался. Скифы  зарезали несколько десятков своих баранов и готовились разжигать костёр, разделывать и поджаривать мясо. Стали выкресать камнями искры, но такое действие довольно непростое, несмотря на то, что они так обычно и разжигали костры.
– Эх, мучаются бедняги, а у меня ведь в кармане есть аж три зажигалки. Я их ещё из дачи прихватил с собой. И есть в рюкзаке бумага. Я мигом бы им помог разжечь костры.
– Но для этого тебе придётся стать видимым. Ты их не боишься?
– Я помогу им разжечь костры, они быстрее поджарят баранов, и мы все втроём поужинаем с ними.
– Нам еда не нужна, отозвался Ангел, – потому что я Ангел, а Демон – это дух. Но ты человек и тебе  необходима. Можешь не бояться, я буду охранять тебя.
– И я тоже буду помогать тебе, – весело сказал Демон.
– А как же насчёт знания языка? Как я буду с ними разговаривать? Ведь совсем не знаю языка древних скифов, – спросил Игорь.
– Об этом также можешь не беспокоиться. Я знаю все языки мира, в том числе и все древние языки тоже. Значит, буду также и в роли переводчика, – ответил Демон. – Вперед, студент! Когда возвратимся в твою эпоху, сможешь похвалиться своим однокурсникам о том, что не только видел древних скифов, но даже и общался с ними.


Глава  четвёртая. Колдуны? Лазутчики неприятеля? Или люди из будущего

И они, невидимые, вошли в открытый бивак скифов. Идя осторожно, Игорь углубился в их военный лагерь. Выбрав момент, он снял с головы шапку-невидимку. Рядом стоявшие скифы остолбенели, откуда взялся этот человек? С неба, что ли, свалился? После Игоря также стали видимыми Демон и Ангел. Скифы, увидев уже троих, не сомневались, что происходит что-то странное, доселе невиданное, сверхъестественное. Это было видно по их лицам, они были шокированы и с минуту ничего не предпринимали. Затем схватили копья и наставили на троих пришельцев. Демон, оценив опасную ситуацию, со скоростью молнии  повырывал из рук скифских воинов копья и сломал их сразу легко, как спички. Скифы были ещё больше поражены, увидев такую невероятную скорость и силищу в действиях. Один из воинов выхватил меч, но Демон мгновенно отобрал этот меч и с размаху швырнул его на юг. Меч полетел, словно снаряд, выпущенный из артиллерийского орудия, неизвестно на какое расстояние, и скрылся из виду.
– Этот меч полетел за сто километров  прямо в войско ваших врагов! Или же перелетит через них и упадёт где-то возле берегов Понта Эвксинского,  – сказал Демон. – Успокойтесь, мы вам не враги, вот посмотрите, мы совсем  без оружия!
– Кто же вы? – спросил недалеко стоящий и подошедший к путешественникам  Таксакис. – Колдуны, что появились неизвестно откуда или наилучшие персидские лазутчики?
– Ни те, ни другие, – ответил Демон.
– Но кто же? И кто у вас главный?
– Мы путешественники. А за главного  у нас студент, – показал он своей длинной рукой на Игоря. – Вашего языка он не знает, я у него переводчик.
– Что такое студент? – спросил царь. – Студент, это твоё имя?
Демон перевёл Игорю вопрос царя.
– Нет, это не имя. Это долго объяснять. В данном случае я студент, являюсь человеком, который изучает историю, изучаю вас.
– Изучаешь нас?! Так значит ты персидский разведчик!
И десятки лучников нацелились в Игоря, готовые в любую секунду выпустить стрелы с наконечниками со змеиным ядом. Демон тут же надел на Игоря шапку-невидимку, и Игорь в ту же секунду исчез.
– Это колдуны-сверхбогатыри, – сказал  Таксакис. – Они же и лазутчики в наш лагерь. Горе нам, коль у Дария есть такие сверхлюди. Теперь я понял, что бороться с персами ещё намного труднее, чем казалось до сих пор. Оказывается, они могут и умеют то, что не можем и не умеем делать мы.
– Ты неправильно понял его слова, царь скифов, – ответил Демон. – Всё обстоит совершенно по-другому. Студента мы вынуждены были спрятать, чтобы уберечь его, так как твои воины  нацелились стрелами. А я и он, Ангел, – указал он на Ангела с крыльями за спиной, – не прячемся, потому, что мы для оружия неуязвимы. Если от твоих воинов не будет исходить опасность, то наш третий опять появится. Таксакис посмотрел пристально на Демона и Ангела, помолчал с минуту, и дал знак воинам не нападать. Демон снял шапку-невидимку с Игоря, и студент продолжил то, что недосказал, а Демон тут же стал переводить на язык скифов.
– Мы прибыли сюда из будущего времени, из двадцать первого века новой эры, чтобы увидеть жизнь и события, которые были задолго до нас.
По лицам Таксакиса и других воинов было видно, что они совсем не верят услышанному.
– Будущее, а тем более такое далёкое, ещё не наступило, – ответил вождь. – Этот человек врёт, либо он сумасшедший!
– Это лазутчики персов или злые духи, или колдуны! – Закричали другие скифы. – Их надо немедленно уничтожить.
Игорь не мог понять, что они кричат, но Демон сразу понял.
– Он сможет доказать то, что говорил, – сказал Демон.
– Пусть докажет и убедит нас, что  сказанное им правда, – перевёл Игорю слова скифов Демон.
Игорь подошёл к одной из куч хвороста, достал из рюкзака клочок бумаги, сунул в хворост, щёлкнул зажигалкой, и дерево загорелось. Скоро везде, где было нужно, загорелись костры. Скифы, не шевелясь, смотрели на столь дивное для них и главное быстрое, без особых усилий зажигание костров.
– Жарьте мясо. Вот вам для этого всё готово, – сказал Игорь.
Скифам было не до того, чтобы продолжать удивляться. Все хотели ужинать, а тем более во время войны медлить нельзя. И они взялись жарить заколотых баранов. Через некоторое время ужин был готов, и изголодавшиеся люди набросились на мясо с жадностью голодных зверей. Игорь с большим аппетитом ел скифский ужин, находя, что свежая баранина довольно таки вкусна. Утолив голод, выставив часовых для охраны лагеря, скифы приставили также охрану к трём странникам, и все улеглись спать, чтобы восстановить силы, так как с рассветом нужно было всем отрядам ехать дальше. Прекратились разговоры на непонятном Игорю языке, только время от времени доносилось ржание спутанных лошадей, пощипывавших траву. Игорь сразу не уснул, а лёжа на спине,  смотрел на небо. Оно было обильно усеяно звёздами. И звёзд было больше, чем на небе в его двадцать первом веке, а луна ему показалась чуточку меньшей. Не зря, наверное, утверждают астрономы и учёные, что Вселенная расширяется, и все  звёзды удаляются друг от друга в разные стороны; он вспомнил полученные знания по астрономии о теории пульсирующей расширяющейся Вселенной; а Луна наоборот постепенно притягивается Землёй ближе. Это можно не замечать десятками лет, но при разнице в две с половиной тысячи лет такое явление уже хорошо заметно. Так он посреди крымской степи древних времён незаметно для себя крепко уснул.
Под утро, чуть только стало светать, а солнце ещё не показалось над горизонтом, всё войско двинулось в путь. Ангел-хранитель сделался невидимым, а Игорь, так как совсем не был обучен верховой езде, сел верхом на Демона, и тот легко помчался, ничуть не отставая от скифских всадников, смеша, шокируя и удивляя их при виде «человека-коня», этакого псевдокентавра.
Ехали быстро на протяжении нескольких часов, а в полдень остановились немного передохнуть. К путешественникам из будущего, находящимся в окружении охраны, подошёл главный царь скифов Иданфирс, чтобы узнать более подробно о них. Но тут неожиданно прибежали двое воинов из охраны лагеря и что-то стали ему говорить. Видно было по их виду и по лицу Иданфирса, что они доставили какое-то срочное донесение.


Глава пятая. «За то, что ты назвал себя  моим владыкой, ты мне                поплатишься!»

– О чём они говорят, что случилось? – тревожно спросил Игорь у Демона.
– Скифские часовые доложили своему главному царю о том, что прискакал гонец с письмом от персидского царя Дария. И вот сейчас царь скифов приказывает им привести этого гонца.
Двое часовых, а также с десяток воинов побежали выполнять приказ, и вскоре показался гонец, идущий в их сопровождении. Он подошёл к главному царю скифов, и без поклона и каких либо церемоний высокомерно стал читать послание от своего царя.
– Переводи, о чём там говорится – шепнул Демону Игорь.
– А там бахвальство, обыкновенный ультиматум и предложение покориться, а именно:
                Послание Иданфирсу.
– Это Я! Прибывший походом на вас, скифов наилучший и самый доблестный из всех людей – Дарий, сын Гистапса и наследник Кира, царь персов и всего азиатского материка! Чудак! Зачем ты всё время убегаешь, хотя тебе предоставлен выбор? Если ты считаешь себя в состоянии противиться моей силе, то остановись, прекрати своё скитание и сразись со мной. Если же признаешь себя слишком слабым, тогда тебе следует также прекратить бегство и, неся в дар своему владыке землю и воду, вступить с ним в переговоры.
Самих же скифов Дарий назвал рабами.
Скифский царь Иданфирс весь побагровел от гнева и возмущения, услышав последнюю фразу послания Дария, и крепко сжал рукоять меча, висевшего с левой стороны на поясе. Но сразу же сдержался. Не сгонять же свой гнев на гонце персидского царя. Убить вражеского посланца было бы глупо и бестолково. В чём его вина? И кто он, этот несчастный гонец – всего лишь слуга, подчинённый, выполняющий приказ своего правителя. Даже манера, как себя вести, читая несколько высокомерно – это также полученный им приказ от их царя-завоевателя. Он не лазутчик, а посол. А на чужих послах правители, если они не безумные деспоты, свой гнев не сгоняют. Иданфирс решил достойно ответить врагу, а затем более решительно действовать.
– Я услышал, чего хочет твой царь, – сказал гонцу Дария Иданфирс. – Ожидай, я подготовлю ему ответ.
«Ситуация накаляется, – подумал Игорь. – Зато, с другой стороны, скифам теперь не особенно до нас».
Ответ вскоре был написан. В войске скифов пленный, но уважаемый ими грек, отменно образованный и знавший много языков, умеющий писать на этих языках, в том числе и на персидском, внимательно написал текст, слово в слово так, как  продиктовал ему Иданфирс:
Ответ Дарию от главного царя скифов Иданфирса.
– Знай, персидский царь, каков я: и прежде никогда не бежал я из страха ни от кого из людей, и теперь не бегу от тебя; ныне я  не сделал ничего нового сравнительно с тем, что обыкновенно делаю в мирное время, а почему я не тороплюсь сражаться с тобой, я и это тебе скажу: у нас нет ни городов, ни заселённой земли, из-за которой мы поспешили бы драться с вами из боязни, чтобы они не были взяты и опустошены. Если бы нужно было во что бы то ни стало ускорить бой, то у нас есть могилы предков: вот попробуйте разыскать их и разорить – тогда узнаете, станем ли мы сражаться с вами из-за гробниц или не станем; раньше мы не сразимся, если нам не заблагорассудится. За то, что ты назвал себя моим владыкой, ты мне поплатишься!
Отпустив персидского гонца с письмом-ответом своему врагу Дарию, Иданфирс не ограничился только этим. Он приказал срочно поймать какую- нибудь птицу, а также мышь и лягушку. Выполнить это практически  было очень сложно, ведь никакие птицы, летающие в воздухе, или мыши, прячущиеся в норах, не пойдут добровольно в руки человеку. Потому для птиц стали ставить силки-петли, заманивая их кормом, стали искать мышиные норы. И вот поймали птицу и мышь. С лягушкой было проще. В воде её поймать практически невозможно, но если лягушка окажется на суше, то здесь ловить её намного легче. Поймали и лягушку. Так готовили дары царю персов. Иданфирс взял ещё пять стрел. И послали Дарию эти символические оскорбительные  «дары»: птицу, мышь и пять стрел. Эти дары несли в себе такой смысл: «Если вы, персы, не улетите в небеса, превратившись в птиц, не скроетесь в земле, подобно мышам, или не прыгнете в озёра, превратившись в лягушек, то не вернётесь назад, будучи поражены этими стрелами».
Теперь скифы стали вести войну более активно. Они уже не ограничивались только выжиганием травы для персидских лошадей и засыпанием колодцев и родников. Стали гораздо чаще наносить быстрые, внезапные удары по врагу  и ложные отступления, изматывая всё больше войско персов. Иданфирс и Таксакис теперь стали часто нападать в ночное время.
– Зашевелились ребята, – сказал Игорь Демону. – Жаль, что Дарий не знает будущего, так бы многих своих воинов уберёг, когда б он после символических «даров» скифов повернул обратно в Персию. Как сказал свой афоризм наш профессор Александра:
– Пошёл  по шерсть, а возвратился стриженым.
Почувствовав, что противник заметно ослабел от их активной малой войны, скифская армия выступила теперь уже в полном составе навстречу войску Дария, который всё ещё не желал уходить с этой благодатной земли, с полуострова. Скифская конница стала против вражеского войска. И Игорю было хорошо видно армию персов: в составе персидской пехоты было много лучников, копьеносцев с длинными копьями, напоминающими частокол. Была у них и тяжёлая мидийская конница и личная десятитысячная гвардия царя «бессмертные», с ног до головы одетые в броню.
Внезапно перед боевым строем скифов проскочил заяц. Он появился случайно. Но, может быть, скифы уже имели его с собой, поймав заранее до этого, и это был один из их неожиданных трюков. Военачальники бросились за ним в погоню с весёлыми криками. А за военачальниками тут же последовали другие скифы, целые отряды. Увидев это, Дарий понял особенно тяжёлое теперь для него положение – то, что скифы настолько уверены в своей победе, что готовы развлекаться охотой на пустячного зверя накануне решающего сражения. Весёлое настроение скифов, их глупое занятие перед большой битвой, эти зрелища сломили волю великого царя Дария, покорителя и повелителя Азии, и он отдал приказ к быстрому отступлению своего войска.
Скифы  радовались и ликовали, своей партизанской войной они постепенно подорвали силы врага. Теперь вражеская армия уходит с их родного края, с их полуострова, омываемого морем. Но вот Демон несколько насторожился и стал очень внимательно прислушиваться к разговору скифов.
– Дела плохи, студент, – сказал он и добавил: – Для тебя. Знаешь, о чём они сейчас говорят, и что замыслили?
– Что? – встревожился Игорь.
– Говорят: этот их большой успех в войне, то, что армия персов отступает с их земли, даровали им боги. Скифы хотят принести человеческую жертву,  чтобы отблагодарить своих богов. Они ведь язычники. И в жертву хотят принести тебя, как самого главного из нас троих, тем более что ты не скиф и для них чужой.


 Глава  шестая. Побег

– Пора удирать, – сказал Ангел-хранитель.
– Да, пора, – согласился Демон. – Вот они уже складывают дрова и хворост. Если не будешь спасаться, то они тебя убьют и зажарят, как жарят своих баранов. Или не убьют, а привяжут к длинной жерди и зажарят, как барана.
Мудрое предостережение сразу подействовало на Игоря
А тем временем десятка три скифов направлялись к ним с оружием и верёвками, чтобы накинуть арканы и связать путешественника и его двух сопровождающих. Ангел тут же сделался невидимым. Игорь быстро вскочил на Демона, и Демон, сделав невероятный прыжок, которому позавидовал бы каждый из современных спортсменов по прыжкам в высоту и длину, перемахнул через войско скифов. Вслед путешественникам полетели копья. Два копья задели Игоря, ранив его. Потекла кровь, но некогда зажимать раны во время погони. Несколько десятков скифов, вскочив на коней,  помчались за ними. Но не угнаться быстрым всадникам за убегающими. Демон мчался намного быстрее за коней. У Игоря захватило дух, и слезились глаза от плотного встречного потока воздуха. Он вцепился руками за длинные волосы Демона, словно за лошадиную гриву и даже не чувствовал боли от ранения и вытекающую из ран кровь. Погоня быстро отстала, и не прошло много времени, как путники были в безопасности.
– Надо перевязать раны, – сказал Игорь. – Ну и ловко же бросают копья эти крымские полудикари.
– А как же, – промолвил Демон. – Это один из видов их оружия, они хорошо натренированы и отлично владеют копьями.
– Если бы ты не помчался с самого начала, как вихрь, то был бы мне фатальный исход.
Игорь только сейчас обратил внимание на то, что на порванных  рубашке и брюках была кровь. Он достал из рюкзака йод,  бинт и перочинный ножик, обработал раны йодом, сел на траву и начал перевязывать раны.
– Могу залечить их, ни малейшего следа не останется, – предложил Демон.
– Не надо, пусть останутся шрамы на память о скифах, – ответил Игорь.
– Надо немного отдохнуть, – сказал Ангел.
– Конечно, отдыхай, студент, я подежурю, – добавил Демон.
Игорь улёгся на траву и уснул, а когда через пару часов проснулся, солнце уже припекало, и было жарко. Много птиц летало в воздухе. А вон и  жаворонок, взлетел высоко в небо, превратившись в маленькую, трепещущую и поющую точку. Игорь поднялся и осмотрелся по сторонам. Недалеко увидел бабака, который то сидел, смешно развалившись, и чистил лапками свою густую шубку, то неспешно, переваливаясь на ходу, исследовал свою территорию. Чуть дальше, где трава пониже, возле своих норок столбиками сидели на задних лапках суслики, изредка пересвистываясь между собой. И на всю эту степную идиллию щедро изливало жаркие лучи южное солнце.
«Однако, – подумал Игорь – слишком долго задерживаться в этой древней эпохе нельзя. Демону-то всё равно, а у меня в реальном времени остались  дом, дача, друзья, учёба в институте. Да что тут перечислять! Там мои родственники такой переполох, наверное,  уже устроили. Пропал, мол, без вести. Надо не забывать об этом и не третировать родных. Но, будучи здесь, на древнем Крымском полуострове, было бы непростительно глупо не увидеть море этого отдалённого в веках времени». Игорь подошёл к Демону и спросил:
– Послушай, мы, находясь в древнем Крыму, как-то странно, что не увидели море. Разве не так?
– Ну,  всё сразу ведь увидеть невозможно, – ответил Демон. – Побудь здесь, а я слетаю к морю, разведаю, нет ли там каких-нибудь битв. Всё ли относительно спокойно, и вернусь.
– А сколько тебе на это времени понадобится?
– За полчаса справлюсь.


 Глава седьмая. Встреча с монстром

И Демон тут же улетел в южном направлении, а Игорь стал, неспеша прогуливаться, продолжая наблюдать за жизнью пернатых и зверушек. Вдруг он услышал где-то далеко странный звук, а затем более отчётливо какой-то мрачный, глухой, сиплый, но могучий рёв, который был очень похож на рёв разъярённого быка, но по звуку гораздо более сильный. Игорь посмотрел в ту сторону, откуда доносился звук. И хоть расстояние было довольно большое, но он всё же увидел большое животное, которое направлялось в его сторону. Путешественник быстро достал из рюкзака бинокль и уже отчётливо увидел, что это был тур. Игорь вспомнил, что в первый день  прибытия в эту эпоху они видели вдали стада диких туров, – этих уже давно вымерших животных ещё в   семнадцатом столетии. Но сейчас, в другом времени, эти огромные животные реально существуют. Зверь постепенно приближался, почему-то упорно идя именно туда, где находился Игорь.  «Неужели  ему больше некуда идти, почему он идёт именно сюда, ко мне?» – подумал Игорь.  «Может он направляется к водопою, так ведь воды нигде не видно поблизости. А если он хочет травы, так травы везде полно». В бинокль он рассматривал приближающегося к нему тура. Это было чудовище огромное и страшное. В общем, оно напоминало собой обыкновенного бугая, но раза в два или три крупнее быка, с громадной широчайшей головой, с торчащим в стороны вроде как чубом. На этой огромной голове были рожищи –  изогнутые, овальной формы и такие толстые и большие, что если сравнить их с бычьими и коровьими, то о последних можно было бы сказать, что у них просто маленькие козьи рожки. Широчайшая шея, несколько горбатая спина возле лопаток. Внизу морды висела морщинистая неровная, со складками лохматая борода, которая делала его взгляд презрительным ко всему, на что он смотрел. Животное это было в сравнении со всеми другими необыкновенно страшных размеров, включая сюда рога, голову, туловище и ноги. Глаза его были дикими и свирепыми. Ноги – обрубковатые, толстые, заканчивающиеся двукопытными ратицами. Одним словом, – воплощение огромной массы и силы, объединённое в одно целое с тупостью и свирепостью. Страшный враг всё ближе приближался к студенту, временами ревел и от  сокращающегося расстояния  рёв слышался всё громче и более угрожающе. «Эх, а шапка-невидимка осталась у Демона. Почему же я не попросил оставить шапку мне, а он, наверное, попросту забыл» – с досадой подумал Игорь и припустил со всех ног в противоположную сторону. Тур бежал за Игорем, хрустя по земле и траве огромными копытами, но по скорости обгонял студента, сокращая расстояние между ними. У Игоря бешено колотилось сердце, от нервного напряжения и от бега на пределе своих сил он временами спотыкался. Испытывал такой страх, будто убегал от огромной злой собаки или от вооружённой банды. Игорь в это время даже не мог думать, почему именно он является объектом преследования и ярости страшного животного. Ему было не до этого. Он с диким ужасом понимал, что расстояние между ними уменьшается, и главное не знал, куда можно спрятаться и чем защититься. Расстояние всё сокращалось. Тяжело было дышать, выбился из сил, бег стал медленнее, часто спотыкался, но старался не упасть. Кровь молотом стучала в висках. Казалось, ещё немного и тур проткнёт его, поднимет на рога.
Вдруг слева он услышал приближающийся стук копыт и человеческие голоса, выкрики на непонятном языке. Он посмотрел в ту сторону и увидел скачущих навстречу  трёх вооружённых всадников. Кто они, спасатели или новые враги? Игорь инстинктивно повернул в их сторону. Во всяком случае, другого шанса на спасение не было. Всадники подгоняли лошадей, но те вдруг остановились, испугавшись тура, и люди, спрыгнув на землю, с копьями бежали к туру. Игорь с огромным облегчением понял, что эти люди могут ему помочь. Одеты были всадники, как скифы, но попроще – без защитных панцирей из металлических пластинок. Это были скифы  не из войска царей Иданфирса и Скопасиса, какие-то другие. Тур не обращал на них внимания, хоть и бежали наперерез. Было странно и непонятно, почему именно он так разозлил зверя. Но в это время студенту было не до логических размышлений над этим вопросом. Тур, увидев, что ему заступили дорогу, хотел обойти скифов и дальше догонять Игоря. Но скифы не дали ему это сделать. Они окружили тура с трёх сторон и начали колоть его своими длинными копьями. Однако зверь слабо реагировал на их нападение, стараясь вырваться из окружения и бежать дальше за студентом. Такая упорная направленность его действий была непонятна, но  скифам это было на руку, так как ярость тура  не была пока направлена на них. Используя момент, один из скифов ловко всадил копьё под левую лопатку зверя, попав прямо в сердце. От сильной боли тур заревел неистово, и его могучий крик разнёсся на всю степь. Скиф ещё глубже воткнул копьё в сердце, и тур с рёвом и тяжким хрипением  опустился на колени. Но ещё держался, только копьё раскачивалось в такт с  биением сердца. Двое других скифов вонзили свои копья в затылок животного, поразив позвоночник. У тура подкосились ноги, и он грохнулся на землю своим громадным телом. Только теперь Игорь поверил в своё неожиданное спасение.
В то время, когда происходила борьба с туром, прилетел Демон, но Игорь заметил его только теперь, поскольку был поглощён напряжённой «скифской корридой». Скифы тем более не заметили, как прилетел Демон. Удивляясь очень высокому росту и богатырской мускулатуре Демона, они недоумевали его быстрому появлению  без коня, но в первую очередь поймали и привели своих напуганных лошадей. Демон заговорил с охотниками на скифском языке и узнал, что спасателей Игоря звали Ариант, Ишпак и Ситалк. Именно Ариант нанёс туру смертельный удар копьём в сердце. Они не относились к числу царских скифов, воюющих с персами, а были из племени скифов-кочевников. Сами же являлись охотниками, и, охотясь на тура, по случайному совпадению обстоятельств, спасли жизнь беглеца, которого хотел убить тур только потому, что на Игоре была рубашка красного цвета. А красный цвет для бычьей породы, как известно, есть огромным раздражителем. Вот так, чисто случайно, эти трое скифов пришли на помощь бедолаге студенту, жизнь которого совсем недавно висела на волоске. Хотя польза от Игоря, как отвлекающего фактора, тоже была, что позволило охотникам без особого риска для своих жизней легко убить тура. И за это просят не отвергать их угощения и отведать турьего мяса, после того, как его поджарят на костре. Демон тут же переводил Игорю высказанные скифами благодарности. А удивлённый теперь уже всем случившимся Игорь, благодарил Арианта, Ситалка и Ишпака за то, что они спасли ему жизнь. Чтобы не шокировать  храбрых охотников правдой о том, откуда они прибыли и кем являются, на этот вопрос, заданный скифами, наши путешественники ответили, что они греки. А так как эти скифы-скотоводы, в отличие от царских скифов никогда греков не видели, то поверили Игорю. И даже страшноватая для них зажигалка, которой поджёг студент собранный всеми вместе хворост, была воспринята этими задушевными простаками-охотниками, как греческая диковинка, удивительная вещица, которая вместо камней-кресал вмиг выдаёт огонь. Повозившись с туром, скифы нарезали мяса, поджарили, и Игорь отведал мясо тура, которое хорошо пополнило его утраченные силы. Ишпак и Ситалк остались охранять тушу, чтобы не съело дикое зверьё, а Ариант ускакал звать племя на пиршество. Игорь и Демон пешком удалились на юг, в сторону моря. И когда ушли на приличное расстояние, Демон понёс Игоря по воздуху.
И вот уже видно море, его дикие, не обустроенные цивилизацией будущего, берега, волны, бьющие  о дикие скалы – Чёрное море далёкой эпохи прошлого.


 Глава  восьмая. Возвращение

– Пора возвращаться домой в моё время, – сказал Игорь. Демон взял его за руку, и они точно так же понеслись в будущее через десятилетия, столетия, тысячелетия. Но полёт  произошёл, как показалось Игорю, мгновенно. И он тут же оказался на своей загородной даче.
– Это объясняется очень просто, студент, – сказал Демон. – Подобно тому, как человек плывёт в воде против течения и за течением. Точно так же и здесь. Время ведь летит не обратно, а вперёд. Потому попасть в прошлое уж куда сложнее – просто не сравнить. Вот так, студент, это Истина – истина жизни и бытия, – философски завершил своё объяснение Демон. – Ну, до свидания, дружище студент, успехов тебе в учёбе, как говорится, «грызи гранит науки». А я удаляюсь, чтобы летать над горами Кавказа, как писал обо мне великий поэт Лермонтов.
– Благодарю за увлекательное путешествие в прошлое, Демон, – сказал ему Игорь.
 Демон слегка  поклонился Игорю и растворился в воздухе.

Игорь стоял на своей дачной усадьбе.  «Неужели всё это было со мной? Или это мистика? – подумал он. Снял с плеч рюкзак, заглянул в него и стал вынимать вещи, чтобы  убедиться. В рюкзаке были все немногие вещи,  которые он брал с собой в дорогу в далёкое прошлое – бинокль, зажигалки, аптечка. Но теперь рюкзак был полным и тяжеловатым. Игорь достал оттуда также  и предметы прошлого – предметы глубокой старины: древнегреческие монеты, скифские изделия из бронзы и серебра, греческую амфору с вином. Взглянув на плечо, он увидел знаки-шрамы от скифских метательных копий, когда его ранило во время погони. «Как же отвечать всем, где я был? Поверит ли мне хоть кто-нибудь? – раздумывал Игорь. – Чудеса в жизни, конечно же, бывают, но тоже до определённой степени, – так говорят даже те, кто в них верит и замечает». Сложив все вещи обратно в рюкзак и, одев его на плечи, Игорь направился к  дому. Подойдя к двери, он достал из кармана ключ, хотел вставить в замочную скважину и открыть дверь, но дверь открылась изнутри, и на порог вышел его отец. Игорь поздоровался. У отца при виде сына появилось облегчение на лице, но он тут же нахмурился и с некоторым строгим видом ответил:
– Ну, ты парень даёшь. Такой переполох и тревогу поднял у родственников, да и у друзей твоих тоже. Исчез куда-то на все майские праздники. Хорошо, что ещё сейчас выходные дни, ведь сегодня суббота, а послезавтра тебе ехать в Киев, в институт на занятия. Хорошо, что хоть об этом вспомнил и появился. Где же ты был? – завершил вопросом свой краткий монолог-мораль отец.
– Летал в далёкое прошлое, в IV век до нашей эры, в Крым – в Скифию, – невнятно пробормотал Игорь. И после короткой паузы добавил: – С друзьями-помощниками.
Отец внимательно посмотрел на Игоря, убеждаясь, как понял Игорь, не выпивший ли он.
– Так как-то интересно шутишь. Ну ладно, не хочешь говорить, не надо. – А затем негромко рассмеялся. – Ну, как же я не догадался? К девушкам или женщине ходил. Ха–ха–ха. Потому и ответить не хочешь. Ну, это понятно, дела личного плана. Эх, молодость-молодость, то туда к ним идти, то сюда приводить. Да, ветреная юность. С кем не бывало таких похождений?  Но…  Всё же сообщать родственникам надо, чтобы не волновались. – Последнюю фразу отец произнёс уже серьёзно. – Ведь нужно думать не только о себе, а чтобы и родных не волновать длительным уходом.
Игорь понял, рассказывать отцу, что с ним произошло, бесполезно, отец всё равно не поверит. И Игорь поехал к друзьям в Киев. Пошёл домой к своему однокурснику-студенту Олегу.
– Здорово, дружище! – встретил его на пороге своей квартиры Олег.
– Заходи. Куда ты подевался? На несколько дней исчез. К кобылам ходил? – весело улыбаясь, спросил Олег. Так его друг называл женщин-любовниц.
– Нормально ли погулял? – продолжал он.
– Здорово, – пожимая ему руку, ответил Игорь. – За все эти последние дни не ходил я ни к каким кобылам.
У Олега были их однокурсники Слава  и  Оля, а также их друг Саша, окончивший ранее этот же факультет. Оля, услышав такое сравнение женщин с кобылами,  тут же бойко сказала:
– А вы тоже хороши, хоть куда, – настоящие жеребцы!
После таких её слов раздался дружный  хохот ребят.
– Гм, что так? А где же ты был?
– Ты знаешь, моему отцу только начал говорить, где я был, когда он спросил об этом, так он мне не поверил. Я думаю, что никто мне не поверит.
– Ну, я не знаю. А что ты ему начал рассказывать? – спросил Олег, с удивлением посмотрев на Игоря. – Да ладно, ничего удивительного. Твой папаша, наверное, тебя не понял. Он же, как и все родители, – люди другого поколения.
– Что я могу, и главное хотел бы вам рассказать? Очень много. То, что было со мной. Я перенёсся во времени и побывал в Черноморском краю – на Крымском полуострове.
– О! Так ты был в Крыму?! Ездил поездом или летал туда самолётом? Отлично! Почему же не верить? Ну, а время там, я знаю, на час или два, часы показывают раньше, чем в Киеве и по всей Украине. Ведь они живут по московскому времени.
Игорю стало ясно, что Олег не понял его первую фразу и истолковал по-своему. Но Игоря это не смутило, и он продолжил:
– Я побывал в Крыму, но ездил туда не поездом, не самолётом летел из Киева в Симферополь, а перенёсся во времени, побывал там, в IV веке до нашей эры, видел скифов и общался с ними, видел их войну с персами и многое другое, о чём могу вам подробно рассказать. Его друг сначала внимательно слушал, но затем с сожалением посмотрел на Игоря и перебил его:
– Видать, ты, дружище, на праздники не отдыхал совсем, а вовсю штудировал историю и заработался до такой степени, что перепутал настоящее время с прошлым. Усердный труд  – это хорошо, но нужно и отдыхать, и расслабляться. Ты просто переучился, нельзя так сильно напрягать мозги, так и «крыша» может поехать.
Слава же захотел выслушать до конца. И Игорь рассказал подробно всё, что с ним произошло в надежде «хоть один, может, поверит мне». Выслушав всё, не перебивая,  Славик  разразился весёлым смехом.
– Эх, друг Игорь! – бойко заговорил он. –  Что тебе сказать по поводу того, что ты сейчас рассказывал?! Одним словом, если ты приезжаешь на свою дачу, чтобы расслабиться после учёбы и глушишь там водку, или даже первак или спирт, то надо… ха! ха! ха! ха! То надо при этом хорошо закусывать. Тогда не будешь свою фантазию путать с действительностью.
Тут же встряла в разговор Ольга:
– Ты такое нам сейчас рассказал и с таким серьёзным видом. Кто в это поверит? Неужели ты сам веришь в то, что говорил? Здесь, наверное, даже не в водке причина. Ты, скорее всего,  на даче, накатил «колёса» типа ЛСД, плюс напряжённая учёба.  Вот и пришли к тебе глюки. Признайся, где взял, дай и нам «слетать».
Игорь в душе досадовал, его рассказу никто не верит, но каждый случившееся с ним трактует по-своему. «Ладно, не верят, так не верят. На их месте, скорее всего, я среагировал бы так же. Правда, у меня есть вещи, которые приобрёл в той древней эпохе. Хотя, могут сказать, что я чёрный археолог или купил у таковых, спекулирующих историческими находками».
Один только Саша, до сих пор молчавший, заговорил:
– По поводу твоего рассказа я не берусь ничего утверждать. Неизвестно, что это с тобой было. Кто его знает. Может, это был сон, может твоя галлюцинация, может правда, или твоё воображение. Сейчас, как и раньше, много пишут, рассказывают, по телевизору показывают о всяких  сверхъестественных случаях и явлениях. Что мы знаем об этом мире, в котором находимся? Очень мало – почти ничего. Как-то я рассказывал о необычных случаях своему другу детства Серёже Шигаеву, живущему на параллельной улице. Так он мне сказал:
– А ты знаешь, я уже ничему не удивляюсь.
– Его же словами могу тебе ответить и я. Не берусь отрицать или наоборот всему верить, что произошло с тобой. Как писал величайший мудрец Востока Омар Хайям в одном  четверостишии в своём произведении «Рубайят»:
«Мне известно, что мне ничего не известно, –
Вот последняя правда, открытая мной».
Людьми попросту управляют потусторонние силы, а мы пребываем в неизвестности, полностью подчинены и не в силах противостоять им. Что из происходящего мы можем изменить? Человек – это микроорганизм в этом далеко не постоянном мире, песчинка на Земле и во Вселенной.
Все как-то приумолкли, посмотрели на Сашу, сразу даже не зная: возражать его мнению, развивать эту тему или вдаваться в дискуссию. А Игорь, воспользовавшись общим кратким молчанием, раскрыл свой рюкзак и начал вытаскивать из него и ложить на стол поистине диковинные вещи – настоящий антиквариат – всё из древнего Крыма,  Скифии. Вот на столе уже целая горсть древних монет, изделия из бронзы, серебра. Олег и Святослав словно остолбенели. Ольга ахнула от восторга, беря в руки сосуды, подвески, украшения. Слава, Олег и Саша также подключились к этому занятию, но Саша ещё сказал:
– Да, это ведь не подделка, не похоже на то. Настоящие древние вещицы, вот это да!
– Ничего себе, – произнёс Славик. – Где же ты всё это взял на самом деле, Игорь? Словно из музея утащил? Игорь, ты что, стал чёрным археологом?  В Крыму побывал, нашёл такие клады и вот привёз их. Ну, счастливчик! Накопал это, наверное, возле Херсонеса или Пантикапея? И так удачно, что никто и не заметил. Действительно, чудеса какие-то. А может, там же украл у археологов во время их очередных раскопок?
– Может, в музее украл?! Хоть и нечестно поступил, но зато ловко, просто профессионально! – с укором и одновременно с восхищением сказала, посмотрев с улыбкой на Игоря, Ольга.
Игорь ничего не ответил на посыпавшиеся предположения друзей, а вынул ещё и греческую амфору.
– Ух ты! – воскликнули все. – Да это же греческая амфора!
– Она наполнена  вином, – добавил Игорь.
– Ты и такую вещь раздобыл?! – воскликнул Олег. – Сколько старинных вещей! По предмету археология ты, Игорь, превосходишь всех! Молодец!   
– Ну, а вино, какое купил и перелил в амфору? В ней, наверное, содержимое пяти больших бутылок поместилось, если не больше, – добавил Святослав.   
– В амфоре вино, изготовленное древнегреческими виноделами. Как известно, вино, чем старее, тем  лучше, вкуснее и крепче. Этому вину, в общем, две тысячи четыреста лет выдержки.
Все смотрели на Игоря, как обычно смотрят на вруна, или, в лучшем случае, на фантазёра. Тем не менее, очень захотелось попробовать это вино.  «Ну, нет, – подумал Игорь, – я заставлю вас поверить  о моём дивном путешествии, отучу сомневаться. Ничему не верят, бестии, всяк по-своему, даже Саша полностью не верит». И он сказал:
– Сейчас это вино пить не будем. Выпьем на каникулах на моей даче, я вас приглашу.
Всем ничего не оставалось, как согласиться. Они видели, что Игорь немного сердится за их неверие, но, вместе с тем, и не отказывает в распитии вина из амфоры, и потому друзьям ничего не оставалось, как согласиться с таким решением Игоря.


 Глава  девятая. Студенческий быт как образ жизни

Наступили будни с напряжённым процессом учёбы в институте, снова лекции профессоров и доцентов, семинары, а затем и самый сложный период в жизни студента – сессия, – зачёты и экзамены. На это время все позабыли о рассказанном странном приключении Игоря, о старинных вещах, принесённых им. Но как только закончился последний экзамен, у студентов киевских вузов, как это принято по не писанной студенческой традиции всех времён, наступил отдых-расслабуха, трёхдневная, а то и на целую неделю поголовная пьянка в общежитиях, на квартирах или в кафе. Вакханалии, как правило, сочетались с постоянными залётами парней к девушкам для любовного интимного времяпровождения. Ведь кто был студентом, тому есть что вспоминать о студенческой жизни – этой прекрасной поре молодости. Друзья-однокурсники как раз вспомнили о древнегреческой амфоре Игоря, наполненной вином, и о его обещании пригласить на свою загородную дачу для отдыха и обильного распития вина, в частности по Омар-Хайямовскому мудрому учению из его книги «Рубайят». И вот прозвучал вызов на мобильнике Игоря, звонил Олег. Игорь нажал зелёную кнопку:
– Ты где, дружище?! – услышал он Олега.
– На площади Победы, возле универмага, что напротив цирка!
– Ну, а мы тут недалеко, возле ботанического сада: Слава, Володя, я, Ольга! Кто-то, вроде бы, обещал нас пригласить на дачу, чтобы осушить древнюю амфору с вином! Мы с нетерпением ждём!
– Да, да, конечно. Сейчас подъеду к вам, и поедем на дачу в Ирпень!
Игорь встретился с друзьями, и все вместе сначала в метро, а затем электричкой отправились за город. На даче из родственников Игоря никого не было, и студенты расположились в большой комнате за столом. Игорь тут же выставил уже виденную ими амфору на стол, наполнил вином бокалы.
– Ну, тебе говорить первый тост, как хозяину, – сказал Олег.
– А что говорить? Успешную сдачу экзаменов все, и мы в том числе, уже отметили в Киеве. А теперь настал важный час в жизни каждого из нас. Мы будем пить вино, изготовленное древними виноделами. Больше мне нечего добавить.
Никто не стал подтрунивать над Игорем, всем это уже надоело. По цвету, вино было бледно-розовым с великолепным ароматом.
– Видно, что без красителей, натуральное, и аромат какой замечательный исходит от него, – сказала Ольга.
- А Олег продолжил: да и чувствуется насколько полезно, ведь вино натуральное, потому, что изготавливали его в экологически чистую эпоху.
Все медленно выпили до дна. Вкус вина был довольно кисловатый и словно даже вовсе не вино, настолько слабое, крепости градусов не чувствовалось.
– Это какой-то вроде безалкогольный напиток, – сказал Святослав.
– Не знаю, – ответил Игорь. – Я ведь пробую его вместе с вами тоже впервые.
Но прошло несколько минут, и крепкий хмель ударил в головы, так, словно это была водка или коньяк. При этом наступила расслабленность во всём теле, и весёлое настроение овладело компанией.
– Такого вина мне ещё никогда не приходилось пить, – заметил Олег. – На вкус вроде как и не вино совсем, а в голову и ноги «бьёт» ничуть не меньше, чем водка.
– Значит, древние были искусными виноделами, – весело заметил Игорь.
– Как бы там ни было, – игнорируя слова Игоря, тоже весело добавил Слава, – напиток – то, что надо.
За первым бокалом последовали ещё и ещё, но появилось у всех сомнение, что будет раньше: выпьют амфору до дна или свалятся с ног? Что за чудесный напиток, комната начинает потихоньку раскачиваться, вращаться, тела, словно в невесомости, настроение великолепное, полная раскованность и эйфория. Вот-вот, ещё немножко, и девушка уже отдастся всем, а ребята только этого и ждут.
– Игорёк, – ласкаясь и страстно прижимаясь своими прелестями, допытывалась одинаково любознательная к правде и сплетням  Оля, – всё-таки правда ли то, что ты рассказывал, или сон, твоё воображение, бред, мистика, или шутка. Скажи-ка точно хоть сейчас,  я просто сгораю от любопытства.
Игорь ничего не ответил, поскольку в тот самый момент, когда девушка заканчивала мучивший её вопрос, ему показалось, что из  другой комнаты через приоткрытую дверь кто-то выглядывает. «Кто это там? Ведь когда мы приехали на дачу, в доме никого не было, – подумал парень, – неужели снова какие-то чудеса?»
– Подожди, я на минуту отлучусь, – сказал он, легонько отстраняя Олю. Поднялся и неровной, пошатывающейся пьяной походкой заковылял в другую комнату и … оцепенел. В комнате находился Демон. Но Игорь с ним уже был знаком, да ещё и побывал в таком необычном путешествии в древний Крым. Игорь невольно уже стал привыкать к тому, что у него на даче могут происходить подобные чудеса, а также изрядная доза выпитого вина – все эти, вместе взятые факторы, спасли его от испуга и шока, какие он испытал в ту ночь, когда Демон явился к нему впервые. Игорь закрыл за собой дверь.
– Здорово, студент, – услышал он.
– Здравствуй, Демон. Что у тебя за привычка являться неожиданно? Ты же мою компанию всю перепугаешь. Кстати, они тоже, как и я, студенты исторического факультета, мои однокурсники.
– Они так сильно сомневаются и совсем не верят ни в какие чудеса, вот уж как досадно мне от этого. Я знаю, что они не верят тебе, – сказал Демон.
– Не верят, но пугать их не нужно. Зачем срывать такой хороший отдых после напряжённой сессии. Хорошее вино так отлично расслабляет. Послушай, будь другом, не ломай кайф ни мне, ни моим друзьям.
– Я и не собираюсь, говоря вашим студенческим языком, «ломать кайф». Более того, если ты не против, то отправимся снова в прошлое, в черноморский край.
– А в какое время? Моих однокурсников зовут Олег, Ольга, Святослав, Владимир. Меня же Игорь. У нас ведь старинные имена, да ещё и княжеские. Князья древнего Киева и Киевской Руси, и это только некоторые имена из могущественного рода первых князей. Они совершали походы на юг, в Черноморье, на Византию. Это один из очень славных периодов в истории. Туда бы попасть.
– А что, очень интересная эпоха. Побываем и там тоже – почти на тысячу лет назад в прошлое. Вот, возьми ещё одну амфору с вином и табак с волшебными ароматами, неси своим студентам, – засмеялся Демон. – Следующее путешествие будет непременно!
– Хозяин дачи, что ты нас оставил?! – услышал Игорь голос Святослава.
– Дружище, куда ты подевался?! – звал Олег.
– Сейчас иду, – ответил Игорь, и направился в комнату, в которой не надолго оставил гостей. В одной руке он нёс вторую амфору с вином, а в другой волшебный табак.
– Гулять, так гулять на полную, – сказал Игорь. – А что это значит для нас, студентов? Это значит сейчас продолжать получше расслаблять перенапряжённые мозги после успешной сдачи тяжёлых экзаменов.


