Прыжок в бездну

               
       На завершающем этапе «холодной войны»,   атомная подводная лодка 671РТМ проекта отрабатывалась на учебном полигоне в Баренцевом море, перед выходом на боевое дежурство в Северную Атлантику. Поскольку для командира оно являлось первым, на борту в качестве старшего находился представитель штаба соединения, в прошлом опытный командир-подводник капитан 1 ранга  Сергей Павлович  Малацион.
       В тот день проводились тренировки по срочному погружению корабля с ходу, что является сложным маневром для начинающих командиров. Глубины в данном районе моря достигали до 1000 метров. Погода, как почти всегда осенью в этих местах, была мерзкая. Низкая облачность, порывистый ветер, перемежающиеся дождем снежные «заряды», море до шести  баллов.
       На мостике идущего со скоростью десяти узлов корабля находились Малацион, командир    и рулевой - сигнальщик.
       По боевой тревоге, задраив рубочный люк, спустились в центральный пост.
       Раздалась команда, - срочное погружение! Боцман, погружайся на глубину полста метров с дифферентом 3 градуса на нос! Опустить выдвижные устройства!       Под кряканье ревунов, в цистерны главного балласта с гулом ворвалась забортная вода.
       Однако стрелки глубиномеров центрального, остались неподвижными. Из первого, второго и концевых отсеков также поступают доклады, - глубина ноль! Командир и Малацион переглянулись.
       - Ныряй еще,-  дал добро последний.
       - Погружаемся на глубину семьдесят метров! -  выдал новый приказ  командир.
Напряженно уставились на глубиномеры - их стрелки  не шелохнулись. Доклады из отсеков,  - глубина ноль!
       - Что за чертовщина, бормотнул командир, - может принять дополнительный балласт?
       - Отставить -, произнес старший, внимательно вглядываясь в подволок отсека, заплакавший  мелкими каплями конденсата. В следующий момент в центральном посту раздался негромкий хлопок, и мгновенно вырубилось освещение.  Палуба корабля начала стремительно уходить из-под ног со все нарастающим дифферентом.
       Раздался звон лопающихся плафонов и стекол глубиномеров, грохот падающих приборов и ругань ушибленных ими подводников.
       - Продуть среднюю! - заорал  капитан 1  ранга.
       Под рев воздуха высокого давления, ринувшегося в цистерны главного балласта, лодка вздрогнула и замедлила свое головокружительное скольжение. Дифферент выравнялся.
       В призрачном свете врубившегося аварийного освещения и фосфоресцирующих приборов,  лица  моряков походили на маски мертвецов.
       - Осмотреться в отсеках, доложить глубину! - продолжил командовать старший. - Командиру БЧ-5 в центральный!
       Из первого и концевого отсеков поступили доклады - глубина сто восемьдесят метров, продолжает увеличиваться. С пульта ГЭУ сообщили о сбросе аварийной защиты реакторов обеих бортов.
       - Продуть концевые, аварийное всплытие!  - последовала очередная команда.
       Снова рев воздуха, перепад давления в ушах, и через несколько минут лодку начало здорово болтать. Всплыли при отсутствии хода и остановке без энергетики ядерного сердца,  а также всех главных корабельных систем.
       Немедленно отдраили рубочный люк,  запустили дизеля. Их бодрый рокот и неповторимый запах горячего соляра реанимировали субмарину.
       Врубилось освещение, начала свистеть вентиляция, ожили другие механизмы. 
       Проступил легкий румянец и на    мертвенных лицах. ГКП центрального поста работало в бешеном, но отлаженном ритме. Отдавались команды, получались доклады, анализировалась  ситуация.
       Через некоторое время запустили реактор и корабль вновь стал  боеспособен.
Выяснилась  и причина возникшей аварийной ситуации. Оказалась банальной.
Перед выходом в море, по халатности командира третьего дивизиона БЧ-5 не   продули и проверили глубиномеры. Оставшаяся  же там  от предыдущего выхода морская вода кристаллизировалась в соль и они «закисли»,  не реагируя на изменение глубины при погружении.
       В результате, считая, что лодка на поверхности и усиленно загоняя ее на глубину, командиры достигли отметки двухсот метров.   Последующее же аварийное отключение реакторов могло привести к провалу субмарины на запредельную глубину с последующим разрушением корпуса и гибелью экипажа.
       И если бы ни блестящие действия старшего на борту,  команда повторила бы судьбу  печально известной американской субмарины «Трешер», с той лишь разницей, что та затонула на боевом дежурстве, а наша в учебном полигоне.
       Что было с несчастным командиром дивизиона  история умалчивает, но кличку «манометр», он получил на всю оставшуюся  службу.