Глава  десятая. В дипломатическом эскорте

Пока Игорь отлучался в другую комнату, студенты, не теряя времени, продолжали пить, и Игорь, налив бокалы, предложил закурить принесённого табака. Сделали самокрутки.
– А что, друзья-историки, хотите попутешествовать, как я недавно? – спросил он, затягиваясь, как и другие, волшебным табаком и держась за кресло, поскольку комната начала вертеться, а тела становились, словно в невесомости. В таком состоянии, когда исчезала грань между реальностью и мистикой, все без замедления согласились, захотелось волшебства, чего-то необычного.
– Ну, так выпьем ещё и покурим, – наливал всем Игорь и рассыпал каждому табак. Позже в комнату вошёл Демон, махнул рукой, и студенты уменьшились до игрушечных размеров. Демон предварительно одел на всех шапки-невидимки, рассовал  по карманам своего сюртука-кафтана. В карманах были дыры, через которые  друзья могли наблюдать своё необычное путешествие в прошлое. Закрыв двери на замки, Демон промчался по усадьбе за пруд в арку с пещерой времени и понёсся со студентами в прошлое. Из всех, находящихся в карманах сюртука-кафтана Демона, одному лишь Игорю такой полёт был не в первой. Но под воздействием обильно выпитого вина и волшебного дыма для всех истёрлась грань реальности. Они неслись через годы и эпохи в прошлое, наблюдая множество событий в обратном направлении, когда ход времени ощутить не могли.
– Вот, мы уже прилетели, – сказал Демон, вытаскивая путешественников, словно кукол, из своих карманов. Ставя каждого на землю, он взмахивал рукой, и лилипут снова приобретал свой прежний рост.
– С прибытием вас, господа студенты-историки, вглубь веков – в Черноморский край десятого века, – бодро произнёс Демон. –  Мы будем путешествовать поочерёдно через целые десятилетия, воочию наблюдая исторические события, которые вы изучали в институте.
«Ну и винцо у Игоря, да ещё этот крепкий, которого я доселе не курил, табак. Что за бред? Какой десятый век? Ладно, значит, я ещё совсем не отошёл от кайфа, нужно ждать, пройдёт само собой. Что это за мужик такой странный, этот, как называет его Игорь, Демон? Таких путеводителей-экскурсоводов ещё поискать надо. Ошарашил бы кого угодно из экскурсантов своим огромным видом. Ему бы не экскурсоводом быть, а штангистом, на мировых соревнованиях превзошёл бы всех, даже знаменитых Жаботинского и Алексеева, и занял бы первое место. Но это всё, видать, мне тоже кажется, учитывая моё состояние от редчайшего Игоревого допинга – табака с какой-то примесью» – раздумывал Славик. «До чего всё странно, – размышлял Олег, – ну скажем так: вино, которым угощал Игорь, хорошо «бьёт в голову». Но что было в его табаке, который мы курили? Неужели этот наш друг подмешал туда большую дозу конопли. Он просто меры не знает, угощая нас таким крайне сильным дурманом. Странно, что этот его кореш, которого он называет Демоном, такой небывалой величины человек, но, вместе с тем, все друзья, которые стоят рядом не кажутся мне какими-то изменившимися. И главное – мы, со слов этого Демона, в Крыму, в девятом веке. Неужели это действительно был полёт вглубь времени, вглубь веков? Надо подождать и разобраться, реальность это или сильная галлюцинация». Ну, а Оля не успела ещё ничего подумать, она первым делом беспокоилась, не сильно ли помялось её платье во время полёта в кармане у Демона. «Как бы там ни было, а посмотреть далёкое прошлое в реальности историкам всегда очень хочется. Главное, что мечта сбылась», – кратко подумал о ситуации Владимир. Они с Игорем, видя несколько растерянных  друзей, завели разговор об исторических событиях и втянули в него всю свою небольшую компанию.
– Как говорили нам на лекциях, в эти далёкие времена, куда мы все прибыли, в Черноморском краю в восемьсот шестидесятом, девятьсот сорок первом и в одна тысяча сорок третьем годах по суше и по морю совершались походы Киевской Руси, в основном, на Константинополь – столицу Византийской империи – великий город  на южном берегу Чёрного моря, там, где сейчас находится Турция, – начал Владимир. А  Игорь продолжил:
– Ну, а походы русичей в девятьсот седьмом и позже в девятьсот сорок четвёртом годах – это походы  для заключения мирных договоров. Основной целью этих походов была охрана и расширение привилегий,  касающихся торговых и на равных правах взаимоотношений с государством Византия. То войной, то миром, русичи добивались своих прав в отношениях с соседним южным государством. Заключались договора на разных условиях, – на выгодных для одних и не выгодных для других, договора, регламентирующие религиозные, политические, экономические, культурные отношения Киевской Руси и Византийской империи.
– Да, Игорь, а мы являемся потомками наших славных предков, тех, которые двигали историю вперёд. И у нас у всех ведь княжеские имена. Рюрика разве только среди нас нет. Это имя в наше время почему-то не прижилось. А жаль. Ведь походы на Византию начинал именно князь Рюрик, а продолжали его последователи князья Олег, Игорь, Ольга, Святослав, Владимир, – добавил Олег.
Вдруг Демон, будучи также в роли гида, сказал:
– Как раз сейчас, в том месте, где река Днепр впадает в Чёрное море, корабли-лодии, флотилия киевской княгини Ольги, выходят на широкий простор моря. Эти корабли из Киева направляются в столицу Византии Константинополь. Им предстоит переплыть Чёрное море к его южным берегам. Мы сейчас можем переместиться на корабль киевской княгини, вы её увидите и на этом корабле переплывёте Чёрное море, а затем увидите красивейший город  Константинополь – столицу Византии, царский дворец.
– Вот класс! – даже подпрыгнул от восторга Олег.
– Мы с нетерпением очень хотим оказаться на том корабле! – поспешил вставить Игорь.
– Да, да, конечно! – подхватили все дружно.
– Хочется увидеть киевскую княгиню. У меня такое же имя, – гордо прихвастнула Оля.
Демон одел на  путешественников шапки-невидимки. Каждый из студентов уже не видел никого из друзей, а также и самого себя. Слышали только одни лишь голоса друг друга. Это всех очень забавляло. В то же время шутить и забавляться было некогда. Невидимые, они пошли за Демоном и вышли на крутой обрыв, внизу которого начиналось море, бескрайнее до самого горизонта.
В Черноморском краю, куда попали путешественники, была весна. Запах цветов и распустившихся деревьев сливался с запахом моря. Много птиц весело щебетали свои песни среди благоухания природы, ещё не отравленной  цивилизацией. Море было спокойным. Крики чаек  перемешивались с пением других птиц на берегу. Путешественники засмотрелись на морской простор и на дикие берега, на которых совсем не было людей. Но вот из-за скалы и крутого выступа берега показался корабль-лодия, а за ним вереницей другие в два и три ряда. Это была флотилия киевской княгини. Корабли вышли из Днепра в Чёрное море, держа курс на Константинополь или Царьград, как называли этот город на Руси. В эту пору нет штормов, и наши предки мудро поступили, отправляясь в поход по морю, чтобы к осени возвратиться обратно. Ведь осенью на Чёрном море начинается период больших штормов и корабли потопит быстро, а если приблизиться к берегу, то разобьёт о скалы и мели. Потому и спешат корабли.
От Киева вниз  по течению Днепра-Славутича сплавлялись ходко. Течение большой реки несло корабли к морю, и даже иногда порывистый встречный ветер не был большим препятствием. Когда же корабли вышли в Чёрное море, то надежда оставалась только на попутный ветер и на сильные руки гребцов, сменяющих друг друга на вёслах.
Когда идёт много кораблей, целая флотилия, то вероятность нападения со стороны пиратов или боевых кораблей греков минимальная. Ведь они в основном нападают на одиночные или небольшие группы судов, стремясь к лёгкому способу грабежа и наживы, чтобы взять в плен людей, затем обогатиться, выгодно продав их в рабство. Мир всегда был опасен, как на суше, так и на воде. Кто вооружён, силён, не расслабляет свою мысль и внимание, кто думает стратегически наперёд, тот выживает.
Флотилия княгини Ольги направляется с мирным визитом. И это впервые, потому что князья Рюрик, Олег, Игорь ходили на Византию военными походами, а причин для этого было достаточно. Да хотя бы в отместку за то, что императоры Византии подкупали за золото степных кочевников печенегов, которые своими беспрерывными набегами терзали всю южную Русь. Степные дикари-хищники тюркского происхождения за золото и богатые подарки всегда были готовы напасть на тех, за кого им заплатят. Враги хитрые и коварные, впрочем, не больше и не меньше, чем во все времена.  Южные русичи много воевали также и с греками. Князья южной Руси тоже далеко не были добрыми.  На войне не часто встречаются доброта и гуманность. Позже князь Святослав, а затем князь Владимир продолжали то мечом, то дипломатией дело Рюрика, Олега,  Игоря, Ольги. Но княгиня Ольга старается избегать войны с южными соседями, надеется на своё дипломатическое умение. Она направлялась в Константинополь для заключения союзнических договоров между Киевской Русью и Византией по вопросам свободной торговли киевских купцов и об участии отрядов киевских русичей в качестве наёмных воинов на службе императору Византии, который должен платить за это дань Руси.
Демон увеличился в размерах раза в три, путешественников опять превратил в лилипутов, распихал себе по карманам, а затем оттолкнулся от края высокого берега, на котором они все стояли, и, растворившись в воздухе, полетел к кораблям русичей. Буквально в считанные секунды он, невидимый, приземлился на одну из лодий – лодию княгини Ольги и её свиты. На корме было свободно, и Демон повынимал из карманов путешественников, посоветовав им не снимать шапки-невидимки.
Княгиня Ольга стояла на верхней палубе спереди корабля или подходила к борту. Внешне она была такой, как на памятнике в Киеве, который находится на большой площади возле древнего  Михайловского Златоверхого собора. Этот памятник виден в профиль даже  со стороны ещё более древнего  Софиевского собора. Гордый вид, правильные черты лица, высокий рост, ум и сила воли, стройная осанка, – вот что первое бросается в глаза при виде памятника. Такой она была и здесь, наяву. Княгиня смотрела вдаль на бесконечные морские просторы, любовалась ими. Студенты с большим интересом рассматривали ладью со знамением на мачте, воинов, воевод и боярских жён, находящихся на корабле. Плавание для всех было одинаково приятным, тем более, что на море был почти штиль и только лёгкие маленькие волны тихо омывали борта корабля.  Позади, а также справа и слева по борту плыли десятки таких же кораблей. На всех их безостановочно, в чётком ритме, работали гребцы, периодически сменяясь отдохнувшими, а уставшие шли отдыхать в трюм или каюту. При попутном ветре поднимали паруса. Так проходили дни с их рассветами, ясными тёплыми днями, прекрасными вечерами на южном море. Вода была тёмно-синей. Прекрасный морской воздух. Ночами движение флотилии не останавливалось. Флотилию киевской княгини Ольги вёл старый кормчий Супрун, который ещё раньше с князем Игорем ходил на столицу Византии и хорошо знал Чёрное море. И потому кормчий Супрун с молодым учеником и помощником Браздом уверенно вели теперь корабли даже ночью. Кроме гребцов и кормовых, стерневых, на корабле почти все спали. И студентам-следопытам было намного проще. Они могли более свободно передвигаться по кораблю, заходя даже туда, куда было опасно проходить днём. Не слышно никаких голосов, над морем лежала тишина, только тихое хлопанье лёгкой волны за бортом. Только лишь гребцы в привычном ритме поднимали и опускали, загребая, вёсла, с которых еле слышно капала вода. Путешественники смотрели на чудесный морской ночной мир, на небо, усеянное горящими звёздами, на их отблески, мерцающие на глади моря. Изредка слышался одинокий всплеск от плавников проплывающих дельфинов. Прекрасное Чёрное море, – южное море, сколько здесь простора, красоты неземной! Тишина, покой. Плыть бы и плыть так на корабле долго-долго.
«Как долго длится галлюцинация. Довольно длительное время Игоревых допингов. По идее, так не должно быть. Но не стоит по этому поводу отчаиваться, ведь кайф то, что надо» – думал Славик. «Галлюцинации просто супер. По допингам Игорь, наверное, непревзойдённый специалист» – подумал Олег.
 «Какое шикарное богатое убранство на княгине, какие шелка и золотые кольца с настоящими бриллиантами. На боярынях хоть и скромнее, но тоже круто. Какая у них у всех  красивая мягкая и удобная обувь. Княгиня Ольга не то, что я – обыкновенная студентка из реального времени с таким же именем, как у неё» – размышляла Оля.
– Смотрите, вон впереди слева и справа по ходу показались какие-то корабли, – сказал Владимир друзьям.
– Да, точно, – подтвердил Игорь.
Все стали рассматривать эти  корабли. Расстояние сокращалось, и уже можно было разглядеть разные типы судов, которые имели несколько другой вид, чем флотилия русичей.
– Это торговые корабли из разных стран. Одни из них держат курс на Константинополь, другие – на пути домой в свои страны, – объяснил Демон.
– Значит, мы уже находимся близко от столицы Византии? – заметил Игорь.
– Да. И уже завтра, до полудня, корабли русичей войдут в большую портовую гавань  столицы Нового Рима, – Восточной Римской империи Византиона, – сказал Демон.
– Смотрите. А вот ещё какие-то корабли, – снова переключил внимание всех Володя.
Это были греческие военные корабли, очень большие в сравнении с другими – почти до ста вёсел каждый, с высокими насадами на боках.
– Это же боевые корабли византийцев с греческим огнём. Большие, высокие и длинные на восемьдесят вёсел – дромоны, а те, которые поменьше – быстрые, маневренные кубары  с остро наточенными носами-таранами из твёрдого железа и корабли-скедии с воинами, стоящими возле бортов – всё так, как в наших институтских учебниках по истории, – заметил Игорь.
На следующий день, как и говорил Демон, до полудня все увидели южный берег Чёрного моря. Тёплое, светло синее, во многих местах зелёное море, а над ним лёгкие и пышные белые облака. Белокрылые чайки кричали, носились над водой. На крутом обрыве, большим полуостровом, словно сказочный дворец, возвышался красивейший город. И не только сам город был таким. Сказочным его делала также окружающая природа с мягким тёплым субтропическим климатом и прекрасным морем, более тёплым здесь, возле самых южных его берегов. Константинополь был географически расположен на побережье Мраморного моря – южной части Чёрного моря, по обе стороны пролива Босфор, разделяющего город на  европейскую и азиатскую части, и заливом от него – глубоким, длинным, изогнутым под названием Золотой Рог. Этот красивый город строился тяжким трудом рабов по приказу императора Константина Великого. Потому и назван его именем. Позже, другие императоры Феодосий Первый, Феодосий Второй, Ираклий, Феофил и другие расширяли, достраивали, украшали его. Город стоял на семи зелёных холмах за высокими каменными стенами с высокими квадратными четырёхугловыми башнями. Мощные защитные бастионы имели строгий суровый вид,  а за ними сам город выглядел уже приветливо, в основном в греко-римском архитектурном стиле, но с дополнениями – церквями и собором, уже характерными строениями для начинающей широкое распространение в эту эпоху христианской религии. Это было совмещение древней античности с приходящей ей на смену культуры и архитектуры, характерной православию.
Константинополь на Руси ещё называли Царьград – царский город, красивейший город того времени, по площади не меньше Киева – в то время города-гиганты. Ещё немного проплыли корабли русичей, войдя в залив Золотой Рог с большой пристанью. Одни пришвартовались у причалов, другие спустили в воду якоря. Не только путешественники из будущего, но и сама княгиня Ольга, и её княжеская свита впервые видели этот замечательный город. Все стояли и смотрели, очарованные общей панорамой прекрасного природного пейзажа и городом. Молодые слуги и воины, кто впервые участвовал в походе, чтобы получше всё видеть, повылазили даже на борта и мачты кораблей, держась за ванты. И только ветераны, те, которые ходили в военные походы против Византии под предводительством князя Олега, а позже Игоря и проливали кровь в морских сражениях с греками и под стенами Константинополя, не проявляли такого восторга и восхищения. Они вспоминали  битвы, невольно дотрагиваясь к шрамам на теле, полученным от греческих мечей и другого оружия. А сколько могли бы припомнить и рассказать о таких ратных походах более давние воины и воеводы – ветераны походов князя Рюрика и князя Олега, который в знак своей победы прибил свой щит на главные врата Царьграда. Уже гораздо позже,  в девятнадцатом веке, великий Пушкин в своём стихотворении «Песнь о вещем Олеге» упомянул об этом историческом факте.
– Наши предки с такими же именами, как у вас, – сказал Святослав друзьям Олегу и Игорю, – славно воевали с греками.
– Ну, а князь Святослав успешно воевал с превосходящим по численности войском византийского императора Иоанна Цимисхия, хоть и не здесь, а в Болгарии возле города Доростола, закрепившись в самом городе. Так что твоё имя, Славик, – Святослав, не менее знаменито, – вспомнил об этом периоде истории Игорь. Но эти события здесь, где мы находимся, ещё не наступили, так как княжич Святослав ещё в отроческом возрасте. И потому это детерминировано наперёд, на пару десятков лет позже.
Огромная пристань. И каких только торговых кораблей здесь не было, – почти со всех краёв тогдашнего мира, – с Абхазии, Грузии, Армении, итальянские парусники, из французских гаваней, греческие хеландии, из Пафлагонии, Финикии, Халдеи, из Крыма – города Херсонеса. Это были корабли, которые прошли долгий путь Чёрным морем и другими южными морями. Здесь были также корабли, на которых прибыли купцы из азиатских государств Персии, Ширвана, Шахарменов, Кашгара, Багдада, Хорезма, из наибольших портов Китая, в основном из Чанваня, а также с юга Греции – Пелопоннеса, из Аравии, из северной Африки – Египта  и других южных земель, из далёких океанских островов. Сколько разных голосов заморских гостей слышалось здесь на различных языках тогдашнего времени. Город Константинополь, да и само государство Византия, по своему географическому расположению находились на стыке Европы и Азии.
– Но позже, когда на этот город и страну, ослабленную внутренними противоречиями, правительственными дворцовыми распрями и частыми восстаниями в завоёванных, покорённых землях Африки, Азии и Европы, напали турки-османы,  в неравной борьбе Византия прекратила своё существование. А Константинополь был переименован в город Стамбул, и на смену бывшей Византийской империи образовалась турецкая Османская империя, – вспомнил вслух Игорь.
– Да, по сути, азиаты сильно расширили свою территорию за счёт этих грустных событий, – проговорил Олег. – В наше время здесь уже давно не Константинополь, а Стамбул – Турция. Но в десятом веке, где мы сейчас находимся, всё по-другому. Этот город у южных берегов Чёрного моря с его замечательными архитектурными сооружениями, императорскими дворцами, их семей и богачей, белыми мраморными колоннадами, фресками и мозаиками больших соборов красовался и был широко известен в мире. Здесь расцветало творчество зодчих, художников, композиторов, собирались учёные, трудились, и потому развивались науки. Город искусства и высокой культуры. Сюда приплывали на кораблях, прибывали сухопутным путём арабы из Хорезма и Багдада, привозя с собой шёлк и оружие для продажи.
Оставив свой флот в гавани, княгиня со своей свитой посетила один из монастырей, а затем по приглашению императора направилась к нему во дворец. Наши путешественники, невидимые, двинулись за ними. Поднялись по вырубленным в обрывистой скале ступенькам, и оттуда их взору открылся просто сказочный вид на море, на Понт Эвксинский, как называли его греки. Пред ними лежал бесконечный голубоватый простор. Здесь, у южного берега, море словно дышало изобилием тепла, лёгкие волны катились к берегу, с тихим плеском разбивались о камни и возвращались в бездну, и этот покой и тепло, дополняемое прекрасным морским воздухом, давали всем огромную душевную отраду. Город утопал в цветах, они проходили  аллеями, вдоль которых росли и чудесно пахли стройные кипарисы.  Княгиня со своими людьми попала на небольшие улицы, ведущие к площади с архитектурным ансамблем и фонтанами, и направилась к императорскому дворцу. А студенты-путешественники остановились. Все были в небывалом восторге от увиденного.
– Теперь же я предлагаю вам, студенты-историки, перенестись на десятилетия вперёд, в Крым, к Херсонесу и увидеть военные баталии, которые там происходили в то время, – предложил им экскурсовод Демон.
Друзья согласились и все тем же путём возвратились в гавань, по дороге ещё раз любуясь достопримечательностями прекрасного города. Уже на месте Игорь предложил снять шапки-невидимки. Очень уж хотелось увидеть реакцию окружающих людей на их появление. Демон не стал возражать.
– Здесь столько разных иностранцев-купцов, что вас тоже примут за иностранцев, – согласился Демон.
Олег, Игорь, Ольга, Святослав и Владимир незаметно для окружающих поочерёдно поснимали свои волшебные шапки, Демон тоже предстал в своём облике. Все сразу обратили на них внимание. Многие удивлялись необычному виду новых для них людей. Кое-кто стал расспрашивать: кто они, из какого государства? Ведь подобных людей здесь раньше никогда не видели. Демон переводил с разных древних языков.
– Мы с малых островов Греции, которые в Эгейском море, – отвечал он особо любопытным.
– Хорошо, что среди  любознательных рядом нет настоящих греков с островов Эгейского моря, иначе они бы нас сразу разоблачили, и их реакция была бы не положительной. В общем, у нас вскоре могут быть серьёзные проблемы, так как всех прибывших иностранных купцов императорские чиновники заносят в свои списки для контроля.


 Глава  одиннадцатая. В роли волхвов

 Путешественники, как бы прогуливаясь, начали постепенно уходить всё дальше вдоль берега. Выйдя на безлюдное место, Демон снова превратил их в карликов, сам сделался гораздо больше. Как и прежде, рассадил своих экскурсантов по карманам и, оттолкнувшись от берега, полетел через Чёрное море на Крымский полуостров. Полетел не только через море, но и на  десятилетия вперёд.
– Ну вот, господа студенты,  – торжественно произнёс Демон, –  теперь мы на Крымском полуострове, перенеслись также и на несколько десятков лет вперёд, в эпоху правления на Руси киевского князя Владимира Святославовича, внука княгини Ольги.
– Вспомним  лекции по этому периоду истории, – заговорил Игорь. – Киевский князь Владимир, стараясь придерживаться договоров его предков княгини Ольги и князя Святослава с Византией, поскольку эти договора зачастую немало нарушались, решил в очередной раз подтвердить дипломатический и военный договоры с Византией. Он по просьбе императора послал в Царьград шесть тысяч воинов. Эта рать немало помогла императору Василию Второму. По сути, спасла его в распрях и войнах. В битве под городом Абидосом сложили свои головы две тысячи киевских ратников. А император в знак «благодарности» не выплатил дань воинам Киева, то есть использовал в своих целях и «кинул», говоря нашим языком двадцать первого века. Император Византии обманул киевского князя, нарушил мир, вместо дружбы и благодарности сделал зло Руси. В отместку за это князь Владимир двинулся с десятитысячным войском на Византию, ведь мир был нарушен. Частью войска была конница, другая часть – флот, состоящий из двухсот кораблей. В Крыму были города Византийской империи Корчев – ныне город Керчь, Неаполь Скифский, Сурож – нынешний Судак, Керкентида – теперь Евпатория. Но самым большим городом был Херсонес, – напомнил Игорь. – И князь Владимир пошёл походом на Херсонес, туда, где сейчас возле древних его руин город Севастополь.
Демон снова сделал всех невидимыми и полетел с ними к Херсонесу. Там как раз шла подготовка к штурму города. В море было двести кораблей русичей. На кораблях поменьше по тридцать, а на тех, которые побольше, по сорок воинов. Пять с половиной тысяч воинов с моря. Греки – жители Херсонеса решили, что всё же смогут отразить штурм с моря. Но прошло немного времени и показалось множество всадников. Это была конница русичей. Они мчались к Херсонесу. Теперь в городе увидели, что с немалой  силой им придётся воевать. Флот отрезал херсонесцев с моря, а на суше город был тоже окружён. Первое, что сделали воины Владимира, это разбили лагерь на случай длительной затяжной осады. Делали небольшие жилища, выкладывая их из камня, ставили палатки-шатры для князя и воевод.
Флот русичей, ещё до того, как подойти к городу, в сумерках тихо подплыл к боевым кораблям херсонитов, стоявших в нескольких милях от берега, чтобы охранять город с моря, неожиданно напал на них. И после недолгого морского боя флотилия херсонитов была полностью уничтожена. И когда флот русичей беспрепятственно подошёл к Херсонесу, то жители года были напуганы, поняв, что произошло. Город был взят в осаду с моря и с суши. Вызвать помощь и подкрепление не было возможности. Горожанам оставалось полагаться только на свои силы, на высокие каменные стены крепости, на запасы пищи и воды.
– Да, у греков незавидное положение, – сказал Игорь. – Всё идёт так, как мы слышали на лекции, – добавил он.
– Наверное, помнишь, как на той же лекции было сказано, что князь Владимир давал им шанс. Он не хотел, чтобы зря проливалась кровь и своих воинов и херсонесцев, – ответил Володя.
– Но херсонесцы это предложение отклонили, – напомнила им Оля.
Студенты-путешественники вспоминали об этом историческом событии всё, что они слышали на лекциях и штудировали из учебников, научных монографий и текстов давних рукописей, хранящихся в исторической библиотеке в Киево-Печерской Лавре. В обсуждение вопроса включились также Олег и Святослав. Тем временем, события разворачивались точно так, как студенты-историки знали о них в теории. В прибывшую рать киевлян, стоявшую у стен Херсонеса, но не нападающую на город, сверху со стен полетели стрелы и булыжники с метательных устройств – баллист и катапульт. Тогда войско киевского князя начало штурмовать город. Чем мог отличаться этот штурм от ему подобных? Всё было одинаково по меркам баталий тех давних времён. Много пролитой крови, погибших и раненых с обеих сторон. Взять Херсонес штурмом не удавалось, и киевляне взяли его в осаду, возможно даже в длительную, расположившись биваком со всех сторон города.
– Долгой осады не будет, – сказал Игорь, вспомнив лекционный материал.
– Это почему? Ты же видишь, какие неприступные каменные стены этой крепости, особенно та, что дальше – древняя, построенная ещё в античные времена – более высокая стена и поплотнее, – спросил Олег, пропустивший эту лекцию в институте.
– Потому, что киевляне перекроют пресную воду для питья, поступающую в город.
– Совершенно верно, – подтвердили Оля, Володя и Славик.
– А давайте сделаем прикол, – вдруг, тихо засмеявшись, сказал Славик.
– Какой? – полюбопытствовали все.
– Станем видимыми.
– Это довольно опасно, – отверг такую идею Игорь, вспомнив, как подобная шутка чуть не стоила ему жизни, когда в предыдущем путешествии в более глубокое время, где он, по беспечности перестав маскироваться при помощи шапки-невидимки, был в военном лагере крымских царских скифов.
– А мы не просто станем видимыми. Мы предстанем волхвами и предскажем нашим давним предкам скорую победу. Они нас не уничтожат, потому, что уважают волхвов и, тем более, что наше «пророчество» быстро сбудется. Хоть это вовсе, как вы понимаете, не пророчество, а наши исторические знания. Волхвов на Руси официально перестали почитать после принятия христианства князем Владимиром как государственной религии. Но в это время христианство на Руси ещё не введено и сам же князь Владимир пока язычник.
Наступили минуты молчания. Все стали обдумывать.
– Это логично, – первым согласился Игорь, который вначале опасался подобного трюка.
– Но шапки-невидимки снимем только ночью. Если сейчас, вечером, то такие трюки настоящие волхвы, конечно же, не делали. Тогда нас воспримут за колдунов и прикончат.
– Я предлагаю это делать не всем, – вдруг подключился к разговору Демон.
– Как же так? Почему? – посыпались вопросы от студентов.
– Догадайтесь сами, вы же историки, – ответил Демон.
– Оля ведь девушка. А девушки и женщины в древней Руси волхвами не были. Волхвами были только особи мужского пола. Это исторический факт, об этом не следует забывать. Наши давние предки неправильно поймут… И это в лучшем случае, – сказал Игорь.
– Да, действительно, – согласились все друзья.
Сама же Оля по этому поводу тоже не стала возражать.
– Всё верно, – сказал Демон, – Оля останется невидимой, и пусть кто-то будет с ней, а я и пара студентов войдём в роль «волхвов». Поскольку я выгляжу более старшим, то буду главным, а двоих студентов представлю моими учениками. Такой вот предлагаю вариант. Ну, а какие на этот счёт, друзья мои, ваши мнения?
Других мнений не было. Все сошлись на том, что это довольно подходящее предложение их гида. Вместе с тем, каждому из студентов хотелось побыть в роли волхва. И Демон, чтобы никому не было досадно, не стал указывать, кому быть в этой роли.
– Решайте сами, господа студенты, кто из вас наибольше подходит для этой роли, – сказал Демон.
– Давайте бросать жребий. Как по-моему, то вполне справедливый метод решать этот вопрос, – предложил Олег.
Все согласились. Игорь достал из кармана монету и стали её подбрасывать, чтобы увидеть, кому выпадет исполнение желания. Жребий показал, что «волхвами» будут Игорь и Володя.
– Ну что ж, всё справедливо, – согласились все, и с Олей остались Олег и Славик.
Дождавшись темноты,  Демон стал видимым, а Игорь и Володя сняли шапки-невидимки, и они втроём направились к освещённому кострами лагерю князя Владимира.
– Обождите, – остановился Демон. Он взмахнул своей длинной рукой, и они оказались одеты, как волхвы, а у самого Демона в руке появился длинный посох. Теперь он пошёл вперёд, опираясь на этот посох.
– А что, довольно таки удобная одежонка, – сказал Игорь Володе. – И не жмёт нигде, очень свободная и полностью натуральная, без синтетики.
– Ну да, – согласился Володя. – К ней и привыкать особо не нужно. Хотя, если б я не знал, что это ты, то сразу и не понял бы, – рассмеявшись, сказал он. – Выглядим мы в ней несколько старомодно.
– Да, оригинальные «шмотки» десятого века, к тому же культовых религиозных особей языческой веры, – ответил Игорь.
Они подошли близко к лагерю. Из ночной тьмы неожиданно выскочили воины-часовые с прямыми длинными мечами и копьями, окружив путешественников и направив на них оружие. Послышался вопрос на старославянском языке:
– Кто вы?
– Мы волхвы, – слуги Перуна, Велеса, Ярила, Даждьбога, Сварога и всех других богов, – также на старославянском языке ответил им Демон. – Мы идём в ваш боевой лагерь с предсказаниями. Спрячьте ваши мечи в ножны и поднимите копья вверх, а не на нас, иначе гнев богов обрушится на вас, – с важным видом медленно добавил Демон, многозначительно подняв руку и указательный палец вверх.
Храбрые воины, закалённые в битвах, но, вместе с тем, суеверные, которые не боялись врагов, но боявшиеся гнева богов, услышав такие слова, сразу же выполнили то, что сказал Демон и с почтением провели «волхвов» к князю. Из шатра, который побольше, вышли князь и воеводы.
– Здрав будь, великий княже Киевский и всея Руси, – приветствовал князя Владимира Демон. – Я главный волхв, а это мои отроки-ученики. Мы пришли к тебе с предсказаниями.
– Что предскажешь мне, старик? – спросил князь. – Сколько мне придётся стоять с войском возле этого города, и когда я его возьму приступом?
– Главный бог громовержец Перун пошлёт тебе, княже, скорую победу, – ответил Демон.
– Я просил об удаче у бога Перуна вместе со своей ратью ещё в Киеве у жертвенника возле статуи Перуна перед тем, как отправиться в поход на греков, чтобы наказать их за предательство, за пренебрежение заключёнными договорами между Русью и Византией, – сказал князь Владимир.
– Удача к тебе придёт, великий князь Киевский и всея Руси, очень быстро, а следом за ней победа, – сказал Игорь, и тут же добавил другу-студенту Володе, – Как-то всё-таки морально неудобно мне, что к великому князю Киевскому – князю Руси обращаюсь на «ты». С моей стороны, как  принято в наше время – это проявление  хамства и фамильярности. Но в давние времена никто ни к кому не обращался на «вы», так что нужно привыкать.
– Я того же мнения, – согласился Володя. Даже мне как-то не по себе, что мы, обычные студенты киевского института,  к нам наши преподаватели, профессора и доценты обращаются на «вы», а мы, получается, к великому князю на «ты». Ну что ж, мы находимся в давней эпохе, надо привыкать.
Князь внимательно посмотрел на Игоря, поправил красный бархатный плащ на плечах, закреплённый золотой застёжкой – княжеские знаки, отличающие его от воевод, и сказал, обращаясь к Демону, как старшему главному волхву:
– Твой ученик-отрок говорит хорошие прорицания. Но говорит как-то странно и диковинно некоторые слова, хоть я и понял его. Подобной речи и таких перекрученных слов я нигде не слыхал. Кто он суть есть?
– Эти два молодых отрока есть избранными, наилучшими. Они лучше всех умеют предсказывать будущее. Речь их – это речь будущего времени, ваших потомков. Так хотят боги. Это наши волхвовские тайны, чтобы лучше предсказывать. Этого, который только что предсказывал тебе удачу в походе, великий князь, – имя Игорь, – указал на Игоря Демон, а имя второго, указал он на Володю, – Владимир.
– Игорь – это имя моего деда – князя, а второго твоего ученика нарекли, как и меня. Это также приятно слышать, – сказал князь Владимир.
– Великий князь, возможно, что уже сегодня ночью или последующие ближайшие ночи из Херсонеса в лагерь русичей придут двое беглецов. Они сообщат о том, где проходит водопровод, по которому идёт питьевая вода в город. Ты, конечно же, прикажешь своим воинам перекрыть водоснабжение, и херсонесцы останутся без питьевой воды. А дальше ты легко штурмом овладеешь этой твердыней над морем, – так «пророчил» Игорь князю Владимиру, владея багажом  исторических фактов, полученных на лекциях в институте.
 Тут же к пророчеству подключился Володя:
– Имена этих людей Анастас, он священник, а второго Жадборн – это воин. Каждый из них по разным причинам ненавидят Византию и город Херсонес, а потому хотят прислужиться тебе, – выдал он уже известные студентам факты с видом большого прорицателя, добавив, – священник Анастас и воин Жадборн не будут бояться того, что их казнят за предательство, если ты, князь, приютишь их у себя.
И действительно, как бы в подтверждение сказанного ими, в боковой части стены, далеко от ворот послышался тихий, еле слышный скрип и воины, находящиеся ближе к тому месту, заметили, как образовалось отверстие в стене. Из него один за другим вылезли два человека. Затем поднялись и направились к лагерю князя Владимира. Их сразу окружили воины князя, спросив кто они и почему вышли из крепости. Эти двое попросили, чтобы их привели к князю Владимиру, что они хотят сказать ему что-то важное. Перебежчиков привели к  князю, возле которого оставалась только охрана. «Волхвы» стояли также вблизи. Эти двое назвались как  христианский священник Анастас и воин Жадборн. Сказали, что с большим риском пролезли через тайный ход и хотят показать, где проходит водогон с пресной питьевой водой. Эта информация была для князя очень ценной.
– Когда мы «пророчили» князю в роли волхвов, то я сильно волновался, а точна ли эта информация, которую нам давали на занятиях.  Вдруг какая-то ошибка или неточность. А волхвы ведь не должны ошибаться. Значит, учёные-историки хорошо поработали, исторические факты как раз подтверждаются наяву, – тихо сказал Володя Игорю.
– Я думал о том же самом, но, как видишь, всё совпало, – ответил Игорь.
Воины князя Владимира перекрыли водогон, и в город пришла большая беда, не стало питьевой воды. Херсонес был обречён. Князь Владимир поблагодарил «волхвов», дал им мешочки с деньгами – древнерусскими гривнами. И Демон с Игорем и Володей ушли из лагеря князя. Отойдя на приличное расстояние, они услышали тихие голоса  невидимых друзей Олега и Славика и взволнованный вопрос Оли:
– Ну, как вы, всё успешно?
– А как ещё может быть? – вопросом на вопрос весело ответил Демон.
– Развлеклись, просто супер! – тоже весело сказал Володя, добавив:
– Будучи там «волхвами», мы «пророчили» известные нам из лекций исторические факты. Всё подтверждалось и совпадало.
– Подумать только, общались с самим князем Владимиром! – сказал Игорь.
– Ну что ж, одевайте шапки-невидимки, – сказал Демон Володе и Игорю, – дальше будем просто  следить за событиями.
Демон взлетел с путешественниками над лагерем русичей и завис в воздухе. С небольшой высоты стали рассматривать крепость. Город Херсонес был хорошо укреплён. Часть его стен защищало море, другая часть стен проходила по суше. Врата из железа. Из всех греческих Византийских городов-крепостей Крыма в десятом веке Херсонес был самой мощной крепостью. Но как продолжать защищать город, когда больше нет воды, и все изнывают от жажды?  Русичи уже шли на штурм крепости. Под солнцем блестели их кольчуги и оружие. Начался штурм и яростная битва, и вскоре город был взят.
– Ну, а дальше переговоры и ультиматум Константинополю, возвращение с победой в Киев, начало утверждения христианской религии на Руси, – напомнил всем Игорь.
– Самые известные события, которые происходили в Черноморском краю в десятом веке, мы увидели, – подытожил Володя.
– Ну, а теперь куда желаете путешествовать, господа студенты? – поинтересовался Демон.
– Я предлагаю находиться здесь же, на Крымском полуострове, чтобы отправиться во времена, когда Черноморский край населяли татары, турки, когда шла борьба запорожских казаков против Крымского ханства и Османской империи, их военной экспансии, опустошительных захватнических набегов на славянские земли, в частности, Украину. Попасть во времена гетманства великого полководца Петра Конашевича Сагайдачного и, по возможности, других казаческих предводителей, которые умело боролись против турок и татар, – предложил Игорь.
Никто из студентов-историков не стал возражать. Всем очень захотелось отправиться в ту эпоху.
– Это легче и для меня, – сказал Демон, – что вы выбрали следующее путешествие от десятого века, где мы сейчас находимся, вперёд по времени. Скажу вам честно, господа студенты, как я уже кратко раньше говорил об этом вашему другу Игорю, что путешествие во времени вперёд осуществлять гораздо легче, чем в прошлое. Даже для меня попасть в прошлое есть колоссальной преогромной нагрузкой, образно говоря, плыть против течения времени в обратную сторону и после этого я чувствую большую усталость. Сверхъестественные трюки такого сверх сложнейшего уровня чрезвычайно тяжело осуществлять даже Демону. А для людей  практически невозможно, ведь из современных учёных пока ещё никто не изобрёл машину времени. Это тайны, покрытые мраком неизвестности, и хоть немного проникать в них чрезвычайно сложно. Но с вами, студентами, мне это очень интересно, поскольку вы народ любознательный, у вас всегда присутствует жажда и стремление  к познанию, к объёмному изучению наук. Для меня легче, что вы не  пожелали попасть, например, в эпоху динозавров, ихтиозавров, рептилий, когда ещё на Земле людей не было. Вам всем  так сильно нравится Черноморский край в разные эпохи, что вы хотите путешествовать здесь больше, чем в другие страны, на другие континенты, – закончил Демон.
Немного помолчав, он продолжил:
– Что я ещё хочу сказать о времени в целом – о прошлом, настоящем и будущем. Чрезвычайно несчастны те люди, которые жаждут вернуться в необходимое для них время и жить там, где жили они в прошлом вместе со своими самыми близкими и родными людьми, одновременно взяв с собой достижения свои личные и науки в целом из того настоящего времени, где они реально находятся. Они этим рвутся к чему-то невозможному, пытаются обойти законы природы. Но кто и когда в истории человечества мог достичь такого результата?  Подобных фактов не установлено.
«Этот лермонтовский Демон не только добрый, но и мудрый, настоящий философ» – подумал Игорь, слушая со своими друзьями монолог Демона.
– Однако я заговорился, а пора путешествовать дальше. Ну, вперёд студенты,  в семнадцатый век, – сказал Демон.


 Глава  двенадцатая.  Ордынские набеги

И вот они здесь же, в Крыму, но теперь в семнадцатом веке.
– Давайте кратко вспомним исторические события уже этой эпохи, в которую мы только что попали, – сказал Славик. Друзья-студенты знали, что его больше всех увлекали события именно этого периода истории, и с удовольствием дали слово:
– Так вот, изучаемый нами материал в институте, наиболее обобщённо, кратко, изложен в чёткой хронологической последовательности.  Мы уже побывали здесь в девятом и десятом веках, а Игорь перед этим в четвёртом веке до нашей эры, и видели, насколько бурно развивались события, изменялись страны и народы, их населяющие.   За много столетий на Крымском полуострове жили греки, тавры,  киммерийцы, сарматы, скифы, готы и другие.
– Да уж, скифы, – промолвил Игорь, дотрагиваясь до шрамов, полученных  от их копий, вспоминая, как  удирал и спасся,  когда его хотели принести в жертву богам в благодарность за победу  над персидским царём Дарием. – Воинственный народец, эти скифы. Это я  на себе хорошо испытал.
– Да, – сказал Славик, сделав паузу. – Скифы были народ воинственный.
– Славик, а  за готов ты ещё упомянул.  Причём  здесь готы? Готы – это древние германцы, – стала поправлять Славика Оля.
– Я знаю, согласен. Мы все это знаем. Но, согласно трактовке Николая Котляра, часть их в древности также жила и на Крымском полуострове. Что касается наших предков славян, то они появились в Крыму в первые столетия нашей эры и, как вы знаете, некоторые учёные-историки связывают это с великим переселением народов со второго по седьмой век. В начале девятого столетия Крым попал в сферу политического влияния древнерусских князей. – Славик сделал паузу.
– Да,  и в немалое влияние, – отметил Игорь. – Мы все ведь в этом хорошо убедились  на практике. Мы же видели, как действовали в Черноморском краю княгиня Ольга, а позже её внук князь Владимир.
– И то мы видели только малую часть их деятельности. Быть свидетелями всего просто  некогда, – сказала Оля, – и, как объясняет Николай Котляр, на средину десятого столетия власть Киевских князей расширялась на северо-восточную часть Крымского полуострова, часть Тмутараканского княжества с городом Корчевым – нынешней Керчью, была расположена в Крыму. До начала, а то и до середины двенадцатого столетия Керченский полуостров и Тамань входили в состав Киевской Руси. Арабский географ двенадцатого столетия Идриси даже называл Керченский пролив устьем реки русичей, а многие из арабских учёных называли Чёрное море морем русичей. Однако половецкие орды в двенадцатом веке разорвали связи Крыма с Киевским государством.
– Дайте же, я продолжу, – напомнил Славик. – Так вот, уже позже в Крым вторглись монголо-татары  и впервые опустошили этот южный край в тысяча двести двадцать третьем году. Вторжения этих кочевников происходили одно за другим, и на середину тринадцатого столетия они завоевали восточную часть Крыма, утвердились там, основав наместничество. А к концу тринадцатого столетия полчища монгольского предводителя Ногая завладели западной частью Крыма. Распад Золотой Орды, который начался в середине четырнадцатого столетия, привёл к обособлению Крыма как самостоятельного государственного образования. Наместники Золотой Орды стали его полновластными хозяевами. В начале пятнадцатого столетия в борьбе за власть победил Хаджи-Гирей. Он стал первым крымским ханом.
– Да, они за власть тоже грызлись, как звери, – точно заметил Олег.
– Конечно же, татары  и в Крыму также вели кочевой способ жизни и, как и на их исторической родине Монголии, были скотоводами. Но скотоводства для большого населения татар в Крыму было мало для Крымского ханства. Они пожелали иметь гораздо больше и жить роскошно. Отсюда они начали делать частые захватнические, агрессивные наскоки, в основном, на славянские земли. И это происходило на протяжении четырёх с половиной веков, имея один результат – кровь и гибель тысяч убитых, захваченных в плен и проданных в рабство людей, разорённые города, оставленные после себя азиатскими кочевыми хищниками руины, – медленно окончил Славик.
Путешественники, будучи в волшебных шапках, разговаривали, не видя друг друга. Они сидели у подножия горы  Чатыр-Даг в ясную тёплую солнечную погоду. Над высокой вершиной Чатыр-Дага зависла туча. Гора частично задерживала передвижение облаков и тучек. Друзья сидели на камнях и хотели ещё немного поговорить о той эпохе, в которую теперь попали, но тишину, пение птиц, стрекотание кузнечика и шуршание между камней пробегающей ящерицы прервал какой-то надвигающийся шум.
– Тихо, тихо, замолчите, – прошептала Оля.
– Слышен топот коней, – тихо сказал Славик.
На расстоянии метров тридцати от них, из-за высокого каменистого выступа быстро выехал отряд всадников. Это был передовой  отряд ногайских татар. Все они были в  халатах с бунчуками над головой, вооружены, у каждого на боку кривая сабля, а их предводитель в шёлковом халате. Своими узкими раскосыми глазами они хищно смотрели вдаль и по сторонам. Тёмные от южного солнца и тёплых ветров, татары широкими монгольскими ноздрями вдыхали воздух, от которого те раздувались ещё больше.
– А современные татары имеют уже несколько другой вид. Я бы сказал, намного отличаются от их давних предков, – тихо сказал Игорь.
– Естественно, за столетия, ближе к нашему времени, особенно за последние два столетия, они перемешались со славянскими народами. Лица у них теперь почти у всех продолговатые, глаза менее узки, носы средней ширины, как у славян, даже у некоторых острые. Всё меняется, – ответил Игорю Славик.
Тем временем, следом за передовым отрядом, который помчался дальше, быстро ехали следующие отряды татар. Глухо загудела каменистая почва от топота десятков или сотен тысяч лошадиных копыт. Татары направлялись из Крыма в северном направлении; потомки и наследники Чингисхана и Батыя проводили очередной грабительский набег на близкие и дальние земли. Такие походы приносили им, как всегда, огромную прибыль. Они возвращались с награбленным продовольствием, богатствами, гоня табуны лошадей, но главным их трофеем были люди, захваченные в плен – мужчины, ставшие рабами, молодые девушки и женщины, проданные в татарские, турецкие и другие гаремы,  ставшие наложницами и служанками в основном азиатских, а также других странах.
– Вы видите всего лишь один из многих в те времена постоянных походов татар, – сказал Демон.
– Даже как-то странно, трудно представить, как после таких набегов ещё оставались люди на славянских землях, – сказал Олег.
– Пожалуй, их бы и не осталось, но, как вы все знаете, врагам противостояла сила и умение, в частности – украинское запорожское казачество, польская шляхта, венгры, россияне и другие. Временами славяне яростно защищались, и потому выжили, благодаря героической борьбе и талантливым полководцам,  – сказал Славик.
– Да, если вспомнить, к примеру, украинских предводителей казачества Ивана Сирко и гетмана Петра Конашевича Сагайдачного. По сути, они спасли Украину от полного опустошения, – напомнил Олег.
– Особенно Сагайдачный. Как сказал наш друг Саша, гетман Сагайдачный,  – это украинский Суворов. Часто воюя с татарами и турками, он всегда выходил победителем. В результате  славных морских военных походов под его предводительством было освобождено очень много невольников-мучеников, гибнущих на турецкой каторге, – высказался Володя и добавил:
– Петр Конашевич Сагайдачный – великолепный полководец. Тщательно и продуманно подготавливал и проводил свои походы Чёрным морем. В боях никогда не терялся, даже в сложных положениях находил, как действовать, и бил врага.
Славик тут же выдал точную историческую информацию о гетмане Украины:
– Конечно же, историки справедливо указали насчёт Сагайдачного, прежде всего преданного делу Украины борца против агрессии Турции и крымских ханов. В начале семнадцатого столетия запорожские казаки под руководством гетмана Сагайдачного совершили ряд успешных походов на турецкие города Малой Азии и на побережье Крыма, опустошили даже окраины Стамбула. В тысяча шестьсот шестнадцатом году запорожские казаки под его предводительством на своих лодках, которые они называли «чайками», штурмом с моря взяли сильно укреплённую Кафу – главный невольницкий город Крыма, и освободили десятки тысяч каторжников, большинство из которых были украинцами, а также и других невольников из славян и Кавказа.
– Хотелось бы увидеть Сагайдачного, – с восхищением сказала Оля.
Татарская орда направляется на славянские земли, возможно даже к окрестностям Москвы, так бывало не раз, а также в Прибалтику, на Литву, не обойдёт и окраины Польши. Чувствуя опасность, гул и дрожание земли от топота тысяч коней, инстинктивно скрываются спокойно сидящие на берегах озёр дикие утки; суслики перестали весело пересвистываться, забавно стоя на задних лапках, и поглубже спрятались в свои норки; стремительно убегают вдаль испуганные быстрые сайгаки; убегают бабаки и даже огромные массивные с длинными рогами туры. Птицы и животные чувствуют опасность раньше, чем люди. И чем ближе надвигается орда, тем глуше, отчётливее, словно грубый барабанный бой, гудит земля от конского топота. Выйдя из Крыма через Перекоп на материковую часть, ордынцы, как всегда, принялись за опустошения и грабежи.


 Глава  тринадцатая.  Кафа и зов предков

 Одна из татарских орд той же дорогой возвращалась с богатой добычей из других земель. Несмотря на благополучный удачный поход, татары спешили и подгоняли пленников, ведь зачастую на обратном пути запорожские казаки нападали и отбивали у них захваченных людей. Но, видимо, казакам не дошла весть об этом набеге, и у пленников всё меньше оставалось надежды на быстрое освобождение. Вот уже орда вернулась в Крым и здесь уже почувствовала себя в большей безопасности. Часть живого товара они погнали в Бахчисарай, большую часть в Кафу.
Невидимые наблюдатели из будущего также последовали на юг. Они попали в замечательные, красивейшие места. Равнина полуострова, изредка нарушаемая холмами древних курганов скифских времён, постепенно приближалась к каменистым крутым отрогам Крымских гор. Весенне-летнее буйство растительности – широчайшая палитра  красок и запахов цветущих растений. Поражают взор ярко красные маковые поляны, тюльпаны разного цвета яркими каплями смотрятся среди сочной зелени разнотравья, реже встречаются сине-голубые колокольчики, будто звенящие на тонких высоких стебельках. И всему этому великолепию щедро дарит своё тепло южное солнце. Вот уже вдали показалась бескрайняя ширь Чёрного моря – неизменного атрибута очаровательного крымского пейзажа. Неподвластно векам и тысячелетиям оно катит свои волны, омывая благословенные берега. Просвечиваясь на солнце прозрачным изумрудным цветом, обладая неимоверной чистотой, волны, словно магнитом, притягивают к себе путников, будто приглашая соприкоснуться и слиться с ними в едином порыве. А сколько вокруг диких птиц, особенно чаек. Сидят, колышутся на волнах, клокочут в быстром полёте, играясь с потоками тёплого ветерка.
Но только свободного, счастливого и довольного жизнью человека могут радовать в полной мере такие райские пейзажи. Разве могут его воспринимать убитые тяжким горем, гонимые в неволю пленники, которых вскоре превратят в бесправных  рабов? Наши путешественники подошли близко к Кафе. Вот перед ними этот город-крепость, город знаменитый и древний. Зубчатые бойницы на каменных стенах – типичные сооружения-укрепления городов и крепостей давних времён. Далеко, выступая в море, виднелся мыс.
– Это мыс Киик-Атламу, – сказал Игорь. – Помню ещё с уроков географии. Видно также и другие заливы, мысы, бухточки. А далее тёмный кряж горы Кара-Даг. Какой романтический замечательный пейзаж – один из наикрасивейших пейзажей горного Крыма. Мало что изменилось за тысячелетия вплоть до нашего двадцать первого века.  А от Кафы в наше время не осталось ничего,  на этом месте теперь город Феодосия.
– Помните, как нам рассказывали на лекциях в институте? – сказал Славик. – Какой это был город в древности?
Олег, как и Славик, постепенно перестал считать, что их путешествие всего лишь длительная галлюцинация от действия супердопингов Игоря. И теперь, как и все остальные, был просто увлечён наблюдениями давних исторических событий. Он коротко напомнил всем:
– За пятьсот лет до нашей эры этот город был гордостью так называемых милетских греков – любителей классики, величайших древних творцов искусства, литературы, правителей, политиков, ораторов. В то время здесь звучал язык Софокла и Евридипа, Гомера, Демосфена, Перикла. Декламировали рапсодии Гомера, играли театральные пьесы Эсхила и Софокла, пели песни Анакреонта и Сафо, восхищались юмором Аристофана. Это было время высочайшего развития культуры. Сейчас мы видим печальное повторение того, что случилось с Константинополем, столицей Византии, который стал турецким городом Стамбулом, тоже столицей, но уже турецкой османской империи. Так и здесь, в Кафе. Что осталось от классических греков? Затем здесь были какое-то время генуэзцы. В Крыму их было много. Наш друг Саша как-то рассказывал, что видел остатки стены генуэзской крепости возле Гурзуфа.
– Теперь же, в начале семнадцатого века, город-крепость Кафа – оплот турок и крымских ханов, – сказал Володя.
Путешественники незамеченными вошли в Кафу. Демон не спеша долго водил их по городу, давая возможность побольше увидеть любознательным и пытливым студентам. Здесь были большие мечети с высокими тонкими минаретами. В центре роскошные богатые дворцы. Чуть подальше богатые сакли, а на тех, что повыше, балкончики с резьбой и галереи. Много водопроводов для этого густонаселённого на то время большого города, окружённого высокими стенами с башнями и бойницами. Наибольшую экзотику создавали прекрасные сады с благоухающими цветами, густыми кустарниками, деревьями, поистине райские сады с изобилием южной флоры, как из восточных сказок, со многими искусно сделанными фонтанами и воркующими голубями возле них – места радости, блаженства и покоя. В кудрявой зыби южных садов даже в самый жаркий знойный полдень было свежо и уютно. В этих садах было настолько хорошо, что путешественники даже не торопились идти дальше. Затем они вышли к большому богатейшему порту. Здесь же рядом и гавань, которая была забита различными кораблями. Много галер, а по обе стороны гавани по несколько десятков турецких военных кораблей. Были корабли и из других стран – бригантины и галеоны, томбазы, сандалы, фелюки, шхуны и каравеллы. В стороне от гавани на воде слегка покачивались каики – небольшие лодочки-парусники. Тёплый ветерок слегка трепетал на кораблях пурпурные, красные и белые, большие и малые паруса. Вся эта флотилия в гавани Кафы, впрочем, как и всегда, насчитывала до семисот больших и малых судов.
– Да, не хило, – произнёс Володя. – Какое множество кораблей, при том, что этот город у них не столица.
– Так это ведь большой портовый город, в котором наибольше идёт торговля, – ответил Игорь. – Даже больше, чем их портовый город Трапезунд, и не меньше, чем Стамбул.
Несколько дальше от морского порта и гавани расположился самый большой в Крыму рынок. Множество различного товара, в том числе и награбленного добра, вызвали у студентов лёгкий ступор и растерянность. Такого они никогда не видели. Чего здесь только не было? Золотые, серебряные, а также медные чары, стопы, рюмки, литовские и польские блюда и кубки, великолепные фарфоровые вазы, стекло, жемчуг ждали своих покупателей. Продавались также оружие, пояса с драгоценными камнями, лёгкая летняя обувь и сапоги со шпорами с позолотой и серебрением, была даже церковная утварь из серебра и позолоченная, оклады с икон  из драгоценных металлов. Олю особенно восхищали богатая шелковая и суконная одежда, цветные ткани, шали, разные тонкие и плотные ковры, столовая посуда из серебра, шикарная мягкая обувь, одежда, расшитая золотым и серебряным позументом и с драгоценными камнями, многометровые  грезеты, кашемировые шали, дорогие бархатные разного яркого цвета кафтаны.
Поражало разнообразие рыбы в разных видах и других морепродуктов, изобилие южных фруктов и всяческих сладостей, различных пряностей, трав и других продуктов.
Для корабельщиков продавались кожаные верёвки, канаты, доски из лёгкого и твёрдого дерева и многое другое.
Но не только товарами славился рынок Кафы. Это был самый большой рынок работорговли в Крыму. Здесь продавались в рабство захваченные в других краях и угнанные во время татарских набегов невольники. Запросто разлучали матерей с детьми и других родственников, продавая в разные руки. Татары вовсю расхваливали свой специфический товар, стараясь продать подороже и побольше заработать. Богатые покупатели – такие же татары, турки, а также и других национальностей, наоборот стремились купить дешевле. Потому они как бы сомневались в качестве товара, и часто разгорался спор.
– Вот смотрите, какие здоровяки! Купите их! Они сильные! Будут таскать вам тяжести не хуже ослов, быков и коней. Для того, чтобы делать тяжёлую работу,  они незаменимы! Ведь ослы, быки и кони в саклях работать не могут. А эти смогут.
– Пусть так, – отвечали покупатели. – А по какой цене?
Продавец называл цену.
– Товар хороший, но дорого. – И не спешили покупать. Цена таки снижалась. И невольники куплены.
Детей и подростков мужского пола не продавали, а сразу же забирали в янычары. Турки и татары считали, что дети скоро или позже, со временем, просто забудут, откуда они родом, кто их родители и другие предки. Воспитание начиналось с того, что их обращали в мусульманскую веру, прививали дух преданности турецкой османской империи и исламу. Здесь они обретали свою новую родину, считая её настоящей и единственной. Детей постоянно обеспечивали всем необходимым для жизни, обучали воинскому мастерству, чтобы, повзрослев, пополняли ряды так называемой султанской гвардии. Из них готовили воинов, но уже турецкого государства, чтобы поднимали оружие против своих бывших соотечественников. Взрослых перевоспитать невозможно, а с детей легко «лепить» всё, что угодно. Потому расчёт по распределению невольников, – кого куда, был точным.
Вот несколько десятков самых сильных мужчин – украинцев, русских, поляков погнали на галеры – очень страшное место. Там их прикуют железными цепями к скамейкам, и они навсегда останутся гребцами на вёслах. Ни лечь, ни встать. Так и сидеть, даже отдыхая от изнурительной работы. От этих несчастных галерников как раз и пошло слово «каторга» так как корабли галеры по-турецки назывались каторге.
Богатых невольников не спешили продавать, надеясь получить за них большой выкуп. Так намного выгоднее. Отправляли посла на  родину к родственникам за большими деньгами или драгоценностями. Если же их не выкупали, то невольника просто забивали палками или рубили саблями.
Женщин, которые не были красивыми, продавали в качестве работниц-служанок.
– Правоверные! – выкрикивали продавцы, – а вот девушки и женщины! А какие красивые. Как гурии садов райских у самого Аллаха – для вас, правоверные!
Тут же подходили покупатели, но за товар слышали такую цену, что некоторые были в заблуждении, а останутся ли в кошельке монеты после покупки. С девушек и женщин снимали одежду, рассматривали со всех сторон и старательно ощупывали, как считали нужным. Долго шёл торг, и, наконец, сходились в цене. Покупатели, оценив, что слова продавцов соответствуют действительности и, что у многих девушек и женщин прелести не хуже, чем у гурий из райских садов, платили, не скупясь, по полной цене. Так красавицы попадали в турецкие и татарские гаремы для любовных утех.
– Нужно спасать и освобождать девушек и женщин, –  сказал злой от негодования Володя, наблюдавший вместе с друзьями это зрелище.
– Нужно. Вообще всех этих невольников надо спасать, – ответил ему Игорь. – Но как это сделать?
– Смотрите, вон на одну из галер ведут ещё с десяток новых рабов, на этот раз одних только украинских казаков, – сказал Славик.
– Славик, обрати внимание, впереди ряда  третий казак Степан – твой прадедушка в тринадцатом поколении, – вдруг сказал Демон.
Все сразу внимательно прислушались к его словам и особенно Славик. А Демон продолжил:
– Этот твой дальний предок Степан – запорожский казак. Возвращался из Сечи в отпуск, в который его отпустил кошевой атаман на пару месяцев, чтобы повидаться с семьёй – женой и сыном.
– Значит, получается, его жена – это моя прабабушка в тринадцатом поколении, а их сын мой прадедушка, немного ближе по времени, уже в двенадцатом поколении? – спросил Славик.
– Совершенно верно, – ответил Демон и продолжил: – так вот, казак Степан ехал на коне домой, да, видать, не в добрый для него час – как раз тогда, когда был татарский набег. Догнали они его, накинули аркан, и вот он здесь, как и тысячи пленников. Так он домой и не доехал. Вместо радости встречи с семьёй – тяжкое рабство.
– А тех моих других предков, его семью, татары тоже захватили и в неволю взяли? – спросил у Демона Славик.
– Нет, они на Черниговщине. Татары туда не дошли. Если бы твои предки там погибли или взяты в неволю, то и тебя бы на свете не было.
– Я понимаю, – ответил Славик.
Он посмотрел на казака Степана, то был молодой человек, лет на пять старше самого Славика.
– Если это мой давний предок в молодости, то сколько же его жене и сыну на это время лет?
– Ей столько, как тебе, а их сыну три года.
– Ну и ну, значит сейчас моему прадедушке в двенадцатом поколении три года, – ухмыльнулся Слава.
В другой ситуации он бы рассмеялся, но сейчас было не до смеха. Пробудились какие-то родственные чувства.
– Надо спасать моего пусть даже столь давнего прадедушку, – тревожно сказал  он Демону.
– Может, попробуем? – обратился к Демону Игорь.
– Нет, я не имею права активно вмешиваться в ход любых событий  прошлого. Во Вселенной есть свои законы… – и после некоторой паузы добавил: – Эти законы строгие и очень страшные.
– Но меня ведь ты спасал от скифов, когда мы были в четвёртом веке до нашей эры здесь же, в Крыму?
– Тебя спасать – другое дело, ты человек не из этих прошлых времён. Ты из будущего для них времени.
– Значит, в моём роду были запорожские казаки, – сказал Славик.
– Да, твой род из украинских казаков. А давние предки Игоря были чумаками. Ездили валкой на волах в Крым по соль, – сказал Демон.
– Другими словами, они были путешественниками, – чуть весело сказал Игорь.
– Ну да, в большой степени это так, – согласился Демон.
– Что ж я медлю, – тревожно, словно опомнившись, сказал Славик.  У него всё больше пробуждались родственные чувства.
– Как я могу быть безразличным. Тут моего прапрадедушку засовывают на каторгу. Я, как давний потомок, обязан  спасать своего прямого предка!


 Глава  четырнадцатая.  Спарринг без правил

– Тише, хорошо, что вокруг шумно, а то бы тебя услышали, ты же подставишь по неосторожности нас всех, – предусмотрительно предостерёг Олег. А у Володи пробудился дух джентльменства, который был ему всегда присущ.
– Сперва надо освободить девушек, – обеспокоено требовал Володя.
– Среди них нет никого из твоих давних прабабушек, а казак Степан конкретно мой предок. Я за то, чтобы их спасать, но после, – твёрдо, тоном, не терпящим возражения, настаивал Славик. – Если  его спасти, то он будет со своей семьёй – также моими давними предками.
– Но то женщины, их в первую очередь мы обязаны спасать, – упёрся джентльмен Володя.
– Вы оба, образно говоря, делите шкуру ещё не убитого медведя. Говорите так, как будто уже заранее уверены, что вам всех их спасти удастся. Вы же слышали, как Демон сказал, что не имеет права активно вмешиваться в ход событий прошлого, – напомнил разгорячённым от спора своим друзьям Игорь.  Но те уже хорошо  «завелись» и «заводились» ещё больше, начав словесную дуэль.
– Ну, ты и козёл, настоящий курвак. Какое джентльменство? Думаешь, если спасёшь тех молодых баб, то будут они с тобой в нашем двадцать первом веке? Да  этим красавицам, проданным в мусульманские гаремы, в наше время должно быть лет по четыреста.
– А ты собак и рафлак, – бестолково, но в рифму «огрызался» Славке Володька. – Сейчас я тебе покажу за «козла» и «курвака».
В воздухе послышалось взаимное махание кулаками. Невидимые дуэлянты уже начали «выяснять отношения» – дрались на звук, не видя друг друга.
– Теперь Славка и Вова подставят самих себя и всех нас. Похоже нам кранты.  Жители города могут заинтересоваться источником шума, – тревожно сказал Олег.
Но вдруг друзья услышали на удивление весёлые и радостные слова Демона:
– Господа студенты, Славик и Володя, предлагаю вам выяснять отношения не здесь, тем более, что дерётесь наугад. Предлагаю нам всем отойти от города на определённое расстояние, и вы там продолжите спарринг без шапок-невидимок, я буду судьёй, а ваши ровесники Олег, Оля, Игорь болельщиками. Согласны?
– А тем временем татары и турки в Кафе будут продолжать работорговлю, и продавать невольников в рабство и на каторгу? Вместо того чтобы спасать людей, попавших в тяжкую беду, мы направим свои действия в деструктивном направлении? – ответил Демону Игорь.
– Я остановлю время на период этого спортивного мероприятия. В реальном времени я это делать неспособен, а в прошедших эпохах могу, правда, ненадолго, – ответил Демон.
– Тогда отлично, – повеселев, сказали  Игорь и Олег. Только Оля промолчала.
– Я хоть и дух, но тоже болельщик, люблю смотреть чемпионаты, спарринги. И, когда нахожусь в реальном времени, то с таким же увлечением, как и люди, слежу за боями мировых чемпионов экстра класса Мохаммеда Али, Эвандера Холифилда, Майка Тайсона, Виталия и Владимира Кличко и других великих мастеров. Дерущиеся студенты – это, конечно, жалкий примитив по сравнению с боями великих профессионалов, но тоже поединок, – резюмировал Демон.
Он стал видимым и взмахнул длинной рукой. В тот же миг в городе все замерли: и торговцы,  и невольники, и воины-янычары. Люди застыли в тех позах и в тот момент, когда Демон сделал свой волшебный взмах рукой. Невольники, слуги застыли даже с корзинами и мешками, которые несли по указанию своих владельцев. Молодые рабыни, выставленные напоказ, некоторые без одежды, застыли, словно статуи древнегреческой богини Афродиты или древнеримской богини Венеры. Разница была лишь в том, что статуи ваялись из белого мрамора, а рабыни оставались с естественным цветом тела. Ослы, везущие тележки с грузом,  всадники верхом на лошадях, татарские женщины, идущие по воду к источнику и возвращающиеся уже с наполненными питьевой водой медными кувшинами на плече – все замерли в местах и позах, где застала их магия Демона. Студентов это шокировало – вот даже что может Демон. Всех кроме Игоря, поскольку он больше путешествовал с Демоном и ещё в эпоху скифов видел чудеса, которые тот проделывал. Удивление быстро прошло благодаря логическим размышлениям – если Демон может перемещаться во времени, значит, умеет и останавливать его, как он сам сказал – ненадолго.
– Теперь что же, крепость Кафа  на некоторое время – город мёртвых? – спросил Олег.
– Можете снять шапки-невидимки, вас никто не видит, теперь все в Кафе и за городом в состоянии искусственного анабиоза, летаргического сна. Разговаривать можно не шёпотом, а как обычно. Тут мало места для спортивного мероприятия, пойдёмте чуть дальше за город, – громко, как бы торжествующе, сказал Демон.
Студенты сняли шапки-невидимки. Оля, поправляя причёску, произнесла с иронией и недовольством:
– Ну вот, получается, что драка это спортивное мероприятие? А если они покалечат друг друга?
– Это, смотря какая драка. Как бы они себя не травмировали, я вмиг всё вылечу, потому плохих последствий не будет, – весело ответил Демон и добавил: – Кто победит, того и послушаетесь насчёт спасения татарских пленников.
Болельщики сели на камни с таким видом, как на скамейки на стадионе.
– Думаю, что победит Вова. Хотя, Славик тоже не промах в рукопашном бою, – высказал своё предположение Игорь.
– Я того же мнения, – согласился Олег.
Из   небольшой сумки, висевшей у него набок через плечо, Олег вынул две капы.
– Капы новые, как приобрёл  в магазине «Спорттовары», так и бирки ещё не снимал, – сказал он, показывая их Вове и Славке.
Демон, в качестве рефери, взял капы, одну вставил в рот Володе, а другую Славику.
– Победит сильнейший! – весело и торжественно громче всех сказал Демон.
Он подал знак и спарринг начался. Слава и Вова запрыгали, стали колотить друг друга кулаками и ногами, атакуя и защищаясь, наседая друг на друга, уворачиваясь, отклоняясь в стороны всем корпусом, отпрыгивая в стороны, делая ложные выпады и замахи, чтобы затем ударить правильно. У обоих уже были разбиты физиономии, кровь лилась по одежде. Оля с возмущением уже хотела вмешаться, чтобы немедленно прекратили драку, как вдруг Вова нанёс мощный прямой удар по зубам Славика. У того изо рта хлынула кровь, но он устоял и ответил сильным боковым и вторым снизу – апперкот в челюсть, от чего Вова зашатался во все стороны, еле устояв. Обменявшись несколькими мощными ударами ногами,  до хруста костей, оба в крови, упали на землю. Славик  без сознания, а к Володе оно медленно возвращалось. Оба  в полном нокауте и   травмы были серьёзными. Но Демон, прошептав что-то магическое и сделав круги руками над ними, сказал:
– Молодцы! Хороший спарринг, ничья, поднимайтесь!
Кровь вмиг исчезла, даже с одежды, травм как не бывало. Вова и Славик вскочили на ноги целые, невредимые и бодрые, словно утром после крепкого сна.
– Вот это да! – с восторгом воскликнул Олег.
– Здорово! Ни один травматолог так быстро это сделать не сумел бы, – добавил Игорь, а Оля на радостях захлопала в ладоши, как в театре после счастливого окончания представления.
–  Вам  была отличная спортивная разминка, – сказал Демон Славику и Володе. – А для меня с вами – отличный отдых и развлечение, – чрезвычайно довольный, сказал он Олегу, Игорю и Оле.


 Глава  пятнадцатая.  Экстрим с акулой

– Теперь будете спасать невольников, а если дела ваши пойдут совсем плохо, я помогу, – сказал Демон ребятам. – А может быть помощь придёт не только от меня, – добавил Демон.
– А от кого ещё? Кто их освободит? – спросил Игорь.
– Догадайтесь сами, вы же студенты-историки.
– Запорожские казаки во главе с гетманом Сагайдачным, – ответил Игорь.
– Верно. Казачья флотилия войдёт в устье Днепра, а затем в Чёрное море и направится к Кафе.
Путешественники пошли обратно в город-крепость Кафу вдоль берега по горным склонам. Внизу в бесконечную даль расстилается море; бьёт о берег волнами, словно наполнено чувствами, мыслями, которые не может высказать. Много морских птиц летает в воздухе. Сизокрылые чайки то плавно парят, то с пронзительным криком пикируют вниз за добычей. Вдоволь налетавшись, они садятся на воду и, подобно игрушечным детским корабликам, мерно покачиваются на волнах.
– Какая красота, – с восхищением сказала Оля.
– Когда вернётесь в реальное время и поедете в Крым, в Одессу, Ильичёвск, на Черноморское побережье Кавказа, если будет такая теперь возможность, или даже в Турцию, то такого количества чаек, как в давние времена, уже не увидите. Вон, смотрите, они поселяются большими колониями, насчитывающими сотни и тысячи гнёзд, – сказал Демон. – Ястребы или другие хищники, пытаясь поживиться в этих местах, сталкиваются не с робкими и боязливыми птицами, а навстречу им с шумом поднимается целая стая на защиту своих владений. Этим обстоятельством пользуются и другие птицы, устраивая гнёзда рядом, как бы под надёжной охраной. Такое вот своего рода приспособленчество в природе. Чайки мирно уживаются между собой и  с другими птицами. Во все времена они очень помогали людям, так как, питаясь рыбой, хватают с поверхности моря в основном слабую или больную, и её меньше попадало в сети рыбакам.
Студенты шли и восхищались окружающим великолепием природы. Смотришь на эту идиллию и, кажется, что в мире никогда не было войн, распрей, вражды, ненависти, горя, страданий и бед, что существует только гармония, покой и счастье.
Наступал вечер, путешественники устали и проголодались.
– Эх, были бы у нас ружья, чтобы подстрелить пару диких морских уточек на ужин, – сказал Олег.
– Нельзя нигде допускать браконьерство, даже находясь в других эпохах, – заметил Игорь.
– Да, но то, о чём я говорю, не браконьерство, я имею в виду для ужина.
– Ужин? Это мигом организую, – сказал Демон и улетел в город Кафу. Ждать пришлось недолго. Демон доставил небольшую татарскую кибитку, а в ней были блюда с фруктами, жареное мясо кувшины с чистой водой из источника. Все принялись молча с аппетитом за еду.
– На этом месте и заночуем, до утра повысыпаетесь, – предложил Демон, и все согласились. Наступила ночь. Луна ярко светила над морем, проложив свою дорожку от берега до морского горизонта, усыпанное звёздами небо южной ночи было безоблачным. Затем появились поодинокие плотные и лёгкие облака, и плывущая в них луна иногда пряталась и выплывала в открытое небо. Не стали обсуждать, как им спасать невольников, решив действовать по обстоятельствам, и все, кроме Демона, погрузились в глубокий сон.
Утром все решили искупаться. Как же иначе, быть возле моря и не поплавать? Тем более, что вода совершенно чистая, не так, как в реальном времени, нет только комфортабельных пляжей, оборудованных для отдыхающих, зато берега свободны и чисты. На море, как чаще всего с утра, был штиль. Все бросились в воду, плавали и барахтались, довольно долго наслаждаясь чистейшей морской водой, а, переворачиваясь на спины, наблюдали кружащихся и пролетающих чаек  под голубым небом после восхода солнца – истинная радость и блаженство, особенно в молодые годы, годы радости и веселья. Когда хорошо, почти вдоволь накупались, ребята решили подшутить над девушкой:
– Давайте напугаем Ольку, – тихонько сказал Олег проплывающим рядом Славику, Володе и Игорю. Видно было, что он уже что-то придумал.
– Отличная мысль, – весело согласились все. – А как?
– Потакайте мне, – ответил друзьям Олег.
Больше говорить ничего не стал, так, как Оля могла что-то заподозрить. Все это поняли без слов, нырнули, поплыв в разные стороны, но вокруг Оли. Затем посмотрели на неё. Но Оля плыла, лёжа на спине, и ничего не заметила. Олег подплыл к ней ближе, но по другую сторону от ребят и громко, чтобы все слышали, сказал:
– Я заметил там, дальше на глубине, акулу, она плывёт сюда, почуяла хищница добычу!
– Да, точно, и я тоже вижу! – голосом, в котором не было сомнения, уже находясь по другую сторону от Оли,  отозвался Володя.
– Я её видел несколько секунд назад! – выкрикнул Славик, плывя со стороны Олиной головы, дальше на глубине.
– И я тоже видел! – отозвался Игорь, находясь у ног девушки.
– В Чёрном море нет акул, – ответила Оля. – Вы, ребята, наверное, заметили дельфина.
– Это в нашем реальном времени в Чёрном море нет акул. Но мы же находимся в начале семнадцатого века, а в давние эпохи акулы здесь, хоть и в небольшом количестве, но были, – серьёзно ответил Славик.
– Это был дельфин.
– Разве у дельфинов есть большие острые зубы? А эта рыба вот только минуту назад сверкнула огромными острыми зубами, – сказал Игорь.
Оля внимательно посмотрела на каждого, но у ребят был такой возбуждённый и взволнованный вид, что она уже переставала сомневаться в их словах.
– Вон, она уже сюда приближается! Я только что опять увидел её, – громко выкрикнул Славик.
 – Да, точно, – подтвердил Володя, – хоть акулы в Чёрном море и не такие большие…
– Но зубы большие и острые! – подхватил Славик.
Девушка испугалась.
– Поплыли к берегу, – обеспокоено сказала она.
– Да, акула уже близко, она плывёт к тебе! – с испуганным видом выкрикнули ребята.
– Оля, плыви к берегу, а мы тебя пока прикроем! – крикнул Игорь.
 Олег тем временем нырнул поглубже и под водой резко схватил обеими руками Олю за ногу. Она с перепугу вскрикнула, завизжала и поплыла к берегу так стремительно, как спортсменка на спортивных соревнованиях по плаванию. Выскочив на сушу, промчалась ещё несколько метров. Ребята тоже поплыли к берегу и уже там разразились громким смехом.
– Оля, в море будь осторожна, а то акула тебя как схватит зубами за задницу. В Чёрном море акулы хоть и не большие, но такие зубастые, – сложив ладони вместе и раскрыв пошире у основания, растопырив пальцы и согнув на конце, Олег изобразил пасть акулы с зубами в момент нападения. Парни громко смеялись и очень радовались, что их весёлая шутка полностью удалась.
– Да ну вас, шутники, – уже развеселилась и сама Оля, поняв их розыгрыш.
Так весело, с раннего утра и до полудня, студенты отдыхали и развлекались, а затем пошли к Кафе.


 Глава  шестнадцатая.  Цели путешественников

Почти в полдень вошли в город. Всё было так, как вчера, когда уходили. Все люди и вьючные животные стояли в таких позах, в каких застыли по волшебству Демона и, главное, с открытыми глазами, находясь в состоянии столь необыкновенного летаргического сна, амнезии, как объяснил Демон, но, скорее всего, в состоянии заколдованном. Восточная азиатская экзотика встречалась на каждом шагу. Женщины в длинных однотонных или полосатых платьях с обмотанной хиджабом головой так, что оставались лишь щели для глаз; татары в полосатых шелковых халатах, воины янычары в кольчугах с железными пластинками, много турок-торгашей, приплывших из Стамбула за товаром, в том числе и живым – покупкой рабов. Одежда турок несколько отличалась. Они ходили в длинных с широкими рукавами рубахах белого, красного, зелёного, чёрного цвета, а кто побогаче, то с золотыми тесьмами. Таких же расцветок обширные шаровары, а сверху длинные кафтаны также с широкими длинными рукавами. Одни в туфлях, другие в сапогах с загнутыми носками, у каждого на голове чалма. Наверное, именно у турок украинские казаки позаимствовали моду носить широкие шаровары разных ярких цветов. У кого же ещё? Других примеров для подражания у них как будто не было. Кроме того, удобны, свободны, не сдавливают и не сковывают в движениях. У путешественников была возможность беспрепятственно, без опасения рассматривать различные достопримечательности этого города в период начала семнадцатого века. Люди и животные стояли, как восковые фигуры в музее. Можно было заходить во дворцы богачей, в обычные сакли – такая себе своеобразная экскурсия спящим городом, в котором жители на улицах, хозяева дворцов и домов, их прислуга смотрели незрячими глазами, уставившись каждый в какую-то одну точку. Над городом выше других сооружений стояли тонкие с острыми куполами минареты мечетей.
– Ну что ж, освобождайте невольников, – лукаво сказал Демон. – В роковой, самый опасный момент для жизни я буду помогать  каждому из вас. Я пробуждаю город!
Студенты одели шапки-невидимки. Демон взмахнул рукой, и всё пришло в движение, словно не было никакой длительной остановки. Так как Володя и Славик не пришли к какому-то определённому решению, кого спасать первыми, а в рукопашном поединке по этому вопросу  была ничья, то, совсем не имея никакого плана действий, они поступали спонтанно и хаотично. Володя настроился бежать к гарему спасать женщин, а Славик – своего давнего прапрадеда казака Степана.
– Кто пойдёт со мной, а кто с Вовкой? – спросил Славик у друзей.
Игорь, как было известно, хотел помочь всем. Спросили у Олега.
– Мне по-барабану, – ответил он, – набрать бы, сколько влезет нам в сумки, из богатых дворцов золотых монет и  драгоценных камешков: рубинов, сапфиров, алмазов, аметистов, да в наше время каждому домой. Из обыкновенных студентов станем богатыми, крутыми, особо ни в чём не нуждающимися.
Демон, услышав слова Олега, чуть было не разразился своим демоническим смехом:
– Конечно, возвратимся не с пустыми сумками отсюда, иначе и быть не может, а Оля приукрасится получше всех девчонок.
«Как интересно созданы  люди, – подытожил мысленно Игорь. – Вовка – один из истинных  джентльменов. Спасать пленных женщин вроде как его главное призвание. Славка, прежде всего, уважает своих предков и потому в первую очередь хочет освободить своего прапрадедушку, которого для нашего реального времени  давно и в живых нет.  Олегу, как он сам сказал, хотелки его друзей по-барабану, а главное – побольше награбить да вынести с собой драгоценностей. А Олечке – украшений дорогих да красивых». Игорь понял, что надо остановить друзей от рискованных и опасных намерений.
– Послушай, – сказал он Володе, – вот ты проберёшься в гарем. Пройти туда невидимым не составит большого труда. Но как быть дальше? Во-первых, если станешь хватать за руки женщин и уводить  оттуда, то для них шапок-невидимок просто нет. Во-вторых, ты просто напугаешь их, сочтут тебя за дьявола, поднимут шум и крик. Да это и понятно: слышен голос и хватает невидимая рука. Страшно! Тут тебя и разоблачат. В общем, ничего не получится, твоя идея оказалась бредовой.
Володя нашёл это вполне логичным и вынужден был согласиться.
– Славик, ты в это время бросишься на галеру, где твой предок Степан. И что ты там один сможешь сделать? Так дело не пойдёт, это всё бестолку. Нельзя совершать серьёзные дела, не обдумав. Давайте выйдем за пределы крепости к морю и составим план действий.
Все согласились. Вышли на горную возвышенность близко к тому месту, где ночевали.
– Вы правильно поступили, – сказал Демон. – Не нужно вмешиваться в ход исторических событий. Тем более, когда нет такой необходимости.
– Почему же нет необходимости? – спросил, не совсем согласный с услышанным, Володя.
– Вы историки, догадайтесь сами, – как обычно, ответил Демон.
Настала пауза. Славик достал из походной сумки большой бинокль, стал рассматривать горные пейзажи, бухты и заливы на юго-западе. Все тоже захотели посмотреть по очереди.
– Какой необычной красоты скалы вдоль берегов в этих местах, – с огромным восхищением сказала Оля.
– В Крыму повсюду на побережье скалы такие  замечательные. Это вообще уникальный край, – ответил Игорь.


 Глава  семнадцатая.  Флотилия гетмана Сагайдачного

В это время Славик, смотревший в бинокль вдаль на море и вдоль дальних его берегов, воскликнул:
– Вон там и там, – указывал он рукой, – казацкие лодки «чайки», очень много лодок. Они как бы рассыпались на расстоянии, а не сконцентрированы в одном месте. Это для того, чтобы не было заметно ни морякам с кораблей, стоящих в порту и гавани, ни береговой охране, ни проплывающим к Кафе или обратно.
– Дай посмотреть, – нетерпеливо зашевелились друзья Славика, чуть ли не вырывая у него бинокль.
– Точно, так и есть, это казацкая флотилия на далёких подступах к крепости. Вот молодцы, осторожны и предусмотрительны, используют военную хитрость, – сказал Олег, взяв бинокль.
Не удивительно, что невооружённым глазом никто ничего не заметил. Только всего несколько чёрных точек виднелись на далёком горизонте, притом в заслепляющем блеске солнечных лучей. Лодки не спешили приближаться, а ждали конца дня, чтобы под покровом темноты подойти к берегам.
– Интересно, какой же план штурма крепости обдумывает гетман? – вслух размышлял Славик.
– Он уже всё давно обдумал. Гетман Сагайдачный достаточно опытный полководец, не имеющий ни одного поражения. Такие морские походы для него не впервой. Но он также действует и по ходу сообразно обстоятельствам, ведь на войне ситуация может меняться мгновенно, – ответил Игорь.
В бинокль было хорошо видно, что все казаки неспешно принялись за еду – резали крупными ломтями хлеб с большого каравая, накладывали сверху по куску сала и, перекрестясь, степенно начинали. Гетман в это время изучал в подзорную трубу наиболее выгодные подходы к крепости. Он прошёлся взглядом по пологим горам вокруг Кафы, внимательно осмотрел мыс Киик-Атламу, выступающий далеко в море, гору Кара-Даг, все небольшие мысы, затоки, даже маленькие бухточки. Густые сады рассматривал, как местность, где можно хорошо укрыться и какому количеству казаческого войска. Казаки продолжали трапезничать. Но вот один большой любитель выпить незаметно достал из кармана широких шаровар небольшую бутылку с водкой, которую он тайком взял с собой, нарушая строгое правило,  запрещающее казакам во время военных походов пить алкогольные напитки, с наказанием смертной казнью. Тем не менее, он достал из кармана бутылку и быстро отпил несколько глотков. Конечно же, это заметили. Кошевой атаман из его отряда молча выхватил саблю, клинок мелькнул в воздухе, и голова казака-нарушителя полетела в море. Без лишнего шума туда же отправили и окровавленное тело и бутылку. Всё мгновенно и без лишних слов. У гетмана лицо оставалось хладнокровным и невозмутимым. Он в некоторых случаях, и особенно во время военных походов, был настоящим деспотом, жестоким до предела, поддерживал в своём войске железную дисциплину.
– Свои порешили своего же, как говорится, без всякого суда и следствия, – с ужасом прокомментировал увиденное Славик.
– Зато это одна из причин постоянных побед казаков в  походах против турецких и татарских завоевателей, – добавил Игорь. – Не зря татарские женщины в Крыму пугали своих детей, когда те не слушались, именем Сагайдачного, называя его по-своему – Сагайдак-бей, то есть Сагайдак-господин.
– Да, во времена казачества как полководцу, ему не было равных. Богдан Хмельницкий, который был позже, ему и в подмётки не годится, потому, что, кроме побед, имел и поражения, – сказал Олег.
Наступал вечер, солнце начало клониться к закату, и море набирало сиреневого оттенка, хорошо маскировало лодки, и казаки медленно стали подплывать к берегам, иногда останавливаясь, затем снова продвигаясь. Но чем ближе были сумерки, тем меньше опасений быть замеченными. Сумерки сгущались, а на юге это происходит быстро. Море стало темнеть от берега к горизонту, кое-где ещё немного переливалось разными тонами, становилось тёмно-сизым и уже тёмным. Лёгкие слабые волны плавно колыхали казацкие лодки. В городе-крепости постепенно зажигались огни, слегка отбрасывая свет на ближайшие спуски гор и отражаясь неровными отблесками на воде.
Гетман Сагайдачный решил брать крепость приступом с трёх сторон. Он строго настрого приказал через атаманов под страхом смерти соблюдать полнейшую тишину при подходе к берегу и высадке. Все знали, что у гетмана слово с делом не расходятся и старались, чтобы янычары на сторожевых башнях и зубчатых стенах их не обнаружили и не подняли тревогу.
 Казаки одного из полков, тихо гребя вёслами под шум прибоя, подошли к дальнему от города берегу у мыса Киик-Атламу; тихо высадились на мели и вытянули лодки на берег, следя за тем, чтобы не замочить порох в пороховницах и оружии. На войне нет мелочей, казалось бы, незначительная ошибка может привести к роковым последствиям, может стоить жизни. Эта часть войска двинулась к крепости, обойдя почти с противоположной стороны от моря, подкрадываясь к воротам города, крепостным стенам и башням.
Другая часть войска, обойдя затоки и мелкие бухточки, точно так же совершила высадку на мысах, заросших густыми деревьями и кустарниками. Сотни казаков расположились там в засаде.
Третья часть казачьего войска, а с ними и сам гетман, пока ещё была в море. Для них не настала пора. Тихо удерживают вёслами лодки на месте, балансируя на небольших волнах, кажущихся в ночи чёрными и тяжёлыми. Всё идёт так, как было задумано. Много уже погасло городских огней, город погружён в глубокий сон. Настало самое подходящее время. Сагайдачный отдал приказ, и третья часть войска быстро двинулась к берегу; и вот уже тихая и осторожная высадка.
– Наилучшая пора для маскировки, – заметил Олег.
– Ну да, ведь в ту эпоху прожекторов ещё не было, – поддержал Игорь.


 Глава  восемнадцатая.  Штурм Кафы

– Ну что – сказал Славик, – надо идти принимать участие в штурме крепости.
А Олег добавил:
– Как известно из истории, битва будет яростной, довольно кровопролитной.
– Я не хочу смотреть штурм, битвы, кровопролитие, – недовольно сказала Оля.
– На лекциях в институте и в библиотеке из учебников о таких событиях ведь изучаешь?! – заметил Игорь.
– То ведь лекции и материал из учебников, – несмело отвечала Оля.
– На занятиях в институте это теория, а здесь считай, что практические занятия, то есть мы как бы проходим учебную практику. Притом эта учебная практика в давние времена бывает жёсткая. И мы, как видишь, её проходили, побывав в эпохе Киевской Руси и Византии. Видели княгиню Ольгу и общались даже с самим князем Владимиром. Входили в роль волхвов при взятии Херсонеса. А я ранее побывал даже в древней Скифии. И всё это здесь, в Черноморском крае. Все наши сокурсники в этом отношении могут только позавидовать нам, – ответил Игорь.
– Вперёд, орлы! – хотел заскандировать, как на трибуне, Славик, но вовремя опомнился, и  тихо с открытой иронией продолжил:
– Вперёд, молодые правнуки казацтва чубастого, – и тут же добавил, обращаясь конкретно к Володьке:
– Вперёд, джентльмены, – а затем Олегу:
 – Вперёд, искатели сокровищ, златолюбцы.
Путешественники, одев шапки-невидимки, направились к противоположной от моря части города, туда, где уже затаилась первая часть казацкого войска. Вначале шли по возвышенностям и склонам пологих гор. Внизу море, а чуть дальше от берега на склонах деревья и другая растительность. Не будучи напрямую воинами, а больше всё-таки наблюдателями, студенты не могли не восхищаться ароматами южной ночи под великолепным звёздным шатром над головой. Смесь дыхания моря с запахами кипарисов, туи и других  растений несколько не к месту навевала романтические мечты, грёзы и воспоминания. Но такова уж она дивная, приморская часть Крыма. Студенты подошли к противоположной части города. Луна через лёгкие облака чуть освещала высокие и широкие с зубчатыми бойницами стены  и такие же массивные выше стен двенадцать башен города-крепости. Тут же, недалеко, в полной тишине притаилась часть запорожского войска.
В Кафе у казаков были также и свои люди, хоть очень мало, но полностью надёжные и такие, на помощь которых можно было хоть немного надеяться. К первым относились украинские кобзари и лирники, приходившие из материковой части, из Запорожской Сечи на Крымский полуостров. В городе на невольничьем рынке они играли на своих инструментах и под этот аккомпанемент пели песни, чтобы как-то поддержать дух невольников. Для гетмана Сагайдачного они также были разведчиками, лазутчиками, тайными посыльными. Кобзари и лирники также поддерживали  связь с недовольными жителями, ненавидящими существующие порядки  в городе  Кафе. Кто эти люди? Некоторые полностью обедневшие и обнищавшие, обиженные правителями, мурзами и беями и вообще богачами, ущемлённые в правах, даже некоторые вольноотпущенники, находящиеся «на один шаг» от глубоких тюремных подвалов,  родственники казнённых и тех, которых уже приговорили к казням, использовался также и подкуп. В Кафе они чужие среди своих, для гетмана и казаков – свои среди врагов, которых предстояло одолеть. Гетман Пётр Конашевич Сагайдачный, будучи очень опытным стратегом, умело использовал такую возможность; его люди действовали в самой крепости, знали, что в эту ночь совершена высадка казаков, что город окружён, всё было договорено и предусмотрено.
Не везде стражников было  много, усиленно охранялись только главные ворота, главные стены и башни. Командовал янычарами и спаги начальник охраны города турок Гусейн-ага – очень опытный, пронырливый, осторожный и внимательный ко всем мелочам. Возле двух небольших ворот с противоположной от моря стороны была наименее бдительная и малочисленная стража. Там всегда меньше всего ожидали опасности. Когда город погрузился в глубокий сон, неожиданно, словно тени, возле полудремавших расслабившихся стражников вынырнули из ночной тьмы пара десятков людей. Это было настолько неожиданно, что они не успели отреагировать и вынуть оружие из ножен. Разве только, возможно, перед гибелью вспомнили мудрую пословицу, которая гласит, что опасность зачастую таится там, где её совсем не ждёшь. Кто-то получал по самую рукоять кинжал в спину, другим насквозь проткнули животы и сердца острыми ятаганами, изготовленными из дамасской стали. Не спасали даже плотные крепкие кольчуги. Слышались только негромкие предсмертные стоны и хрипы захлебнувшихся собственной кровью стражников. Нападавшие действовали тихо, но настолько быстро и  ловко, что справились за каких-то две-три минуты. Ловкость и умение, подогретые ненавистью, страхом и чувством мести вершили своё дело. И порой было трудно определить, кто более опасен – внешние враги или внутренние. Затем люди, перебившие стражу, отодвинули тяжёлые засовы и открыли одни, а затем и вторые ворота. Без промедления казацкие отряды проникли в город. Впереди шли опытные воины и проводники, которые хорошо знали город. Это были бывшие невольники, кобзари, чумаки, словом все, кто бывал там раньше  и знает расположение улиц и домов. Одни отряды сворачивали в одну сторону, другие – в другую сторону, быстро, как тени, пробирались по кривым улочкам ближе к центру. Третьи отряды, подкрадываясь к следующим воротам и башням, неожиданно нападали на стражу и без лишнего шума вырезали всех, занимая изнутри части крепостных стен, башни, открывая ворота.
 

Глава девятнадцатая. В чём разница между спортивным фехтованием и настоящим

– Надо и нам присоединяться, идти в крепость. Чего мы торчим на одном месте, – сказал Славик, –  ещё хорошо бы казацкую одежду.
– И оружие, – добавил Володя.
– Хорошо, – сказал Демон, –  снимайте шапки-невидимки, сейчас всё это у вас будет.
Демон взмахнул рукой, и на путешественниках вмиг появилась казацкая одежда и сабли на поясе.
– Теперь можно участвовать в битве, – сказал Славик.
И студенты, смешавшись в темноте с отрядом, проникли в одни из ворот крепости. Всё большее количество нападающих вливалось на улицы, и казалось, что вот так тихо, без единого выстрела всё и закончится. Но в городе находилось большое войско, состоящее из янычар и спаги. Дальше оставаться незамеченными становилось всё труднее. Ближе к центру, главным воротам и большим башням казаков увидели, вспыхнул огонь возле нескольких пушек, и выстрелы разбудили город. Раньше или позже это должно было произойти, дальнейшая маскировка стала бесполезной. Казаки ответили мушкетными выстрелами, и штурм начался со всех сторон. Выскочил из укрытия второй полк, прятавшийся в садах за городом. Со стороны моря также пошли в атаку. Подложив большие мешки с порохом под слабо укреплённые места, взорвали часть стены и одной из башен. Проёмы оказались широкими и казаки сотнями ринулись туда, растекаясь по улицам. Из цитадели стреляли по ним десятки пушек, и среди нападающих было немало погибших. Увидев, что несут значительные потери, казаки укрылись за татарскими саклями, мечетями и другими сооружениями. Стрелять по ним из пушек стало уже бессмысленно, и в бой кинулись с полтысячи вооружённых до зубов янычар. Завязался массовый бой холодным оружием. Начинало светать. Солнце ещё не появилось над морем и не бросило свои лучи, начиная новый день. Но мрак ночи уже развеялся, и было хорошо видно. Шла ожесточённая битва одновременно на многих улицах, даже возле центра. Это была резня. Сабли сверкали и, как молнии, со свистом рассекали воздух, с громким лязгом встречались или когда попадали по доспехам противника. Отпадали отрубленные руки и ноги, вываливались кишки из вспоротых животов, слетали отрубленные головы, и обезглавленные туловища тут же глухо валились, загромождая своей массой дорогу. Над всеми цветами теперь преобладал красный цвет обильно льющейся крови, смешавшись на земле и на людях с брызнувшими красными лучами восходящего солнца. Запах густой липкой крови преобладал над обычным утренним запахом растений и моря. Дикие выкрики раненых и погибающих то заглушали стрельбу, доносящуюся из других мест, то наоборот, более частая стрельба частично заглушала громкие крики. Злоба и ненависть, дефицита которых никогда не было в мире, искажала лица дерущихся. Когда заканчивалась ночь, и было ещё темно, то, начиная от подрывов меньших башен и в некоторых местах не столь прочных стен, а затем с поджогов зданий, в нескольких местах  вспыхнули и разрастались пожары, дым окутывал большую часть города. Яркий огонь уже поглощал галереи, балконы, крыши зданий, пожирал сухое дерево сооружений и трепещущим светом отблескивал на ближних горах и у морских берегов. Треск горящего дерева, стоны раненых, грохот боя, ржание лошадей усиливались эхом битвы. Казаки разбивали двери винных погребов и, утоляя жажду вином и пресной водой, продолжали бросаться в бой. Участились выстрелы, возле домов и в самих домах татары яростно защищались. С перекошенными от злости  лицами, выщерив зубы, они кричали матерщину. Казаки отвечали им мерзкой гадкой руганью.
– Мы вам покажем, как наших людей порабощать! Мы вам отплатим, собаки! – кричали запорожцы.
– Свиньи! –  кричали в ответ татары толстым, вызывающим ассоциации с боровами и бегемотами, грузным, с отвисшими длинными усами и чубами, сильным, как быкам, запорожцам в широких, как юбки, шароварах, встречая их у порогов своих домов с длинными кинжалами, ятаганами, копьями. Сразу же возникали краткие стычки.
– Ух и крепкие же у татарвы головы! – выкрикивал один из казаков, рубанув одного, а затем другого татарина. Он пытался разрубить пополам, но сабля застревала в головах.
– Из чего же бог создал им такие крепкие черепа? – удивлялся он.
– А твоя сабля откуда? – рубясь, спрашивал у него другой. – Вот моя  крепче! – и тут же, резко размахнувшись, разрубил почти надвое одного из татар.
Татары выносливые и жилистые, отменные стрелки из лука, но в фехтовании намного уступали казакам, янычары и турки гораздо более умелые. Беря приступом здания, казаки всё дальше овладевали городом, из тёмных подвалов освобождали невольников и приговорённых к казни, из гаремов девушек и женщин, что чрезвычайно обрадовало Володю. Среди некоторых защитников уже начиналась паника, поддавалась и цитадель, в лужах крови повсюду валялись погибшие.
Морской порт и гавань были уже почти  захвачены. Многие победители, озверев и потеряв человеческий облик, рубили, уничтожая всё подряд, забывая, что это можно взять, как трофеи. Под их ногами валялись разбитый фарфор, шёлк, доски, масло, рыба, якорные цепи, канаты. На галерах тоже закипел бой. Врагов там с особой яростью рубили на куски, как капусту. Перебили татар и турок. Отобрав ключи у надсмотрщиков, без особого труда освобождали от тяжёлых цепей и кандалов руки и ноги галерников, в том числе и казака Степана – далёкого предка Славика, а те, пылая жаждой мщения, даже раненых, валявшихся на галере врагов, полуживых добивали и выбрасывали за борт.
–  С освобождением тебя, давний прадедушка! – выкрикнул чрезвычайно довольный Славик.
Володька был чрезвычайно увлечён битвой с самого начала, как и Славик.
– Что это такое? – распалялся он, и особенно Славик, перебивая друг друга и обращаясь к друзьям:
– Мы в одежде казаков, у всех есть сабли, ходим и бегаем с казацкими отрядами, смотрим, как те самоотверженно дерутся, овладевая городом, освобождая такое большое количество невольников. А сами мы ни разу не сразились с татарами и янычарами. Игорь правильно говорит, что это, по сути, самый наилучший практикум по истории, который мы проходим в Черноморском краю в разных эпохах. Что же это за практика без участия в битве!
– Вы что, не видите, как они все владеют холодным оружием? – спросил у друзей Игорь. – Они же просто спецы, как умело, ловко дерутся на саблях. Я вот, и Олег, а Оля тем более, совсем не обучены фехтованию. Все на нашем курсе знают о вашем посещении спортивного кружка по фехтованию на рапирах. Но это не значит, что сумеете так же драться, как эти люди прошлого. То спортивный кружок, а это настоящая битва.
– Сумеем, – сказал Славик. – Мы брали участие в соревнованиях, имели успехи, даже кубками и значками награждены. Я ведь потомок казаков, – добавил он с гордостью.
– Конечно, сумеем, – поддержал Володька.
Но в его голосе была неуверенность. Он понимал, что Игорь реально оценивает ситуацию. Не сравнить их успехи в фехтовании с умением людей, закалённых в настоящих суровых битвах.
– Хоть вы и спортсмены, но по сравнению с ними полный ноль, что со своими, что с противником, – нравоучительно продолжал Игорь.
– Да, да, – поддержала Игоря Оля, очень опасаясь за Славика и Володьку, вся перепуганная этой битвой, лужами крови, погибшими и ранеными, – поберегите себя, чтобы целыми возвратиться в наше время.
– Да пусть повоюют, – отозвался Олег, весь в напряжении внимательно наблюдая  жестокие поединки в разных местах боя. – Это им такая тренировка, что не только в спортзале, но и на соревнованиях будут занимать только первые места.
Оля хотела что-то возразить, но те уже кинулись в бой. Володька туда, где освобождали женщин, а Славик, где придётся. Оба скрестили сабли с янычарами. При первом же выпаде у Славки ловким приёмом янычар выбил саблю из рук, и та отлетела в сторону. Володька размахнулся саблей, но янычар мгновенно увернулся и молниеносно нанёс точный укол в сердце и, уже падающему, тут же снёс ему голову. В ту же секунду отлетела и голова Славика после быстрого взмаха саблей его противника. Всё произошло так быстро, что их друзья сразу даже не поверили. Два обезглавленных тела грузно грохнулись наземь, из шей, как из опрокинутых вёдер с водой под напором хлынула кровь, сразу же образовав рядом красные густые лужи. Ольга пронзительно громко завизжала, закрыв глаза руками. А ребята просто были в шоке.
– Дружище Демон, ты говорил, что поможешь в самых тяжёлых ситуациях, а здесь уже гибель сразу двоих, – обратился Игорь к Демону.
– Всё помогу, как обещал, – ответил Демон, – хотя задача всё же непростая. «Демон лукавит, – так подумал Игорь, поскольку знал его гораздо лучше всех остальных из их компании, путешествуя с ним ещё в древнюю Скифию. Кроме того, Игорь вспомнил, как Демон говорил, что может во всём помочь им, так как они люди из реального времени. – Так что Демон хочет поприкалываться и напрячь всех ещё больше после нервного напряжения от зрелища штурма города и множества кровавых, безжалостных, жестоких сцен, которые можно видеть и ощущать на войне. Кто его знает, не верится мне полностью, что он вдруг стал беспомощным. Но не следует с ним спорить, посмотрим, что получится». Игорь продолжал размышлять над этим, а затем с Олегом и Олей стали наблюдать и обсуждать завершение происходящего.
– Где мы находимся, куда я вас всех затащил, можете сориентироваться в точной дате? – спросил Демон.
– Двадцать второе июля тысяча шестьсот шестнадцатый год, согласно историческим данным это дата взятия гетманом Сагайдачным города Кафы. Четырёх тысяч казаков, взятых в поход, ему хватило, чтобы штурмом овладеть городом, – быстро ответил Игорь.
Казаки освободили невольников из портовых доков, из каменоломен, галер и темниц, женщин из гаремов, вырезав и уничтожив войско янычар, спаги, охрану дворцов. А затем хозяйничали в захваченном ими городе. Забирали в качестве трофеев много ценных вещей из накопленных жителями богатств, которые уцелели. Но не забыли при этом, что прибыли для освобождения  христианских невольников. И, чтобы принять тысячи пленников на свои лодки «чайки», они выбросили большую часть взятой в Кафе добычи. Несколько тысяч бывших невольников не помещались на казацких лодках и потому часть людей размещали на захваченных в порту турецких галерах. Через некоторое время флотилия освободителей с победой двинулась по морю в обратный путь. Казаки в морских походах также брали приступом  Синоп, Трапезунд и даже опустошили окраины Стамбула.
– Для того, чтобы ваши друзья возвратились живыми в реальное время, мне надо окропить их волшебной водой. А дальше мы отправимся на Черноморское побережье Кавказа.
И Демон оживил Володю и Славика. Он приставил их головы на место и окропил живой водой из своего кувшина. Все очень обрадовались, а Игорь нравоучительно сказал:
– То-то же, горе-фехтовальщики, вы, как в пословице: молодцы среди овец, а среди молодцов сами овцы!


Глава  двадцатая.  Возвращение с сокровищами в реальное               
        время

Володя и Славик не обиделись на такие слова Игоря, были счастливы, что вернулись к жизни. Олег уже успел побегать вместе с казаками, набирая в богатых домах и дворцах в карманы и сумку разные драгоценности.
– Ого, так ты уже успел помародёрствовать?! – воскликнул Игорь.
– Конечно, здесь нам на всех хватит, – радостно похвастался Олег, и друзья увидели золотые кольца с бриллиантами, ожерелья и амулеты из татарских тайников. Золото и бриллианты переливались, сверкая в солнечных лучах.
– Вот это да! Какое богатство, – восхищались студенты, – теперь это наше, заживём роскошно. И каждый размечтался об ожидающем их блестящем ближайшем времени после возвращения домой.
– А как там дома? – вдруг обеспокоено спросила Оля. – Мы в прошлых столетиях задержались, а в реальном времени нас уже, наверное, все хватились.
– Да. Надо хотя бы ненадолго показаться дома, а затем опять продолжим путешествие в прошлое, – согласились ребята.
– Верно, да будет так, – сказал Демон. – Хотя, я вот уже приготовил для вас корабль, чтобы плыть по Чёрному морю к побережью Кавказа, вот он стоит возле мыса у берега, – всё же продолжал искушать студентов Демон.
Все посмотрели  туда, куда указывал Демон, и увидели замечательную каравеллу, стоявшую на якоре вблизи от берега, в бухте возле большого мыса. Для ребят это было чрезвычайно заманчиво. Подумать только! Плыть на средневековой каравелле по Чёрному морю им, конечно же, никогда не приходилось. Подошли поближе и увидели название «Espa;ola», вспомнили, как рассказывал Саша, что он видел этот корабль на набережной Ялты.
– Корабль ждёт вас для дальнейших странствий, – с улыбкой торжественно произнёс Демон.
– Но сначала давайте хоть недолго побываем дома, – сказала Оля, – а затем возвратимся.
– Хорошо, когда пожелаете возвратиться, то позовёте меня. Перемещу вас теперь, для разнообразия, другим способом в реальное время, – сказал Демон, улыбнувшись. – А то вы пока что летали со мной, словно в ракете.
– Пусть мы только ещё немного полюбуемся морем, – пожелала Оля.
– Таким чистым в эти давние времена, – добавил Игорь.
Студенты направились в сторону кряжа, стараясь ступать по удобным пологим камням или ближе к воде. Где менее опасно, чтобы не сорваться, поднимались к скалам. Их встречали шум прибоя – мягкий, мерный, лёгкий тёплый ветерок и бирюзовые волны с барашками на гребнях. Дальше, на большой глубине море было тёмным, свободным, неспешно накатываясь на берег. Путешественники зачарованно слушали его голос – волнующую смесь из криков чаек, трепета морского ветерка и пения волн. На юго-запад возвышались замечательные отроги гор, скалистые утёсы с уютными бухтами – величественная картина, экзотика южного берега Крыма.
Вдруг Игорь почувствовал, что он как будто стал растворяться в воздухе. Он дотронулся руками к своему туловищу и не ощутил его, словно руки прошли сквозь его тень. Посмотрел на друзей – те тоже стали похожими на тени, они растворялись в пространстве, так же с удивлением глядя на Игоря. Прекрасный морской пейзаж оставался, но с другой стороны, напротив  берега, вырисовывались очертания Игоревой дачи. Вот же он, морской пейзаж Крыма начала семнадцатого столетия, вдали от берега – разрушенная Кафа, и тут же рядом переход в реальное время с его современной дачей. Затем Крымский пейзаж исчез, Игорь сидел в кресле в большой комнате своей дачи, а все его друзья в креслах и на диване напротив, как и до полёта с Демоном в Черноморский край далёких прошлых веков.
«Значит, Демон переместил нас в реальное время уже таким способом. Для разнообразия, как он выразился, и потому, что это для него легко – перемещать из прошлого в реальность» – подумал Игорь. «Это был интересный сон после столь хорошего застолья, – подумал каждый из его друзей. – И неужели все тоже позасыпали, что меня никто не разбудил?» – подумали Олег, Святослав, Ольга и Владимир одно и то же.
– Я уснул крепко, – сказал друзьям  Славик. – Что же вы меня не разбудили? Но знаете, мне такое наснилось!
– И я спал крепко, да и, видимо, долго, вот в кресле, – ответил ему Олег. – И вы мне снились, будто бы мы все переместились в прошлые эпохи, побывали там. А Оля как-то растерянно смотрела то на Славика, то на Володю, ничего не говоря.
– Давайте я попробую угадать, что вам всем снилось, – сказал Игорь, и стал долго, не спеша, подробно в деталях рассказывать обо всех их, в том числе и его,  путешествиях в прошлые эпохи в Черноморский край. В полной тишине друзья очень внимательно слушали. Огромное удивление на лицах всё больше нарастало.
– Ты точно до подробностей пересказал мой сон, – сказал Олег. – Я в шоке. Откуда ты знаешь этот мой сон? Оказывается, ты умеешь читать сны других? Вот здорово, дружище Игорь.
– И мне снилось всё абсолютно то же! Как это понять? – воскликнул Славик.
– Точно, это же всё снилось и мне, – растерянно сказала Оля.
– Как вы преувеличили мои способности. Я не умею читать сны других людей. Никаких  способностей у меня насчёт этого нет, – ответил Игорь. – Я всего лишь рассказал вам то, что снилось, представилось, привиделось, или было наяву. В общем, то, что было со мной, оказывается точно то же и с вами, а значит, со всеми нами вместе.
Володя и Святослав расстегнули рубашки и увидели шрамы от ударов холодным оружием, когда они были убиты в бою с татарами во время взятия Кафы, а затем оживлены Демоном. Олег тут же взглянул на свою небольшую сумку плотно чем-то заполненную. Когда  ехал на дачу Игоря, то  была почти пустой. Ничего такого с собой не брал, он точно помнил. Не может же находиться в ней то, что ему и всем приснилось или привиделось. Пусть даже эти чудеса были наяву, но не до такой же степени? По лицам друзей  увидел, что те думают то же самое. Все теперь смотрели на его сумку. Олег открыл её, и на стол посыпались изделия – украшения из золота, бриллианты – сказочное богатство, о котором он мечтал. Это ничтожно малая часть драгоценностей из татарских дворцов Кафы. Золото, серебро, разноцветные драгоценные камни и бриллианты сверкали царственным великолепием. Их вполне достаточно, чтобы обеспечить роскошную жизнь для себя и своих потомков. Образно говоря, здесь всё: большая шикарная квартира, пара самых дорогих машин-иномарок, рестораны, женщины, поездки-путешествия за рубеж, в том числе круизы, дача возле Чёрного моря и пара больших яхт, – размечтался Олег, жадно уставившись на приобретённое им богатство. Остальные его друзья-студенты думали о том же. А ещё все увидели опять и вспомнили также о скифском золоте Игоря.
– Повезло нам здорово, – заметил Игорь.
– Ну что, друзья Олег и Игорь, разделим же золотоносную добычу на всех, – сказал Славик.
Вдруг в замочной скважине послышались шорохи от ключей. Олег и Игорь быстро попрятали все драгоценности. Распахнулись двери.
– А вот они! Они все здесь!
– Все?!
– Да! – послышался наполненный радостью ответ. – Все, вот здесь на даче с Игорем. Вот Володя, Оля, Славка, Олег.
Небольшая толпа родственников каждого из на время исчезнувших уже заполнила комнату.
– Где же вы были? Куда запропастились на столько суток? Почему не звонили и не отвечали на звонки мобилок?
Далее последовало всё, как обычно бывает в подобных ситуациях, когда перемешивается большая радость встречи с сердобольными или жёсткими строгими упрёками, напутствиями и долгими чтениями морали, которую очень нудно выслушивать, хотя каждый из виновников понимает, что этого, как правило, следовало ожидать, и, что иначе в подобных случаях быть не может. Получив нагоняй и радость родных в том, что, по сути, никто не пропал, что все целы и здоровы, и напутствия на будущее, ребята снова окунулись в учёбу. А затем, через определённое время, как-то снова собрались на даче, куда приехал и Саша, которому можно было рассказать всё полностью о путешествии в пошлые века в край Черноморья, так как он не относился к подобной информации скептически и всегда пытался понять даже самые невероятные события.
– Помнишь, когда Демон унёс меня на Крымский полуостров во времена скифов, то ты уже знаешь, я ведь рассказывал  о своих приключениях?  – спросил Игорь Сашу.
– Когда нам всем Игорь рассказывал об этом, мы, конечно же, ничему не верили и полагали, что это его какая-то бравада, переутомление, пьянство, наркота, да что угодно, но оказалось, ничего подобного. Теперь точно так же никто не поверит и нам, – сказала Оля.
– А в этот раз тот же Демон занёс нас, уже небольшую компанию, в разные эпохи далёкого прошлого Черноморского края. Мы видели столицу Византии  Константинополь и штурм Херсонеса, и затем, переместясь на несколько столетий ближе к нашему времени, видели и не только, а даже немного принимали участие во взятии штурмом города Кафы, – дополнил Славик.
Володя от себя тоже продолжал рассказывать об их путешествии в прошлые века и в конце сказал:
– Кстати, Демон обещал следующее путешествие, и как только настанет лето, закончится учёба, то мы позовём его, чтобы снова доставил нас вглубь веков этого края.
– Да, весьма странные события происходили с Игорем, а затем уже с вами всеми. Это какой-то морок, наваждение, чудеса, сверхъестественное, или действительность, кто его знает? – сказал Саша.


 Глава  двадцать первая.  Оля и Таня

Ребята Игорь, Славка, Олег и Володька кроме Саши больше никому ничего не рассказывали об этих невероятных путешествиях и событиях, логически понимая, как станут реагировать все слушатели. Ну, а Оля, повинуясь своей женской сущности, таки не смогла удержаться, чтобы не поведать хоть кому-нибудь об их приключениях, и пришла домой к своей подруге Тане, которая соскучилась за ней и обеспокоено поинтересовалась, почему она так надолго запропастилась. Оля, вместо того, чтобы что-нибудь соврать или отшутиться, рассказала своей подруге всё подробно о происшедших с ней событиях. Умолчала только лишь о сокровищах, благоразумно решив, что об этом следует молчать, так как такое разглашать весьма опасно. Таня слушала очень заинтересованно и внимательно, и Оля была уверена, что лучшая подруга не сомневается в её искренности и правдивости. Но получилось иначе. Когда Оля закончила, Таня промолвила:
– Сколько ж это надо было тебе выпить, чтобы почудился такой бред? И что самое плохое, так это то, что после отходняка ты до сих пор продолжаешь верить в то, что мне рассказала. Насколько я поняла ситуацию, – пятеро парней на чужой даче тебя напоили вдрызг или накачали какими-то наркотиками. И вот результат, – печально, поучительно, с теперь уже явными оттенками презрения в голосе «умно» рассуждала Татьяна. А Оля, слушая такие выводы её подруги, от обиды и возмущения даже не знала, что сказать. А Таня продолжала дальше рассуждать:
– Ты видно психологию мужчин не знаешь. Те пацаны тебя там полностью одурманили для своего развлечения и, по всей вероятности, у тебя был интим с ними. Но, будучи в таком состоянии, до которого они тебя довели, ты этого даже не помнишь, так как ничего мне об этом не сказала. А чему, собственно, тут удивляться, если даже один из парней тебе показался настоящим демоном. Эти твои однокурсники очень умелые аферисты. Мой совет – держись от них подальше, чтобы больше тебя не спаивали до такого состояния, не накачивали наркотиками. Таня хотела и дальше продолжать высказывать свои нравоучения, но Оля её резко перебила:
– Мне надо идти, у меня дела, меня ждут!
И, не попрощавшись с подругой, застучала каблуками, быстро удаляясь от Таниной квартиры, впервые не обернувшись, как всегда раньше, приветливо маша рукой на прощанье и со словами «До встречи!».
«Обиделась, – с добродушной улыбкой подумала Таня. – Конечно, ей неприятно слушать мои нравоучения. Но я ведь не могу быть равнодушной, тем более к лучшей подруге, если она совершила ошибку. Не сегодня так завтра Оля правильно оценит, поймёт, что я ей объясняла, и что опасного в таком времяпровождении в их компании. Это очень хорошо, что она рассказала мне о том её опасном состоянии. Теперь я буду её оберегать… А ведь, в конечном итоге, повезло моей подруге. Не повезло только, что ничего об этом не помнит из-за слишком большой дозы дурмана, который в неё впихнули. Но, судя по цветущему виду, время, которое она провела в компании тех мужиков, было ей на пользу». И Татьяна в глубине   души даже по-доброму позавидовала Оле.
«Вот сволочь, – думала о Татьяне Оля. – Я ей подробно рассказала о таком небывалом интересном путешествии и приключениях, которые были со мной, а она считает всё это моим вымыслом. Ладно, это её право. Не верит мне, так пусть не верит, хоть и обидно очень, я ведь не обманывала. Но она ещё вдобавок уверена в том, что будто бы я напилась вдрызг, что наркоманила и…– тут Олю внутри уже разрывало от гнева, – она ещё считает, что там, на даче, у меня был с парнями интим! Да у неё самой любовников полно», – думала Оля, осознавая, и, в глубине души понимая то, что Татьяна гораздо красивее многих девушек, в том числе и её самой. Затаив большую обиду на Таню, Оля решила при первой же возможности как-нибудь отплатить подруге.


Глава  двадцать вторая.  «Мы заставим её поверить в               
     сверхъестественное!»

Ждать  такой возможности долго не пришлось. Оля перестала приходить к Тане в гости, перестала ей звонить, а на частые Танины телефонные звонки не отвечала. «Если припрётся ко мне домой, то лучше ей не открывать, увидев в стеклянной точке – глазке двери, или, открыв дверь, прогнать прочь?» –   размышляла Оля, находясь в своей квартире.
– Ни то и ни другое, Олечка! Есть третий вариант! – услышала она бойкий голос.
Оля замерла от страха и ужаса. Ведь дома она была одна. Выпал из рук модельный журнал, который она несла к столу, чтобы рассматривать. Девушка оцепенела, боясь шевельнуться, затем резко повернулась в ту сторону, откуда услышала эти слова из открытой двери в другую комнату. Боясь войти, осторожно заглянула. В кресле сидел уже хорошо знакомый ей из путешествия в прошлое Демон. Он поднялся и, как галантный кавалер, слегка отвесив ей поклон, сказал, улыбаясь:
– Извините, что явился в вашу квартиру так неожиданно, но с целью помочь решить вашу маленькую проблему.
В этот раз он был одет не старомодно, как во время их путешествия в прошлые века, а в шикарном костюме последней моды и в чёрных лакированных туфлях, словно собрался вести хозяйку квартиры в самый лучший ресторан столицы. Он повернул руку в сторону и в руке ниоткуда, словно из воздуха, появился букет, заполнив комнату запахом весны, – букет свежей сирени, который тут же подарил ошарашенной Оле. «Ну и Демон, ничего себе, он даже мои мысли прочитал, когда я думала, как поступить по отношению к Таньке», – подумала Оля. Во включенном компьютере послышался какой-то шорох, словно там бегала мышь, и из экрана монитора, раздвигая руками текст исторического материала, над которым  работала студентка Оля, появилась голова гнома. На голове была шапка, дальше показалось туловище, и прямо из монитора гном ступил на стол, сказав:
– Это я! Здравствуйте, Оля.
А из экрана включенного телевизора, стоящего на тумбочке, стало вылезать другое существо и спрыгнуло на пол, – настоящий эльф.
– А это я, привет, Оля! – тут же сказал он.
– Что за существа? – тихо и встревожено спросила у Демона Оля.
– Это мои друзья из сказочного мира, – гном Тинт и эльф Финт, – ответил Демон.
Таких чудес в своей квартире Оля ещё не видела никогда.
– Мы поможем тебе отучить Таню делать такие неправильные выводы и заставим её поверить в  сверхъестественное, – сказал Демон.
– Мы заставим её поверить в сверхъестественное! – с твёрдой уверенностью пропищал гном, повторив, как попугай и, утвердительно топнув своей детской по размеру ногой по паркету.
– Да, уж, – сказал эльф, тут же копируя Кису Воробьянинова из всеми любимого телесериала  «Двенадцать стульев», одну из серий которого как раз прокручивали по телевизору. И такое копирование киногероя эльфом выглядело смешно. И Оля от всех этих трюков и высказываний даже содрогнулась. Ей почему-то вспомнилось, как пару лет тому назад Саша рассказывал друзьям о каком-то сверхъестественном явлении, на что его однокурсник сказал уверенно:
– Если сверхъестественное существует, то оно вскоре будет познано.
– Как сказать, и да и нет. Кто знает? Мир чрезвычайно сложен и, несмотря на все открытия, почти совсем не познан. «Я знаю, что я ничего не знаю, но другие не знают и этого», говорил древнегреческий философ Сократ. Потому, скорее всего, ближе к истине тот человек, который считает, что он чрезвычайно ограничен в своих знаниях, а не тот, который бахвальствует и доказывает, какие у него энциклопедические знания, и, что он почти на все самые сложные вопросы может ответить. Есть вещи, которые понять очень сложно, потому, что у человека, образно говоря, не хватает «ключей» для познания этих вещей. Поняв и осознав это, мне стало противно слышать слова М. Горького «Человек – это звучит гордо!» Сейчас я признаю другую, совсем противоположную точку зрения, что «человек – это ничтожный микроорганизм во Вселенной» в сравнении с потусторонними астральными силами, так называемыми «законами природы» – ответил Саша.
 Прозвучал звонок у входной двери.
– Я и Тинт пока удалимся, – сказал эльф Финт и вошёл в экран телевизора, где продолжали показывать художественный фильм «Двенадцать стульев», а гном Тинт так же легко вошёл в экран монитора. Демон удалился в другую комнату, прикрыв за собой дверь, и там сел в кресло.
Оля подошла к двери и посмотрела в глазок, увидела Татьяну. «Не открывать Таньке, или открыть дверь и прогнать прочь?» – на секунду подумала Оля, но вспомнила совет Демона: «Есть третий вариант». И она открыла дверь, сделав на лице добродушную улыбку.
– Привет, Олечка. Я уже за тобой соскучилась.
– Привет, Таня, – как-то полубезразлично ответила Оля, поскольку ей не удалось бы из выдавленной фальшивой улыбки сделать искренне радостную. Получилась бы гримаса, а это могло выглядеть несколько негостеприимно. Хоть отношение к подруге изменилось, но та у себя дома всегда принимала Олю самым лучшим образом. И потому Оля не смогла бы поступить иначе.
– Как поживаешь? Я вот придумала, как сделать ещё лучше интерьер в твоей квартире, и в моей тоже, – говорила Таня, а Оля уже поставила пирожные на стол и заваривала на кухне ароматный кофе.
Таня, по ходу, переключилась на кинокомедию по телевизору, а Оля уже принесла кофе, и подруги принялись за лёгкий завтрак.
– Так вот, – съев три пирожных и допив кофе, продолжила Таня. – В твоей спальне можно сделать…– Таня открыла дверь, заходит в комнату и видит сидящего в кресле Демона, который ей вовсе не показался тем, кем он был на самом деле.


Глава  двадцать третья.   Новый мужик в Танином восприятии

– О! У тебя гость? Здравствуйте, – поздоровалась Таня с Демоном. – Почему же ты мне ничего не сказала? И мы пили кофе только вдвоём.
– Здравствуйте, – встал с кресла Демон, – мне очень приятно, что у Оли такая замечательная подруга.
«Ну и мужик у Ольки, – подумала Татьяна, – даже покрупнее чемпиона мира Леннокса Льюиса. Большие и сильные мужчины всегда были кумирами Татьяны, полностью  соответствовали её вкусам и желаниям, так как сама была спортивной, стройной, очень развитой девушкой, по-настоящему красивой, как сама Афродита.  Высокая  упругая  грудь создавала ей  особую привлекательность. У Оли в этом отношении тоже были достоинства, но она не шла ни в какие сравнения с красавицей Таней.  Таня, с явным восхищением глядя на Демона, очень завидуя подруге, втайне решила завлечь и отбить для себя её кавалера. Ведь в личной жизни, испокон веков, так часто бывало. «Какой на нём дорогой костюм и  модельная обувь. К тому же, у него наверняка есть машина и денег много», – подумала Таня.
– А как Вас зовут? – с сияющей обаятельной улыбкой спросила Таня. – Меня Татьяна.
– А меня Демон, – с нотами печали и как-то растерянно, слегка разведя могучие руки, – ответил он, словно очень сожалея о том, что его так называют.
 «Наверное, он крутой. А Демон – это его прозвище, хотя  оно ему самому явно не нравится», – так по-своему поняла его Таня. Демон повернул руку в сторону и, как прежде, ниоткуда, словно из воздуха, появился большой букет красных роз, который он тут же подарил Тане.         «Букет, который он подарил Таньке, раз в пять больше того, что подарил мне», – с ревностью подумала Оля. А Таня была в восторге. «Он к тому же и фокусник, и какой джентльмен», – думала Татьяна, поблагодарив незнакомца за красивые розы.
– Вы, конечно же, фокусник-иллюзионист, и, наверное, работаете в киевском цирке? – спросила Таня. – Если работаете там, то жаль, что не видела ваших выступлений. В цирке я бываю очень редко, но, проходя мимо, на афишах Вас не видела, я ведь далеко не всегда смотрю на афиши.
– Что там те цирковые фокусники, – с иронией заметил Демон. – Я умею гораздо больше.
– Вы, конечно же, суперпрофессионал по сравнению с другими коллегами. Мне иногда нравятся талантливые люди. Жаль, что я раньше о вас ничего не слышала и нигде не читала, – высказывала свои комплименты Таня.
– Здесь Вы ошибаетесь, Таня. Вы читали обо мне и совсем недавно, когда учились в школе. Изучали на уроках литературы. Я персонаж поэмы великого Лермонтова. Я Демон, дух изгнанья. Но, читая Ваши мысли и желания, должен Вас разочаровать, – я не буду Вашим любовником. Не хочу повторять свой тяжкий грех, который без злого умысла допустил  в давнее время  на Кавказе, когда влюбился в чрезвычайно красивую молодую грузинскую княжну Тамару из рода Гудала. Я старался избавить её от больших страданий по погибшему  жениху, владельцу Синодала, грузинскому князю, которого убил осетин во время короткой битвы в горах. А я желал, чтобы грузинская красавица была моей. Моя любовь убила её, потому, что любовь демона к благородной девушке или женщине в итоге приносит ей погибель. Мои устремления не принесли счастья, а принесли горе. А повторять снова я не хочу. И потому об этом не могу даже и мечтать. Как написал великий Лермонтов:
«И проклял Демон побеждённый
  Мечты безумные свои,…».
– Браво! Великолепно! – воскликнула Таня, с восторгом глядя на незнакомца. – Вы, к тому же, наверное, артист театра или филолог – учитель литературы? Если артист театра, то в каком театре работаете, у нас в Киеве или в другом городе? И как же всё-таки Ваша фамилия и имя? Я ведь теперь сгораю от любопытства, ну, по крайней мере, очень хотелось бы узнать.
Демон помолчал несколько секунд, и, как-то даже горько улыбнувшись, посмотрев на девушку, ответил:
– Да вовсе не циркач и не театральный артист я, и не филолог. Говорю же Вам, я демон, персонаж поэмы Михаила Лермонтова. И этот персонаж вот наяву перед Вами.
Таня перевела взгляд на Олю, но её подружка своим совсем не удивлённым видом словно подтверждала то, что не так давно рассказывала ей: мол, я же тебе говорила, а ты не верила.
– Я очень горжусь тем, что великий Лермонтов писал обо мне.  Помните, Вы ещё в школе изучали поэму «Демон». Но в полном собрании его произведений есть три варианта этой поэмы. Есть также посвящения к поэме «Демон». И, наконец, есть небольшое стихотворение под названием «Мой демон». И всё это он писал обо мне:
«Собранье зол его стихия.
Носясь меж дымных облаков,
Он любит бури роковые,
И пену рек, и шум дубров.
Меж листьев жёлтых, облетевших,
Стоит его недвижный трон;
На нём средь ветров онемевших,
Сидит уныл и мрачен он.
Он недоверчивость вселяет,
Он презрел чистую любовь,
Он все моленья отвергает,
Он равнодушно видит кровь,
И звук высоких ощущений
Он давит голосом страстей,
И муза кротких вдохновений
Страшится неземных очей».
Таня с большим интересом внимательно прослушала, а затем сказала комплименты:
– Вы хорошо знаете литературу. Какой Вы талантливый во всём.
А сама подумала: «Да они тут раньше сговорились, чтобы меня разыгрывать, когда приду, и вот вдвоём устроили спектакль. Всё хорошо, когда в меру. Мне это уже начинает немного надоедать. Этому здоровенному мужику видно очень нравится Олька, и они хотят побыть вдвоём. А такое их поведение – это мне деликатный намёк. Видно я пришла не вовремя. Надо уходить, чтобы им не мешать» – решила Таня.
– Ну, в общем, у меня сегодня много дел, оставайтесь вдвоём, не буду вам мешать, – сказала Таня и уже хотела направиться к выходу.
– Почему Вы решили, что останемся вдвоём? Сейчас нас в квартире пятеро. Если Вы хотите уйти, то останется четверо.
Таня оглянулась, недоумевающе посмотрела на незнакомца. «Мужчина, сохраняющий своё инкогнито, с постоянными приколами, что тут поделаешь. Он выработал для себя такой стиль вообще, или применяет только по отношению ко мне?» – подумала Таня. – «Или же, шутя, намекает на то, что Олькины ухажёры с его приходом попрятались по шкафам» – Таня слегка улыбнулась незнакомцу.
– Кроме нас троих в Олиной квартире я что-то больше никого не увидела, – мягко отпарировала она.
– В квартире, на данное время, находятся также мои друзья гном и эльф, – ответил Демон.


 Глава двадцать четвёртая.   Сон или наяву?

 Таня, услышав это, подумала: «Ну и сказочник он в добавку, может работать ещё и воспитателем в детском саду», – ей стало немного обидно, – «что это теперь он говорит мне уже, как ребёнку, ну его в баню».
– Невидимые гном и эльф? – с иронией переспросила Таня.
– Вы их пока не видели, они не совсем рядом, но непременно покажутся.
Вдруг из включенного экрана монитора компьютера выпрыгнул на стол гном. Он снял шапку, забавно отвесив поклон, тут же представился Тане:
– Я гном Тинт.
Девушка оцепенела. А из экрана телевизора показалась нога, затем рука, туловище и вылез оттуда эльф:
– А я эльф Финт.
– А-а-а!!! – громко закричала от  страха Таня, впервые в своей жизни увидев сверхъестественные явления. А эльф и гном стали прыгать и кувыркаться на половом ковре, желая развеселить и рассмешить девушку, так как своим появлением совсем не хотели её напугать. Ведь оба они ничуть не были страшными, а были добрыми сказочными существами.
– Ха-мы!!! Ха-мы!!! – с паузами заорал с экрана телевизора пьяный вдрызг Киса Воробьянинов, словно эти его слова относились не к монологу в кинофильме, а именно к гному и эльфу, и от такого смешного совпадения Оля весело расхохоталась, а Таня подумала, что Оля смеётся над ней.
Демон сделал какие-то магические движения, и в противоположной от окна части комнаты исчезла стена. На её месте появился южный пейзаж.
– Что это? – с удивлением спросила Оля.
– Это Крым конца шестнадцатого века, вид на Бахчисарай – резиденцию крымских ханов. Своими магическими действиями на месте стены я образовал портал времени, – объяснил Демон.
– Не бойся нас, Танечка, – оправдывался перед ней гном Тинт. – Мы с Финтом добрые сказочные существа, а злым является тролль из сказки Андерсена о храбром оловянном солдатике. Тот тролль живёт в табакерке, но его среди нас нет, так что бояться тебе некого.
– Иди к нам, Танечка, мы покажем тебе интересную игру, – продолжил эльф Финт, пытаясь взять девушку за руку.
Таня хоть и была смелой, но шок у неё полностью не прошёл, как и у каждого человека, который в той или иной степени впервые сталкивается с чем-то совсем необычным, и продолжала пятиться назад к тому месту, где была стена. Она не заметила, что там совсем уже не стена, а вид на Крым далёкого прошлого. Отступая, она удивилась, что комната почему-то не заканчивается. Повернулась, и была шокирована не меньше прежнего, увидев открытое пространство крымского пейзажа. По одну сторону комната Ольгиной  квартиры, в которой находится сама Ольга, странный мужик-здоровило и два маленьких человечка, называющие себя эльфом и гномом, появившиеся перед ней  столь странным образом. По другую сторону комнаты вместо бывшей стены с новыми, как и во всей комнате, обоями – открытое пространство с пейзажем Крыма. «А не снится ли мне всё это? Что такое странное творится? Боже, помилуй меня!» – взволнованно подумала Татьяна, непроизвольно отступив ещё пол шага в сторону крымского пейзажа и, таким образом, переступив временной портал. Комната и все, находящиеся в ней, исчезли вмиг, и перед Татьяной теперь вокруг холмы и камни. «Снится ли мне это или продолжает что-то странное происходить наяву? И где я теперь нахожусь?» – с немалой и всё больше нарастающей тревогой думала Татьяна. «В конце шестнадцатого века, в Крыму, в Бахчисарае!» – услышала она ответ. Татьяна вздрогнула. Это был голос Демона, его ответ, словно он прочитал её мысль. Татьяна оглянулась по сторонам. Вокруг никого не было. Девушка вся задрожала. «Какой страшный сон мне снится. Или это не сон?»
– Где Вы?! – выкрикнула она, обращаясь к Демону, – где Ольга и все остальные?
 «Ольга в Вашем реальном времени, в двадцать первом веке. А Вас, Таня, я переместил в прошлое. Надеюсь, теперь Вы уже не сомневаетесь в том, что я демон?» – услышала она и снова оглянулась вокруг, но опять-таки поблизости никого не было.
– Не сомневаюсь, не сомневаюсь, возвращайте меня обратно! – воскликнула Татьяна. «Какой странный жуткий сон, притом всё будто наяву, не иначе как Олька, в этом я уже ничуть не сомневаюсь, что-то подсыпала, когда угощала чашкой кофе. Она теперь подружилась с аферистами, потому нужно прекратить с ней общение. Вон у неё тот мужик, о котором она рассказывала, да ещё какие-то циркачи-фокусники, называющие себя гномом и эльфом. Одним словом, подружка скурвилась и уже стала опасной. Всё. Дружбу прекращаем… Это или сон, или действие дурмана, который она подсыпала мне в кофе. Разве могут персонажи поэм, легенд, сказок, разные видения становиться реальными?» – продолжала размышлять Татьяна. Опять позвала Демона, требуя вернуть её обратно, но он не отзывался. Тане ничего другого не оставалось, как осторожно  идти по чуть заметной тропинке, которая вела неизвестно куда. «Нет, это таки не похоже на сон, а очень похоже на действительность» – терялась в догадках Таня.  Ну и люди. «Хорошее» же у них «гостеприимство».


 Глава  двадцать пятая.  Неволя бывает разной

В этом месте Крымского полуострова, находящемся вдали от моря, а особенно в горной местности Крыма и Кавказа, конечно же, не было даже и мельчайшей доли той прекрасной неповторимой экзотики и видов, что на Черноморском побережье, которые полностью очаровывают людей. В Бахчисарае высокие и длинные с плоскими вершинами холмы, несколько напоминающие собой курганы, но они здесь гораздо выше. Таня и раньше была в Крыму как туристка, но в реальном времени своей жизни. То был великолепный отдых возле моря в замечательной горной местности с путешествиями и приключениями. Но здесь ей не до радости путешествий. Она одна, безоружна, в отдалённом времени нескольких столетий прошлого. У неё с собой нет запасов еды, негде ночевать, здесь совершенно другое время. Она не знала, куда ей идти, но и стоять, не двигаясь, на одном месте тоже ничего не даст. И Татьяна, не спеша, пошла по извилистой тропинке, выйдя к длинной скале с пещерами в ней. Она узнала! Это же пещерный город, известный туристам её реального времени. Его построили ещё задолго до того, как большая орда татар пришла на Крымский полуостров и осела, после чего татары укоренились, живя уже постоянно, на протяжении столетий, продолжая здесь свой род из поколений в поколения. Демон направил Татьяну в довольно таки опасное место на то время. В Бахчисарае был невольничий рынок, ханский дворец с гаремом. Татьяна, возможно, не знала этого и потому полностью не осознавала огромной опасности для себя.
Вот кто-то легко охватил её за правую ногу ниже колена, словно детскими руками. Она взглянула вниз. Это был тот самый гном, которого она видела в квартире Ольги.
– Танечка, не бойся, это я, Тинт, – сказал гном. – Со мной не пропадёшь! Я также шагнул в портал времени и вместе с тобой  попал в Крым, в прошлое, чтобы тебе, где получится, помогать.
Появление рядом хоть какого-то живого существа пусть даже из сказочного мира девушку обрадовало, поскольку это существо к ней относилось хорошо.
– Благодарю за такое предложение, – сказала Таня.
– Вот мешочек с продуктами.
Гном тащил небольшой мешок, но величиной с его рост. Сев на большой плоский камень, они вдвоём стали трапезничать и, утолив голод, Татьяна спросила у Тинта:
– Ну и как мы будем отсюда выбираться в реальное время?
Гном хотел ответить, но неожиданно в пол сотни метров от них из-за скал появились всадники, – вооружённый отряд татар. Гном мгновенно достал из своего мешка шапку-невидимку и одел на голову девушки. Она стала невидимой для себя и для окружающих, а гном, как суслик, исчез за камнями в кустарнике. Когда отряд проехал и скрылся, гном вылез из-за камней. Наступил полдень, и солнце зависло в зените, стало довольно жарко.
– Эта шапка, которую ты на меня одел, не очень защищает от жаркого солнца, – сказала девушка Тинту.
– Зато отлично защищает от опасности, – ответил гном. – Иначе тебя связанную уже везли бы во дворец хана в гарем. Невидимой ты даже можешь проникнуть в ханский дворец и немного посмотреть его, если хочешь.
Татьяна любила много путешествовать и эта жажда к познаниям  нового не исчезла в ней.
– Я образованный гном, – продолжил Тинт, горделиво кривляясь. – Разве только люди могут быть образованными? Чем, например, мы, гномы, хуже их? – бахвальствовал гном, и они направились к ханскому дворцу.
– Это родовая резиденция династии Гиреев, правителей Крымского ханства, – тихо, подобно экскурсоводу, рассказывал Татьяне Тинт. – Лет около двухсот с шестнадцатого по восемнадцатое столетие Бахчисарайский дворец был центром политической, духовной, культурной жизни государства крымско-татарских завоевателей.
Гном взглянул на Таню, чтобы увидеть, какое впечатление произвела на неё его эрудиция.
– Тебе, Тинт, учителем бы работать, если б ты был не гномом, а человеком, – рассмеялась Татьяна.
 – А вот и дворец татарских правителей, – указал пальцем Тинт, когда они вышли за угол узкой дороги. На себя он тоже одел шапку-невидимку, и они, невидимые, подошли ближе.
– Что за каменная стена, и такая высокая, неприступная? – сразу же обратила внимание Татьяна.
– Ханский гарем. Страшное место. За этой стеной  томятся в неволе девушки, молодые женщины-пленницы, захваченные татарами во время их набегов на окрестные земли соседних народов.
Гном со своей спутницей осторожно двигались по территории дворца. В то время его площадь была почти в пять раз больше, это был целый город в миниатюре. Здесь были мечети, в самом дворце Зал Дивана, удобные жилые помещения для ханов в своеобразном восточном стиле, для гостей, внутренние дворики, более десяти фонтанов и многое другое, выполненное с восточной роскошью. Садовые террасы перемежались со зданиями разной высоты. Вот внутренний двор, по левую сторону железные двери, украшенные тончайшим орнаментом из металла ручной ковки. За порогом обширный мраморный помост, широкое крыльцо, ведущее к верхним ханским палатам. При входе два красивых фонтана, беспрестанно льющих воду из стены в белые мраморные чаши: один напротив двери, а другой слева. Следующая  слева дверь в том же коридоре ведёт в большую комнату, где вдоль стен до половины покоя расположены диваны, а посредине  – мраморный фонтанчик, на окнах витражи из разноцветного стекла – здесь всегда прохлада в знойные часы, когда на дворе раскаляются от жары земля и камни. Затем ещё одни двери, кажется третьи, Татьяна уже сбилась со счёта, выводят в ханский диван, куда есть ещё входы через переднюю, а также снаружи из большого двора. Повсюду большие и поменьше украшения на стенах. Наружные стены строения не прямые, так как стены главных залов  выступают таким образом, что в течение дня освещаются солнцем с трёх сторон. И это, собственно, не стены,  а сплошные окна до самого потолка, искусно выполненные в виде разноцветной мозаики, которая вставлена в лепные позолоченные изображения диковинных цветов, деревьев, чаш с плодами, птиц, зверей, и цвет стёкол, конечно же, соответствует и есть продолжением этих изображений. Эти картины живут и сияют, подсвеченные снаружи солнцем, но, в то же время, защищают от палящих солнечных лучей. Неприметные боковые двери среди пилястров азиатского стиля соединяют зал с другими комнатами дворца. В стенах также есть неприметные дверцы шкафов. Красивые потолки на лаковом грунте густого красного цвета. На полу лежат тростниковые рогожки, но больше было дорогих ковров. В наилучших залах роскошные большие диваны с подушками из шёлковых тканей. Вся эта изысканная обстановка замечательно сочетается, дополняя и создавая условия для восточного блаженства, роскоши, неги и уюта, для любовных утех с рабынями гарема и вообще для отдыха и умиротворения с пленницами, привезёнными сюда после кровавых хищных набегов на земли Украины, Польши, Кавказа и другие. Сладостная райская жизнь, добытая таким злодейским способом, в столь роскошном дворце.
Татьяна с гномом, невидимые, тихо ходили по дворцу, часто отступая в строну, пропуская снующих слуг и  стражников. Таня восхищалась, насколько всё удобно было создано во дворце для безоблачной райской жизни крымского правителя, жестокого властелина, деспота того далёкого прошлого времени.
В одной из сторон дворца находился гарем, неприступный для всех, кроме хана, и для него одного имеющий сообщение через коридор с двором. Разные домики, в которых жили юные пленные рабыни – жертвы ханского любострастия и похоти, томились в неволе. Таня заметила, что многие по своей красоте не уступают даже ей. Значит, татары, и, прежде всего их хан, в частности, в женской красоте разбираются очень здорово. На молодых лицах всех узниц, даже когда они развлекались, было заметно какое-то томящее клеймо постоянной внутренней тоски и печали. Ведь неволя даже при изобилии наилучшей пищи и напитков, развлечений,  красивых нарядов, которыми обеспечивал хан своих жён, уютом  всё равно остаётся неволей подобно тому, как птицы, находящиеся в золотых клетках, не меньше хотят улететь из них, чем птицы, которые закрыты в клетках простых. Время для узниц гарема протекает безотрадно, в миражной надежде на то, что придёт им откуда-то помощь. Большинство пленниц, потеряв надежду, тоскуют по своим родным, вернуться к которым практически нет шансов. Они, как на чудо, надеются на своё освобождение. Но бдительная вооружённая стража, по времени сменяя дозорных днём и ночью, стоит на сторожевых башнях, у стен и у ворот ханского замка. Да и сам гарем окружён такой высокой стеной, что перелезть через неё невозможно. А большинство просто уже смирились со своей долей. Долго ли могут каждую из них радовать мраморные фонтаны, которых много во дворце, цветники с розами, миртами и другими южными растениями, и пение птиц каждым ранним утром? Жизнь пленниц гарема скучна, до уныния однообразна. Радость интима каждая из жён получает редко, а те, кто менее красивы, ещё реже. Ведь жён много, а хан один. Даже при желании его попросту на всех не хватает. Крайне редко среди ханских жён бывают такие, которые полюбили хана и имеют от него взаимность в чувствах. Для таких звёзд гарема бытие, как для всех других, уже не является полностью безотрадным. «В этом отношении точно так же обстоят дела и у турецкого султана», – размышляла Таня, при этом вспомнив, как в её реальном времени слышала информацию, что наподобие женских гаремов у мусульман, была женщина, имеющая у себя мужской гарем. Это в тропиках королева какого-то полудикого племени. Но, в отличие от татарского хана, турецкого султана и им подобных, темнокожая королева ни одного из мужчин своего гарема не оставляла даже надолго без интимного времяпровождения с собой.  Её одной хватало на всех. «Значит, её образ жизни оправдан в сравнении с ханом и султаном», – сделала такие выводы Татьяна.
Наблюдая эту жизнь во дворце крымского хана, быт невольниц, Татьяна вздрогнула от страха, одновременно почувствовав себя очень счастливой в том, что она не является этой узницей, а относительно свободна в её реальном времени, и это, конечно же, немаловажно в жизни. Она у себя жонглирует мужчинами, как хочет.
– В целом, неплохое местечко, – тихо сказала Таня. – Наверняка не совсем хорошо, что здесь гарем, и что моря в Бахчисарае нет, хоть и Крым. В нашем реальном времени от Бахчисарая к морскому побережью едут автотранспортом.
– «Наверняка не совсем хорошо», – ироничным тоном повторил Татьянины слова гном.   – Кроме того, в шестнадцатом веке, Танечка, куда ты попала, автотранспорта, как ты понимаешь, вообще не существует. Передвижение на суше пешком или, в лучшем случае, на лошадях.
– У нас и коней-то нет, а пешком отсюда к морю идти долго и далеко, – ответила Таня.
– Верно, – заметил Тинт. – К морю даже дольше, так как мы не на равнине, а в горно-скалистой местности,  протянувшейся до самого побережья, а потому дороги не прямые, а часто то петляют, то вкруговую, и это намного удлиняет путь. У нас нет коней, но какая разница, разве ты сумела бы управиться с лошадью?
– Да, я отлично владею верховой ездой. Немало посещала клуб, где обучают ездить на лошадях.
Тут гнома осенила мысль:
– А может мне попробовать увести у татар лошадь? Что на это скажешь?
– Видимо, надо попробовать. Ведь других вариантов нет.
Тут они оба сразу притихли, увидев, что идёт хан со своей свитой. У гнома и Татьяны уже не было возможности разговаривать, как до этого, так как закончилось время молитвы у мусульман и те возвращались из мечети, хоть большинство молились во дворце. «Хорошо, что успела с Тинтом посоветоваться», – подумала Таня. Они прошли к фонтану, возле которого как раз никого не было.
– Проберёмся к конюшенному двору и попробуем увести оттуда самого резвого коня. Хотя, как получится. Надо брать оседланного, готового к езде, – сказал Тинт.
Добираясь до конюшенного корпуса, они миновали целый комплекс построек самого разного назначения: для прислуги, охраны, гарем, были видны надвратные и обзорная башни. Пройдя вдоль бань и нескольких фонтанов, они вышли к конюшенному корпусу, а с наступлением ночи увели оттуда большого молодого коня и направились к воротам.  За воротами Татьяна посадила гнома в сумку, забросила за спину и погнала коня рысью по дороге на юг, так как другой дороги она не увидела, а искать другие, конечно же, было некогда. К тому же, оказавшись в этом времени, она куда-то конкретно ехать не могла. Не успев ускакать на приличное расстояние и оглянувшись назад, Татьяна увидела полтора десятка татар на конях, бросившихся за ней в погоню. Всадница вовсю пришпорила коня и, словно на крыльях, ещё быстрее помчалась вперёд, чрезвычайно радуясь тому, что они вместе с Тинтом выбрали самого лучшего рысака, который теперь на деле себя полностью оправдывал. Прошло более получаса, а беглянка, вместе с её другом в сумке через плечо, припав к шее коня, стремительно поглощала пространство неширокой  дороги между скалами. Татьяна со страхом мысленно спрашивала себя, удастся ли ей уйти от погони, так как она уже начинала уставать. Это ведь совсем не те скачки, когда она в реальном времени упражнялась в верховой езде на ипподроме. Здесь, была реальная погоня за ней татар, современным языком говоря – суперпрофессионалов верховой езды, к тому же в той давней прошедшей эпохе, когда их жизнь почти постоянно проходила в седле верхом на лошадях. Что там те спортсмены-наездники её времени, в том числе и она сама, в сравнении с этой татарвой, которая гонится за ней. Для них такие скачки хоть по несколько часов в день  – дело обычное, они себя чувствуют, как рыба в воде. Расстояние между беглянкой и её преследователями стало уменьшаться. Не пройдёт и четверти часа и татары будут уже совсем близко, и арканы полетят на неё, сковав движения и спутав до полной беспомощности.
И вот, когда это должно было произойти, вдруг из-за скалы появился тот самый знакомый ей крупный человек, который в гостях у подруги Ольги представился ей Демоном. Он на ходу остановил её коня, пересадил Таню себе на плечи, сказав:
– Держись крепче, теперь они тебя никак не догонят!
И, не торопясь, побежал трусцой. Татьяна почувствовала огромную радость, сидя на шее у этого, как она считала, чрезвычайно крепкого и здорового мужика. Ведь женщины всегда рады, садясь на шею мужика в прямом и в переносном смысле этих слов. Девушка на какие-то мгновения даже забыла о том, что за ней погоня. А Демон, охватив своими огромными ручищами её стройные прекрасные, как у  самой Афродиты, ноги и, чувствуя её всю верхом на себе, также погрузился в состояние  эйфории. Но, только в отличие от девушки, он не забылся полностью, ведь появился в этом месте, прежде всего, не для того, чтобы катать её на себе верхом, а чтобы спасать в опасной ситуации. А татары просто оторопели. Они на полном скаку резко осадили своих коней, бедные лошади тревожно заржали, становясь на дыбы. Демон совсем не торопился. Он, словно игнорируя преследовавших, продолжал помаленьку бежать трусцой, как атлет на беговой дорожке во время  лёгкой  спортивной разминки. Запыхавшийся вороной, на котором скакала Татьяна, бежал то рядом, в местах, где дорожка была шире, а где была узкой – то впереди, словно указывая дорогу, то позади, на ходу отдыхая после такого стремительного галопа. Конь теперь уже не знал, куда ему податься и шёл по инерции, главным образом, потому, что он уже немного привык к наезднице. Татары, точно так же, как и представители всех восточных народов, ещё больше суеверны, чем белая раса. Что-нибудь подобное каждый из них вряд ли когда-либо видел. Они не могли отойти от шока, наблюдая такую картину. А проказник гном, высунув голову и руки из Таниной походной сумки, стал безобразно кривляться и корчить рожи узкоглазым преследователям.
–  Шайтан ей помогает! – сказал один из татар остальным.
– Она села верхом на появившегося огромного шайтана, а второй маленький шайтан в её сумке нас дразнит! – к такому выводу пришли татары.
– Если удастся уничтожить шайтанов – дело богоугодное. Аллах щедро вознаградит за это! – крикнул один из татар. – А если красивую девушку поймать для гарема, то тогда вознаградит ещё и хан.
 И татары  снова продолжили погоню, тут же заарканив на ходу Таниного коня.



Глава   двадцать шестая.  Необычная прогулка в Киеве

В выходной день, отдыхая от занятий в институте, Оля, находясь в Киеве, поднялась от Днепра фуникулёром к древнему Михайловскому Златоверхому собору, вышла на Михайловскую площадь, на которой возвышается памятник древнерусской княгине Ольге. Здесь же  увидела однокурсников Олега, Игоря, Святослава, Владимира. С ними был также и Демон в костюме с галстуком, словно преподаватель на экскурсии со своими подопечными. Студенты, как правило, не отдыхают таким образом. Но их потянуло пройтись и проехать к историческим памятникам тех выдающихся людей, которых, благодаря волшебству Демона, видели живыми в прошлых эпохах и даже общались с некоторыми из них. Именно по этой причине они, как бы само собой, пришли провести свой выходной в старые части Киева. Хоть, конечно же, эти памятники они и раньше видели не один раз, тем более в городе – столице Украины, в котором жили и учились в институте. Молодые люди смотрели на памятник, вспоминая, как, попав в десятый век, плыли по Чёрному морю на корабле княгини Ольги в столицу Византии Константинополь  и видели её живой, будучи сами незаметными в волшебных шапках-невидимках.
Статуя княгини Ольги выполнена из белого мрамора, стоящей на постаменте из розового гранита скульптором Иваном Кавалеридзе, который точно по описанию древнерусских летописей передал образ этой красивой, но суровой и властной женщины, правящей государством Киевская Русь после гибели в Древлянской земле её мужа князя Игоря. Точно такой, как на памятнике, её видели студенты на древнерусском корабле в Чёрном море. Княгиня Ольга с золотой в бриллиантах короной в длинном белом шёлковом княжеском одеянии с вышитыми золотыми нитями узорами смотрела вдаль перед собой. Возле памятника княгине, как и на Михайловской площади, проходило немало киевлян и экскурсантов. Но вот все постепенно куда-то исчезли, и студенты остались одни возле постамента. Статуя немного зашевелилась, и студенты увидели, что княгиня смотрит уже не вдаль, а на них. Молодые люди даже вздрогнули от такой неожиданности.
– Ой, а как это? Она уже не памятник, а живая? – испуганно спросила студентка Оля у Демона.
Ребята ничего не спросили, но их вид выражал тот же вопрос. Страха было меньше, чем у Оли, но удивления столько же.
– Ну да. Как видите, живая. Это её душа прилетела из астрала и вселилась в её статую, – невозмутимо, будто ничего не происходит, ответил Демон. – И вы можете с ней пообщаться.
Но студенты растерянно стояли и не знали, что говорить княгине Ольге. Княгиня, устремив на них суровый взгляд, властным голосом спросила:
– Кто вы?
Они переминались с ноги на ногу, растерянно разводя руками, словно немые.
– Вы послы из каких-то мне неведомых земель? – допытывалась княгиня.
– Нет. Они киевляне, отроки из двадцать первого века, – ответил за них Демон. – А я их уй (по-старославянски воспитатель, наставник).
Казалось, такой ответ княгиню более-менее удовлетворил.
– Как приветствуете княгиню Руси?! – спросила она  довольно грозно.
Демон и все, точно, как и он, низко поклонились ожившей статуе.
– Назовите ваши имена, – уже менее сурово приказала княгиня Ольга.
Студенты сказали, как их зовут. Демон о себе промолчал.
– Очень хорошо, что в далёких потомках продолжаются имена их предков, – отметила княгиня, по-доброму улыбнувшись. – Так же,  как у Киевских князей: Олег, Игорь… Также и Ольга, – улыбнулась княгиня совсем растерянной Оле. – Святослав, Владимир. Это радует. И град Киев стал больше, чем был. Значит, в наши века мы не зря утверждали изначальную Русь.
Игорь, несколько осмелев, сказал княгине:
– Мы все, – указал он на друзей, на Олю и на Демона, – видим Вас уже во второй раз. А первый раз видели мы Вас на Вашем корабле, плывущем по Чёрному морю в столицу Византии.
– Ты и они видели нас?! – обеспокоено, проницательно, мрачно и подозрительно переспросила у него княгиня Ольга. – Не лги Великой княгине! – гневно сказала она. – На Руси больше нет других княгинь, кроме Ольги!
– Ты что забыл, – дёрнул Игоря за рукав Володя. – В то время ко всем было обращение только на «ты». Чего ты развыкался?
Игорь взялся исправлять свою ошибку:
– Да, истинно так, – ответил он с поклоном. – Это у нас так принято обращаться.
Но, подняв голову после поклона, увидел, что княгиня Ольга уже снова стала статуей из белого мрамора. Ребята увидели, что по площади ходят люди, всё, как обычно.
– Душа княгини Ольги улетела в астрал, – прокомментировал Демон.
– «Значит, в наши века мы не зря утверждали изначальную Русь», – иронически повторила слова княгини Ольги её тёзка Оля. – Видать, Великая княгиня не догадалась, что далёкое будущее после неё и вообще тех времён не стало каким-то особенно лучшим, мягко говоря.
– Верно, Олечка, – согласились все.
Компания направилась на Владимирскую горку, утопающую в весенней светлой зелени распустившихся деревьев на высоких холмах. Подошли к памятнику князю Владимиру, который изображён на монументе держащим в правой руке крест, в левой княжескую шапку, и смотрящим в небо. Сын князя и ключницы  – Владимир Великий, – человек богатырского вида, как и его отец, князь Святослав, и дед князь Игорь. При Владимире Великом огромная по площади  Киевская Русь уже стала самым могучим государством на европейском континенте, а по богатству достигнув уровня Византии. Через пару минут скульптура уже была будто живой и князь Владимир, глядя на ребят, вроде как старался вспомнить их.
– Княже, узнаёшь нас? Мы те волхвы, которые предсказали тебе победу над Херсонесом, – обратился Володя к своему древнему тёзке, указывая на себя, на Игоря и на Демона. Ты тогда хорошо нас принял и отнёсся к нам с большим уважением, как к волхвам, и слушался нас, как прорицателей.
– Узнаю, – ответил князь. – Но тогда  я сам был язычником. А когда  принял христианскую веру и крестил Русь, то с тех пор и до конца своей жизни  я боролся с язычниками и их волхвами, как с врагами истинной веры.
– А общество от этой истинной веры  лучше не стало. Дикости, невежества, жестокости, варварства за века только прибавилось. Но в отличие от язычества они, во многом, приобрели завуалированные, утончённые, замаскированные формы! Ибо даже христианская вера не сделала это общество хорошим! – грубо, хоть и без ругательств отпарировал князю его тёзка Володя. Князь Владимир грустно смотрел с пьедестала на отроков из двадцать первого века, всё так же держал крест и от огорчения мял свой богатый княжеский головной убор с драгоценными камнями на нём, засверкавшими под солнечными лучами так же, как и длинный яркий плащ, скреплённый  на груди золотой застёжкой, и рукоятка меча в ножнах, висевшего на поясе. С глубокой досады князь не знал, что ответить. Видно было, что он тяжело воспринимал такой укор. Затем снова замер, как каменное изваяние в том же положении, в каком его создал скульптор.
– Да, жёстко ты ответил своему тёзке Великому князю, – сказал Игорь Володьке. – Его душа, ненадолго прилетевшая из астрального мира, не обрадовалась от услышанного.
– А что? Я сказал князю так, как есть, – ответил Володя.
Затем вся компания направилась на Подол. Подол – тоже большой район столицы, одна из древнейших частей города у широкой реки Днепр. Проходили мимо давних сооружений и памятников, от которых веет стариной, историей разных веков. Андреевский спуск на Подоле - как улица Арбат в Москве или как улица Дерибасовская в Одессе – своеобразная визитная карточка города. Вот бронзовый памятник  гениальному писателю Михаилу Афанасьевичу Булгакову. Он сидит на лавочке возле своего дома-музея, приглашая присесть рядом и сфотографироваться, или зайти в гости в музей и узнать много интересного о его жизни и творчестве. На Андреевском спуске и в начале улицы Владимирской выставляют свои картины художники города и при наличии тугого портмоне можно приобрести понравившееся произведение или просто пройтись и посмотреть. Там же продают множество различных сувениров в украинском стиле в основном для гостей и туристов. Подол – центр культуры  и искусства. Здесь много артмастерских, небольших театров, музеев, уютных кафе, приглашающих ненадолго отдохнуть. Потому люди творческие, интеллектуалы, любители и ценители искусства, киевляне и гости столицы, к этим местам относятся с любовью и почтением.
Но наша компания, придя на Подол, направилась к памятнику гетману Сагайдачному. Вот и памятник! Гетман сидит на бойком ретивом крупном коне, стоящем на большом широком камне. Конь наклонил голову вправо при натянутых удилах. Грива коня развевается от тёплого степного ветра. Всадник стройного, мощного сложения поднял в правой руке вверх гетманскую булаву как знак верховной власти у казаков. Высокая шапка на голове делает его выше.
И вот всадник уже не памятник, а живой. Он смотрит с коня на Олега, Игоря, Ольгу, Святослава, Владимира и на Демона.
– Здрав будь, великий гетман Пётр Конашевич Сагайдачный! – как здоровались в те далёкие времена, наперебой поприветствовали студенты-историки выдающегося украинского полководца шестнадцатого века.
– Приветствую вас, внимательные потомки из двадцать первого века! – ответил им гетман. – Рад,  что не забываете историю и, уважив меня, пришли навестить.
Конь гетмана тоже был живой и хотел было спрыгнуть с большого камня, но гетман сильной рукой, натянув уздечку, приструнил его. Славка и Володя тут же поспешили кратко рассказать гетману, как вся их компания по волшебству на некоторое время попали в шестнадцатый век и видели штурм казаками города Кафы. Славка искренне благодарил гетмана за то, что в результате этого штурма казаки освободили также и его давнего предка казака Степана. Что этот его предок Степан один из казаков гетманского войска. И что он попал в плен к татарам во время одного из многочисленных набегов, и, таким образом, оказался в рабстве. А он, Славка, и Володя, попав в шестнадцатый век, также брали участие в битве при штурме Кафы. Такая речь понравилась Сагайдачному.
– Это хорошо, – радостно, злобно и энергично ответил он, гордо выпрямившись в седле. – Меня радует, что вы знаете о том, как мы, запорожские казаки, в наше время героически и отважно воевали против татар и турок.
– Это были действительно хорошие благородные действия запорожских казаков, – наперебой ответили гетману потомки.
– И возглавлял, направлял и руководил этим я – гетман Сагайдачный и ещё некоторые другие атаманы. Хорошо, что вы все даже видели одну из многих битв, как мы разбили и уничтожили одну из твердынь басурман их город Кафу и освободили тысячи невольников.
– Честь и хвала, и вечная слава тебе, великий гетман Сагайдачный и твоим казакам за то, что всегда победно воевали против татар и турок, – сказал Славка.
– Ну, а вы теперь как, уже живёте вместе с другими странами Европы? – спросил гетман, поднявшись пружинисто и бодро на стременах, и опираясь рукой на высокую луку седла, чтобы повнимательнее слушать.
– Где там, всё слишком сложно, – ответил Олег.
– Вот как?! То-то же. А ведь были в составе Европы в те времена, когда  находились под протекторатом Литвы, Польши.
– А теперь даже ценой невероятных усилий и огромных жертв не совсем-то получается возобновить ту прерванную связь.  Это из-за проклятых люмпенов и другой мерзости, которые всегда всячески препятствовали всем добрым делам. Потому, что злые дела делать гораздо легче, чем добрые, – ответил Олег, которому никто не стал возражать, так как молчание, зачастую, – знак согласия. А Игорь тут же ещё и подтвердил:
– Абсолютно верно. Жаль, что сейчас с нами нет Саши. Он ещё более подробно объяснил бы ситуацию.
Оживший гетман Сагайдачный и его конь снова превратились в памятник. Гетман, как и прежде, застыл в бронзе, подняв вверх булаву.
– Прилетевшая душа Сагайдачного снова улетела в астрал, – растолковал Демон.
Компания ещё прошлась по многим  историческим местам, памятникам старины и более позднего времени. И уже под вечер Демон растворился в воздухе, а ребята разъехались по своим домам.


Глава двадцать седьмая. Предложение путешествия ещё покруче предыдущих

Через некоторое время  у студентов опять появилось несколько свободных дней. Демон снова появился у них, весело напомнив, что они недавно были настроены путешествовать на Черноморское побережье Кавказа в давние эпохи. Конечно же, ребята об этом помнили. Каждому было одновременно и жутко, помня все опасности, которые им встречались, и чрезвычайно интересно. И, как всегда, надежда на счастливый исход. Таинственность путешествий и приключений всегда манит больших романтиков. Разнообразие событий, которые происходили с ними при перемещении в прошлое и возвращении в реальность, ещё больше занимало их воображение: «А как будет уже на этот раз, так же, как и раньше или уже по-другому?» Но всем наибольше нравилось быстрое перемещение, когда можно побыстрее оказаться в прошлом и в дальнейших столь необычных путешествиях.
Студенты как-то предложили и Саше совершить с ними путешествие в давние прошлые эпохи вместе с Демоном.
 – Вместо того, чтобы раздваиваться в твоих размышлениях невозможно ли такое, или возможно, то разве не лучше переместиться вместе с нами? Ведь ты же любишь интересные путешествия не меньше нас всех, – говорили ему друзья.
На это Саша ответил:
– Насчёт того, чтобы путешествовать в интереснейшие и экзотические места в реальном времени, то это да. А что касается прошлого, то меня постоянно тянет только в моё прошлое – детство, юность, зрелость, туда, о чём есть множество самых хороших воспоминаний. Чтобы, как и раньше, я мог видеть моих дорогих предков, а также друзей, которые были со мной в прошлом при их земной жизни.
– Очень жаль, но Демон не обещает именно такого перемещения в прошлое, о котором ты постоянно очень желаешь, – ответили Саше друзья.
– Ну, господа студенты, присядьте, кто на диван, кто в кресла перед дорогой дальней, так как следующее путешествие в давние и даже древние эпохи для вас будут ещё покруче! – и Демон засмеялся своим обычным, привычным  для студентов, тихим смехом, выражающим одновременно загадочность, бодрое настроение, весёлость, хитрость и лукавство.
– Даже в ещё более древние эпохи? – переспросил Игорь, весьма заинтересованный услышанным.
– И это путешествие в прошлые эпохи будет даже ещё покруче предыдущих? – несколько боязливо, тихо переспросила Оля.
Из-за того, что Оля испугалась, Олег чуть тихо рассмеялся, хотя всем и ему также было немного робко.
– Это как же всё будет ещё покруче? Даже то, как было со мной в Крыму, когда ты переместил меня во времена скифов? – задал Игорь Демону уже второй вопрос, вспомнив о своём первом путешествии в прошлое, когда он с Демоном и Ангелом попали в Крым во времена скифов, и как там скифы чуть было не принесли его в жертву своим богам в их дикой благодарности за победу над царём Дарием. А также вспомнив о том, как он там же убегал от дикого тура, когда скифы-охотники Ариант, Ситалк и Ишпак спасли его от ужасной кончины  быть проткнутым и поднятым на рога и затоптанным мощными огромными ногами животного со столь массивной тяжёлой тушей.
– Да, будет ещё покруче, – ответил всем Демон, и ещё дольше рассмеялся своим странным загадочным смехом.
– Мы, как путешественники, немало заинтригованы, – выразил общее мнение Игорь. – Что ж,  ангелы-хранители, не покидайте нас.
После этих слов у Игоря за спиной показался видимый всем его Ангел-хранитель с небольшими крыльями за спиной. И тут же у каждого из молодых людей за их спинами появились их Ангелы-хранители.  Но Демона это ничуть не удивило.
– Мы стараемся беречь вас,  – говорили ребятам их хранители из астрального мира, которые после этих слов, как обычно, стали невидимыми.
– Что ж, выпьем по бокалу чудодейственного напитка за то, чтобы все вы остались… – предложил Демон, а дальше несколько полужёстко и уже медленно, – чтобы в итоге все вы  остались целыми, невредимыми, так сказать.
Затем он быстро и пристально взглянул на каждого. Глаза его стали словно два зеркальца. И каждый из студентов в этих зеркальцах увидел своё отражение с пустым хрустальным бокалом в руке. А у Демона в руке появилась старинная амфора, похожая на ту, которую Игорь доставил вместе с сокровищами из древнего Крыма скифских времён. «И как это у каждого появился хрустальный бокал, когда на нашей даче таких бокалов нет?» – подумал Игорь. А Демон, уже подходя  к каждому с торжественным видом, наливал из амфоры полные бокалы красного, как кровь, густого тягучего вина. Когда было налито всем, ребята хотели чокнуться.
– Стоп! Не чокайтесь! – предостерёг Игорь.
– Почему? – спросил Слава.
– Есть такая примета. Чокаться можно напитками не красного цвета. А красный цвет – это символ крови, звон бокалов – символ ударов сабель при фехтовании. Потому розовое, а тем более красное вино лучше пить не чокаясь. А каково по этому поводу твоё мнение, эта примета верная или нет? – спросил Игорь у Демона.
– И да, и нет, – ответил Демон. – Многие приметы основаны на житейском опыте. И опыт даже не одного человека, а многих поколений. Значит, в этом есть смысл. С другой стороны, – ссоры и плохие отношения возникают не только, когда  чокаются красным вином, но и по многим другим причинам.
– Но всё же, мудрую примету лучше соблюсти, – произнёс Игорь.
– Да, конечно, – согласился Демон.
И молодые люди вместе с Демоном выпили до дна, не чокаясь, а только чуть приподняв бокалы в воздухе. Вино оказалось сильно хмельным, ударило в головы. И, сидя, кто на диване, кто в креслах, стали погружаться в какую-то дремоту. Затем уменьшились в размерах до величины куклы. Всех завертело по комнате. Успели только схватиться за руки, чтобы не потерять друг друга. Они были словно в невесомости. Через образованный Демоном портал времени понеслись в прошлое. Неизвестно, сколько прошло времени, но все оказались в Крыму вблизи Кафы, уже разрушенной казаками, – в Крыму шестнадцатого века. Они находились на морском берегу, сзади были холмы. Это место уже было им знакомо, здесь они уже побывали. Недалеко от берега увидели каравеллу «Espa;ola».



Глава   двадцать восьмая.  Средневековая каравелла к вашим услугам

 Каравелла всё так же стояла на якоре вблизи от берега в той же живописной тихой бухте возле большого мыса, по красоте и величию достойных кисти гениального художника-мариниста Ивана Константиновича Айвазовского. Она притягивала, завлекала путешественников подняться на борт. Открытое море расстилалось перед ними и манило к себе. Лёгкие волны тихо плескались о прибрежные камни. Тёплое крымское солнце уже поднялось над горизонтом, приветливо освещая лучами силуэты гор, скалы, большой мыс и открытое море.
– Но как же мы будем управлять кораблём? – спросил у Демона Славик. – Ведь никто не умеет это делать.
– Есть корабельная команда, – капитан, боцман, кок, матросы. Но и вы тоже не будете без дела. В целом предстоит многое совершить, – весело сказал Демон, глядя на своих подопечных. –  Вы теперь являетесь частью команды не как туристы, а как действующие лица.
Были спущены две шлюпки, направившиеся к берегу. Причалив, матросы торжественно с учтивостью тех давних времён пригласили всех занять места в шлюпках, после чего поплыли обратно к паруснику. А там уже матросы спустили трап, по которому путешественники поднялись на палубу. Перед отплытием всем захотелось хоть немножко осмотреться, ведь о средневековых кораблях прибывшие из реального времени знали только из учебников, художественной литературы и кинофильмов. Три мачты, вооружённые косыми парусами, ванты, шкоты,  канаты, то есть верёвки разной толщины и назначения были везде. Около трёх десятков лёгких пушек расположились вдоль бортов возле бойниц. Рядом с ними находились небольшие запасы ядер и пороха.  Основная палуба была значительно ниже от небольших надстроек на баке и особенно возвышавшихся над ней двухэтажных надстроек в кормовой части. В них расположились несколько гостевых кают, каюта капитана, кают-компания, что по-сухопутному означает столовая и другие помещения, назначение которых сразу и не определить. Судовой повар – кок – тоже имел свои апартаменты для приготовления пищи. Трюма были наполнены съестными припасами и пресной водой в бочках, боевыми запасами, оружием и прочим инвентарём. На капитанском мостике за штурвалом стоял рулевой, здесь же были компас и другие навигационные приборы. Рядом стоял капитан, который снял шляпу и, учтиво поклонившись, поприветствовал прибывших гостей.
Загремела железная якорная цепь, поднимая якорь, и каравелла медленно, ловя ветер в паруса, стала удаляться от берегов в открытое море, держа курс к Черноморскому побережью Кавказа. Капитан спустился с мостика и пригласил всех в кают-компанию на завтрак. Кок и для этого случая трое помощников быстро накрыли на стол. Блюда были приготовлены на удивление очень вкусно и все с аппетитом молча принялись за еду. Утолив голод, но, ещё продолжая завтрак, завели разговор о тех землях, куда предстояло попасть.
– Черноморское побережье Кавказа или Черноморский Кавказ, – античное название Колхида. Согласно древнегреческой мифологии именно там побывали аргонавты во главе с легендарным Ясоном в поисках золотого руна. Ведь в целом история этого края тесно связана с древними греками, во всяком случае, фактический материал начинается именно с них. Греки прибыли туда в VI веке до новой эры, основали на Таманском полуострове Гермонассу, это современная Тамань. Недалеко возникли поселения Корокондама и Горгиппия – современная Анапа, там же вблизи и Фанагория, – начал Игорь. Все внимательно его слушали, и после паузы он продолжил, открывая на определённых страницах туристический справочник, который прихватил с собой в прошлое из реального времени:
– Потом возникли следующие античные колонии: Никопсия, Ахайя, Баты – современный Новороссийск, Торикос – нынче Геленджик, Топсида – теперь Туапсе. В четыреста восьмидесятом году до нашей эры греческие колонии Крыма и Черноморского побережья Кавказа образовали Боспорское царство со столицей Пантикапей – современная Керчь. Но самым большим городом во времена Боспорского царства была Горгиппия – современная Анапа. И это Боспорское царство, кстати, просуществовало немного-немало почти тысячелетие.
Команда корабля состояла из двадцати человек, к тому же, добавилась людьми из реального времени. Её пополнили Олег, Володя, Славик, Игорь, Оля, эльф Финт и Демон. Корабль плыл по лазурной глади Чёрного моря, держа курс на Черноморское побережье Кавказа,  к  берегам Колхиды, как назвали эти места в те далёкие времена. На корабле каждый был занят своим делом.
Игорь после паузы продолжил:
– Можно много рассказывать о Кавказе, в частности, о тех давних временах, хотя, впрочем, мне не вам рассказывать – знаете то же самое.
– А хотелось бы встретиться с чем-то необычным? – лукаво спросил Демон.
– Да, конечно же, хотелось бы, – ответил Игорь.
– Хотя для нас и так уже необычно, ведь мы опять находимся в прошедших столетиях, на средневековой каравелле, – сказал Олег.




Глава   двадцать девятая.   Кавказская легенда

– Мы высадимся у берегов Черноморского побережья Кавказа да к тому же попадём в давние доисторические времена, когда там ещё не было никаких государств, – сказал Демон.
От этих слов на студентов нашёл некий страх и оторопь, а Оля тихо вскрикнула:
– Ой!
– То, что увидим, теперь уже сохраняется в легендах этого столь богатого экзотикой, солнцем и южным теплом, дикого, но чудесного края, – прибавил Демон. – И мы побываем в горах Кавказа – скалистых, высоких и  покрытых невысоким, но густым лесом.
– А про легенды? Расскажи хотя бы одну вкратце. Ведь мы же должны знать то, что нам придётся увидеть, – обратилась Оля к Демону.
– Вам это полностью покажется сказкой, – начал рассказывать Демон. – Во времена глубокой древности, в этом богатом крае, тогда покрытом непроходимыми лесами, и в краю высоких гор жило только два племени людей. Племя больших, как дубы, великанов и немного пониже, но тоже из этого племени, и также высоких, стройных и развитых людей с хорошей и достаточно красивой внешностью.  И другое племя маленьких и отвратительных карликов.
Могучие великаны, казавшиеся карликам страшными, жили в долинах, промышляли охотой и собиранием питательных плодов с растений. А карлики обитали у самых вершин гор у снегов, в тёмных, холодных пещерах и занимались колдовством.
Великаны, хотя и обладали большой силой, но всё же были наивны, зачастую недальновидны в своих целях и рассуждениях и чрезмерно доверчивы, тогда, как карлики были очень хитры. Для сравнения: очень похожая ситуация, – наподобие того, как в поэме Александра Сергеевича Пушкина «Руслан и Людмила», когда хитрый, коварный карлик обманом отрубил голову своему брату богатырю-великану. Отрубленная голова поведала витязю Руслану:
«Мой дивный рост от юных дней
Не мог он без досады видеть,
И стал в душе своей
Меня, жестокий, ненавидеть.
Я был всегда немного прост,
Хотя высок; а сей несчастный,
Имея самый глупый рост,
Умён, как бес – и зол ужасно».
Первое – кавказская легенда, второе – монолог из поэмы выдающегося русского поэта, а суть одна: ненависть хитрых карликов-уродов к простодушным великанам и постоянное стремление их уничтожить; как вот далее в той же поэме:
«Вот он однажды с видом дружбы,
Послушай, хитро мне сказал,
Не откажись от важной службы… –
Карлик стал убеждать великана раздобыть, якобы, важный для них меч. И великан поддался на эту ложь карлика:
«Ну что же? Где тут затрудненье?» –
Сказал я карле, «Я готов,
Иду, хоть за пределы света».
И сосну на плечо взвалил,
А на другое для совета
Злодея брата посадил;
Пустился в дальнюю дорогу,…»
А после, опять же таки, как обычно, с помощью хитрости, злого коварства и обмана карлик отрубил голову богатырю-великану.
Суть точно та же и в кавказской легенде. Долго жили два племени, не видя и не зная одно другого. Но вот однажды карлики спустились в долины и увидели великанов, когда те играли в свои игры, несущие им же самим страшный вред, и от их неразумных действий огромнейшие непоправимые убытки, – великаны бросали друг в друга скалами. И для потехи вырывали деревья с корнями, словно дурачины-простофили. Бывало, необдуманно дрались друг с другом.
Увидев эти душевные слабости и легкомыслие великанов, карлики враз смекнули, как обернуть это себе на пользу. И вскоре хитростью и колдовством то постепенно, то быстро сумели покорить наивных и доверчивых великанов, и заставили их служить себе. Приказали карлики великанам построить им удобные жилища. Великаны понаворотили скал и везде, по горам и долинам, настроили карликам каменных жилищ с круглыми отверстиями, через которые те проходили вовнутрь. И их прочные каменные хаты стоят до сих пор. В реальном времени они называются дольменами. Дольмены во множестве разной величины и типа встречаются по одному и по несколько экземпляров вместе по долинам и склонам, покрытых лесом гор Черноморского побережья Кавказа.
Вот вдали показались высокие берега, причём гораздо быстрее, чем если бы были равнинные, но горный ландшафт видно гораздо раньше.
– Это берега древней Колхиды – нынешнего Черноморского побережья Кавказа. Ещё миль двадцать и будем возле них, – сказал подошедший к путешественникам боцман.
– Высадитесь на берег, прогуляетесь немного к горам. Но далеко не поднимайтесь, чтобы не заблудились, – сказал Демон. – Это именно те места, где согласно легенде живут великаны и карлики.
Оля стояла какая-то перепуганная, видать, она побаивалась и тех и других. Игорь же был весьма заинтересован и очень хотел увидеть этих существ. Славик и Володя ставили под некоторое сомнение существование великанов и карликов, но не полностью, так как после стольких небывалых путешествий и приключений они уже всё меньше сомневались в том, что их могло ожидать. Но там было больше связано  с историческими событиями, а тут с легендой. А Олег, как и в прошлом путешествии в Крым, так и здесь, руководясь исключительно корыстолюбием, размышлял: а есть ли у великанов и карликов сокровища, а если да, то думал о том, чтобы пополнить ими свою походную сумку, висевшую у него через плечо.
Через некоторое время каравелла уже подходила к высоким каменистым берегам Колхиды. Матросы по команде спустили паруса. И, чтобы не сесть на мель, в нужный момент стали на якорь. Берег был безлюдный.
– На берег! – скомандовал капитан, и путешественники пересели в спущенную на воду шлюпку. Славик и Олег сели за вёсла, и лодка поплыла к берегу с небольшой бухтой, подгоняемая  бризом. Тихий шум лёгких волн окутывал берег неповторимой чарующей полусонной, монотонной песней, дополняемой голосами чаек, а также созданной природой декорацией окружающего пейзажа, как непревзойдённого божественного художественного творения. Вскоре перед ними показался большой утёс. Они обошли его и, тихо гребя вёслами, приблизились к узкому входу в бухту с крутыми скалами, гротами и пещерами.
Вот лодка уткнулась в берег и остановилась. Привязав её к камню, все сошли на берег, прошлись немного и, увидев проход более-менее удобный для ходьбы, начали подниматься вверх и осматривать всё вокруг. А пейзажи перед ними открывались поистине грандиозные, чарующие, словно сказочные. Острые утёсы, высившиеся над узкими проходимыми местами, густо растущие невысокие деревья, покрывающие зелёным ковром горы, во многих местах каменистые вершины, упиравшиеся в небо, поражающие своей грандиозностью. Резкий контраст первозданной природы, большие, а местами огромные глубокие пропасти и ущелья. А в вышине гребни гор до самого неба. Под ногами камни, а в длинной, извилистой, как змея, расщелине с шумом мчится и проносится мимо поток воды, падающей с водопада. А высоко в горах  склоны с зелёными лесами, на самых высоких вершинах лежат облака. Ещё повыше в каменистых расщелинах видны белые полосы снега. У подножия гор, открытых для солнца местах, жарко, а в тенистых зелёных оазисах просто тепло. Горный воздух чувствуется повсюду, даже у подножия и в долинах.
- Какие сказочные пейзажи вокруг, - эмоционально восхищалась Оля.
Рёв медведей и голоса других животных,  во множестве живущих в лесах, настораживали и заставляли быть всё время начеку. А ведь там живут волки, кабаны, шакалы, лисы, лесные коты, рыси и многие другие. В лесах  растут дубы, буки, грабы, кустарники и травы – самшит, лавровишня,  жимолость, рододендроны, различные лианы, образующие местами непроходимые чащи, а на побережье – пальмы, кипарисы.  Выше в горах лиственные леса переходят в смешанные с добавлением елей, пихт, сосен.
На высоких кручах груды серых камней, упавших с вершин, прилепившиеся к склонам гор в вышине орлиные гнёзда, почти незаметные издалека, и их скорее можно обнаружить взором, когда орлы подлетают к ним.
Поистине повсюду грандиозные величественные пейзажи дикой первозданной, не тронутой человеком, природы, чистейший целебный воздух. Каменистый грунт под ногами, плеск морских волн, крики чаек, солёный запах уходящего вдаль тёплого моря. Одно из прекраснейших мест на нашей планете. Так, наслаждаясь чудесной экзотикой, путешественники шли по доступным для передвижения местам.
– Какие великаны? Какие карлики? – сказал Славик. – Это всего лишь легенда. Демон пошутил.
– Видимо так, – ответил Олег.
– Как знать, может они всё же где-то есть в этой местности, – робко тихо сказала Оля.
Олег посмотрел в сторону и увидел каменную пещеру.
– Вон смотрите, – сказал он, – видите – там пещера. Нам незачем встречаться с теми, о ком говорится в легенде. Может в этой пещере есть их золото, как знать, давайте заглянем.
– Эх, фанат-златолюбец, – съиронизировал Славик. – Для тебя везде главное – богатство! Куда бы мы ни попадали, это у тебя на первом месте! Кому что. Не зря придумана пословица: «Каждый по-своему с ума сходит».
– Может быть эта пещера – один из дольменов, о которых говорится в легенде, – жилище, построенное великанами для карликов, – сказал Игорь.
– А вон по другую сторону такие же, только поменьше, – указал он.


Глава   тридцатая. Сюрприз портала времени

– А вон смотрите, вроде как зайцы, – говорит Оля.
Увидев их, все рассмеялись и решили:
– Ну да, зайцы – это, наверное, те карлики, что из легенды.
– Ну, так что, пойдём в ту пещеру, что побольше, которую я первой увидел? – не терпелось Олегу. – Может в ней золото? Фонарики включим и зайдём.
– Нет уж, лучше ходить да смотреть на здешнюю экзотику, – агитировал Игорь.
– Пока не зайду в пещеру и не увижу, что в ней,  дальше не пойду. А вдруг таки там золото! Как же можно пройти мимо, – упёрся на своём Олег.
– Олег – человек упрямый, его не уговорить… Ладно, но побыстрее, а то сам знаешь, как говорится, есть такое высказывание: «Семеро одного не ждут», – услышал он ответ.
Олег включил фонарь и зашёл в пещеру. Остальные вынуждены были терпеливо ожидать.
И вот тут произошло что-то невероятное. Как описывают фантасты моменты переходов во времени, так случилось и наяву. Воздух и всё, что окружало путешественников, завибрировало, подёрнулось дымкой, потеряло очертания реального и как бы начало таять. Словно ниоткуда появилась совсем другая растительность. Вокруг росли огромные древовидные  папоротники, высокая густая трава. Хорошо хоть море осталось на месте и их лодка, где её и оставили. Всё произошло так неожиданно и потрясающе, что они даже не поняли, сколько длились эти превращения.
Из ступора их вывел полный ужаса громкий крик Олега, доносящийся из пещеры, и он, как ошпаренный, с невероятной скоростью выскочил оттуда. Неизвестно из какого времени был выхвачен этот  страшный  зверь, но за Олегом из пещеры выбежал преогромный медведь раза в два с половиной крупнее, чем медведи реального времени. Из разинутой ревущей пасти были видны большие зубы, словно кухонные ножи. Все бросились бежать обратно к  лодке. Убегали так быстро, что в реальном времени в институте несомненно были бы рекордсменами по бегу. Сердца бешено колотились, а на ногах словно были сапоги-скороходы. Следом с диким рёвом бежал медведь огромных размеров. До лодки оставалось метров полтораста. Вот они вбежали в заросли  гигантских папоротников, чтобы как-то сократить расстояние до берега. Володя держал Олю за руку, помогая ей, и они были впереди всех.
– А-а-а!!! – громко закричала и завизжала Оля, а у Володьки волосы встали дыбом. Над вершинами огромных папоротников на них глядели свирепыми глазами, раскрыв метровые пасти, усеянные острыми зубами по толщине и длине наподобие кинжалов  на  больших головах, покрытых костяными пластинками, два первобытных ящера тираннозавра – самых страшных хищников той эпохи. Из пастей раздались долгие пронзительные выкрики. Ящеры были высотой с двухэтажный дом и шириной метров семи. Они ходили на толстых мощных задних лапах, опираясь на толстые, как брёвна, хвосты, потолще слоновьего хобота, волоча их за собой. Страшные передние лапы с длинными и острыми загнутыми, словно серпы жнецов, когтями потянулись к бежавшим. Путешественникам сразу стало ясно, что они провалились в очень древнее доисторическое время динозавров и рептилий. Все опрометью бросились бежать в обратную противоположную от моря сторону. Два огромных ящера преследовали их, быстро ступая толстенными ногами с такими же большими когтями, как и на передних лапах. И пока люди пробегали десяток шагов, то для ящеров это был всего лишь шаг. Беглецы чувствовали, что их постепенно оставляют силы и убавляется скорость. Не пройдёт и минуты, как тираннозавры схватят их большими когтистыми лапами и сожрут. А с противоположной стороны, страшно рыча, появился огромный медведь. Ребята снова резко бросились в сторону и очень вовремя, таким образом, хоть немного скрывшись между камнями и буйной растительностью. Внимание ящеров переключилось на бегущего навстречу ревущего в ярости медведя. Тот тоже увидел тираннозавров на своём пути. Действие ребят, бросившихся в сторону, было верным, и сам случай им помог. Медведь и ящеры восприняли, что каждый из них помешал погоне за добычей. Раздался гневный, громкий, полный ярости медвежий рёв, смешиваясь с рёвом ящеров из открытых огромных зубастых пастей, похожих на сказочных драконов со свинцового цвета глазами. Выставив когтистые лапы, ящеры быстро двинулись своей огромной массой на медведя. Один из ящеров оббежал его сзади, и огромный косолапый хищник оказался в окружении. Между ними завязался смертельный бой. Каменистый грунт и ближние растения в месте дерущихся чудовищ обагрились первой тёмно-красной густой кровью. В этой смертельной схватке силы были неравны и, постепенно, обмазанные своей и медвежьей кровью, ящеры с двух сторон  уже  грызли и рвали огромными зубищами и когтями хрипящего, изо всех сил ещё сопротивляющегося медведя. Через некоторое время он мёртвым свалился набок и затих, превращенный из бурого в разорванного, красного от крови. Один из ящеров с пронзительным рёвом свалился рядом с отгрызенной медведем, свисавшей на коже передней лапой, превратившейся в кровавое месиво. Другому это никак не повлияло на аппетит, и он, позабыв о тех, за кем гнался вначале, принялся за кровавое пиршество. Зверь набросился на тушу, лежавшую перед ним, рвал мясо большими кусками и пожирал. Огромная зубастая пасть работала со скоростью камнедробилки, слышен  был только громкий хруст костей. Вся передняя часть туловища обагрилась кровью, словно кто-то густо вымазал краской.
Беглецы сидели, притаившись в своём укрытии, трясясь от ужаса, с огромным облегчением понимая, что страшная опасность, которая была ещё минуты назад, для них вроде миновала. Оля была в полуобморочном состоянии, с трудом понимая, что происходит. Олега трясло, как  в лихорадке, словно он был в тонкой рубашке в тридцатиградусный мороз при продувном северо-западном ветре. Ему уже было не до поисков золота. Вова и Славик почти совсем поседели, страх пережитого за секунды перекрасил их волосы в бело-пепельный цвет, Игорь  выглядел не лучше. Он вспомнил, как в древней Скифии за ним гнался тур, и что причиной была его красная рубашка, раздразнившая зверя. Сняв и отбросив её, он мог бы остановить погоню. В данной ситуации это не помогло бы. И только благодаря случаю –  столкновению преследующих их хищников, они все уцелели.
Тираннозавр продолжал своё пиршество и был уже почти сыт, так что теперь, даже и обнаружив ребят, то вряд ли они представляли бы для него такой интерес, как добыча. И путники поспешили скрыться подальше, но идти вниз к морю, не зная другого пути, не могли. Дорогу преграждали динозавры, тем более, что второй был ранен,  голоден и более опасен. Поэтому путешественники поспешили  скрыться с глаз чудовищ с надеждой найти другую дорогу, ведущую к морю. Но найти не удавалось, и поднимались всё выше. «Как же выйти к морю, чтобы было более-менее безопасно? – обдумывал Игорь. – Идти снова обратно? А вдруг там опять ящеры?»
– Нужно взобраться на скалу, может, увидим другой путь, предложил Игорь. Вокруг было достаточно больших камней.
– Сейчас разведаю, – сказал Славик, и начал взбираться по крутым камням.
– Вон тудой можно пройти! – выкрикнул он, увидев подходящий путь для спуска.
Что-то зашипело рядом. Он повернулся на звук. Огромная змея шипела и раздувалась, скручиваясь в клубок и готовясь к нападению; уставилась холодным гипнотическим взглядом, раскрывая  пасть, высовывая язык и показывая свой ядовитый острый зуб.
– Здесь змея, – выкрикнул он и бросился убегать по камням, но поздно. Молниеносным броском змея настигла его, и Славка заорал, как при сверлении больного зуба без наркоза. На ноге кровоточил змеиный укус, и Славик, крича, конал, валяясь среди камней. В следующую минуту он уже был без признаков жизни.
– Кранты Славке, – произнёс Володька, выхватил из кобуры пистолет и выстрелял в змея всю обойму патронов. Не попавшие пули рикошетили от камней и отлетали в стороны. Звук выстрелов эхом раздался среди скал. Змей зашипел, извиваясь, и замер, простреленный некоторыми пулями, распластавшись на камнях.
– Ого! Похоже, что метко стреляешь! – похвалил друга Олег. – А где ты пистолет взял? Не в этом же диком прошедшем времени.
– Из дому прихватил, перед путешествием вглубь веков. Я его на чёрном рынке купил.
– А почему в хищников,  напавших на нас, не стрелял?
– Так ведь не было даже секунд, чтобы достать пистолет и снять с предохранителя.
– Хоть бы даже и успел, так разве из пистолета можно застрелить таких огромных зверей? Наверное, пули их бы не пробили, – высказал свою мысль Игорь. – Но держи пистолет наготове, может ещё пригодится.
– Уже патронов нет, я при себе имел только одну обойму, – развёл руками Володя. 
– Как же теперь быть, что же будет, если удастся  вернуться в реальное время, и без Славика? – заплакала Оля, немного отошедшая от психического шока.
– Возвратимся с ним тоже, – как-то наполовину деловито ответил Игорь. – В реальном времени такие вещи непоправимы. А здесь с нами – кто знает, по-всякому бывает.
– Смотрите! Смотрите! Золотые самородки, вон возле тех скал, – выкрикнул Олег.
– Да, точно, – Игорь тоже увидел, куда указывал Олег, и все тоже обратили внимание, – но, однако, пора пробираться к морю и на корабль, не стоит забывать. Или хочешь, чтобы нас  таки сожрали  тираннозавры, закусали змеи. К тому же, Игорь вспомнил вслух, как Ангел-хранитель предупреждал его, что Демон озорной  шутник, и вдруг, добравшись до берега моря, они не увидят там каравеллу. Что тогда? Так и не вернуться домой в свою реальность, а остаться в эпохе динозавров?
А змея, тем временем, зашевелилась на камнях. Оказалось, была только слегка ранена, пули прошли мимо и лишь поцарапали её. Зато нападать больше не собиралась, не подползала и не скручивалась в клубок, как это всегда бывает у змей перед нападением на жертву. Володька схватил камень, но Игорь остановил его.
– Нужно беречь полезную природу, как я уже говорил, во все времена. Змеи тоже полезны, их яд в малых дозах используют как лекарство в медицине. А эта змея предок современных змей. В древнем Египте змея была символом мудрости, а кошки священными животными, как слоны коровы в Индии. Одним словом, – охрана полезной природы во все времена!
– Верно, очень мудро сказано, – согласился Володя. И змея спокойно уползла, ища свою нору между камней.
– Счастливо оставаться! – шутя, помахал ей рукой Игорь.
Олег всё же быстро пошёл к золотым самородкам. С разных сторон доносились выкрики каких-то животных и птиц. Древний животный мир жил своей жизнью, и это сразу напомнило путникам об их приключениях, имеющих свои последствия. Они пошли тем путём, что указал Славик, которого теперь несли, держа за руки и ноги, Володя и Игорь, а Олег, нагруженный полной сумкой с напханными в неё золотыми самородками, придерживал её одной рукой, а другой рукой помогал Оле.
Стараясь идти как можно быстрее, они почувствовали какой-то гул, раздававшийся в недрах земли и несколько толчков, которые всё больше усиливались.
– Вы слышали?! – обеспокоено спросила Оля.
– Это нервы, – ответил Володя. – Не обращайте внимания, но, быстро идя сам, как и все, смотрел внимательно по сторонам.
Подземные толчки всё больше усиливались, и уже явно было заметно, как под ногами и вокруг тряслась земная поверхность. Пришлось замедлить ходьбу.
– Что это? Это уже не  нервы  от нашего перенапряжения. Я ошибся. Что-то происходит, – проговорил Володя.
– Похоже на землетрясение, – ответил Игорь. И продолжил:
– А что тут удивительного? Горная, скалистая местность, к тому же мы в древней эпохе динозавров, – времена становления земной коры, активного движения материков.
– Но ведь Демон отправил нас сюда согласно кавказской легенде, где жили великаны и карлики, и эти дольмены, которые мы по дороге видели. Как-то не соответствует тому, в какое время мы попали?
– А разве в легенде указано точно или более-менее приблизительно время, когда будто бы происходило рассказанное в ней? – сказала Оля. – Помните, как начинается эта легенда? «Во времена глубокой древности» – всё совпадает. «В этом богатом крае, тогда покрытом непроходимыми лесами и в крае высоких гор, жило только два племени людей – племя великанов и племя карликов».
– Да, край действительно богатый, – согласился Олег, похлопав ладонью по своей походной сумке, напханной  золотыми самородками.
– Здесь, Олег, имеется ввиду, краем богатой природы и тёплого климата вообще, – уточнил Игорь, слегка рассмеявшись. – Золото – тяжёлый металл, замедляет твоё, а потому и наше продвижение. А надобно как можно быстрее уходить, ведь уже вдоволь было опасностей для нас…
– И жертв, – добавил он, взглянув на Славика и на уже седую голову Володьки, хотя у него самого голова  теперь была такая же.
– Когда мы спасались бегством от медведя и тираннозавров, тогда тебе было не до золота, – уколол этой фразой Олега.
Олег не стал отрицать, справедливо соглашаясь:
– Конечно, тогда было не до него. Но теперь, когда такое богатство лежит в сумке, высыпать его, даже чтобы быстрее можно было идти, не стану.
Оля была согласна с Олегом. Игорь с Володькой  всё же поддались их мнению. Конечно, это замедляет их путь, увеличивает и без того огромный риск пребывания в диком древнем крае. Но если удастся всем или хоть кому-нибудь выжить и вернуться в реальное время, то, чтобы не грызла мысль о раздобытом, имевшемся, а затем брошенном драгоценном металле, который вместе с ранее добытыми сокровищами в других эпохах, должны принести бедным студентам богатство и роскошь, – то, что каждому из них хотелось иметь.
– Да вы, бедолаги, уже седые, как старые деды, – сказала Оля Игорю и Володе.
– А Славик погибший. Такие наши жертвы не должны пропасть даром, так что тем более мы достойны того, чтобы стать богатыми и жить в роскоши! Если, конечно, удастся всем нам, пока уцелевшим, выжить и возвратиться в наше время, – уже как-то несмело произнесла Оля.
А толчки стали усиливаться, где-то на высоте уже был сильный грохот падающих камней и даже больших скал.
– Так как в легенде, – будто великаны, играясь, бросают один в другого скалы, а коварные карлики, притаившись, выжидают, пока те нанесут себе побольше ущерба, чтобы затем воспользоваться ситуацией и подчинить их себе, – заметил Игорь.
Землетрясение набирало силы, и камни с высоты гор и возвышений покатились на путешественников, а за ними одна из скал, затем вторая. Всем мгновенно стало ясно, что они здесь погибнут. Игорь ещё успел сказать Олегу:
– Уже не пригодится тебе, дружище, твоё найденное здесь золото! Нам кранты!
Ещё несколько секунд и скатывающаяся груда камней и кусков скал накроет их и покалечит, а может и прикончит. Вдруг какой-то бешеный вихрь закрутил ребят с невероятной скоростью, как в центрифуге, унося неведомо куда. В ушах давило, как при взлёте в самолёте. Времени как бы не существовало, так как невозможно было определить минута это, час или вечность промелькнули.


Глава  тридцать первая.  И на этот раз обошлось…

Наконец ощущение полёта, вращения, падения – трудно описать это состояние – закончилось, наступила тишина и стабильность всего окружающего. Каким же было изумление и огромное облегчение для студентов, когда они поняли, что находятся на даче у Игоря, опять сидят в креслах в той же комнате, откуда Демон отправил их в это очередное путешествие в далёкое прошлое. Все с большим удивлением смотрели по сторонам, как бы не веря глазам своим в то, что не погибли, кроме Славика, и что возвратились в реальное время живыми, целыми и… Невредимыми? Поднявшись с кресел, начали осматривать себя и друг друга, смотреть в большое зеркало, стоявшее на комоде.  Тень большого переживания залегла на  лицах. А Володя, Игорь и Славик, лежащий на полу,  были седыми. Но всё же имели более подтянутый вид после столь стремительного бега, когда уносили ноги от настигающих их страшилищ. Игорь отомкнул и открыл настежь входные двери, чтобы тёплый, свежий весенний воздух  заходил в комнату. Никто пока не произнёс ещё ни слова, ведь так быстро ещё не вышли из ступора. Славик лежал на полу, но на погибшего от укуса змеи, как в прошлом времени, уже ничуть не был похож. Он дышал и валялся, словно пьяный.
– Смотрите, смотрите, Славик жив! – радостно воскликнула Оля и приложила свою ладошку к его лбу.
– Ура, лоб нормально тепловатый, как у живого. Он жив! - улыбаясь, продолжала Оля. – Надо его разбудить.
Оля приподняла голову  Олега, но он, как в отключке, продолжал спать крепким сном пьяного и даже, словно под наркозом.
– Видимо стресс от страха не проходит, – произнёс Игорь.
– Нет проблем, стрессы мигом снимаются после пары стопок! – с полной уверенностью сказал Володька. – Если есть водка, то нет проблем!
Бутылку водки сразу нашли в шкафчике. Оля приподняла Славе голову, а Володя вливал ему в рот водку. Славик сделал несколько глотков, открыл глаза.
– Ох, как хорошо… Благодарю за лечение, –  сказал счастливым тоном. Затем тут же  выхватил у Володьки из рук бутылку и начал жадно пить с горла.
– Ну-ну, хватит! Нам не оставишь, – радостно сказал Володька, забирая чуть ли не силой бутылку у Славки. Славик, пошатываясь, тут же поднялся на ноги.
– Ура!!! Живой, цел и невредим! – сильно обрадовались все.
– А где змея? Ящеры и другие звери? Где горы древнего Кавказа? – спросил Славка. – Ну, мне ж и наснилось, – выразительно произнёс он.
– Мы уже в нашем реальном времени, – убедительно ответил ему Игорь.
А Олег вынимал из сумки золотые самородки, с восхищением их разглядывая, показывал всем. Вдруг, словно вихрь столбом закружился посреди комнаты и… возник Демон.
– С прибытием  вас домой, молодёжь! – сказал Демон. – Как я вовремя спас вас всех?
– Да, да, спасибо, мы, конечно, очень благодарим. Но что же мы теперь, как старики останемся седыми, – спросил  Святослав, указывая Демону на свою голову, а также на Володю и Игоря. – Нас же, если родные увидят такими, то как сильно расстроятся. Да и вообще…
– Проблему можно решить очень легко, – перебил Демон, – снова можете возвратить себе прежний цвет, ни одного седого волоса не останется.
– Ну, это понятно, – расстроено скривившись, согласился Владимир. – Красителей для волос продают нынче много, разных цветов. Можно перекрашивать каждый раз.
Демон лукаво улыбнулся. Было видно, что он затевал какую-то шутку.
– Нет, без помощи красителей вам троим можно возвратить прежний цвет, хоть и не всегда, но в вашем случае да. Чувственные страстные поцелуи красивой девушки или женщины дают массу положительных эмоций, чрезвычайно полезных для нервной системы. Это как раз и уберёт седину с ваших молодых голов, полученную вследствие пережитого сильного страха. – И Демон, как это бывало, тихо добродушно засмеялся, прищуривая глаза, и растворился в воздухе. От его совета молодые люди были несколько растеряны. Но, появившийся таким же способом  вслед за Демоном эльф Финт, сразу же вывел всех из этого немного неловкого положения, радостно сказав:
– Так выпейте же за ваше благополучное возвращение и за моё с вами тоже. – И, выпрыгнув в окно, исчез в саду.
Достали из шкафчика бутылку шампанского и, разливая по бокалам искристые брызги напитка, студенты распили содержимое. Оля, расслабившись, поочерёдно страстно и жарко, по-французски поцеловалась со Славкой, Володькой и Игорем. Посмотрев в большое зеркало, они  не заметили на голове никаких изменений. И трое студентов подумали одно и то же: «Хоть это недолгий, но большой кайф, а седина, как и следовало ожидать, не исчезла. Ну и шутник же, этот Демон». Как вдруг в комнате они услышали весёлые слова Демона, сопровождающиеся негромким шутливым смехом:
– Ну, до чего же вы недогадливые! Да пойдите же каждый  в ванную комнату к умывальнику и смойте тёплой водой с мылом или шампунем мел с ваших голов. Ха-ха-ха!
Студенты удивлённо переглянулись: «Так это у них на головах вовсе не седина?!»
Поочерёдно сходили к умывальнику,  обретя снова свой прежний цвет волос. Все развеселились от такого хорошего финала решения проблемы, которой, как оказалось, не было, а всего лишь одна из демоновских проделок. Далее завязалась непринуждённая беседа, – воспоминания о последнем путешествии в прошлое. Игорь снова наполнил бокалы, а Славка спросил у него:
– А как ты, дружище, не переживаешь ли, что в древней эпохе при нас тираннозавры загрызли медведя-громадину, да и он погрыз конечность у одного из ящеров?
– Что переживать? Не загрызли и не погрызли бы они друг друга, то сожрали бы нас. Медведь для них послужил пищей, – мяса им было предостаточно. А у гигантского ящера той эпохи организм такой же, как у современных малых ящериц – уже их далёких потомков. Как известно, у этого вида животных сильно развита регенерация. Когда ящерице придавить хвост, то он отламывается, и на его месте со временем отрастает новый, кроме головы, конечно. Значит, у ящера лапа тоже отрастёт снова. В этом отношении всё в порядке. Хоть неизвестно, как выжили они там после такого сильного землетрясения, или это были… – немного запнулся Игорь, – те глупые развлечения великанов, о которых говорится в кавказской легенде о недальновидных по жизни великанах и отвратительных хитрых карликах, подчинивших себе первых.


Глава   тридцать вторая.  Небольшая поучительная проповедь

– Здорово, друзья! – услышали голос, сидящие за столом студенты, и увидели вошедшего Сашу. – Про каких великанов и карликов вы тут говорите? Входя, я услышал последние фразы.
– Здорово, дружище! – поздоровались с Сашей студенты.
– Привет, Саша, – сказала Оля. – У нас так много интересного есть именно тебе рассказать и, главное, снова с нами происшедшего необычного, но именно только тебе, так как ты подобную информацию воспринимаешь нормально. А никто другой, как и раньше, не поверит, да ещё и на смех поднимут.
– Да я-то полностью, на все сто, тоже не верю, что подобное, о чём вы поведали в прошлые разы, с вами действительно происходило, но и не отрицаю. Кто знает, что это такое? По крайней мере, доселе – тайна, неразгаданные явления, – ответил, как всегда, серьёзно Саша. – Но, с немалым интересом, как и раньше, послушаю вас. И студенты стали рассказывать, дополняя друг друга об их очередном путешествии со столь невероятными удивительными событиями, а он, слушая, по ходу размышлял, как бы пытаясь найти, для начала, хотя бы некоторые объяснения того, что приходилось слышать от них раньше и теперь, и спросил:
– А перед вашими путешествиями, что вы все курили, пили, или ещё как-то по-другому принимали сильнодействующий допинг?
Володя сразу хотел что-то ответить, но Оля перебила:
– Пойду домой, а то как-то беспокоюсь, как дома. Да и чтобы родственников не волновать. Ну, всё, пока. – И она быстро ушла.
 Но, для быстрого ухода были не только эти причины, а и то, что Оля, как девушка, будучи большой любительницей путешествий, ничуть не меньше, чем эта вся компания парней,  входила в скуку, когда путешествия прекращались. И тогда, находясь в мужской компании, она уже чувствовала какой-то сильный дискомфорт. И поэтому она исчезала. Ребята знали её хорошо, и столь быстрый её уход никого не удивил. Но вести множество разговоров, хоть и бестолковых, со своими подругами, – в этом случае она уже попадала в её душевную атмосферу. Оля, уходя, на минуту прервала разговор, и Володе не получилось ответить на вопрос, так как спонтанно стали говорить о кавказской легенде, о поэме Пушкина, в которой полная схожесть темы о великанах и карликах. А Саша, слушая, нахмурился и смотрел уже не по-доброму, а совсем по-другому.
– Я вот что могу вам сказать, друзья, по этому вопросу: вы вот ведёте понемногу дискуссию: бросали ли это, согласно легенде, великаны скалы друг в друга, или это было землетрясение в том, вашем вместе с Олей и каким-то демоном, другими людьми из далёкого прошлого и существами, времени. Не знаю, что это вам привиделось, или что это. Не важно. Легенда эта является, скорее всего, конечно же, выдумкой тех, кто её придумал, в сказке великого поэта – тоже выдумка. Важно другое. То, что и в одном и другом – первое в устном, а второе в письменном виде, этих сказаниях одна общая суть, и притом огромная. Великан – это необязательно человек высокого роста и большой физической силы, а отвратительные карлики тоже не только малого роста.  В этих текстах заложен очень глубокий  смысл, и я сразу же уловил его. Философский смысл и суть таковы: великаны – это Люди с большой буквы, это великаны духа, люди благородные, имеющие совесть, порядочность, честность. Среди них много талантливых, есть гении. В большинстве случаев их внешность приятна. Но главное – красивы душой, притом все.
И Саша, старший друг молодых студентов, в прошлом также бывший студент, окончивший этот же институт и тот же исторический факультет, как это часто было присуще ему, начав тему, дальше продолжал впихивать в сознание друзей свои сентенции – собственные высокоумные высказывания с мудрыми нравоучительными изречениями и поучениями:
– Так вот, великаны духа – это люди благородные, порядочные, те, которые несут добро и пользу миру и человечеству. Это люди, созданные Богом, и почти всегда или часто управляемые Богом. Точно так же  животные и растения. Одна из основных канонических религий – буддистская – утверждает, что душа есть не только у человека, но и у животных, растений. Только каждая душа имеет свой уровень. Великаны, в том понимании, в котором я это трактую, – это люди широкой души, несущие позитив, Божью искру и воплощающие их в жизнь и быт: одни в большей, другие в меньшей степени, по мере своих сил, умения и возможностей для реализации. На них держится мир, потому, что они творят добрые дела и пользу… Но им нужно не расслаблять свой ум  и здравый рассудок, контролируя свои действия, то есть быть мудрыми. Есть известная пословица: «Простота хуже воровства». Потому, что на доверчивых наживаются их враги.
Теперь о том, что понимается под словом карлики, – именно что, а не кто, так их будет правильнее назвать. Карлики, как и великаны, подразумеваются не обязательно только лишь малого роста. Рост в данной трактовке не имеет никакого значения. Карлики – это полная противоположность, антипод великанам духа. Смысл их подлой жизни – делать зло и вред своим антиподам – великанам духа. Мерзких тварей, – с моральной позиции это не люди, – гораздо больше, чем хороших порядочных и добрых людей. Так же, как и карлики духа, –  враги, недоброжелатели и бывшие приятели, которые скурвились, изучают или видят наши слабые стороны, беды и несчастья, чтобы использовать против нас, точно так и мы должны наносить им вред, используя их слабые стороны.
Также необходимо помнить, что мир людей на земле нравственнее не становится. Уровень нравственности не зависит от развития цивилизации, и он с древнейших времён до нашего времени не стал и никогда не станет более высоким… К преогромному сожалению. Духовное развитие человека представляет наивысшую ценность в жизни вообще. Но оно у дикарей духа всегда в загоне. Им, как правило, в жизни легко или очень легко, потому, что их защищает и покровительствует сам сатана.
Я не верю, что всё в этом мире создано Богом, и  всем управляет Бог, но об этом позже, это уже следующий вопрос.
Проклятые нелюди, – это жлобы, хамьё, подлюги, шакалы. Подлюги, как таковые, не все являются жлобами и хамами. Не каждый хам тоже есть жлобом. Но все жлобы – это одновременно и хамьё, и подлюги, и шакалы с нулевым интеллектом. Многие из них материально и финансово богаты, но они все бедняки и нищие по внутреннему содержанию.
Следующие ряды двуногих тварей, – это: садисты, террористы всех видов,  иуды, бандюги, бюрократьё, аферисты, шантажисты, ханжи,  снобы, быки, люмпены. А также  склочники, скандалисты, наговорщики, сплетники, ведьмы, фурии, гарпии, стервы, тупые дремучие дураки-невежды, но при этом ловкачи-пройдохи, деспоты. И ещё грымзы, лицемеры, фарисеи, чмо, бандитская крутизна, кляузники, сектанты, торгаши, браконьеры, бездарное халтурьё в искусстве, чёрные трансплантологии и рвачи в медицине, стяжатели, вандалы и варвары, сатанисты, биоэнергетические вампиры, выродки, рейдеры, замаскированные и открытые паразиты, гнусные пошляки,  узурпаторы всех видов, обдираловщики, проститучьё в общественных местах, игнорирующее граждан, находящихся вблизи и недалеко.
Все эти и многие прочие твари, делающие беспредел, не дают полноценно жить и часто радоваться жизни порядочным, хорошим и добрым людям. Не зря сказал когда-то философ Вольтер: «мы  покинем этот мир таким же глупым и злым, каким  застали его при  рождении». В отличие от великанов духа, карликов духа, морально и духовно деградированных за их постоянные злодеяния, совесть никогда не мучает; это всего лишь по одной простой причине, – у них нет такого критерия, как совесть. Следовательно, также нет и всех других положительных моральных критериев. Чтобы человека контролировала совесть за дела и поступки, необходимо её наличие. Им всегда легко и вольготно живётся в отличие от хороших людей.
 Божья мудрость: «Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего перед свиньями, чтобы они не попрали его ногами своими и, обратившись, не растерзали вас». То есть напрасно говорить о чём-либо или доказывать что-либо тому, кто не способен или не хочет ни понять, ни оценить это должным образом. Умные слова и речь, услышанные дураками, независимо от пола, раздражают их, приводит в ярость. Потому, что, словно рентгеном, насквозь просвечивает его или её тупость и замаскированную низость. Дураки и мерзавцы органически не могут терпеть рядом с собой умных и порядочных и будет ждать удобный случай и использует свои возможности, чтобы показать первым, кто из них «умнее». Множество мерзавцев слышат гуманные, мудрые идеи, потребляют благопристойную информацию, а выделяют невежество. Могут часто слышать возвышенные слова, а говорить пошлость и гнусность. Есть немало таких неблагодарных тварей, которые любят, чтобы им делали как можно больше добра, но, однако, сами в ответ на это проявляют хамство, творят пакости и вредительство. И они стараются во всём обманывать, побольше брать, нежели давать. С отчаянной наглостью и хамством идут по жизни напролом, как танк, применяя хитрость для потребительского образа жизни. Наглость, хамство и ложь – один из их девизов. Сами по себе они примитивны, вульгарны. Это всеобщая, распространённая двуногая сволочь! Все эти двуногие твари и им подобные чувствуют себя крайне уверенно, властелинами Мира, то есть полностью уверенными в жизни.
Ребята сидели, внимательно слушая поучительную проповедь их старшего друга, в целом, почти все с серьёзным напряжённым видом. Он это видел и, сделав паузу, хотел продолжать.
– Ха-ха-ха, – услышал Саша за собой негромкий смех. Он оглянулся. За его спиной, в другой стороне комнаты в до того пустующем кресле сидел человек, которого во время Сашиного прихода не было. Это был Демон.
«Наверное, он пришёл в то время, когда я уже вёл мою проповедь, и сел тихо в кресло, а я зациклился на своей речи и потому его не заметил. Это, наверное, тоже друг студентов, хоть я раньше его никогда не видел. Но что же ему показалось смешным в том, что я говорил? Удивительная реакция, однако. Ничего смешного я ведь не говорил, а наоборот очень даже грустно. И это только начало», – быстро подумал Саша. Во время своей проповеди он бросал взгляды на слушателей, чтобы видеть их реакцию. Теперь опять внимательно посмотрел на друзей-студентов. Ни у кого из них Сашины слова не вызывали смеха, потому была непонятна реакция новопоявившегося Игоревого гостя. По всему виду хозяина дачи было понятно, что он полностью, как говорится, «на все сто» согласен с услышанным. Он часто одобрительно и утвердительно кивал головой, говоря «Да! Да!» или «Абсолютно правильно!» Святослав и Владимир ничего не отрицали, молча напряжённо и задумчиво слушали. Олег слушал также, не перебивая, хотя, в отличие от остальных, с каким-то лёгким беззаботным видом, по которому нельзя было толком угадать, как он конкретно оценивает начало проповеди. Новоприбывший продолжал посмеиваться. Саша ещё раз оглянулся, посмотрев на нового слушателя, сказал ему:
– Здравствуйте! Я вот речь «толкал» и как-то не заметил, как Вы появились, вошли.
– Я слушал Ваше толкование по поводу Кавказской легенды и отрывка из поэмы Пушкина, глубоко анализируя смысл, – весело начал говорить новый для Саши гость, – и скажу вот что: вся та, с преогромной ненавистью перечисленная Вами под многими названиями, как Вы называете «мерзость и проклятые твари» таковыми себя вовсе не считают, а думают, что они полностью хорошие. Ха-ха-ха-ха-ха!
– А, ну так это и понятно. Никто из них не скажет о себе и о себе подобных, и не признает, что они всегда были, есть и будут абсолютно все морально и духовно, тем, чем они есть – мерзкими тварями! – сразу же ответил Саша. – Часть их постоянно вредит и совершает зло сознательно. Они по-другому не могут. Если за прожитый день им не удаётся хоть какое-то время делать назло и во вред добрым людям, то они тогда плохо себя чувствуют. Есть среди них такие, которые считают, что все одинаковы и подобны им. Они всех подозревают в том, чем являются сами. Есть такие твари,  которые постоянно тянутся к хорошим. Не приходят, а именно тянутся к хорошим людям, отбирая у них биоэнергетику и драгоценное время. Это выползни. Их надо гнать от себя, как поганых собак, как и всех им подобных. Отпор и мщение надо осуществлять разнообразными методами, сообразно обстоятельствам и условиям. Зло, вредительство и обиду никогда нельзя прощать заклятым врагам. И не привыкать к тому. Если простите малую обиду и зло, то позже вам нанесут большую. Добрые люди должны стараться за зло мстить не меньшим, а ещё большим злом всем тварям – и двуногим, и другим, потому, что как среди людей, так и среди других существ есть огромные вредители, которые являют собой страшную опасность. Души есть и у людей, и не только. А эти души у всех разные, и одними управляет Бог, а другими дьявол. Врагам надо мстить злом за зло. Зло злом отмщается. Месть священное чувство! Она воспитывает характер, утверждает человека. В своё время великий украинский философ Григорий Сковорода упоминал о том, что добрым людям надо остерегаться и игнорировать общение со злыми, хитрыми, подлыми и коварными существами в человеческом облике.  То есть надо быть с врагами и недоброжелателями  настороже, когда невольно приходится с ними общаться. Как говорили ещё древние китайские философы, «слушайся первой мысли». Что подсказывает первая мысль, то абсолютно верно. Вторая мысль и следующие могут быть обманчивы, но первая – никогда. Ибо она идёт из ноосферы – сферы знаний, накопленных в эфире и астрале. Это точная мысль от интуиции. Это шестое чувство. К ней всегда необходимо прислушиваться. Тогда намного больше будете в выигрыше. «Не думай. Чувствуй» – это слова Брюса Ли. Это истина, ибо последующие мысли могут быть обманчивы. Глубоко думать – это большой дар, но научившегося полагаться не на размышления, а на интуитивные чувства постигает озарение, ибо он становится свободен от груза, который несут размышления. И они, к тому же, могут быть запоздалыми перед последствиями и свершившимися фактами. Есть такие мудрые слова: «Зло, сразив добро, прибудет в этом Мире беспредельно». В действительности  зло сразить полностью невозможно потому, что его чрезвычайно много. Чемпион Мира Владимир Кличко не только великий спортсмен, но и достойный философ. Он как-то сказал такие слова (это я прочитал в одной из газет): «Зло победить тяжело,  потому, что у зла много времени, а у добра для адекватного ответа времени нет, или очень мало». Ведь жизнь  тварей основана только на том, чтобы постоянно делать во вред добрым людям и всем добрым существам. А те, кто от Бога, стараются приносить и творить побольше добра. И всё же, добро должно стараться иногда делать отпор злу какими угодно методами и так, чтобы мало не показалось, иначе зло-мерзость уничтожит весь Мир.
Великий поэт Михаил Лермонтов в своём романе «Герой нашего времени» упоминал о том, что внешность соответствует внутренней сущности. И действительно, если проявлять наблюдательность и быть проницательными, то по внешности, по виду, манерам, жестам, словам это всё можно легко заметить. Это если дисциплинировать мысль, не проявлять тупости,  не поддаваться чужим толкованиям, внушению,  лживым переубеждениям, сказанным авторитетным тоном, когда они все не соответствуют тому, что чувствуете, знаете вследствие вашего накопленного  жизненного опыта и вашего здравого мышления.
Людей надо оценивать  не по словам, а по делам, действиям, поступкам. Доверие – это вера в относительное. Потому не зря по этому поводу в Ветхом Завете говорится: «Проклят человек, верящий другому человеку», то есть доверяющий наивно и полностью. Это надежда и опора на нереальное, чаще всего фальшивое. Если вы имеете свой ум, то вам не стоит одалживать его у других; если вы подсознательно чувствуете, что вам это органически неприемлемо, то надо мыслить здраво и не идти на поводу там, где ваши внутренние убеждения являются вашими и при этом есть верными. Если не дисциплинировать свой разум и здравый рассудок, то станете, подобно баранам и вам быстро внушат, что белое это чёрное, а чёрное – белое, то есть, что доброе это плохое, а мерзкое и злое – хорошее. Тогда станете марионетками, безвольными существами, куклами, а не Людьми. Зло надо уметь отличать от добра, в каком бы виде оно не представлялось. Зачастую надо быть хитрыми, ушлыми, стараться нанести ответный удар злу, которое уничтожает всё хорошее. Мир жесток, в нём нет места филантропии, и зла в различном виде гораздо больше, чем хорошего. Есть мудрая песня у поэта-барда Владимира Высоцкого про правду и ложь. Гениальный  певец в этой песне показал всю суть вышесказанного. Да ещё с таким мудрым умозаключением: «Чистая правда со временем восторжествует, если проделает то же, что явная ложь». То есть заклятых врагов надо бить их же оружием и всеми доступными способами!
Тут проповедник пришёл в дикую ярость:
– Да я бы всех их, чтоб была возможность, так просто сразу бы не убивал! А……
У слушателей чуть волосы не стали дыбом.
– Видно, как страшно достало нашего кореша и допекло, что у него внутри накопилось столько лютой ненависти, – сказал Игорь Володе.
– Да, – согласился тот.
–  Тяжко слушать. Если б поменять тему, – обратился Славка к другу-проповеднику.
– Да, согласен, – ответил Саша. – Могу кратко сказать разве то, что для добрых людей уже настали такие времена, что во время каких-нибудь праздников вместо привычных пустых тостов, к которым давно привыкли, лучше бы произносили: «Чтоб не было хуже, чем есть». Похоже, что мир катится к глобальной катастрофе. Страшно? Но это реальность, – без приукрашений. Это только малая часть из того, что я хотел бы на эту тему сказать.
Демон взглядом подвинул к себе, не касаясь рукой, стакан с минералкой, который стоял на столе, и, когда стакан был уже рядом, взял и выпил, утолив жажду, демонстрируя студентам свой очередной трюк, – небольшой микросеанс телекинеза. Затем произнёс:
– Самая большая беда человечества в том, что люди не используют огромный накопленный жизненный опыт предыдущих поколений, чтобы учиться на всех ошибках прошлого и не повторять их. Так нет. Снова и снова повторно лезут в те же ямы, забывая, не постигая той жизненной мудрости, из которой видно, как правильно жить.
Молодые друзья Саши, студенты, и все, кто были с ним знакомы, знали, что свои речи он может толкать до упаду. А тут ещё на злободневную тему, резко и жёстко. Потому не у всех уже нервы выдерживали слушать, так как он всё больше распалялся со свирепым до крайности озлоблённым видом. И пока ему не сказать «Стоп», «Довольно», «Уже тяжело слушать», то он не остановится.
– Хорошо, что Оля  ушла по своим делам, а то она убежала бы от твоей проповеди, дружище, – заметил Игорь.
– Да, девушкам и женщинам разговоры между мужчинами кажутся очень нудными, – согласился Саша. – У них на мужские разговоры аллергия. Точно так же, как мы, мужчины, их разговоры воспринимаем, как смесь глупости, пустоты, тупости, дурости и сплетен. Только лишь в мужской компании, и когда в этой компании нет дураков, можно вести логические разговоры. Когда в одну компанию, в один круг, собираются мужчины и женщины, то уже толковых бесед не получится. Тогда их направление незаметно задают женщины. Часто общение  переходит во взаимное заигрывание и флирт.
– Разве могут люди, у которых клаустрофобия, – затронул ещё один вопрос Саша, – любить и уважать такое общество, в котором полностью игнорируют крайне важный для них вопрос ухода в другой мир? Их проблемы для общества не существуют. Естественно, что такое общество они ненавидят, как дьявола. И имеют на это полное моральное право.



                Часть вторая. Почти немного о настоящем


Глава  тридцать третья.  Ирпенчанин с манерами одессита

– После такой тяжкой темы хочется чего-нибудь лёгкого для души, – сказал Игорь. – Конечно же, о путешествиях.
– И при этом смешного и весёлого, – добавил Володя.
– Да, друзья, конечно, – согласился Саша, постепенно отходя от злобы и гнева своей проповеди.
Вдруг послышался негромкий стук в окно.
– Кто-то пришёл, но не видно за стенкой. Стоит по ту сторону веранды, – сказал Олег, ближе всех сидевший возле окон. Игорь вышел на крыльцо.
– О, Валера, здравствуй!
– Привет, Игорь!
– А, это Валера Кононец! – сказал Саша, находясь почти напротив входной двери.
И все быстро вышли из дома на усадьбу встречать общего друга Валеру.
Теперь уже в собравшейся компании ребят самым старшим был Валера Кононец, – высокого роста, повыше всех, на десять лет старше Саши. Валера всегда был душой компании. В общем, как говорят, полностью свой парень. И хоть принадлежал к более старшему поколению, но имел большой авторитет и у своих сверстников, и у людей постарше его, и у более молодых. Он не был лидером ни в какой компании, но был по иерархии коллектива вроде шамана, священника, духовного, морального наставника. И, говоря всегда басом с солидным видом много мудрых и очень интересных вещей, основанных на его богатом житейском опыте, изредка важно поправлял очки на переносице возле своего высокого сократовского лба на почти полностью лысой голове. Он никогда не просил слова, что хочет что-то сказать или рассказать. Достаточно было ему начать, как само собой образовывалась тишина, и все внимательно старались уловить то, о чём он говорил. Для хороших искренних  друзей при скромном застолье, даже если стол наспех сервирован – пустяки. Главное, чтобы была компания давних хороших друзей. А когда, вдобавок к этому, к ним приходит Валера Кононец – мировой парень, душа компании, настоящий друг, так называют Валеру все его друзья, то такое застолье настоящий праздник, моральная отдушина. Всегда он может очень увлекательно рассказывать с одесской манерой и выражениями, при этом, не будучи одесситом. Валера готов помочь каждому из друзей.
 В годы своей молодости он со сверстниками ходил на танцы. Тогда была живая музыка бас, соло и ритм электрогитары в сочетании с электроорганом  и  ударными инструментами. И, бывало, там же с друзьями выходил за забор танцплощадки для выяснения отношений; там, за забором, они дрались с чужаками-соперниками.  Выкрики и ругань дерущихся заглушала громкая, ритмичная, заводная эстрадная музыка и песни со сцены в исполнении патлатых певцов и музыкантов, которых в то время называли битлами. А через щели деревянного забора танцплощадки в полумраке светомузыки, извиваясь, мелькали силуэты танцующих. В молодости у него также был мотоцикл «Ява» красного цвета. Внешне Валера Кононец был типичным представителем молодёжи шестидесятых годов двадцатого столетия, а «Ява» повышала его имидж в глазах сверстников. На мотоцикле он нередко лихо гонял по автодорогам со скоростью рокера, вынуждая пешеходов, идущих в стороне, встревожено останавливаться от рёва мотора и обращать на его езду внимание, подумав что-то, вроде: «Дай Бог ему уцелеть, потому, что мчится – просто летит на мотоцикле, как на гонках». В летнюю пору на этом же мотоцикле, как будто перестали существовать пассажирские поезда, он совершал поездки на несколько сотен километров из Киевской области на юг, в  Одессу, к своему старшему брату Альберту и для замечательного отдыха в уникальном прекрасном городе. В Одессе, кроме общения с Альбертом и его семьёй, он, конечно же, прежде всего, ходил плавать и загорать к морю, посещал культурные заведения, был завсегдатаем баров, смотрел город в целом, от которого был в восторге,  как и сами жители, и приезжающие на отдых. И настолько в совершенстве освоил все повадки, привычки, стиль жизни, образ мышления, стиль разговора и даже походку одесситов, что никто из многих коренных жителей города, с которыми общался Валера, не верили ему, что он не одессит. Приезжая из Одессы домой, в Ирпень Киевской области, он кардинальным образом отличался от своих земляков. В Ирпене его юмор в словах и действиях не каждый мог понять. И Валера по этому поводу говорил Саше:
– Здесь в большинстве люди деревянные.
Он не был резким в высказываниях, но ещё и добрым по характеру. И этим в большой степени располагал к себе многих людей. Большой дом и большая усадьба Кононцов находились по соседству с домом и усадьбой Саши и его родных. Так что были и очень хорошими соседями и друзьями. Было у Валеры две собаки, – небольшая собачонка рыже-коричневого цвета Геша и полуовчарка Бурик такого же цвета, как его кличка. Гешу он смешно тренировал, пытаясь, чтобы пёс имел большие успехи, а Геша смешно копировал повадки хозяина. Юмором Валера наделён  не меньше великих киноартистов Юрия Никулина и Андрея Миронова. Имел высшее экономическое образование и, работая на предприятии начальником по снабжению, Валера чисто по-одесски разыгрывал свою тёщу. Тогда, в зрелом возрасте, он состоял в гражданском браке с Тамарой -  женщиной, которая его очень любила.  И когда он бывал в гостях у своей тёщи, то каждый раз, когда она его спрашивала:
– А где Вы работаете? – то он, жалобно скривившись, разыгрывая из себя человека совершенно бестолкового, сидя, да ещё нарочно сгорбившись, лениво и вяло отвечал всего лишь только два слова, выговаривая их протяжно, тихо, гнусавя басом:
– Я безработный.
На редкость добрая тёща старалась побольше обеспечить свою дочь с зятем продуктами. И так каждый раз. Через длительное время, опять появлялись в гости к тёще, которая, конечно же,  снова осторожно задавала подобный вопрос:
– Валера, ну как, Вам уже удалось устроиться на работу?
Его ответ  был без малейших изменений и точно в таком же оригинальном исполнении. И очень добрая женщина опять щедро их обеспечивала продуктами питания, сытно потчуя за столом. При этом, каждый раз тихо жалостно, медленно и ласково говоря:
– Кушайте, кушайте.
Тёща Валеры постоянно терялась в догадках: как же это её зять без работы, а значит без денежных доходов, и при этом не опустившийся, прилично выглядит, отлично солидно и модно одет, её дочь живёт у него и не жалуется. Как это? Ей было совершенно не понятно. Но Валера сказал жене не сообщать её родным правду по этому вопросу. Валерия это забавляло. Жена не спорила и не возражала. Она привыкла к его частым приколам и юмору. А тёща и дальше деликатно допытывалась у него:
– Как же Вы покупаете всё необходимое, и даже сверх того, и это при безденежье?
Валера точно с таким же видом, как и раньше, отвечал, горбясь, скривив гримасу, для эффекта «растерянно» разводя в стороны руки с широкими ладонями. Рассказывая друзьям об этих своих розыгрышах, в очередной раз веселя их, он объяснял:
– Она не одесситка и потому такой юмор не поймёт.
Сам же успешно справлялся с работой и своими коммерческими делами. И когда за успехи Валеру наградили на предприятии медалью, то он у себя дома подвесил её на белой нитке к абажуру настольной лампы, чтобы по-одесски этим показать: а какая ему от этой медали польза? Ведь суть одесского юмора в том, что он необычный, смысловой и не возникает просто на  «ровном» месте. Также и суть розыгрышей доброй и очень любопытной тёщи состоит в том, чтобы не задавала зятю лишних вопросов. Это такой одесский способ отвечать на вопросы без грубости, хитро, смешно, завуалировано, лукаво, двояко. Зачастую в одесском жаргоне  используется смесь русских, украинских, еврейских слов, перекручивание слов, ударений, двойной смысл, чтобы повеселиться самому и другим от удачных и остроумных шуток. В его комнатах были юморные сувениры, а на стенах комнат и в кладовке наклеены фотографии с захватывающими Черноморскими пейзажами.
В тёплую весеннюю и летнюю пору он выставлял на своей усадьбе теннисный стол с сеткой. Приходили друзья и под музыку из радиоприёмника играли в теннис – хорошая игра для развития реакции и ловкости. В целом, в  большом старом доме, на просторной усадьбе  он сам создал будто часть Одессы в Ирпене – городе далеко не юморном, как и все города Киевской области.
Валера был высокого роста, несколько сутуловат, выделялся своим громоздким, солидным видом и говорил басом. Одевался в одесском стиле.  Пользовался огромным  уважением, имел солидное уличное прозвище Вальтэр. Прозвище  ему нравилось, считал его весьма подходящим. Оно было созвучно с его именем и одновременно звучало чисто по-английски, когда произносили его не через «е», а через «э», придавая особый шик. В переводе с английского оно означало «управляющий людьми», а с древнегерманского – «полководец», что, в принципе, соответствовало положению Валеры в любой компании. Одни называли его Вальтэром, но большинство друзей просто Валерой. Во время отдыха Валера был не против выпить водки, часто пил «джин-тоник», а также любил пиво. Пил медленно, небольшими глотками и, при этом, делая большие паузы, толковал о жизни.  Очень увлекался политикой, литературой, астрономией, техникой. Вот такой необычный, наиболее популярный в компании человек пришел к  своим друзьям.
Валера сел за стол, сразу же начались весёлые компанейские разговоры о том, о сём, о разных новостях, событиях. Друзья, конечно же, поспешили рассказать ему, вначале кратко, затем подробнее, о своих путешествиях в далёкие прошлые эпохи и приключениях там. Рассказывали все, перебивая друг друга, вываливая массу всяких подробностей, особенно Игорь, который путешествовал в прошлое больше всех остальных. Но, к всеобщему удивлению, на Валеру это никакого впечатления не произвело. Наклонив немного голову вниз и глядя поверх очков, затем важно поправив их пальцем на переносице, Валера спросил, и это единственное, что его интересовало:
– А что вы там такое перед этими вашими путешествиями курили и пили или глотали «колёса»?
С изучающим видом,  чуть прищурившись, медленно спросил Валера полусерьёзно, полулукаво:
– Да, и курили какой-то особенный табак, и пили вино из древнегреческой амфоры, но дело не в этом. Вот даже сам демон может подтвердить. Как раз он то, как мы уже говорили, и является организатором и ведущим этих столь необычных путешествий с приключениями  в прошлых эпохах.
Все обернулись к креслу, в котором сидел Демон. Он слегка улыбался. Студенты смотрели на него, как на мага и чародея, как смотрят ученики-индусы на своего гуру-учителя. Саша смотрел изучающим взглядом, как на человека-загадку, которого он толком не разгадал. А Валера отрешённо, не проявляя интереса. Было видно по его скептическому выражению, что он ставил под сомнением то, что студенты доказывали с полным убеждением. Затем Демон откланялся и, уходя, кратко сказал Игорю, что перемещается помогать Тане, которая теперь находится в далёком прошлом.
– Ловкий мужик, настоящий великий чародей, – сказал Валере Игорь, после того, как Демон удалился.
Валера, чуть улыбаясь, в ответ только хмыкнул, ничего не ответив. Но было видно, что у него какое-то своё и совсем другое мнение по этому поводу. Но какое?
Вдруг нагрянули родственники Игоря и других ребят, обеспокоенные их длительным отсутствием. Но, имея опыт поисков в предыдущий раз, решили сразу проверить дачу. Заодно прихватили всякой еды, и это было очень кстати. Ребята выглядели в полном порядке, к тому же, присутствие старшего друга Валеры Кононца сняло все причины для беспокойства. Встреча прошла практически в спокойной обстановке, и после недолгих разговоров родственники удалились. Благо, что родители Игоря были очень демократичными и доверяли своему сыну, а он по возможности старался не разочаровывать их в этом. К тому же, на даче имелся «волшебный» шкафчик, где всегда имелись в запасе какие-нибудь спиртные напитки,  чем и воспользовались сразу же студенты. На столе появились водка и пиво в достаточном количестве да к тому же и такая роскошь, как закуска. А что есть застолье вместе с  их лучшим другом Валерой? Все знают, что где компаньоном есть Валера Кононец, – там всегда в компаниях наилучший праздник. Игорь, откупорив  бутылку с водкой,  разлил по сто грамм, и вот все, радостно чокаясь с Валерой, дружно выпили по первой стопке и с большим аппетитом начали закусывать. Саша сразу же завёл разговор о путешествиях к Чёрному морю в город Одессу. Ведь из всех друзей именно с Валерой наиболее интересно говорить на эту тему. Ведь они часто старались ездить в этот  уникальный город. Как много интереснейших воспоминаний о разных приключениях там было связано у некоторых из собравшихся друзей. Как это замечательно, когда жизнь наполнена путешествиями, нередко с экстримом. Рюмка за рюмкой, –  водка прибавляла состояния эйфории при ярких весёлых и смешных, и просто и просто очень интересных воспоминаниях. О поездках к Чёрному морю, конечно же, больше всех говорили Валера, Володя, Саша, им больше других было что вспомнить. Например, как они однажды втроём летом ездили на отдых в Одессу.


Глава   тридцать четвёртая.  Очаровательный город

Невозможно представить Одессу без Приморского бульвара, без                величественной Потёмкинской лестницы, ведущей в морской порт. Гордость    одесситов – театр оперы и балета, – один из красивейших театров мира. Театр      занимает первое место на Украине и второе место в мире после театра Ла-Скала в северной Италии, в городе Милане. С Одессой связаны имена известных писателей (поэтов, прозаиков, драматургов). Они жили или бывали в этом прекрасном городе. Вот некоторые из них: Александр Пушкин, Олеша, Бебель, Эдуард Багрицкий, Илья Ильф и Евгений Петров; известные певцы: Леонид Утёсов, Владимир  Высоцкий и юморист Михаил Жванецкий.
А какие интересные названия улиц, площадей, бульваров и районов. Это   улицы Дерибасовская, Ришельевская, Канатная, Бебеля, Багрицкого, Мясоедовская, Успенская, Преображенская, Мизикевича; Приморский, Французский и Итальянский бульвары; площади Греческая и Мартыновского; районы Приморский, Форштата, Молдаванка, Бугаёвка, Пересыпь, Лузановка, Аркадия, Черноморка; пляжи Ланжерон, Отрада, Дельфин и Аркадия.
Улица Пушкинская словно визитная карточка города. Нельзя больше нигде увидеть подобной улицы, вдоль которой с самого начала и до конца по обе стороны растут изящные и раскидистые платаны с очень тонкой, почти   прозрачной жёлто-зеленоватой корой. А какие здесь восхитительные скульптурные украшения: «Дети у лягушки» между оперным театром  и Приморским бульваром, в сквере с левой стороны от театра - памятник  влюблённым, неподалеку от Морского музея – копия всемирно известной скульптурной группы «Лаокоон».
Одесситы, как правило, – люди неторопливые, сентиментальные, лирические с весьма неординарным чувством юмора. Если, к примеру, в киевском транспорте вы спросите у стоящих возле двери: «Вы выходите?», вам серьезно ответят: «Да» или «Нет» и уступят место. А если вы зададите этот вопрос в одесском транспорте: «Вы выходите?», вам ответят улыбаясь: «А  почему бы и нет?» или «А вы             выходите?». Не всем понять и оценить тонкий одесский юмор. К примеру: если одессит на работе получит медаль или грамоту, он способен их подвесить на белой ниточке к абажуру лампы с прикреплённой к ним запиской: «А что же я с этого    буду иметь?» Одесситы не любят суеты на улицах.
В старой части города – пёстрая своеобразная архитектура в стиле барокко и рококо. В Одессе человек никогда не чувствует себя одиноко, как порой  бывает в других городах. Тёплый южный климат, где никогда не бывает  очень холодной, пасмурной погоды, такой как в северных широтах, облака здесь  лёгкие, светлые, почти прозрачные. Город наполнен запахами и свежестью моря. Здесь не нужно    ожидать солнечной погоды, словно милостыни, как на   севере.
В переходе Пассажа между улицами Дерибасовской и Преображенской с   выходом на Дерибасовскую потолок выполнен в виде мозаики. Здесь часто можно видеть матросов. Матросы отдыхают здесь после длительного плавания, протяжно и старательно поют песню: «Прощай, любимый город, уходим завтра в море…» А как интересно проходят свадьбы в Одессе в уютных двориках, где всем двором справляют свадьбы весело, непринуждённо, без чопорности и  жеманства. Вот одна из одесских свадебных песен:
«Скачут гости целым стадом,
Папа смотрит за фасадом,
А мамаша вертит задом,
Свадьба весело идёт,
Невеста с гостями танцует и поёт
А жених сидит, как идиот»…
Для многих, приезжающих сюда отдыхать и туристов, такой юмор               непонятен, но не следует забывать, что это чисто одесский юмор. Одесса есть Одесса. Интересен сам вид этого замечательного города: названия улиц, памятников, оригинальные украшения зданий постоянно напоминают об известных литературных персонажах из кинофильмов и создают особый колорит.  Вот поистине то впечатление, которое получаешь от Одессы после того, как оправишься от удивления первых минут.
Одесса – город весьма нестандартного юмора, присущего только этому городу, словом, одесского юмора. Здесь человек не испытывает тоски, уныния, одиночества. Неординарный, непосредственный весёлый юмор в этом городе встречается довольно часто, это обыденное явление, – одесситы так общаются. К примеру: в Одессе вы едете утром в трамвае. Пассажирский транспорт здесь не бывает переполненным, как в других городах, но порой в вагонах людей бывает много. Женщина-кондуктор объявляет:
 – Конечная остановка: «Вокзал»! Дамы, при выходе из трамвая повыше поднимайте юбки, – мужчины помогайте дамам! Всем – счастливого дня!
Часто можно видеть медленно проезжающий по рельсам трамвай, а в нём артистов, переодетых в Остапа Бендера и его друзей, – известных персонажей литературных произведений «12 стульев» и  «Золотой телёнок» одесских писателей Ильфа и Петрова. В этом же трамвае музыканты играют мелодии популярных одесских песен. А бар «Золотой телёнок» находится на улице Преображенской, где при входе изображена голова телёнка, покрашенная под золото.
На улице Среднефонтановской, при входе в один из богатых, разукрашенных лепкой домов девятнадцатого столетия, выложено цветной мозаикой слово Приветъ. Хозяин хотел, чтобы дом его приветствовал таким образом.
Город этот притягивает к себе словно магнит. И кто хоть раз побывал в нём, непременно страстно желает побывать ещё и ещё множество раз до  бесконечности, ибо это изумительный город, прославленный город. Он воспет писателями         Александром Пушкиным, Эдуардом Багрицким и другими. Город  желанный для влюбленных, более посещаемый и  знаменитый. Еще больше можно любить Одессу, когда удаётся понять её. Понять этот по-своему удивительный, неповторимый с особенным житейским укладом город, глубоко прочувствовать его своеобразный ритм, его постоянное климатическое и душевное тепло. Люди в Одессе сходятся очень легко, общаются свободно, без придуманных и принятых в обществе предрассудков и стереотипов. Здесь можно быстро познакомиться и провести время с девушкой, женщиной, – без лишних затрат времени и различных условностей.
Одесса – название, звучащее красиво, благозвучно и нежно, оно  мгновенно вызывает в душе блестящую вереницу воспоминаний и открывает кругозоры  волшебных снов. Одесса – одно это слово уже наполняет душу  радостью и  восторгом, оно возбуждает всё, что есть у нас поэтического, напрягает всю нашу способность к восхищению. И когда туристы-романтики приезжают в этот удивительный город, то неминуемо смотрят на него глазами предубеждёнными и восхищёнными – глазами своих грез. Ведь турист, путешествуя, почти неизбежно скрашивает своей фантазией то, что он видит пред собою. Да, так иногда бывает. Но  не по отношению к Одессе, ибо этот город действительно до   бесконечности очаровывает обворожительной  гармонией линий и тонов своих    сооружений, неподражаемым образцом  законченного совершенства.
Для многих туристов  город Одесса был тем же, что Рио де Жанейро для         Остапа Бендера, – мечтой жить в нём.
В Одессе много китайских туристов. Очевидно, Одесса привлекает их тем, что мягкий климат и тёплые погодно-природные условия города чем-то  напоминают им их далёкую родину Китай. И поэтому китайцы тоже любят посещать Одессу.
Архитектура центра Одессы, так же как и Санкт-Петербурга, просто  великолепна. Даже взять для примера хотя бы только одесский оперный театр – одно из величайших архитектурных сооружений. Все любят Одессу, ибо город чудо  камней, город чугунных изваяний и кружев достоин того, чтобы его любили. К сожалению, Одесса частично теряет свой колорит и экзотику. Некоторые старые сооружения сносят и на их месте строят новые, которые далеко не все   передают старый первоначальный вид.
В Одессе, в одном из домов расположенном недалеко от Приморского бульвара, некоторое время жил величайший гений литературы Николай  Васильевич Гоголь. На стене этого дома для увековечения его памяти установлен бронзовый барельеф великому писателю. В этом городе находится один из  красивых парков – парк имени Тараса Шевченко с величественным видом на море и на огромный одесский порт. Недалеко от входа в парк на углу тихих уютных   улочек есть дом, в котором жил писатель Александр Куприн. Здесь все утопает в зелени южных деревьев. Над обрывом к морю, – старая    крепостная стена и  башня, тут же пушка ХІХ века, памятник погибшим кораблям и матросам во все времена, и памятник погибшим морякам, защищавшим и освобождавшим город во время второй мировой войны.
Воистину какой-то особенно замечательный вид на центральную часть города раскрывается от причалов большого морского вокзала, находящегося  возле одесского порта. Вид этот великолепен в жаркие летние дни и по вечерам, но особо сказочно-чудесный тёплыми летними ночами. Панорама для  созерцания здесь обширная: по одну сторону красивейший на Украине и во всем мире город, а по другую – бескрайнее Чёрное море. Вверху, где заканчивается Потёмкинская  лестница, на пьедестале весь освещённый огнями от старых,  начала 19-го века, чугунных фонарей величественно стоит Золотой дюк, – герцог Ришелье, – градоначальник и строитель Одессы.
Ещё выше, слева, на небольшом расстоянии, хорошо просматривается  верхняя часть большого оперного театра и других замечательных сооружений,   утопающих в зелёной листве южных деревьев. Свет старых фонарей, падающий на деревья и сооружения, создаёт неповторимую композицию светотеней.
Порт Ильичёвск в пригороде Одессы и порт в самой Одессе – одни из крупнейших на Чёрном море. От правого причала морского вокзала открывается вид на одесский по¬рт. Там большие подъёмные краны в ночи кажутся чудовищными великанами с распростёртыми железными руками в некоторых   местах, которые свисают вниз возле барж и кораблей-сухогрузов. Здесь же у     причалов можно увидеть шхуны и сейнера. Левее, при выходе в открытое море    виднеются  два маяка, которые мерцают огоньками: один красным светом, другой – зелёным. Возле причалов часто находятся большие и средней величины корабли, а также различные яхты, имеющие названия: «Паллада», «Белла океанус», «Глория», «Хаджибей»  и другие. Яхты слегка колышутся под мерный плеск морских волн, слабо бьющих о борта. Лёгкий плеск волн о берег, причалы и корабли, – это своего рода музыка, неповторимая чарующая  волшебная музыка моря. И, кажется, что под эту музыку, качаясь на волнах, корабли тихо разговаривают между собой о    дальних странствиях по морях и океанах.
Воздух наполнен запахом моря. Лёгкий тёплый ветер, дующий с моря,     освежает и одновременно опьяняет, словно старое вино. А почти прямо, чуть     правее от причала, расстилается и само море – огромное, бескрайнее. В ночном   высоком тёмном небе, усеянном ярко светящими и мерцающими звёздами,  красуется большая розовая луна. Такой она всегда выглядит в конце весны, летом и в начале осени  на юге, – в умеренно континентальном климате, субтропиках и тропиках. Море, луна и звёзды манят за собой в морские дальние странствия. Некоторые романтики, находясь здесь в эту пору, всецело  очарованы всей этой   картиной, – зрелищем южной волшебной ночи на море, всю прелесть которой сумел полностью передать на своих картинах величайший гений,  непревзойдённый художник-маринист Иван Константинович Айвазовский. И то же самое смог отобразить музыкой в своем произведении «Лунная соната», -  великий композитор Людвиг ван Бетховен.
Одесса – город отрады, город солнца и ласкового моря, жемчужина у побережья Чёрного моря, рай на земле. Каждый раз, когда находишься на юге возле моря, то жизнь воспринимается совсем по-другому. Здесь по-настоящему чувствуется  сладкий вкус  жизни, она полностью приобретает свою ценность. Исчезает будничная тоска и уныние, мгновенно пробуждается  любовь к самой  жизни, жажда жизни.  И если в северных широтах  к этому вопросу те же самые люди относятся как-то безразлично, говоря или думая: «А  будь что  будет –  всё равно. Многое уже до сильной тошноты надоело и осточертело», – то на юге, находясь вблизи моря, человек может глубоко печалиться о том,  что он не вечен  на земле, что ему отведён не большой срок для этого огромнейшего счастья находиться здесь. И что наступит время, когда он больше не увидит и не почувствует ласкового тёплого солнца, не увидит южного неба, бескрайнего синего моря,  не увидит и не услышит шума его волн, набегающих на песчаный или каменистый берег. Этим и объясняется  та закономерность,  что люди из северных краёв едут на юг к морю с огромной радостью, и с какой-то грустью прощаются с морем, когда уезжают обратно домой.


Глава тридцать пятая. Жемчужина у моря 
    
Одесса утром зажигает огоньки                И корабли уходят в море рано.                Как же прекрасны берега твои                Красавица моя,  –  Одесса-мама.
           (Из песни об Одессе)
               
По приезду утром в Одессу друзьям удалось устроиться в разных пансионатах, поэтому время проводили то вместе, то каждый по-своему. Для Валерия весь отдых заключался в том, что он пил пиво бутылку за бутылкой – «Одесский Гамбринус» и «Черномор». Чаще всего его можно было видеть в баре «Гамбринус» между улицей Дерибасовской и Греческой площадью, в «Болеро» на улице Преображенской, вблизи того места, где сейчас стоит памятник под названием  «Одесса-мама», в кафе «Рыбачка Соня» на Ланжероне. Был он также завсегдатаем бара «Старые друзья» недалеко от Аркадии, баров «Золотой телёнок», «Рога и копыта». Но чаще всего его можно было видеть в баре под открытым небом вблизи у моря возле пляжей Лузановки. Он любил сидеть и слушать замечательные лирические  песни, которые постоянно звучали в Одессе, – песни Леонида Утёсова и Михаила Шуфутинского, а иногда также и Вячеслава Быкова. Валера заигрывал с официантками, которые приносили ему к столу заказанные сосиски и пиво.  Шутил с ними, – доказывал, что он тренер по лёгкой атлетике (кем он в действительности никогда не был), а Владимир и Саша – его воспитанники и спортсмены, которых он готовит к соревнованиям по бегу.
 – Пускай тренируются, побольше бегают, бугаи здоровые, – добродушно смеясь, говорил он улыбающимся на эти слова молодым симпатичным официанткам. Валерий за это время в Одессе так ни разу в море и не плавал, не смотря на то, что стояла середина лета, и погода в этом южном крае была жаркая. Он только сидел на берегу, загорал и охранял вещи своих друзей, попивая одесское пиво, и время от времени приветливо махал им рукой, когда те, ныряя в море, выныривали на поверхность. Он хотел  почувствовать себя настоящим коренным одесситом, которые в отличие от приезжих редко купаются в море. И, подражая им, ходил медленной раскованной походкой с беззаботным видом.
Саша постоянно плавал в море, любовался городом, иногда ночами оставался на набережной Аркадии, где были установлены на крепких штативах два мощных астрономических телескопа. Оставался, чтобы всю ночь наблюдать за звёздным небом, как и другие подходившие отдыхающие. Ведь телескопы приближали расстояние в пятьсот раз. Хорошо было видно даже соседнюю с нашей галактикой – созвездие Андромеды. Звезды Плеяды сверкали в окуляре телескопа, словно разноцветные бриллианты. Луна была вся в кратерах от упавших на неё метеоритов. Под утро восход солнца над морем  представлял собой грандиозное и величественное зрелище. Огненные протуберанцы бурлили и вырывались над водой, словно огромнейший пожар. Прекрасная, грандиозная, величественная, незабываемая картина!  Большое солнце, бурлящее, кошлатое с пылающими длинными протуберанцами.
– Долго нельзя смотреть, а то ослепнете, а мне в телескопе испортятся линзы, – сказал астроном и отвернул трубу телескопа в сторону. Саша, идя в пансионат, вспоминал, как в эту ночь он видел в телескоп красную планету Марс, большую Луну, соседнюю с нашей светящуюся галактику Андромеды в виде туманности. Видел он и созвездия Персея, Гончих псов, Тельца, яркую звезду Капеллу, молодые звёзды Плеяды, находящиеся от Земли на расстоянии шести тысяч световых лет, и старую красную звезду-гигант Альдебаран. Наблюдал планету-гигант Юпитер, которая в одиннадцать раз больше Земли, с четырьмя спутниками на её орбите также большими,  чем Земля, второй гигант Сатурн – в семь раз больше Земли, спутник Ганнимед, открытый в своё время известным итальянским астрономом Галилео Галилеем, а также звёзды Полярную и Вегу.
А  Владимир тем временем направлялся в одно из злачных мест на так называемую одесскую трёхсотметровку – место, где женщины и девушки ходят толпами и продают свою любовь за деньги. Владимир привёл оттуда в пансионат к себе в комнату на пару часов очень  красивую и  привлекательную девушку. После того, как прошло это оплаченное им время, отведённое для любовных утех, она взглянула на часы. Кроме часов, которые были у неё на руке, на ней больше ничего не было из одежды. Это создавало ей  экстравагантный и оригинальный вид. Взглянув на часы, она ласково сказала Владимиру: 
– Ну, котик, мне пора. Пора уходить. Одевшись перед зеркалом, она надушилась французскими духами «Шанель».
– Вы меня проводите? – тут же спросила она с улыбкой.
– Да, конечно, – ответил  Владимир, очень сожалея, что такой красивой девушке приходится уходить, так как по правилам пансионата время для посещения гостей заканчивалось. Да,  стены, мебель и вещи комнат  –  эти молчаливые свидетели  одесских  гостиниц и  пансионатов, если бы могли говорить, как много бы рассказали интересного о проходивших здесь курортных романах.


Глава тридцать шестая.  Во власти дьявола

Выйдя с девушкой на Французский бульвар, протянувшийся от Аркадии в сторону Привоза, Владимир хотел провести её на  «трёхсотметровку», где они повстречались, но увидел, что она поворачивает в другую сторону.
– Куда провожать? – спросил он и,  посмотрев вперед, увидел подошедшего к ним Сашу, который возвращался с моря.
–  Добрый вечер, Володя, и также добрый вечер вам, мадам, – поздоровался с ними Саша.
– Привет, Саша, – ответил Владимир. 
– Приветствую Вас, – сказала также девушка.
– Вообще-то не обязательно провожать туда, куда я сейчас пойду. Как пожелаете, на ваше усмотрение, – сказала она и продолжила: – Жить-то нужно. А я к тому же ещё люблю жить богато и роскошно и ненавижу бедность. Для хорошей жизни нужно добывать немало денег. Поэтому я ещё время от времени спекулирую.
–  Чем же? – спросил Владимир, заинтересовавшийся ее откровением.
– Наркотиками. Вот сейчас и направляюсь на Бугаёвку в притон наркоманов. Куплю наркотики, а потом перепродам их по более высокой цене: в два, а то и в три раза дороже. Вот таким образом и получу прибыль.
– Да, ловко. Но вместе с тем так  не долго  и в тюрьму попасть. И даже не за спекуляцию, спекуляция сейчас вокруг, а за продажу наркоты, – сказал Саша.
–  Вовсе нет, я ведь не понесу это продавать на Привоз, а продам их на Молдаванке, на улице Мясоедовской или в другом каком-нибудь районе наркоманам прямо на квартире, – ответила девушка.
–  Кто же на таких условиях купит. Я так полагаю, что они  ведь сами могут прийти в притон и приобрести по установленной цене, – сказал Владимир.
 –  В том то и дело, что нет. Потому, что есть такие доходяги, что уже и ходить-то не  могут, находясь уже на последней стадии. А купят они у меня наркотики обязательно, – с полной уверенностью сказала девушка. И продолжила:
 – У них уже такая зависимость организма от этого, что они готовы всё отдать,  лишь бы  употребить необходимую дозу. И с минуту помолчав, добавила:
 –  Если желаете, пойдёмте со мной ради любопытства, посмотрите, что собой являет этот притон. Посмотрите всю эту грязь, до чего могут дойти люди, до какого падения. 
 – Не пойду, – сказал Саша. – Пусть  враги мои приобщаются к  тем наркотикам. Мне и одного моего курения предостаточно, это ведь тоже своего рода наркотик.
 – Кому вы там нужны? Это ведь стоит немалые деньги. Никто не станет на вас даром тратить то, что можно продать тем, кому это нужно. И хорошо разбогатеть на этом.
– Тогда согласны. Посмотрим на этих безумцев. Это ведь тоже цирк своего рода, – ответили Саша и Владимир.
И все они втроём направились на троллейбусную остановку. Ехали не долго. Вышли они из троллейбуса на самой окраине Одессы на Бугаёвке.
И девица повела их по узким улочкам и проулкам между старыми одноэтажными домиками с внутренними дворами. Район этот выглядел, как негритянское гетто на окраинах Нью-Йорка. Тусклый свет от столбов с фонарями падал на землю, кое-где слегка освещая улочки. Но улочки эти не были безлюдными. В том же направлении шло много людей, так же, как и навстречу. Это всё были наркоманы: и те, кто шёл купить наркотик, и те, что шли обратно, слегка пошатываясь, уже принявшие дозу.
Остановились они возле двора с высоким плотным забором без щелей в нём, и потому через который не было возможности увидеть, что там  внутри его происходило. Такие же высокие железные ворота и калитка были при входе во двор. Вход в калитку охраняли несколько человек, которые её открывали и тут же закрывали, и из неё время от времени выходили люди, так же как и входили прибывшие. «Вот так да, толпы всё идут, словно голосовать на выборы», – подумал Саша. А из калитки вываливали те, что уже укололись, глядя вперед себя мутными глазами со стеклянным задеревеневшим взглядом, шли, шатаясь со стороны в сторону.
Девица, Владимир и Саша вошли в калитку, которая тут же закрылась за ними. Выход назад был отрезан. Во дворе было много людей, которые стояли в очереди.  Первое, что представилось взору Владимира и Саши, то, что это был рынок, только в значительно уменьшенном виде, потому что здесь не было разнообразия выбора товаров. И ещё у этого рынка было одно отличие по сравнению с обыкновенным – это строжайшее соблюдение тишины. «Вот значит, почему с улицы абсолютно ничего не было слышно, что здесь делается. У них тут полная конспирация, как в лесу у партизан во время войны», – подумал Саша.
Владимир, одесситка и Саша стали в длинную очередь, которая здесь тоже была только одна. Продаваемый ловкими жуликами наркотик представлял собой на вид какую-то жёлтую жидкость, которую каждому покупающему выделяли в небольшие пластмассовые сосуды. Покупатели такие сосуды имели при себе. Выплаченные «продавцам» деньги без остановки пачками пополняли карманы жуликов. Девица также купила здесь наркотик.
Купившие этот яд, заходили в одноэтажный старый дом, который находился немного поодаль с левой стороны двора. Дом этот ничем не отличался от всех остальных домов, какие обычно строились в частных секторах ещё в пятидесятые годы ХХ столетия. Двое товарищей из севера Украины и одесситка также вошли внутрь этого дома. Возможно, что в нём уже никто не жил, так как никакой мебели в этом доме не было, кроме нар с левой стороны от двери в большой комнате. Внутри дома было три комнаты. Самая дальняя – довольно-таки большая комната. Центральная комната – поменьше и крайняя входная со двора таких же размеров, как и центральная. Находящиеся во всех комнатах доставали из карманов, а некоторые девчонки из сумочек одноразовые шприцы. Наполняли их из своих пластмассовых сосудов купленной заразой жёлтого цвета и, прокалывая иглами вены на руках или ногах, вводили себе этот наркотик. В дальней большой комнате один из наркоманов весь в наколках лежал на спине на нарах и ему его товарищи вводили в вену наркотик. Всё это делалось без излишнего шума. Вошедшие со двора, в первую переднюю комнату говорили:
 – Отойдите, не закрывайте свет, – И другие отходили в сторону. Свет наркоманам нужен был, чтобы не промахнуться иглами и попасть точно в вены, так как освещения в  первой комнате было недостаточно. Владимир, девица и Саша стали с краю второй комнаты, все трое закурили и наблюдали за происходящим вокруг. Одна из девушек подняла юбку, нашла на ноге вену и сделала себе укол, а потом попросила у Саши папиросу. Использованные шприцы все бросали на деревянный пол, который был во всех комнатах дома. Шприцы втыкались в дерево, словно стрелы, и в деревянном полу было больше сотни воткнутых шприцов. Пол был похож на ежа. Это был самый настоящий клуб самоубийц, в котором молодые люди укорачивали свой век только ради того, чтобы несколько часов находиться в состоянии эйфории, каких-то видений.
Саша со своими попутчиками, докурив сигареты, вышли из дома, долго присутствовать  здесь было нельзя, чтобы не вызвать у кого-нибудь подозрения. А в дом заходила всё новая молодежь, здесь же во дворе купившая «ширку», как называют это наркоманы. Очередь во дворе не  уменьшалась, а пополнялась новыми прихожанами в «храм» наркотического дьявола. Оставаться здесь дольше было опасно. Принявшие дозу, пошатываясь, уходили прочь.
Наши герои тоже, как и все, не спеша, направились к выходу, все трое делали вид, что накололись до предела и, неровно ступая ногами, вместе  подошли к калитке. Охранники тут же открыли калитку, и они вышли на улицу. Несколько минут медленно шли, как и все, кто выходил оттуда, пока не свернули за третий угол.
– Ну как впечатление от этих безумцев? – спросила девица у  Владимира и Саши.
–  Да, кошмарная картина, – ответил Владимир.
Девица отправилась перепродавать купленный наркотик, Владимир  –  на Дерибасовскую искать развлечений.  А Саша сел в троллейбус, направляясь в пансионат, где он жил вблизи моря. Был поздний вечер, Саша смотрел в окно едущего троллейбуса и раздумывал над  недавно увиденным. За окном была вечерняя  Одесса, – старые,  уютные невысокие дома на тихих улицах. Большая розовая  луна  освещала парки и скверы, – освещала панораму южной летней волшебной ночи. Лёгкий тёплый ветерок с моря освежал, дуя в открытые форточки, отчего дышалось легко и свободно. Райский уголок, прекрасный южный город, – жемчужина у моря,  как пел  о нём певец Леонид Утёсов, как называют его сами одесситы и приезжающие туристы. Да одна только возможность жить в этом  чудесном городе – огромнейшее счастье для человека. Чего же  не хватает этим безумцам-наркоманам, живущим именно здесь. Какого им еще счастья нужно в этом прекрасном городе? Что заставляет их брать шприц? А всё потому, что забыли Бога. Не желают пользоваться истинным благом, которое дал им Господь. При этом вспомнились слова украинского поэта Тараса Шевченко, который писал: «Якого вам ще хочеться  раю?!». Вместо того, чтобы пойти на море или на Дерибасовскую, на Приморский бульвар – в эти замечательные места, подобных которым нет ни в Киеве, ни по всей Украине. Вместо этого они убивают себя, жалкие, несчастные безумцы.


Глава тридцать седьмая.  Одесские чудеса

В один из очень жарких солнечных дней, которыми так изобилует южный климат, друзья-туристы Валерий, Владимир и Саша собрались  вместе, чтобы прогуляться вдоль  набережной. Лёгкий  ветерок, дующий с моря, приятно освежал. На морском горизонте были видны стоящие на рейде большие рыбацкие корабли - сейнера , ожидая очереди  для разгрузки рыбы в портах Одессы и Ильичёвска (ныне Черноморск). И это дополняло непревзойдённую красоту сочетания ласкового синего моря, южного неба и солнца – этого земного рая. Какое счастье для человека жить или хотя бы побывать в этом прекрасном городе и вообще в этом краю. Синяя морская гладь сверкала в лучах полуденного жаркого солнца. А сама Одесса как будто трепетала под этим весёлым солнцем летнего дня. Не зря наибольше песен придумано именно об Одессе, а не о каком-либо другом городе. Да, к тому же, большинство из них - замечательные лирические песни, исполняемые в своё время Леонидом Утёсовым и другими певцами. Оживление дополняют собой туристы, гости и местные жители. Город словно навеселе – так певуче, так подчёркнуто, с таким вызовом звучит на улицах его говор. Кое-где нередко пробивается речь гостей-иностранцев – в основном китайцев и, реже, вьетнамцев – студентов одесских ВУЗов.
Одно из самых красивых зрелищ – это вид на Одессу с моря.  Словно выходя из воды, город поднимается от огромного морского порта на широкую, длинную Потёмкинскую лестницу всё выше и выше. Дальше к Золотому дюку, величественно стоящему на возвышении. (Он в античной одежде - тоге древнеримского императора с лавровым венком на голове и с мечом в ножнах у левого бедра). И к Приморскому бульвару, к оперному театру и ко многим другим прекрасным уголкам города, замечательным памятникам, сооружениям, построенным в стиле барокко талантливым, знаменитым итальянским архитектором Францом Фраполли и другими выдающимися иностранными мастерами. Точно так же поднимаются от моря Ланжерон и Аркадия. В большом порту возле длинных причалов можно увидеть  теплоходы “Pallada”, “Bella Oceanus”, «Lutetia» из мальтийского города Валетты, итальянский океанский лайнер “Costa Marina” из Генуи, - эти большие белые лебеди, созданные человеческим разумом и умением, эти постоянные странники океанов и морей. И наибольший среди них трансконтинентальный океанский лайнер английский теплоход-гигант “Oruana” London высотой в четырнадцатиэтажный дом. Этот теплоход широкий и длинный, огромный, почти, как «Титаник». На третьем этаже, посреди кормы прикреплён большой флаг Великобритании. А почти на самом верху корабля, чуть ниже восьмиметровой трубы были небольших размеров флаги тех стран, в которых побывал теплоход. На трёх средних этажах расположены шикарные рестораны под общим названием «Лорд Лоуренс» (“Lords Lawrеns”), они украшены хрустальными люстрами, которые переливаются и сверкают в разных цветах, словно бриллианты. В ресторанах круглые столы и стулья из красного дерева, бархатные шторы аккуратно подвязаны шёлковыми лентами. На носу корабля изображено большое восходящее солнце на фоне синего океана. Внизу, под форштевнем , от отражающихся от борта солнечных лучей, в морской воде играла всеми цветами радуга.
На палубах,  начиная с четвёртого этажа и выше, возле своих кают отдыхали пассажиры. Некоторые из них сидели  в шезлонгах с важным видом, который вообще присущ британцам. Они осматривали в бинокли и подзорные трубы морскую даль, словно заявляя: «Это мы, англичане, – мы хозяева всех морей и океанов!» На морском вокзале где-то поблизости из приёмника доносилась современная российская лирическая эстрадная песня о лондонском дожде.
А уже позже, вечером, теплоход «Oruana» London, этот океанский корабль-великан, словно плавучий город, весь освещённый яркими огнями, стал выходить из Одесского порта. Это было незабываемое красивое и величественное зрелище: на первом ярусе морского вокзала у большого причала, от которого стал отходить теплоход, заиграл мелодии портовый оркестр. Английский теплоход медленно развернулся на сто восемьдесят градусов, также медленно проплыл вдоль большой бухты и маяка, и могучим порывом, набавляя скорость,  гигант  “Oruana”  устремился  в открытое море. А с берега, а также с пристани казалось, что тяжёлый теплоход, словно скользит по водной глади, оставляя за кормой  кипящую вспененную воду, которая кажется жидким белым огнём. Берега и морской вокзал убегали, и Одесса постепенно стала удаляться к горизонту. Некоторое время теплоход сопровождали стайки чаек и бакланов, - этих прекрасных морских птиц, собой дополняющих великолепную чудесную красоту моря. Теплоход устремился ещё дальше на юг, позже через пролив Босфор в Турции, взял курс из Чёрного в Средиземное море, к берегам Италии. А покамест  теплоход плыл по Чёрному морю и, удаляясь от Одессы всё дальше и дальше, через некоторое время  скрылся за морским горизонтом.
Когда солнце полностью ушло за горизонт, многие пассажиры на теплоходе, настоящие туристы-романтики, не спят в своих каютах, а предпочитают, находясь на палубе, созерцать чарующую прелесть южной ночи в открытом море. Над их головами простирается небо, иссиня-чёрное, всё усеянное далёкими сверкающими звёздами, которые в южных широтах кажутся более чарующими, более яркими и близкими. Фонари наверху мачт и на бортах теплохода кажутся более крупными звёздами, странствующими среди других звёзд. Тёплый очень лёгкий ветерок доносит до каждого туриста свежий запах моря даже  на самые верхние этажи. Теплоход бороздит широкий морской простор, его водную гладь, и, когда на море волны, то брызги морской воды иногда долетают до пассажиров - обитателей первого этажа. Морская вода мерно плещется за бортом. Как упоительны, очаровательны эти мирные ночные часы на палубе плывущего теплохода, - дивная волшебная картина, чарующая душу. Теперь уже вокруг одно только море, спокойное море, как и до этого, без малейшей ряби, серебристо-позолоченное луной, в свете которой изредка видны плавники ныряющих дельфинов, сопровождающих теплоход. Непревзойдённое величественное зрелище пленяет воображение. В лунном свете, отражённом на море, кажется, будто возле дельфинов плавают, вынырнув из морских глубин, сирены и русалки. Тут же, среди них, будто бы показался и сам Нептун с длинной бородой и трезубцем в правой руке, - этот старый, могучий владыка всех океанов и морей. В длинных волосах сирен и русалок запутаны зелёные водоросли и морской жемчуг, в ушах - золотые и серебряные серьги, а на шеях - коралловые бусы. Сирены поют, а русалки смеются, сверкая рыбьими хвостами с блестящей чешуёй, держа в руках причудливые морские ракушки. И манят за собой в дальнюю даль к новым землям, островам и экзотическим странам.
 Чуть дальше от одесского морского вокзала и порта, начиная от Ланжерона до самой Аркадии, между синевою моря и зеленью высоких холмов, по взморью местами тянутся, как чётки, пансионаты и санатории – россыпь уютных домов. А ниже видна бесконечная даль – синее море. Необычайную красоту юга Украины и вообще всех тропических и субтропических мест нашей планеты надо видеть, и притом на фоне южного неба, этого неповторимого по красоте классического неба особой синевы, где медленно плывущие облака, свернувшиеся на горизонте серебристыми клубами, кажутся скопированными природой с картин великих мастеров, ибо эти старинные художники были реалистами. Южное небо и пейзажи – они такие, в которых можно найти всё то, что создано на земле, чтобы пленять взор, ум и воображение. Жаркое солнце юга изливало свои лучи на Одессу, на этот необыкновенный город. Был полдень. Солнце изливалось огненным потоком. Утренняя свежесть уже полностью прошла. Архитектурные сооружения этого города отличаются от других городов Украины тем, что большинство старых домов Одессы снаружи и внутри окрашены в мягкие тона розового, пурпурного или бело-розового и сине-зелёного цвета. И иногда с лепкой античных изображений. Ведь в Одессе много памятников и скульптур, которые выполнены в античном стиле. И это также придает городу особую прелесть.
Друзья, любуясь этими красотами, направились вдоль морских пляжей в сторону Аркадии на окраину, удаляясь от центральной части города. По пути они рассматривали новые пейзажи, открывающиеся перед ними.
– Ну, пора идти плавать в море, поплывем наперегонки, интересно, кто будет первым в соревновании, - предложил Владимир. И друзья свернули прямо на один из больших пляжей.
И тут взору туристов представилось очень удивительное, до того никогда раньше невиданное зрелище: множество отдыхающих на пляже, почти все, были в костюмах библейских прародителей человечества – в костюмах Адама и Евы. Одни лежали на спинах, иные на животах и загорали. Другие стояли или прогуливались по пляжу, подходили к маленькому магазинчику под открытым небом, находящемуся на краю пляжа возле скалы, чтобы купить бутерброд, печенье или минеральную воду. Третьи плавали в море, выходили на волнорез  без лёгкой пляжной одежды.
Саша резко остановился. Тут же остановились и все остальные. «Что это? Галлюцинация, мираж или мне снится сон?» - подумал Саша и сильно ущипнул себя за левую руку, на пару секунд закрыл глаза, а потом снова открыл. Но пробуждения не последовало.
– Что же это, где я сейчас нахожусь, точнее, где мы находимся: где-то в Германии, Франции, или на юге Украины? - удивленно спросил он, посмотрев на друзей. Дыхание стало тяжёлым, глаза у всех бешено засверкали как в уссурийских, мазандаранских или бенгальских тигров, во всю прыть преследующих добычу, созерцая девушек и молодых женщин в таком их довольно-таки необычном, оригинальном виде. Владимир остался на этом пляже, а Саша и Валерий быстро ушли прочь от этого места, так как искушение было чрезвычайно сильное, а денег в их кошельках находилось не так уж много.
- Одесское чудо, - сказал об увиденном Саша.
- Да, - согласился Валерий.
Валерий  и Саша направились  в центр города: Валера в пивной бар «Гамбринус» на Дерибасовской, а Саша –  к оперному театру.
«Вот так чудо. Отдыхающие на этом пляже ведут себя так, как их очень далёкие предки – пещерные  люди из древнего каменного века», - думал Володька. «Или же это уже слишком цивилизованный край, – решил он дальше, и продолжил свою мысль: «Вот так Одесское чудо. Да, дивный, очень своеобразный город».


Глава  тридцать восьмая.  Рыбалка по-одесски

В южных приморских городах часто удаётся наблюдать уникальные явления. Одесское чудо – это ловля рыбы по-одесски. Как-то раз, Валера, Володя и Саша пошли на море. Надворе знойный летний полдень. Роскошное южное небо поглотило последние лёгкие тучки, которые были ещё с утра, и теперь над городом весело сияет солнце с его жаркими лучами. В эту пору из-за жары, пыли,  горячих асфальтированных дорог и камней булыжной мостовой вдоль старых улиц даже автомобильное движение начало постепенно замирать. Город с его прекрасными старыми и новыми архитектурными сооружениями погрузился в обеденную дремоту. Дома и другие строения незаметно поворачивали свои тени вслед за движением солнца. А акации и платаны создавали  сказочную красоту слегка подвижных ажурных светотеней от  лениво шевелящихся  листьев под лёгким дуновением тёплого ветерка.
 Туристы прихватили с собой бутерброды и решили где-то по пути перекусить и запить минералкой. Они случайно зашли в уютный дворик, образованный старыми двухэтажными коммунальными домиками. Построек такого типа жилья  много и это присуще только старым улицам и кварталам Одессы. Друзья расположились на скамейке и с любопытством осмотрелись. Небольшие клумбочки под окнами, типичное расположение распорки для выбивания дорожек рядом с натянутыми верёвками для сушки белья. Центр двора украшала клумба с гипсовой вазой времён тридцатых – пятидесятых годов двадцатого столетия. В закрытом пространстве двора витают запахи кухонь. Почтенные жильцы обедают. Преобладают, конечно, рыба и жареные куры. С окна второго этажа слышно, как кто-то зовёт тётю Соню идти на море. Но солидная тётя Соня хочет пересидеть жару дома, а на море идти только под вечер. Поэтому она в безрукавке и широких семейных трусах удобно расплылась в большом кресле на балконе под навесом и пьёт компот. А друзья тем временем уже закончили свою небольшую трапезу и покинули этот уютный дворик.  Вскоре они вышли на набережную, а затем в район пляжа  «Отрада». Расположившись поближе к воде, Саша и Владимир зашли в море, чтобы в очередной раз посоревноваться в скорости плавания, а Валера, как всегда, охранял  вещи и пил неизменные пиво «Черномор» и «Одесский Гамбринус». В то время, когда пловцы возвращались на берег, велась вялая пляжная беседа о женщинах, о том,  куда ещё стоит направиться сегодня и в следующие дни: посмотреть новый дельфинарий на Лонжероне, поехать трамваем на дальние пляжи Черноморки и Лузановки, и куда именно пойти после моря к девушкам, и в какой день.
И вдруг наших героев привлекла необычная тишина, охватившая пляж. Они взглянули туда, куда было направлено всеобщее внимание. Метрах в пятидесяти от берега на якоре стояла лодка. В лодке молодая пара  – мужчина лет двадцати шести и   красивая девушка двадцати лет в костюмах Адама и Евы страстно, бурно и разнообразно занимались любовью, не обращая внимания на многочисленных зрителей. Их рыболовные снасти – две удочки, спиннинг и остальные принадлежности одиноко лежали рядом с вёслами. Страсть охватила рыбака и рыбачку неожиданно.
Пляжные зрители реагировали по-разному: одни смотрели с крайним удивлением, другим от увиденного было весело и смешно, третьи наблюдали с видом учеников, пытаясь многому для себя научиться.
Женщины уже в более зрелом возрасте ели фрукты и спокойно наблюдали. Многие из них  как бы хотели  сказать: «Ну, молодёжь!»
Мужчины, те, которые разговаривали между собой, прервали на полуслове свои беседы и дискуссии, жадно вытаращили глаза на лодку. Другие прекратили чтение, игры, еду, отбросили даже такой деликатес, как только что купленные горячие шашлыки. Словно по велению волшебной палочки внимание их всех было теперь направлено на лодку. А кто имел с собой бинокли и подзорные трубы, – мигом достали их из сумок.
Один из отдыхающих, купаясь в это время, говорит проплывающим недалеко мужчине и женщине:
– Вон как рыбу ловят, о рыбалке ведь совсем забыли, не будет, наверное, у них сегодня улова.
– Так это же рыбалка по-одесски! Я и сам когда-то таким же был! – сказал весело мужчина. Сразу же после их краткого диалога раздался негромкий  смех женщины.
Неподалеку, на пляже, девушка взяла отложенную книгу и усердно снова пытается читать, но частый взгляд поверх книги  в сторону лодки выдает истинную направленность её внимания.
Владимир удивлялся свободным одесским нравам:
– Ух ты, это ж  надо! Ну и «Playboy»!  Представление для всего пляжа… и так близко.
– Ещё бы, такое неожиданное, столь невиданное зрелище, да к тому же бесплатно! – добавил Саша, а затем благоразумно заметил:
 – Но здесь, я думаю, сыграла свою роль техническая сторона: короткий трос на якоре не позволил им выйти дальше в море.
Валера, медленно отпивая из бутылки пиво, задал важный для него вопрос:
 –  Интересно, есть ли у них в лодке термос для холодного пива?    
 – А зачем им термос с холодным пивом? – рассмеялся Володя. 
 – Ну как же, позже, после столь бурной любви им неплохо будет выпить  холодного, – ответил Валера.
И только лишь маленькие дети к этому дивному зрелищу оставались совершенно безразличными.  Они как  всегда продолжали  барахтаться, прыгать и брызгаться в  воде у самого берега, собирали ракушки и разноцветные камешки, кувыркались и ползали на песке, кто-то из них играл с надувным мячом.    А такие же маленькие трёх-, четырёх-   и пятилетние архитекторы и строители сосредоточенно и старательно с помощью небольших ведёрка и лопатки строили из мокрого песка замки с башнями, улицами, стенами. Выкапывали в них ложбинки для воды.  Иногда кое-где  украшали замки ракушками и водорослями.  И уже в построенные замки  поселяли сказочных   принцев и принцесс. Кто-то играл на песке в поезд. Детишек проблемы взрослых не интересовали.
Пресытившись любовью, совсем ничего на себя не одевая, девушка встала на лодке в полный  рост, подставив свою точёную  фигурку под ласковые солнечные лучи. Она закинула удочку и в таком экстравагантном виде стала позировать. А партнёр тем временем уже достал фотоаппарат и стал её фотографировать.
– Вот вам ловля рыбы по-одесски, – весело заметил Валера с уверенностью знатока, сделав очередной глоток из бутылки с пивом. 
 – Поистине одесская ситуация, – заметил Саша и добавил: – Типичная реакция, показывающая доброжелательный и весёлый нрав одесситов.
 – Да, удивительный народ одесситы, как и их город. Каждый день есть возможность увидеть что-то новое и необычное, как много здесь удивляет, – сказал  Володя. –  Неповторимый   в   Украине   город  с     чудесами    и  своеобразным юмором.
Наступал вечер, и, как  всегда бывает в южных широтах, солнце быстро склонялось к закату. И как только стали тускнеть лазурные краски этого прекрасного небосвода над бескрайним морем,  дивный чудесный город постепенно зажигал огни, маня вечерними развлечениями одесситов и гостей-туристов.
Валера Кононец, студент Володя и бывший студент Саша, гуляя вечером по Дерибасовской, восторгались замечательным городом постоянного праздника с присущим ему своеобразным колоритом. Из ресторанов лилась лирическая музыка и песни под живой звук электрогитар и ударных музыкальных инструментов. Как всегда, было много одесситов и приезжих; царила  непринуждённая душевная атмосфера с отсутствием какой-либо суеты. Друзья быстро познакомились с легкодоступными девушками и уже прогуливались с ними. Затем направились в свою гостиницу, ведя девушек к себе в гости, для замечательного ночного времяпровождения с одесскими красавицами.

Глава тридцать девятая. Одесская мозаика

 Бочка пивная
В конце улицы Пушкинской есть обыкновенный современный бар в подвальчике под названием «Бочка пивная». Слева вверху от входа в этот бар на высоте трёх метров установлена ранее найденная где-то большая старая деревянная бочка, выносившая за свой долгий век не одну тонну доброго искристого вина или столько же пива пенного. Под бочкой наискосок, головой вверх,  поместили метровый скелет рыбы из меди. Бочка уже заслужила постоянный почётный отдых и  теперь украшает внешний вид бара. Она с гордостью демонстрирует свои ржавые от давности обручи, а  шутники-дизайнеры поприклеивали к ней  в нескольких местах коровий и лошадиный навоз, чтобы бочка не потеряла свой бывший хуторской вид. Этот пивной бар находится между дорогими, красочными магазинами и заведениями. Контраст впечатляющий!
И это не единственный случай, когда входы в бары украшаются с присущей только одесситам раскованностью и свободным полётом фантазии, не зажатым в рамки всяческого рода опасений, что некоторым приезжим снобам может показаться неприличным и даже возмутительным. Но это ведь Одесса! Здесь свои нравы, свои обычаи, свой весёлый, иногда простоватый, но всегда чистосердечный юмор. Ну кто бы мог себе представить где-нибудь на улицах всех «серьёзных» городов такой бар как  «Двенадцать стульев» на Итальянском бульваре, где на входе висит увесистая полураспиленная гиря с торчащей в ней ржавой пилой. Бар назван по одноимённому художественному произведению одесских писателей Ильи Ильфа и Евгения Петрова. Или скажем бар «Шкипер» на Большой Арнаутской, который украшает смешное изображение знаменитого пирата Флинта за штурвалом воображаемой нами каравеллы. В этом районе также привлекательно выглядит бар с огромной кружкой пива на входе и большими хлопьями пены, перевалившейся через край, и так аппетитно стекающей вниз.
Справа, напротив центрального входа в морской порт, возле Деволановского и Польского спусков как береговой пиратский форпост стоит небольшой ресторанчик «Весёлый Роджер». Он похож на часть кормы фрегата со спущенными швартовочными канатами. На одном из канатов навешаны несколько черепов, очень похожих на настоящие, а  рядом искусно изготовленная голова и часть туловища акулы с открытой хищной зубастой пастью. Сверху развевается чёрный пиратский флаг с известным всем рисунком. У посетителей ресторана создаётся впечатление, будто они находятся на пиратском судне. Всё это и есть неподражаемый особенный одесский юмор.
 Мексиканец
А вот по Потёмкинской лестнице в мексиканском наряде ходит одессит. Этот человек вовсе даже не артист, он просто одессит, – человек своеобразного юмора. Он тешит публику пёстрой колоритной одеждой мексиканского кабальеро и выглядит так, словно буквально несколько минут назад приехал на лошади из далёкой Мексики. Его наряду присуще живописное разнообразие деталей и богатство отделки.   Вместо традиционного сомбреро на голове у него вигоневая шляпа, окаймлённая тройным галуном –  зелёным, бордовым и коричневым. Поверх тёмно-синей батистовой рубашки на нём была чёрная бархатная куртка частично расшитая перламутровым позументом. На шее, словно пионерский галстук, повязан цветной нашейный платок. Длинные тёмные джинсы с нашитыми разноцветными пуговицами от верха до низу с обеих сторон  вместо лампасов. Обут в чёрные ботинки с высокими ботфортами, узкими носами с набойками на каблуках, от которых каждый шаг по лестнице издавал чёткий звук: «Цок, цок, цок, цок!», привлекающий к нему внимание отдыхающих. Сзади на ботинках жёлтые шпоры, выполненные под цвет золота. Под левой рукой он держал расцвеченный яркими красками плащ серапе. Ну просто настоящий наполовину то ли мексиканец начала девятнадцатого века, то ли средневековый пират.
 Юморина
Время от времени в Южной Пальмире, то есть Одессе, проходит так называемая юморина. Юморина  –  праздник веселья, юмора и смеха, на котором стремятся побывать тысячи зрителей не только из Украины, но и с многих стран,  зрителей, ценящих и разделяющих одесский юмор. По центральным улицам города проходит незабываемое шествие. Здесь и «Зелёный фургон», Рыбачка Соня, герой анекдотов Рабинович, машина «Антилопа гну», Сашка-музыкант из рассказа Александра Куприна «Гамбринус», и прочие персонажи. В центре новой композиции  –  императрица Екатерина. У её колен  –  основатели черноморской жемчужины  Одессы. Здесь и старинные экипажи, подводные субмарины, весёлые коровы  –  всё это  шествует мимо восторженно ревущих зрителей. Восковые фигуры  –  куклы Мишки Япончика, курящего длинную сигару, и пышной мадам Стороженко с папироской «Сальве» во рту под аплодисменты проезжают в автомобиле «тех времён».
На Дерибасовской установлен широкий деревянный помост. Играет заводная эстрадная музыка. И под эту музыку на помосте танцует девчонка в короткой юбке. Публика в состоянии эйфории от восторга.
Во время юморин на улицах разгуливают также и пираты. Но…   какие пираты! От настоящих  свирепых и жестоких морских разбойников они не отличаются только своим нарядом. На самом деле здесь милые добродушные люди. Впереди трое главных пиратов. Из них центральным пиратом есть весёлая добрая девушка в шляпке с бусами на шее, в кожаной безрукавке. А  под безрукавкой майка с длинными рукавами и юбка полностью под цвет матросской тельняшки. В руках девушки пистолет времён восемнадцатого века чисто символический, из которого  она не стреляет даже вверх, в воздух. Слева от девушки пират с добродушным умным выразительным лицом в больших очках, имеющий типичный вид профессора. Справа от девушки  –  весёлый толстяк-пират в широкой тельняшке под кафтаном с широким поясом и  двумя  бубонами на его концах и с треугольной шляпой на голове.  А за ними  гурьбой целый отряд таких же добродушных пиратов.
               
Авто и наездница
А вот ещё одно достойное внимания зрелище. Какие-то чудаки-парни, не лишённые чувства юмора, переделали внешний вид своей старенькой иномарки. Верх этой легковушки снят совсем. Впереди капота, там, где обычно находится  знак «Мерседеса», красуется настоящий череп буйвола с рогами.  Дополнительный «декор» придаёт то, что все сиденья и дверцы внутри покрыты, а колёса обклеены густым бурым мехом. Снаружи она окрашена в жёлтый цвет. На этом ярком фоне нарисованы пальмы, скачущие павианы и бабуины, а также энергично танцующие негры-дикари с копьями в руках.  Создаётся впечатление, будто этот автомобиль изготавливали не на заводе, а где-то в африканских джунглях или саванне.  Патлатый водитель в потёртых джинсах, лет двадцати шести, садится за руль, такой же его товарищ  –  на заднее сиденье. Он усердно выстукивает замысловатые ритмы в африканские тамтамы, и машина разъезжает по одесским улицам, удивляя и смеша жителей города и приезжих. Друзья также видели, как по Люсдорфской трассе в сплошном потоке едущих машин, словно наперегонки с ними мчалась куда-то верхом на большой быстрой бело-серой лошади стройная смелая девушка. Вдруг она на полном скаку повернула налево к Среднефонтановской улице, вклиниваясь в крохотный промежуток встречного движения. Трюк был довольно рискованный, но закончился благополучно и наблюдавшие за этим облегчённо вздохнули.
Летний  дождь
Даже дождь, в особенности летний дождь, на  Черноморском побережье многим отличается от дождя на севере. Отличается от затяжных холодных дождей, после которых надолго сохраняется неприятная сырость в воздухе и широкие, глубокие, холодные лужи, которые приходится обходить. Такие дожди часто сопровождаются общим похолоданием на севере,  – в этом хлюпающем, мокнущем, насквозь пропитанном влагой крае. Совсем иной дождь на юге. Весёлые, шумные, с грозовыми раскатами в небе, тёплые потоки воды проливаются на горячую, жаждущую влаги землю и на короткое время дарят освежающую прохладу. И, кажется, что дождь на своих струях-струнах исполняет торжественный гимн лета. Он льёт на  береговой мягкий пушистый песок, на камешки и экзотические, сказочные скалы возле моря.  Весёлые, беззаботные капли танцуют на асфальте улиц и задорно играются с пузырьками на лужах. И люди, возбуждённые всеобщим весельем природы, радуются и улыбаются. А некоторые, особенно дети и молодёжь, совсем не прячутся. Ну и пусть, что вода потоками стекает с мокрых волос, что одежда  облепила молодые стройные и загорелые тела. Зато как здорово! Словно тёплый душ прямо с неба. Ливень, или небольшой дождь проходит так же быстро, как и начался. Снова ярко, ласково светит и греет солнце. И насквозь промокшая на людях одежда быстро высыхает. Умытые деревья с благодарностью слегка шевелят листочками под лёгким тёплым ветерком. А на фоне уходящей тучи в солнечных лучах на полнеба раскинулась великолепная радуга, переливаясь всеми цветами, как символ торжества и гармонии природы в этом благодатном приморском южном крае.


Глава сороковая. Одно из воспоминаний Саши

После воспоминаний о столь примечательных приключениях Валеры Кононца, Саши и Володи, далее все услышали от Саши историю о его поездке в Карпаты и о сюрпризах  судьбы в жизни его дедушки Павла Масного:
- Сев в Киеве на вечерний  поезд, к утру уже подъезжал к Трускавцу, куда направился впервые. Сама дорога не вызвала особого ощущения восторга от пейзажей, как в прошлые путешествия на юг к морю. Но всё же, поездка с комфортом и смена обстановки влияют положительно.
Приехав утром и устроившись в пансионате, сразу же пошёл знакомиться с этими новыми местами. Так, как мне приходилось видеть много чрезвычайно интересных мест и захватывающих пейзажей, то скажу сразу, что ничего особенного этот город собой не представляет, зато его знают как всемирно известный курорт минеральных вод. Всё же, кое-что интересное, не виденное мною до сих пор, я нашёл даже здесь, и об этом, конечно, стоит рассказать. В частности, представители дикой фауны, – некоторые животные и птицы здесь почти не боятся людей. От нижнего бювета к верхнему ведёт большой парк. То, что в нём и возле санаториев белочки бурого цвета подбегают к людям и берут прямо с рук орехи, этим как-то особенно не удивишь, поскольку в Киеве возле ботанического сада так же себя ведут рыжие белочки. Но кормить с рук диких птиц в Киеве, – такое явление очень редкое. А здесь, кладёшь семечки на открытую кверху ладонь и маленькие  птички, подлетая, садятся на неё, берут семечки. Чувствуется касание их тоненьких лапок, а сами птички совсем лёгкие, вроде не имеют веса. Возле ручейка птицы побольше купаются в воде, бодро стряхивают воду с перьев, не боятся людей, которые проходят рядом. Такое общение с маленькими и полезными Божьими существами в большой степени успокаивает, даёт массу позитивных эмоций, радости.
Всё это очень хорошо, но туристам хочется как можно больше романтики и простора для путешествий. И поэтому здесь к услугам реклама экскурсий и путешествий от разных туристических агентств, подкреплённая фоторепродукциями как доказательством, насколько это всё интересно. Смотришь на них, слушаешь агитацию тех, кто приглашает, и даже не так то просто выбрать, на какой же маршрут для начала купить билет. Какой большой интересный выбор. Вот перечень только некоторых из них, взятый из рекламных буклетов: Сходница – Урич, минеральные источники Нафтуся, Сходницкая содовая и другие. Живописные Уричские скалы, древнерусская крепость Тустань, остатки древней стены, пещеры, подскальные коридоры. Есть экскурсия по городам: Мукачево – Берегово – Ужгород. Здесь заезд в таинственный охотничий замок Шенборнов, знакомство с архитектурой угров. Мукачево, где за городом величественный памятник средневековья – замок Паланок, Ужгородский замок. И, конечно, есть экскурсия к религиозным Святыням Почаевской лавры, к её церквям, к отпечатку ступни Божьей Матери, к целительному источнику святой Анны, к мощам святого Иова, бывает возможность побывать на литургии и общей экскурсии по Лавре. Экскурсия к старым деревянным церквям ХVІ  века.
Для отчаюг – любителей острых ощущений и впечатляющих пейзажей дикой горной природы предлагаются поездки, походы и катания на  умопомрачительной высоте на канатно-кресельных дорогах над горами и ущельями – это на гору Высокий Верх, к стремительным бурным рекам, водопадам и крутым скалам на  юго-запад в Сколевском районе, к Яремче – Ворохте – Буковели – водопаду над рекой Прут. От посёлка Ворохта при подъёме всё выше и выше открываются замечательные  виды    и самая высокая гора Карпат, которая имеет венгерское название Говерла, её высота две тысячи шестьдесят один метр. При подъёме всё выше и выше открываются чудесные пейзажи и самая высокая вершина – гора,  которая имеет венгерское название, Говерла высотой две тысячи шестьдесят один метр. Есть возможность побывать возле озера Синевир и водопада Девичья коса, минеральных источников Соймы. Скалы Довбуша – неповторимое по своим формам и размещению скопление гигантских скал и валунов. Пещеры с таинственными ходами, ямы, дорожки, ущелья, водопад на реке Сукиль. Боржавские полонины.  Полонины – это равнины, долины в высокогорье. Там не бывает жарко даже летом. Горные перевалы, подъём на гору Гембу  высотой  тысяча четыреста метров, откуда открывается грандиозная панорама вершин центральных Карпат и склонов южных Горган, шум водопада Шипит создают незабываемые впечатления. В Карпатах есть даже путешествие узкоколейной железной дорогой по заповеднику Ширковец, – дорога проходит через водопад Мизунский, горные реки с мостами, в том числе и подвесными. Все эти экскурсии и путешествия предлагаются для разного состава отдыхающих и туристов – кому что больше нравится. И хотя я далеко не везде на них побывал, но отметил, что даже здесь не во всех чрезвычайно интересных местах Карпат предлагается побывать. Ну, скажем, высокогорье возле Рахова с живописной бурной рекой Чёрная Тиса, путешествие к Невицкому замку в районе Ужгорода и другие места.
- Но всё же из многих маршрутов, на которые есть здесь спрос, я сразу же выбрал для себя путешествие на гору Высокий Верх в Сколевском районе – в высокогорье Карпат именно потому, что это родина моего дедушки Павла Масного, – отца моей Мамы. И это понятно, почему выбрал такое путешествие. Куда же ещё ехать в первую очередь, как не на родину предков. Рекламодатели из разных туристических  агентств говорили, что именно в этих краях самые красивые и наиболее живописные пейзажи в Карпатах.
Утром в пансионате, выпив крепкий кофе для бодрости, выхожу к тому месту, куда должен прибыть экскурсионный автобус. Уже сходятся туристы, заходим в салон нашего транспорта, и вот уже автобус мчит на юго-запад. Проезжаем небольшой городок Стрий, и справа почти возле самого горизонта длинной цепочкой протянулись высокие горы. Там Ивано-Франковская область, но автобус направляется к центральным Карпатам согласно маршруту. Вот слева вблизи видно быструю бурную речку с маленькими и большими камнями, валунами. Переезжаем мост и речка уже с правой стороны. Дальше, на протяжении всей дороги, часто встречаются мосты, а речки – одна, потом вторая меняются то с одной, то с другой стороны, то накрест автодороге уже под следующим мостом. Норовливые, бурные горные  речки со скалистыми берегами быстро несутся и пенятся среди выступающих из воды валунов. Во многих местах стремительная вода разбивается о камни. А над всем этим вздымаются освежающие столбы мириадов водных брызг. Такие пейзажи дополняют временами гордо стоящие на скалах или прыгающие по камням дикие горные козлы. С обеих сторон уже появились близкие горы, густо покрытые лесами. Дорога постоянно идёт на подъём, окружающие горы всё выше и выше. Впереди тоже скопление гор, которые намного больше предыдущих. В ушах слегка давит, как в самолёте при наборе высоты. Появились огромные скалы с пропастями.
Девушка-экскурсовод и руководитель группы очень интересно, пользуясь микрофоном, рассказывает о нашем маршруте, делая время от времени паузы:
– После городка Стрия, – говорит она, – мы уже едем по горной дороге, и эти места самые красивые во всех Карпатах.
Вижу, что уже проехали Верхнее Синевидное. Это край лемков – родина моего деда Павла Масного. Вот на обочине стоит скульптурный постамент, на котором изображены из камня двое горцев в их национальной одежде с длинными трубами.
– Это они держат трембиты, – музыкальные инструменты, которые с давних времён использовали для подачи звуковых сигналов на большое расстояние. Звук намного усиливается благодаря тому, что в каждой горной местности на Земном шаре звуки отдаются эхом намного сильнее.
– Эти инструменты, продолжает рассказ экскурсовод, – изготавливают из ели, в которую во время грозы попадает молния. Такое дерево называют громовица, и возраст его должен быть не менее ста – ста пятидесяти лет. Есть предположение, что очень высокая температура, электромагнитная составляющая и другие физические воздействия молнии приводят к изменению в структуре древесины, и только из этого материала и при высоком мастерстве изготовления можно получить совершенный инструмент со звонким и громким голосом.
Вдоль дороги и дальше, и внизу возле речки, как и ранее, попадаются частные деревянные дома местных жителей.
– У местных давняя традиция, – продолжает экскурсовод. – Когда в доме живёт незамужняя девушка, то на окно, чтобы видно было снаружи, ставится ваза с цветами. А когда женщине или девушке сказать, что она красивая, как берёза, то это своего рода обида для неё, поскольку берёзы здесь считаются  не особо красивыми деревьями. То есть, сказать девушке, что она как берёза – всё равно, что она некрасивая, или парню не нравится. Когда же девушке или женщине здесь говорят, что она, как ель – это считается одним из лучших комплиментов, чтобы похвалить её красоту.  И ещё кое-что из карпатского фольклора есть своеобразным, – девушку незамужнюю, до свадьбы, они называют «чичка», а после женитьбы – «баба». То есть, такие названия зависят не от возраста или красоты. Если выйдет замуж в восемнадцать  лет, даже если не успела обзавестись детьми, то всё равно это уже баба. Это не считается обидой, поскольку баба – это женщина замужняя. Но этот фольклор уже частично вырождается; такие названия постепенно становятся архаичными, современная жизнь вносит свою новизну, и теперь чаще говорят не баба, а просто женщина.
- Дорога уже закончилась, и автобус остановился. Выходим. Надворе очень тепло, климат здесь теплее, чем там, откуда приехали. Мы, туристы, стоим среди высоких гор. Воздух здесь настолько чист и целителен, будто пьёшь его. Курящие, а я к ним принадлежу, почти все не закуривают не потому, что запрещено, а потому, что хочется дышать этим чрезвычайно чистым воздухом, и я здесь не закурил бы свою трубку даже за деньги. Подходим к туристическому агентству «Захар Беркут». Здесь сконструирована канатно-кресельная дорога, по которой за сорок минут поднимемся на вершину самой высокой горы Высокий Верх или Пысанка. Длина канатной дороги две тысячи восемьсот метров. И вот уже еду в одном из кресел канатной дороги, которая длиннющей цепью тянется среди гор вверх и не видно ей конца. Тишина здесь непривычная, слышно только скрип крепления на канате и шат кресла при переходе креплений над головой. Внизу то пропасти, то верхушки елей, буков, дубов и других деревьев. Где-то там слышно шум воды. Поглядел вниз в то место. Это шумит поток воды по камням, который течёт из высокогорья. Чрезвычайно чистый целительный воздух, полная тишина, только далеко внизу слышно шум воды по камням, прекрасные сказочные пейзажи и, конечно, в это время полностью, очень ясно осознаётся то, что твоё земное существование зависит только от Господа Бога и от прочности крепления кресла над тросом, по которому поднимаешься, создают острые незабываемые впечатления.
Длиннющая канатная дорога заканчивается, и вот я уже на вершине самой высокой горы Сколевских верховий. Это гора под названием Высокий Верх или Пысанка. Высота её одна тысяча двести сорок два метра. Здесь, как и везде, не имеет значения, в каком уголке Земного шара находишься, на вершинах высоких гор не бывает жарко, и немного-немало подувает ветерок; поэтому опыт предыдущих походов не подвёл тем, что я взял с собой штормовку. Экзотика пейзажей сказочная.  Куда ни глянь, длинные хребты гор почти все покрытые лесом. Только кое-где в окружении гор в низинах, там, где деревья вырубаны, видны небольшие поселения. Это по левую сторону от канатной дороги. По правую сторону, будто упираясь в горизонт, видны одни только хребты гор с притянутыми к вершинам тучами, а наиболее высокие вершины уже тонут в тучах. В летнюю пору Карпаты здесь, с высоты орлиного полёта, в основном, кажутся зелёного и синего цветов. Светлый цвет – это опушки. Переплетаются зелёный цвет, – там, где скопление высоких деревьев, со светло-зелёным, – где деревья реже. А возле самого горизонта, сливаясь с цветом неба, горы кажутся полностью синими. Богатство оттенков цветов окружающих гор зависит ещё от того, как они освещаются солнцем. Если склоны гор затенены, то и кажутся более тёмными, а под лучами солнца, светлее, но, в то же время, ярче, чётче, где хорошо видны даже на большом расстоянии мелкие детали пейзажа. Этому также способствует абсолютно чистый, прозрачный воздух. Мы поднялись на Высокий Верх, как говорят синоптики, в день с переменной облачностью, и это даже интереснее, чем при безоблачном небе. Тени от туч, словно гигантские корабли, медленно и важно двигались по горам и полонинам, легко преодолевая крутые склоны, леса, реки и водопады. Ветерок управлял этими кораблями, направляя их в только ему известном направлении. Окружающая природа жила своей самостоятельной жизнью, а мы были её временными гостями.
Весь очарованный сказочной природой, рассматриваю прекрасные пейзажи. На скорую руку нарвал травы иван-чая,  которой здесь довольно много. Пахнет эта трава очень приятно, тонизирующее и необычно, не похоже ни на какой запах других трав. Позже заваривал её и пил ароматизированный и полезный напиток. Есть здесь также много других, даже редких трав, которые, практически все, имеют лекарственные свойства.
К нашему приезду на мангалах уже дожарили мясо, сало, печёный картофель, сдобренные приправами, овощами, зеленью. Наскоро, с большим аппетитом ем вместе с другими туристами эти вкусные блюда.
Затем опять погружаюсь в созерцание такой поразительной, необычной красоты гор, пытаясь как можно больше впитать и навсегда запомнить увиденное. Справа от канатной дороги, где змеёй извивается более пологий спуск вниз, есть дороги. Немного в стороне возле одной из дорог стоит квадроцикл. Кто-то этой дорогой доехал на нём почти к вершине этой горы, хотя  дороги в этих местах крутые даже для такого современного горного транспорта. По этим дорогам местные, бывает, приезжают верхом на лошадях, чтобы за деньги  покатать  туристов.
Где-то недалеко слышен орлиный звонкий клокот. Вот их уже видно – пару грозных птиц. Это крылатые властелины окружающих высот – карпатские горные орлы беркуты выслеживают добычу. Они близко, слышно даже глухой мощный шелест крыльев, на мгновение, я увидел их грозный гордый взгляд и крепкий, острый, загнутый вниз клюв, но не долго, потому, что, расправив в полёте крылья, они уже кружат над пропастью. И вот один из них, сложив крылья, стремительно рванул вниз, заметив с высоты какую-то мелкую зверюшку или птичку, чтобы сильной хваткой схватить в свои крепкие острые когти. В высокогорье беркутов можно увидеть часто. Здесь и сам будто орлом становишься от ощущения лёгкости и мощного прилива сил в этом целительном и очаровательном, просто сказочном крае, становишься как бы свободным от всего.
Те, кто живёт в Карпатах, рассказывают, что в этих горах есть много разных животных, а раньше водилось ещё больше. В речках бобры, в горах медведи, косули, лоси, вепри,  встречается рысь. Рысь маскируется в густых ветках деревьев и выжидает добычу, бросается также и на людей, хватая мёртвой хваткой острыми когтями и зубами. Есть и  волки, но местные говорят, что кабаны и рыси более опасны. Я спросил:
– Почему сюда, на самый верх горы, туристов поднимают только по канатной дороге? А как насчёт пешего подъёма?
– Здесь, при подъёме к вершинам, водятся змеи, и не всегда получается смотреть только под ноги.
– Так, на гадюку, если наступить, то она укусит, а вообще-то гадюки вроде не нападают.
– Есть такие, что и сами нападают, – ответили мне. – Поэтому у горцев есть при себе сыворотка, которая намного ослабляет действие змеиного яда и спасает жизнь.
Чрезвычайно интересный полный экзотики и красоты в прошлом дикий, а теперь полудикий  край. И, конечно, Карпаты не заканчиваются границами некоторых западных областей Украины, – этими сделанными людьми ограничениями для туристов здесь. Эти горы продолжаются уже в Румынии, но там они называются Татры. Ничего удивительного, просто такая же горная местность  продолжается. Но интересно другое, что на противоположной стороне Земного шара на Американском континенте есть горы Аппалачи, которые очень похожи на Карпаты.
Руководитель туристической группы напоминает, что нужно идти к канатной дороге, потому как время пребывания на Высоком Верхе закончилось. И хоть очень хочется здесь побыть, но вынужден, как и все, идти к канатке. Канатка быстро вертится, и здесь самое главное с походной сумкой заскочить на кресло, и ещё сложнее  успеть опустить сверху защитную рамку-поручень, которая защищает, чтобы не полететь камнем вниз. Но это уже сделано, и держусь за этот поручень. Кресло едет над глубокой пропастью. Проезд по канатной дороге – это своего рода пассивный экстрим, когда умопомрачительная высота под креслом наводит на всякие пугающие мысли из серии «как бы чего не вышло».  Остаётся только сидеть и рефлекторно крепко  держаться за поручень, вроде это что-то может  изменить. Тем более, что спуск всегда вызывает большее напряжение нервов, чем подъём. Но что же это за романтика туризма без ощущения кайфа риска. Опомнившись, когда нервное напряжение немного отпускает, начинаешь обращать внимание на грандиозную панораму горного края, которая открывается вдаль с более, чем километровой высоты и закрепляет в памяти незабываемые впечатления. В полной тишине опять проплываем над вершинами могучих деревьев, которые отсюда кажутся не такими уж и высокими. Снова слышно внизу плеск горного потока по камням и шум водопада. И всё же, если смотреть вниз, то опять перехватывает дух, и руки сами собой крепче сжимают поручень.
Через сорок минут путешествие канатной дорогой заканчивается, и мы уже снова возле туристического агентства «Захар Беркут», откуда и начинали подъём на Высокий Верх. Агентство не случайно имеет такое название. Именно в этих краях, в тринадцатом столетии, а точнее в тысяча двести сорок первом году, местными жителями была уничтожена большая по количеству армия монголов, возглавляемая двумя полководцами, которая дошла до Карпат. Татаро-монголы имели целью завоевать этот край и дальше идти на Венгрию и другие страны Европы. Но, хорошо не ориентируясь в горной местности, они вошли в долину, окружённую горами. Оказавшись в этом большом капкане, пытались штурмом прорваться к дорогам и овладеть ближним поселением. Местные воины во главе с их предводителем Захаром Беркутом гурьбой сдвинули с места огромный камень-валун, чтобы изменить русло горной реки. И это им удалось сделать. Вода заполнила ту долину, где было войско монголов, потопив их там. Местные воины добивали монгольское войско, бросая сверху во врагов камни и стреляя по ним из луков.
Дальше мы  пошли к большому каньону с водопадом. По пути сделали передышку на турбазе, пообедав свежесваренной на костре пищей: супом с грибами и душистыми шашлыками. Большой каньон находится совсем недалеко. Крутые обрывистые скалы, а внизу неширокий поток воды течёт по камням из водопада. Вода совсем чистая, и туристы попробовали её прямо из ладоней.
Все эти места, где я теперь побывал, – родина моего деда Павла Масного. Здесь проходили его детство и юность. Я созерцал во время путешествия крутые экзотические горные ландшафты, и пришла такая мысль, что вот сейчас я, намного старше, чем мой дед тогда, когда здесь в детстве жил, вижу то же самое, что и он. Ведь горы в сравнении с людьми практически не стареют. Мне самому было как-то странно, но это так, время делает своё, время неумолимо.


Глава сорок первая.  Сюрпризы судьбы

- Мой дед Павел Масный родился в этом высокогорном просто сказочном крае, взяв от него силу, выдержку, мужество. Плавал в бурных горных речках с крутыми, местами высокими скалистыми берегами, ловил форель и другую рыбу, иногда ходил на охоту в горы, и сызмальства, как и все его братья и сверстники, научился умело ездить верхом на лошади. Его посёлок до самого тысяча девятьсот сорок шестого года называлось Синевидско Вижнее, а уже потом, после Второй мировой войны переименовали на Верхнее  Синевидное. Учился в небольшом городке Стрие в школе, где обучали в основном на немецком языке, потому, что Закарпатье в то время было  под властью Австро-Венгрии, а австрийцы разговаривали на немецком языке. Был чрезвычайно способным, талантливым и работящим, смолоду стремился овладеть и овладевал разным ремеслом.
Когда началась Первая мировая война, всех мужчин среднего возраста и молодых, каким был он, в этих краях забирали на войну. На войне дед Павел, его старший брат Дмитрий и ещё некоторые воины попали в плен. Его и ещё какого-то пленного почему-то повели на расстрел, поставили к стенке, прозвучала команда «Огонь!» И грянул залп. Дед упал, и тот другой воин тоже упал. Но, слава Богу, расстрел только имитировали, выстрелили поверх их голов, и пули ударили в стену. Это был такой, как он потом понял, психологический удар по нервам. А ещё, перед тем, также вспоминал, как на фронте в бою совсем близко разорвался один из снарядов. Дед глянул на себя – весь в крови, а никакого ранения нет, но оказалось, что рядом кровь убитых и раненных сильно брызнула на него, или на земле, где он упал, была лужа крови. А его от взрыва контузило, и поэтому плохо слышал на одно ухо. Помню, когда я был маленький, то говорил очень громко, чтобы он мог меня услышать. Дед сказал, чтобы я говорил ему не громко, но с другой стороны, на то ухо, которым он слышал хорошо. Будучи ещё совсем маленьким, я, конечно, ещё не понимал, почему дед Павел не совсем хорошо слышит, но позже узнал – это следствие контузии на фронте.
Обстоятельства сложились так, что после плена и после окончания войны он с братом Дмитрием не смогли возвратиться в Карпаты, потому, что до тысяча девятьсот девятнадцатого года  Закарпатье оставалось под властью Австро-Венгрии, а после того, до тысяча девятьсот тридцать девятого года в составе Польши, и граница туда была закрыта. Дед Павел, так же, как и его брат – мой двоюродный дед Дмитрий обзавелись семьями: дед Павел на Житомирщине, а дед Дмитрий в Киеве, а через годы наследники братьев, переехав сразу после Второй мировой войны по направлению на работу в Ирпень Киевской области, остались там жить постоянно.
Все эти годы братьев мучила ностальгия – тоска по их родине. Моя Мама рассказывала мне о том, что деда Павла нестерпимо тянуло в те места, откуда он родом – в Карпаты. Он хотел забрать туда всю свою семью жену и троих детей: Лену, Васю, Раю. Однако он так долго там не был. Нужно сначала поехать самому, посмотреть, как и что, – так рассуждал дед, и пустился в путь. Это было в тысяча девятьсот тридцать девятом году, сразу после того, как Западная Украина вошла в состав Украины и были ликвидированы границы.
Сердце наполнила большая радость, когда он снова увидел свой родной край высоких гор, отвесных крутых скал, быстрых бурных речек и водопадов. Идя и время от времени останавливаясь, он не мог насмотреться на родные ему горы, погрузившись в воспоминания о своём детстве и юности, о чём здесь всё ему напоминало. Думал также о том, как радостно его самого, а затем и старшего брата Дмитрия встретит родня – их большой род Масных.  Точнее – он желал этого, ибо подсознательно брали сомнения, ведь он знал жестокие и дикие неписанные законы и традиции Карпатских горцев, и о чём ему напомнил Дмитрий. Но дед Павел в некоторой степени был фаталистом – он, как это не раз бывало, надеялся на хорошее и счастливое завершение добрых дел. Вот на полонине пасутся овцы и лошади, вон дальше шумит водопад. И всё другое, что видел и видит вокруг, вроде не изменилось. Но в сознании будто грызёт какой-то червь: хорошо ли меня примут? Такая мысль не без оснований, старший Дмитрий знает больше на фактах о здешней жизни. Припомнил, что в его краях, кроме того хорошего, что есть в людях – трудолюбие, сплочённость, храбрость и отвага, присущи также жестокость, зависть, жажда к наживе, дикие фанатичные традиции, правила и устои, длительное злопамятство, огромная мстительность, закон кровной мести. Напоминание брата Дмитрия пробуждало память. Он вспоминал жестокие разборки, кровавые поединки  на топорах гуцулов, лемков по личным и бытовым  вопросам, которые со стальным блеском в глазах, со звериной яростью привычно и очень умело, молниеносно орудовали топорами – острыми топориками с длинным прямым топорищем. Такие поединки чаще всего заканчивались гибелью. Топорики у гуцулов, лемков использовались для рубки деревьев, дров, защиты от хищных животных в горах, были предметом опоры при ходьбе по крутизне, потому и длинная прямая ручка вроде палицы, на которую опираются, а держатся тогда за железо, как за ручку. Кроме того, это личное холодное  оружие каждого так же, как у кавказцев и азиатов длинные кинжалы. Здесь принцип жить и действовать общиной, – или ты свой, или чужой. Здесь живут по своим понятиям, и когда кто-то в решении своих вопросов в чём-то от них отошёл, или потому, что так сложились жизненные обстоятельства, то обратно в своё окружение не очень хотят принимать. Деда Павла подсознательно угнетали такие воспоминания и мысли, он старался настроить себя на позитив. «Так было всегда раньше, – пытался убеждать себя, – а сейчас двадцатое столетие и люди, наверное, меняются в лучшую сторону». Дед всё ходил, продолжая  осматривать места своего детства и юности. Он родился в этом крае в тысяча восемьсот девяносто третьем году, – так было написано в новых документах. Но дед знал, что на несколько лет раньше. У него день рождения был на религиозный церковный праздник святых апостолов Петра и Павла. Поэтому его назвали Павлом, – прекрасное имя, как у святого апостола. Дед был из богатой, многодетной семьи и самым младшим среди своих братьев, причём намного младше за них. Был наиболее способным и успевающим в учёбе в Стрийской школе. Так, вспоминая своё прошлое и идя хорошо знакомыми горными тропинками, он вышел на край большой пропасти. Крепко держась за ветку ели, посмотрел вниз. Там с шумом проносился бурный поток и пенился вокруг камней, которые выступали из воды. «Всё здесь так, как и раньше», – подумал дед. Вернулся на знакомую дорожку, и через некоторое время, обойдя скалы, был уже возле речки Опир. В речках Опир и Стрий в детстве он, бывало, ловил рыбу. Считал удачным уловом, когда попадалась форель. Эта рыба могла быть разных оттенков, – блестяще-серебристая, темноватая буро-зелёная или красноватая, – темнее на спине и светлая снизу, и обязательно с более тёмными точками по телу.
Иногда заходил в колыбу с местным колоритом, так называется карпатский шинок, так как очень любил слушать виртуозную игру на скрипке, а также иногда некоторые гуцульские песни. А ещё вспомнил, как, бывало, в детстве, сидя вечерами под звёздным небесным шатром возле ватры, что на местном наречии означает костёр, вместе с одногодками слушал рассказы-были столетних дедов о карпатских мольфарах, исторические и бытовые были, приукрашенные местным фольклором.
Днём жаркое яркое солнце поднялось над высокими горами, а вершины гор окутывали, будто дымом, лёгкие тучки. Дед уже увидел свой большой дом и пошёл к нему. Вот по крутых тропинках верхом на лошадях разъезжают его старшие братья – гонят на пастбище баранов и овечек, и, конечно, как всегда будут охранять их от волков. По пути сюда он слышал от людей, что некоторым его родственникам уже перевалило за сто лет, но они при добром здоровье. Поэтому в семье Масных  уже наверняка знали, что он придёт. Что здесь теперь и как, какая будет встреча?
И вот он увидел своего отца и старших братьев, и стоит теперь вместе с ними. Это встреча. Встреча после такой длительной разлуки. Но при этой встрече что-то нет того душевного тепла, которое бывает, которое должно быть в такие минуты. Дед в окружении своей родни, такой же крепкий и сильный, как они. И внешностью, кто больше, кто меньше, тоже похожи, – у деда Павла такие же широкие прямые усы, нос и лицо греческого профиля. Но похожи ли они духовно и по характеру? В большой дом, где жила родня, и во двор его не пригласили, что было очень плохим признаком. Хотя в некоторой степени это ведь и его дом. В разговоре выяснилось, что Павла и Дмитрия частично считали погибшими на войне, так как они довольно долго не возвращались домой. И поэтому всё их имущество их братья забрали, присвоили себе. А принимать младших братьев – значит возвращать их добро. Такие рассуждения были в его семье. Отец со своей стороны не хотел проблем и неприязни от старших сыновей.
– Почему тебя и Дмитрия так долго не было дома, почему вы с ним не возвращались сразу после окончания войны в тысяча девятьсот восемнадцатом году? – спросил отец Семён.
– Я имел контузию, в результате теперь плохо слышу на одно ухо, мы попали в плен, меня пытались расстрелять. Подробности долго рассказывать. Сложилось так, что я оказался на Житомирщине, в Радомышле, там женился Мою жену звать Елизавета. Имеем троих детей, – самая старшая дочка Лена, на год от неё младше сын Вася и наименьшая Рая. А Дмитрий тоже женился, живёт со своей женой в Киеве, у них дочка Поля. Так что имеете внуков.
Сделал паузу, ожидая, что скажет ему отец, так как по внешнему виду не было видно никаких изменений.
– Твой брат и ты  на здешних девушках должны были жениться. У нас испокон веков так принято. Это ему известно, и тебе также. Всё было бы иначе, если бы вы раньше вернулись и женились на лемке, или гуцулке, даже пусть на бойковчанке, или уже хотя бы на венгерке. Но вы женились не на девушках из Галиции, Прикарпатья, Закарпатья, или бойковщины, – злясь, сказал ему отец. – И Дмитрий, и ты завели семьи не в наших краях, а у схидняков. А это, значит, выходит – ты уже не наш.
Дед Павел знал, почему так говорит отец. В Западной Украине так принято, что жениться парень или мужчина должен только на девушке, женщине из Западной Украины. Что касается женщин, – то так же выходить замуж за мужчину из Западной Украины. Но, когда по каким-то причинам женщине не удаётся выйти замуж вообще, или неудачно, то, чтобы не оставалась старой девой, или незамужней, то, в таком случае, можно  выходить ей замуж за кого угодно, и, если в результате будут дети от чужака, то не имеет значения – дети будут с родственниками матери. Здесь уже по известному принципу: чей бы бычок не скакал, телёнок всё равно будет наш; хотя, может и есть исключения из этого последнего правила, но, наверное, только в теории. А как это будет в далёком будущем – кто знает?
– Так сложились обстоятельства, что ни у меня, ни у Дмитрия не было возможности после войны вернуться домой. На войне попали в плен, а границы в Западную Украину были закрыты. Как теперь известно, граница ликвидирована в тысяча девятьсот тридцать девятом году. Поэтому десятки лет не было возможности приехать.
Возможно, братья и отдали бы ему его часть имущества и комнат в их ранее общем доме, но их жёны, скорее всего, были против, и не дали им это сделать. Дед Павел видел и понял полностью ситуацию. Старшие братья им уже ничего не отдадут. Это они сами же и подтвердили, ибо жадность, овладевшая родственниками, для них была приоритетом, а не душевные родственные чувства. Но мой дед был человеком щедрой души. По характеру удался в свою маму, как и его брат, Дмитрий (к превеликому сожалению, я так и не спросил у деда, как звали его маму – мою прабабушку). Среди старших братьев дед Павел был, как белая ворона. Он не волновался из-за того, что его имущество родственники забрали себе. И, приветливо улыбнувшись им своей искренней доброй улыбкой, сказал:
– Я же ни на какое имущество, которое мне принадлежало,  не претендую. Да, конечно, пусть всё остаётся вам. Одно  лишь желаю, разрешите мне со своей семьёй переехать сюда, на родину, навсегда, чтобы я мог снова здесь жить, среди наших высоких гор. Ведь места здесь много. Я отдельно построю себе новый дом.
Старшие братья и другие родственники сурово тяжёлыми взглядами посмотрели на него и молча ушли. А отец Семён убедительно и твёрдо, с паузами, ответил:
– Нет… Ты знаешь наши законы… Ты мне больше не сын. – И, повернувшись, ушёл.
Чрезвычайно тяжело стало на душе после того, когда ему не разрешили поселиться с семьёй здесь, в родном крае. Дед Павел понимал, почему это так: в те времена, да и раньше, дома здесь строили из дерева. Всё, что во дворах, а также заборы, ограды – всё из дерева. Дерево брали и на дрова в зимний холодный период. Горные леса довольно скрупулёзно были распределены между всеми местными жителями, а, бывало, и в самих семьях. Из-за того, что что-то не так поделили, или нарушались договорённости, возникали жестокие конфликты, которые нередко заканчивались убийствами, разбоем с использованием ружей или гуцульских топоров. Кто же захочет разрешить ему взять часть деревьев, отдавая своё, для того, чтобы он строил себе дом? Здесь лес ценится больше денег. Поэтому, может, даже и не продадут. И где бы жила в это время семья, пока строился бы дом?
Немного постояв, дед Павел потихоньку пошёл поклониться к могиле своей матери и, в последний раз долго постояв там, а также в последний раз в своей жизни посмотрев на Карпатские горы, с огромной болью в душе отправился обратно на Восточную Украину.
Позже, через десятилетия, когда уже жили в Ирпене возле Киева, мы с моим младшим двоюродным братом, тоже Александром, как-то слушали рассказ деда о его поездке на родину. Брат спросил:
– А здесь что, разве хуже? Вокруг растут деревья, – можно сказать, живём в лесу. Птиц разных много.
В то время именно так выглядел с небольшими частными домиками город Ирпень, который привольно расположился на большой площади. Тогда тысячи вековых высоких деревьев – дубов, сосен, берёз, ещё не были срезаны проклятыми браконьерами.
– Нет. Здесь не то, здесь далеко не так, как там. В Карпатах намного лучше, – ответил дед.
– Ну, тогда Вам надо было наперекор им сделать по-своему – приехать туда и поселиться в Вашем крае. В конце концов, всё бы устроилось.
– Нет, нельзя… Убьют. – Объяснил дед.


Часть третья. Сюрприз от друга

Глава сорок вторая. Счастливый финал

Дразня преследователей, Демон бежал так, чтобы расстояние между ним и татарами  не сокращалось. Затем, увеличив скорость, помчался  быстрее и вскоре исчез из виду. Так он спас Татьяну от опасной погони, татары догнать их уже не могли. Когда опасность миновала, Таня слезла со своего спасателя.
- Ну, Танечка, теперь ты веришь в сверхъестественность такого путешествия и приключений? – спросил гном Тинт.
- Да… Это какая-то фантасмагория. Всё же, было круто, хоть странно, дивно, невероятно.
Тревога и страх у неё постепенно проходили. Они прошли немного и оказались на Черноморском побережье. Уже был полдень, солнце стояло в зените и хорошо припекало. Кроме путешественников, никого не было. Мерный плеск волн о камни успокаивал, способствовал немного забыть о недавней опасности. Гном предложил Тане поплавать в чистом море, прогуляться вдоль берегов, походить по горам. Однако, ей сейчас было достаточно впечатлений. По общему ландшафту и пейзажам, которые за несколько столетий не очень изменились, Таня узнала эти места, где она отдыхала, как туристка, в реальном времени.
- В наше время, в метрах сорока от берега, находится курортный посёлок Солнечногорское Алуштинского района. А вот в море впадает ручей, который течёт от горного водопада под названием Джур-джур. Я узнала эти места. Верно? – спросила девушка у своего спасателя.
- Да, совершенно верно, Таня. Вы правильно определили эту местность,- улыбнулся он. – Однако, Вам пора возвращаться в реальное время.
Перед ней, как и в начале путешествия, появилась комната квартиры её подруги. За спиной у неё был берег и море далёких времён. Затем временной портал закрылся, образовалась стена комнаты, а морской пейзаж исчез. Таня посмотрела на календарь, была суббота. «Кудесник и чародей, который называет себя Демоном из поэмы Михаила Лермонтова, доставил меня обратно вовремя, - подумала Таня. – Хорошо, что сегодня и завтра выходные. Постараюсь хоть что-то понять из того, что со мной происходило». В комнате сначала она никого не увидела, но тут из её сумки выпрыгнул гном Тинт, который был с ней в столь опасном путешествии. А с шкафа спрыгнул эльф Финт, которого она сразу не заметила.
- С прибытием в реальное время. Как вам было в прошлом? - воскликнул эльф.
- Спасибо, - произнесла Таня, подумав: «опять эти странные человечки или существа».
- Благодарю, приятель, - отозвался гном. – Что сказать, опасности были немалые. Мы там, в Крыму ХУ века от татарской погони еле спаслись.
Таня вышла из комнаты и увидела в коридоре Олю, та собиралась куда-то идти.
- Вот видишь, как это всё на самом  деле реально, - сказала Оля. – А ты долго не верила в такие чудеса. Впрочем, как и я, вначале, тоже не верила, слушая россказни ребят, пока сама с ними не побывала в далёких прошлых эпохах, куда нас всех перемещал этот добрый лермонтовский герой.
- Но всё-таки, что это такое? И как объяснить? И вообще, как такой мужчина может быть демоном, когда демоны, если они существуют, то это злая сила. А этот себя так называет, но при этом приятный и добрый. Да ещё и спасатель, - рассуждала Татьяна.
- Я интересовалась в литературных источниках, - демоны, как правило, злые. Но бывают и добрые, такие, как наш. Я предполагаю, что он какой-то добрый маг-волшебник. Хотя, до того, как с нами стали происходить такие странные события, никто, конечно же, в это не верил.
Оля была рада благополучному возвращению Тани из путешествия в Крым ХУ столетия, а также и тому, что Татьяна, убедившись на собственном опыте, теперь ей верила по поводу невероятных путешествий. Ведь когда сам  что-нибудь испытаешь, тогда, зачастую, лучше понимаешь тех, кто имеет подобный  опыт. И теперь, как и прежде, у неё восстановилось самое хорошее отношение к подруге.
- Олечка, знаешь, что я ещё думаю по поводу наших приключений? Хорошо, что все живы и невредимы. И то, что в опасных путешествиях вы, наверное, приобрели столько сокровищ, что их  хватит для обеспеченной жизни и вам, и вашим потомкам, - отметила Таня.
- Я как раз собираюсь ехать к Игорю на дачу. Мы решили на выходные собраться у него и разделить сокровища между нами.
«Мне, конечно же, ничего не достанется, это всё их богатство», - с досадой подумала Татьяна. Словно услышав её мысль, из комнаты в коридор прибежал гном с узорчатым мешком за плечами, говоря на ходу:
- Танечка, не переживай, тебе тоже достанется не меньше. Вот твоё богатство, добытое мной в нашем с тобой путешествии. Ты вернулась раньше, а я задержался подготовить тебе подарок. Демон доставил меня в ханский дворец, а затем перенёс меня сюда.
 И, быстро сняв с плеча мешок, развязал его. Там были украшения в обрамлении из золота и серебра; сверкали бриллианты и драгоценные камни: танзаниты, цирконы, нефриты, рубины горели красным цветом, сапфиры, ониксы, топазы, изумруды, султанит, гранаты, бирюза, мадагаскарский александрит, розовые сердолики,  оранжевые агаты, фиолетовые аметисты, хризолит, хризопраз,  янтарь и жемчуг. Таня засияла от восторга и радости. А Оля была рада, что её подружка не будет обделена, и у неё тоже теперь есть своя доля.
- Это тебе во время  путешествия удалось украсть? Вы, гномы, очень ушлые и ловкие, - заметил, тут же подошедший, эльф Финт.
- Разве только мы одни такие? Кроме того, эти сокровища награблены ордынцами во время их опустошительных набегов в разные края. Так что красть награбленное – благородное дело. Я эти сокровища утащил из Бахчисарайского дворца. Шапка-невидимка помогла, - ответил гном.
Таня искренне поблагодарила гнома за столь невероятно щедрый подарок.
Татьяна радовалась тому, как хорошо складывается в жизни у них с Ольгой. А Оля заметила вслух, что гном такой же ловкач, как и её однокурсник Олег, который также раздобыл много сокровищ во время их путешествий в далёкие эпохи прошлого.
- Надо отправляться, чтобы не заставлять нас ждать, - сказала Оля.
Эльф и гном соскучились за своими очаровательными лесными подругами нимфами и потому быстро исчезли, а девушки вышли из квартиры. На дворе их  уже ожидали ребята: Олег, Игорь, Славик, Володя, Саша, Серёжа Шигаев, и Валера Кононец. По дороге Таня рассказывала им о своём путешествии в Крым ХУ века, умолчав только о добытых для неё Тинтом сокровищах. Ребята и Оля эмоционально вспоминали о своих удивительных приключениях в эпохах далёкого прошлого.
- Заметно по вас, что эти, как вы утверждаете, путешествия в прошлые эпохи, отнюдь не были мирными и спокойными, - сказал Саша.
Серёжу Шигаева эти рассказы ничуть не удивили, ведь у него давно уже сформировалось отношение ко всякого рода чудесам. Ну, а Валера Кононец с интересом слушал. Хотя, по его виду  было понятно, что всё  это он полностью считает бурной фантазией ребят. Но Валеру весьма интересовало, чем же она вызвана. Ведь взрослые ребята и девушки рассказывают с полной серьёзностью. Вскоре Саша, Серёжа и Валера ушли каждый по своим делам, а на загородную дачу приехали только студенты, чтобы разделить приобретённые сокровища.


Глава сорок третья. Чудеса иллюзорные и настоящие

 Тут же, в центральной большой комнате, в которой все находились, закружился вихревой столб, словно торнадо, но в миниатюре и тут же исчез, а на его месте появился лермонтовский Демон.
- Здравствуйте, господа студенты-историки. Так, как я за всеми немного соскучился, то явился вас проведать. Знаю, что собираетесь делить сокровища, и это замечательно. Но самое большое сокровище, скажу вам откровенно, - это искренняя крепкая дружба, помощь и взаимовыручка, которые у вас есть. Вы её проявляли и доказали во время ваших опасных путешествий. Но я, как изгнанник рая, вынужденный больше всего пребывать в одиночестве, как никто другой понимаю это. Потому и говорю вам – цените вашу крепкую дружбу и взаимопомощь, как настоящие сокровища.
Ребятам понравились слова лермонтовского персонажа, с чем и были полностью согласны.
- Весьма любопытно нам узнать, хоть бы кратко и упрощённо, каким образом мы путешествовали в прошлые эпохи? – спросил у Демона Игорь.
Демон усмехнулся:
- Попробую, но людям, даже упрощённо, объяснить сложно.  Мы находимся и пребываем во времени, а так, как время состоит из прошлого, настоящего, будущего, то все мы – путешественники во времени, образно говоря – по волнам времени. Всё, что было в прошлом, оставляет свои следы и отпечатки на настоящее и будущее. Происходит переплетение массы событий в пространстве и времени и мы от этого зависим прямо или косвенно. Прошлое время во Вселенной настолько длительное, что неизвестно, когда ему было начало. Будущее такое же, и не известно, как оно движется: по кругу, по спирали или как-то по-иному. А настоящее время – это мгновение, которое незаметно, а в следующее мгновение – уже является временем прошлым. Современные учёные мечтают  изобрести машины времени, чтобы отправляться в прошлые эпохи и возвращаться обратно. А я это делаю и без таких машин. Мы с вами отправлялись и возвращались через порталы времени, созданные по космическому лекалу, в котором зафиксированы различные изображения прошлого с местами перехода. Чтобы сокращать путь, перемещались через преломление пути времени.
Игорь закрыл входную дверь на ключ. Студенты уже хотели выложить все имеющиеся сокровища, чтобы разделить их поровну между собой, как и подобает настоящим друзьям с чистой совестью. Потому предстоящий делёж никого не напрягал. Демон сразу же предупредил, что ему сокровища не нужны, они есть достоянием студентов-путешественников. А перед дележом предложил выпить чая. Конечно же, никто не отверг его небольшое предложение, хотя бы по этическим соображениям. Демон сделал руками круговые движения над столом, и перед каждым появилась чашка с уже готовым чаем и по куску киевского торта на тарелке. Ребята принялись за десерт, запивая его чаем. И вдруг на всех стала находить непреодолимая сонливость. Славик и Володя уже спали, сидя за столом. Девушки уснули,  прислонившись одна к другой. Олег пытался сопротивляться  засыпанию, покачивая головой. А Игорь, проваливаясь в глубокий сон, всё же успел подумать: «Что это с нами? Неужели Демон на этот раз обманул и меня, и всех нас, и мы пили чай со снотворным?»

Он коснулся лба каждого и все проснулись. Ребята сидели в креслах, другие на диване. Посмотрели друг на друга и на помещение. Они были в большой комнате загородной дачи Игоря. Сам он тоже сидел в одном из кресел. А в центре комнаты стоял какой-то человек, но кто он? «Наверное, какой-то знакомый Игоря» - подумал каждый из ребят. А сам Игорь сильно удивился, кто это в его доме? Как этот человек здесь оказался? Но, ни спросить, ни предпринять что-нибудь не успел. Его опередил вопрос незнакомца, который бодро спросил у всех:
- Ну, как дела, ребята?
Они удивлены. Какие дела?
- Вы что-нибудь помните? – Задал он тут же следующий вопрос.
- Нет.
- Отлично. Вы все в течение получаса были под моим влиянием. То есть всё это недолгое время были под  коллективным гипнозом. Всё, что вам казалось, и всё, что делал каждый из вас, и все вы вместе, все ваши действия во время моего гипнотического сеанса я стёр из вашей памяти перед тем, как вас разбудить. Вы видели и делали то, что я вам внушал.
Студенты удивлённо слушали незнакомца. Это был человек среднего роста, спортивного вида, с небольшими усами, благородного интеллигентного облика; черты лица, речь и манера поведения, как у восточного мудреца. Сразу было заметно, что мудрость и проницательность, доброта и отзывчивость являются неотъемлемыми чертами его характера. На вид ему было между пятьюдесятью и шестьюдесятью годами. Одет был в костюм светло-серого цвета, красную рубашку в клетку с галстуком. Студенты также увидели, что на террасе сидит в плетёном кресле какая-то женщина, такого же возраста, может, чуть моложе этого человека. Внешность неизвестной дамы, как и этого мужчины, тоже не внушала ничего плохого. Даже наоборот, - доброту и порядочность. Ничто не указывало на какую-либо опасность, но, вместе с тем, ситуация была совершенно непонятна. Ребята посмотрели на Игоря, как на хозяина дачи, как бы спрашивая: кто эти люди и что всё это значит? Как бы желали объяснения, что это их друг учудил. А Игорь, сам ничего не понимая, вдобавок был встревожен и возмущён – откуда взялись на его даче эти люди и что им нужно? У него уже был такой вид, как у тигра, готовящегося вот-вот совершить прыжок на тех, которые оказались в его логове. Он даже не собирался ничего спрашивать или продолжать слушать. «Надо кинуться на него и скрутить. И, также не дать уйти той даме, которая сидит в кресле на террасе. Затем учинить им допрос. А если они вооружены?   А если на усадьбе или на улице есть их сообщники». Игорь нащупал возле кресла гантель и зажал её  в руке; он уже готов был броситься с ней на незнакомца. Друзья увидят его действия и сразу помогут. Но, в этот момент открылась дверь из другой комнаты и вошёл Валера Кононец с доброй улыбкой, которая была ему присуща. Такой неожиданный поворот заставил Игоря ничего не предпринимать. Ведь если появился не кто иной, а сам Валера Кононец, да ещё с его доброй улыбкой, значит всё в полном порядке. Валера у всех своих друзей, которых у него было очень много,  пользовался таким огромным авторитетом, уважением и доверием, как никто другой. «Это какая-то шутка, какой-то добрый его розыгрыш» - мгновенно понял Игорь и подмигнул ребятам. Те тоже сразу это поняли. Всем стало очень интересно, что же будет дальше? Тут раздался стук во входную дверь. Это пришёл Саша. Ему, как и всем, стало не менее интересно, что Валера придумал и сделал в этот раз?
- Друзья мои, зная о том, как сильно вы увлекаетесь историей, будучи студентами исторического факультета, и как некоторые хотели не только побывать в некоторых прошлых эпохах, но и жить в определённом государстве и времени – начал Валера.
- А что? – невзначай прервал его Олег, - наш глубокоуважаемый профессор Николай Фёдорович Александра, заведующий кафедрой всемирной истории, на своих лекциях о древнем  Риме рассказывает настолько увлекательно, словно он только что вернулся оттуда. А студентам кажется, что они всё видят и даже сами находятся в водовороте тех событий. А когда звенит звонок на перемену, то всем даже облом выходить из лекционной аудитории, настолько увлекательны его лекции.
- Да, таких гениальных преподавателей столь высочайшего уровня, в мире – мизер, - добавила Оля. – Исторические события на его лекциях, как на экране стереофильмов.
- Потому, – продолжил Валера, - я сделал вам сюрприз. Пригласил моих хороших знакомых. Это Степан Андреевич – великий кудесник и маг, специалист по нейролингвистическому программированию, иллюзионист и владеющий методами внушения, массового гипноза, экстрасенс. А это его жена, - Валера пригласил в комнату женщину, которая находилась на террасе, - Елена Андреевна, в данной деятельности его помощница. Они создали у вас иллюзию, что вы перемещались во времени, находились и действовали в разных  эпохах, а также в различных местах.
- Валера, это чрезвычайно интересно и очень увлекательно, но мы совершенно ничего не помним, кроме того, что он нас разбудил.
- Всё, что было во время гипнотического транса, я стёр с вашей памяти, чтобы не было перенапряжения нервов при пробуждении, - ответил Степан Андреевич. – Ведь в том виртуальном мире для вас было столько необычного и чрезвычайно опасного.
От такого объяснения Саша презрительно скривился и ответил:
- Перенапряжения нервов? Необычного есть так много в реальной действительности;  чрезвычайно опасного и сверхужаса столько, что куда там миру виртуальному к миру реальному.
- Мы полностью согласны с Сашей, - дружно заговорили ребята.  А можно, всё таки, восстановить в нашей памяти эти события?
- Полностью стереть с памяти вряд ли можно, - ответил маг-иллюзионист. – В подсознании что-то остаётся. Ведь даже после реинкарнации и возможно даже многих реинкарнаций, человек вспоминает о себе такое и проявляет знания, что можно только удивляться, откуда у него такая информация взялась. Почему так? Потому, что сознание умирает полностью, а душа помнит всё из её предыдущих воплощений. В данном случае, восстановить в памяти пусть не всё, но многое можно…
И выждав ещё одну маленькую паузу, уже с лукавым видом, улыбаясь, продолжил:
- Но я  восстановлю абсолютно всё, или же повторно создам галлюцинации, которые недавно вам создавал.
Валера обрадовался  и сказал своему приятелю магу:
- Да, конечно. Мои молодые друзья ценят опасные игры, пусть всё помнят, это не повредит их рассудок.
Степан Андреевич и  Елена  Андреевна снова погрузили студентов в гипнотический транс на сорок пять минут, в котором не менее отчётливо, словно наяву,  повторились все опасные путешествия в далёкие эпохи прошлого. При пробуждении теперь у каждого всё оставалось в памяти. У студентов вид был, будто поучаствовали на самых крутых и опасных аттракционах. Адреналина все получили сполна. Зато какой был восторг! Побывали, пусть даже иллюзорно, в давних и древних эпохах, да, к тому же, участвовали в событиях. Разве можно сравнить с каким-нибудь практикумом в институте? Всё было настолько ярко и впечатляюще, будто происходило с ними наяву. Игорь с удивлением для себя заметил, что шрамов от скифских копий у него нет. Славик и Володя, дотрагиваясь до своих шей, не обнаружили шрамов в местах отсечения их голов  во время битвы-резни с янычарами в городе-крепости Кафе, когда они с казаками гетмана Сагайдачного дрались с басурманами. А Володя искал ещё и шрам на груди в области сердца.  Затем Демон оживил их с помощью живой воды. Славка также искал на ноге место от укуса змеи в доисторическую эпоху. Студенты долго оживлённо, наперебой и с восторгом обсуждали своё столь необычное путешествие. Все были довольны этой фантасмагорией, благодаря которой побывали в столь увлекательном виртуальном мире.
Валера Кононец слегка улыбался, был доволен, что доставил своим молодым друзьям такое удовольствие. Хоть студенты, все как один, досадовали по поводу того, что добытое ими богатство – сокровища были тоже иллюзией. Особенно было досадно Олегу и девушкам, настолько большим было их представление и желание стать богатыми.
- Друзья, это для вас были чудеса иллюзорные, - сказал студентам Саша. – Но есть также чудеса настоящие. Британский писатель Роальд Даль говорил: «Тот, кто не верит в волшебство, никогда его и не найдёт». Настоящие чудеса – это всё хорошее, что есть в жизни. Когда каждые заветные мечты осуществляются, сбываются. Когда ваша жизнь и судьба преподносят вам ожидаемые и неожиданные хорошие сюрпризы. Настоящие чудеса – это когда горе, беды и несчастья обходят стороной. Когда у вас было хорошее прошлое, о котором остались прекрасные воспоминания, стабильное настоящее и такое же будущее. Но такова уж действительность, что, к огромному сожалению, у добрых людей это зачастую бывает не постоянно. Потому нужно покрепче держаться за всё хорошее, что даёт судьба, как за штурвал корабля, плывя по волнам времени.

Роман «По волнам времени» .  Время работы
 с сентября 2015  по  октябрь 2019 года